Командировка

Последнее, что запомнила, засыпая: пальцы начальника, поглаживающие мои волосы.

6.

Накинув халат — смысла стесняться уже нет, — чистила зубы, спиной ощущая взгляд Лотеску. Нет, не оценивающий — ленивый и ничего не выражающий. Их величество возлежали после утреннего секса. Я же едва стояла на ногах после бурной ночки и не менее бурного продолжения. Как-то успела отвыкнуть от таких физических нагрузок.

Между ног приятно саднило. Впервые я испытала пресыщенность близостью, когда больше уже никак, сердце бьётся ровно, а обнажённый мужчина не вызывает никаких чувств.

Кажется, я набила шишку.

Ощупала голову. Так и есть. Секс в поезде — травмоопасное занятие, особенно когда не тихо под одеялом. Под конец бы я и хотела тихо, но кто ж мне позволит? Лотеску удовлетворился во всех позах, использовав всю упаковку презервативов. Последний раз, утром, был рискованным, но начальник хорошо себя контролировал, дети мне не грозили. Зато без душа не обойтись. Мужчина впервые... скажем так, пометил. И, вырви ведьме глаз, мне это понравилось!

Я сама себя не узнавала. Нет, я любила секс, но тут будто с ума сошла. Сама из уроженки востока превратилась в южанку, самая желанная вещь для которой — мужской член. О, я вдоволь наигралась с ним, даже минет сделала. Всё вышло случайно — сам запросился в рот. А после уже сосала как самую сладкую конфетку в мире. Стоны начальника лишь подбадривали, заставляли проявлять большее усердие, подключив руки.

Я лежала на Лотеску и не могла оторваться от его паха. Потрогала абсолютно всё, заставила кончить и вскоре застонала сама, не в силах совладать с ласками начальника. Ему тоже было удобно, до объекта и тянуться не надо.

Но секс — это хорошо, а что дальше? Не начнёт ли Лотеску относиться ко мне иначе после этой бурной ночи, когда я призналась в сексуальных фантазиях с начальником в главной роли? И речь вовсе не о знаках внимания, меня волновала работа. Не хотелось бы потерять то, что имею. Кому понравится иметь рядом девицу, которая может обсуждать с кем-то длину его мужского достоинства и любимые позы? Положим, я не скажу даже Алине, но вот другие точно бы сплетничали. А это удар по репутации. Нет, главе Карательной инспекции нельзя спать с секретаршей. С чужой можно, со своей — никