| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Детка, если ты не заметила, пикник не состоялся! Все, кроме тебя, работают на наше выживание, без слез и просьб. Если ты не ловишь маяки, я тебе сам прикину трассу. Не выполнишь дневную норму — отправишься ночевать в кусты, в обнимку с той кисой.
Похоже, сама мысль о необходимости РАБОТАТЬ, шокировала Нели до глубины души. Симпатичная, в общем-то, девушка приобрела вид ушибленной крысы — глазки блестят, мордочка сморщена.
— А если я не пойду, выгонишь меня силой?
— Легко!
— Да я тебе яйца оторву!
— А силенок хватит, шалава рваная?
Нет, физически она мне не противник, а вот испортить что-нибудь у нее дурости хватит. Значит, придется за ней следить, а за малейшее неповиновение — бить, сильно, чтобы боялась. И никакого больше джентльменства — здесь не танцплощадка, а мне не нужен от нее секс! Попробует буянить — нос на бок сверну, может так мозги заработают.
Нет, не заработают — нечему:
— Все, ты — покойник! Я тебя урою!!! Во сне палку в глаз загоню, вот!
На меня снизошло дивное спокойствие: я понял, что девчонку придется убивать. Сразу же, как только мы останемся вдвоем — Пирсон мог помешать процессу и нанести мне травмы. Потому что чувство самосохранения есть не только у черепахового зверя. Проблемой остался только способ...
Полицейский рыбкой ввинтился между нами, ухватил Нели за руки и буквально сшиб с ног, усадив на спальник.
— Тихо, тихо, девочка! Теперь мы все будем делать вместе. Ты ведь хотела, чтобы мы были вместе?
Нели кивнула и глупо улыбнулась. Пирсон повернулся ко мне и, не стесняясь девушки, объявил:
— Джо, ее несет. Нервный срыв, а может, перестали действовать какие-то препараты. Я не смогу заниматься ничем, кроме нее. Извини, но теперь все на тебе.
Я кивнул. "Памятка" не соврала: группа все-таки разделилась. Только теперь, благодаря моей мягкотелости, эти двое повисли на нас как кандалы.
В качестве меры противодействия хищникам, мы выкорчевали всю лесную подстилку, какую одолели, метров на десять от лагеря, а к большому костру добавили цепочку маленьких, которые предполагалось разводить по ночам. Кроме того, я ввел дежурства, в которых предстояло участвовать всем, кроме Нели и Пирсона. От полицейского требовалось только одно: заставить девчонку сидеть на жопе ровно. Запланированную работу проделали быстро, с огоньком (перспектива проснуться с чьими-то зубами на шее очень стимулирует работоспособность).
— Зачем разводить опасных хищников?!! — возмущенно пыхтел Стенсон, стаскивающий в кучу производимый нами мусор. — Задача тероформирования — создание продуктивного биоценоза, а не угрозы для жизни.
Идеалист, однако! Я методично выдергивал, выкручивал и ломал все, что готово было поддаться моим усилиям, а на остальном обрывал листья на высоту человеческого роста. Отходняк от погружения в первобытную жизнь меня настиг, и спорить о философских вопросах не хотелось.
— Может, кто-нибудь сафари-парк сделать захотел. Ну, или полосу естественной защиты, чтобы посторонние не совались.
Хотя зверь, при первой встрече начинающий охотиться на человека, определенно, не входит в понятие экологических норм.
— Я слышала, — Мэри, занимавшаяся тем же, чем и я, но с усилением в виде армейского ножа, решила перевести дух. — Что, после завершения биосферных экспериментов, отданную под них территорию стерилизуют. Так что, воздействие здешнего биоценоза на людей могло просто не оцениваться.
Я с подозрением покосился на небо: не хватало еще, чтобы нас тут напалмом облили. Тему экспериментов решили больше не поднимать.
Легким испугом все не ограничилось. То ли Нели познакомилась в лесу с москитами, то ли — нахлебалась грязной воды, но на следующий день ее стало знобить, а к вечеру поднялся жар. Мы соорудили ей на голову мокрый компресс, обложили травой и полотенцами, и обнаружили, что больше ничем не можем помочь. К утру девушка впала в беспамятство, начала метаться и стонать. Лучше ей явно не становилось.
После завтрака вчетвером над телом собрался консилиум. Врачей среди нас не было, но последствия неоказания помощи понимали все, вот такой вот парадокс.
Я рылся своей бездонной памяти, которая именно на такой случай не содержала ничего полезного. Академический курс для навигаторов ограничивался медициной катастроф — противошоковые средства, перевязка, наложение шин, искусственное дыхание. Рекомендации на все остальные случаи жизни начинались со слов: "При обнаружении признака Х, обратитесь к специалисту".
Естественно, просто так пожать плечами и уйти мы не могли. Как бывает в отсутствии точных знаний, общество попыталось действовать по аналогии.
Стенсон извлек из багажа несессер с дюжиной прозрачных контейнеров.
— Стимуляторы, — пояснил он. — Я взял запас на пару недель, так что...
Предусмотрителен, как любой внеземельщик. Оставалось одна загвоздка:
— Так ведь эти составы подбираются индивидуально, и в них точно нет антибиотиков, только препараты для ускорения адаптации.
— Давай, что есть! — постановил Пирсон. — Само это не пройдет.
— А как вводить будете? — не понял я. — У Стенсона — инжектор!
Инжектор у внеземельщика — шедевр биоинженерной мысли, вообще не предполагающий использование иглы. Приложил — нажал — порядок.
Пирсон порылся в своей безразмерной сумке и вынул небольшую голубую коробку с красным крестом — аптечку для отдыхающих. В наборе были жгут, бинты, стерильные салфетки, бутылка чистой воды и ярко-оранжевый футляр, за который офицер и схватился.
— Первая помощь при укусе змей и насекомых, — пояснил он. — Там какой-то комплекс, подавляющий аллергические реакции, возможно, еще что-то. Вылить, заполнить, вколоть!
— А если его содержимое более полезно для девушки, чем мои стимуляторы? — поджал губы Стенсон.
Тут я с ним был совершенно согласен: мысль что-то выкидывать зазря, чтобы ввести нечто бесполезное, мне активно не нравилась:
— Постойте-постойте, надо попытаться определить, что это — инфекция, яд или аллергия. Может, девушка что-то не то съела или понюхала! Она очень легкомысленно вела себя в лесу.
— Аллергическая реакция начинается резко, а потом идет на спад, — отмахнулся Пирсон. — Ей только хуже и хуже.
— А зараза должна была как-то попасть внутрь. Причем, только к ней! Ели-то мы одно и то же.
Я отчаянно пытался суммировать в уме причины внезапных болезней. Бить ее пока не били, вирусных инфекций на Инфанте нет, тем она и ценна. Живот не вздулся, рвота или понос не начинались...
Пирсон раздраженно мотнул головой — время уходило, нужно было принимать решение:
— Мэри, ты не могла бы осмотреть ее, прежде чем мы что-то вколем или выльем? Нет ли у нее ран или следов укусов?
Очевидно, его мысль работала в том же направлении, что и моя.
Мэри понятливо кивнул, ей тоже было не по себе. Как же это противно — делать, не понимая, что! Особенно, когда от этого зависит жизнь человека.
Мы отвернулись. Некоторое время девушка шуршала травой, осматривая ладони и ступни подруги, потом возникла какая-то пауза и странно искаженный голос произнес:
— А-а... Какая гадость...
Я сунулся посмотреть. Зря. У меня от одного взгляда на это все волосы встали дыбом.
— М-мать! Оно шевелится!!!
Под коленкой у Нели надулся багровый желвак, под туго натянувшейся кожей что-то суетливо и хаотично дергалось.
— !!! — Пирсон уже был рядом. — Рейкер, разводи огонь, грей воду!
Мэри рванула в кусты — блевать.
— Думаешь, стоит резать?
— Есть варианты? Будете держать! Спирта слишком мало для анестезии. Посмотри, остались ли чистые полотенца.
Минут пятнадцать я жонглировал емкостями из-под паштета, пытаясь вскипятить воду и не прожечь тонкую жесть насквозь. За это время Мэри нарезала на полосы пляжное полотенце — единственную тряпку, более-менее похожую на бинт. Нели перенесли на ровное место, перевернули на живот, и величина пораженной области стала очевидной. Почему девушка сразу не почувствовала странностей, я не понимал. Возможно, эти твари выделяли какое-то обезболивающее, тогда после их удаления Нели может стать даже хуже, чем сейчас. Стенсон был в шоке, но скорее не эмоциональном, а умственном — дитя автоматики и звездолетов, он не мог поверить в то, что человека сейчас будут резать, тупым ножом, не имея даже стерильных салфеток. Когда все было готово, между челюстей девушки вложили скрученную в жгут тряпку.
— Держите крепче! Я сказал "держи", а не "обнимай".
Стенсон послушно навалился на девушку всем телом. Мне достались ноги: я уселся на одну, взялся руками за другую и шевелящееся нечто оказалось неприятно близко от меня.
Пирсон промыл место операции водой, потом спиртом, поставил поближе жестянки и бинты, вынул из огня нож и хладнокровно скомандовал:
— Приготовились!
После первого же надреза из раны хлынуло такое... Я перестал смотреть. Нели пришла в себя и замычала.
— Держись, малышка, держись! — бормотал Пирсон, выскребая что-то ножом из раны. — Еще немного...
Когда из надреза пошла нормальная кровь, девушка задергалась от боли. Пирсон тщательно промыл рану водой, потом вздохнул и перевернул на нее бутылку со спиртом. Хрупкое на вид тело выгнуло дугой, Нели билась так, что едва не раскидала нас — двух здоровых мужиков — Мэри пришлось прийти нам на помощь. Содержимое заветного шприца самозваный доктор частично вколол в края надреза, а частично вылил в оставшуюся после операции полость.
— Все, девочка, уже все, — приговаривал Пирсон, плотно перевязывая рану единственным имевшимся в наличии бинтом, но Нели ему не ответила — потеряла сознание.
Больную перенесли ближе к огню, зловещее кровавое пятно засыпали сухой травой и углями. Меня мучило настойчивое желание помыться, но единственным резервуаром пресной воды было то самое озеро, а тратить питьевой запас на постирушки — слишком дорогое удовольствие. Да ну нафиг...
Пирсон протирал насухо свой нож, и руки у него не дрожали. Это вызывало во мне не то уважение, не то — опасение. Подготовка подготовкой, но вот так взять и вскрыть живого человека, причем, хорошо знакомого — испытание не для слабых духом.
Столкновение с реалиями тропического рая произвело на всех неизгладимое впечатление. Бравый полисмен подавленно молчал, Мэри нервно вздрагивала и хлопала себя по ногам, прогоняя несуществующих насекомых. Стенсон вообще готов был обернуться спальным мешком в пять слоев и дышать через трубочку:
— Хотелось бы знать, как оно выглядит. Ну, то, что ее так...
— Без понятия. У нас на Тассете такого нет.
— Охотно верю. Да кто ж занес сюда такую дрянь?!!
Хороший вопрос! Интересно, многие ли клиенты клиники решились бы приехать на Инфанту, зная, что тут водится?
В эту ночь, словно дождавшись минуты нашей слабости, на джунгли снова обрушился ливень. В этот раз мы были ему рады. Я скинул с себя все, что мог снять, не раня девичьих нервов, и присоединился к Мэри в сборе воды. Наполнив емкости, мы плескались в лужах и терли друг друга пучками травы, в этом занятии к нам по очереди присоединились все, кто мог ходить.
Как ни странно, утром Нели стало заметно лучше, она даже пришла в себя и согласилась немного поесть. То есть, распоров ей ногу, мы наверняка нанесли в рану какую-нибудь заразу, но то, что убивало девушку прямо сейчас, отступило и конец был, как минимум, отсрочен.
С безвредной теперь дурочкой оставляли Стенсона, остальные сосредоточились на выживании. Теперь все необходимое делалось вдумчиво, спокойно, без глупых хиханек. Никого не тянуло гулять в одиночку и вообще — удаляться за пределы видимости, а лучше — досягаемости броском камня. Я поймал себя на том, что мы перестаем вести себя как цивилизованные люди. Такая внимательная настороженность — удел солдат на фронте, ну, или дикарей в лесу. Среда начала переделывать нас под себя и довольно быстро. Возможно, нам следовало гордится тем, что мутация произошла практически без жертв.
Как-то раз, взглянув утром на коммуникатор (работает ли?) я обнаружил, что с начала нашей робензонады прошла ровно неделя. Офигеть! А ощущения — как год. Что же дальше-то будет? Кто как, а я был сыт дикой природой по горло. Верните мне мой драйзер и каюту два на полтора!!! "Памятка молодому офицеру" рекомендовала готовиться к следующей стадии посттравматического синдрома — усталости и апатии, но прямо скажем — свободных ресурсов для этого у нас не было. А вот похороны впереди маячили... Обнаружив, что несколько минут к ряду рассматриваю прорвавшийся на ладони мозоль, не делая попыток промыть и перевязать рану, я понял, что добром все не обойдется.
В такой обстановке любое резкое движение заставляло ожидать худшего. Когда Пирсон вскочил с места, заорал:
— Летят... Летят!!! — и рванул на берег через кусты... меня немного переклинило. До сих пор за Пирсоном истерик не замечалось. Спрятаться от него, что-ли?
— Чего это он завелся? — подозрительно прищурился я.
— Наверное, услышал что-то, — пожал плечами Стенсон. — У него очень хороший слух. Прошлый раз то, что вам нужна помощь, определил именно он.
Я прикинул расстояние — метров триста по лесу. Одиночный негромкий вскрик... услышал?
На берегу взметнулся к небу столб дыма — Пирсон запалил приготовленный нами сигнальный костер. Я не ожидал чуда, но через четверть часа и сам услышал звук двигателя, а потом над берегом на небольшой высоте прошел полицейский флаер. Приземлиться на воду такая машина не могла, просто сделала над нами круг и улетела куда-то за помощью. Но это было уже не принципиально — коммуникатор Пирсона заработал, он успел переговорить с экипажем и объяснить состояние Нели. Когда на берег приземлились машины спасателей, на одной из них уже были парамедики с носилками и капельницей.
Мы оставили служащих клиники собирать остатки нашего лагеря в мусорные мешки (Экологические нормы? О! Надеюсь, местные хищники им понравятся) и без сожаления покинули тропический рай.
Глава 24
Мой визит к следователю состоялся с двухнедельным опозданием и приобрел несколько иные масштабы, чем изначально планировалось.
Оказалось, что сослуживцы Пирсона не оценили шутку и восприняли его исчезновение как покушение на офицера Космофлота. Возмущенные полисмены резво стукнули, куда надо, и на Инфанту высадился натуральный десант. Искали нас с размахом, сначала — вдоль маршрута к бухте с бунгало, над водой и под водой. Потом какой-то умник заметил, что базу навигационных данных недавно редактировали и поиски стали вести всюду в пределах досягаемости флаера, посекторно. Для персонала клиники шанс найти что-либо был ничтожен, но полицейские ориентировались на какой-то тайный сигнал, то ли от коммуникатора, то ли от каких-то секретных имплантов и с расходами не считались. Собственно говоря, их настойчивости мы и обязаны были спасением.
После такого уклоняться от дачи показаний мне не позволяла совесть.
Специально оборудованного полицейского управления на Инфанте не было, поэтому сотрудники Космофлота заняли здание недостроенной гостиницы и организовали ее охрану по старинке — с часовыми и пропусками. Ощущения, как у шпиона, проникшего в штаб врага. Главное, чтобы расстрелом дело не закончилось.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
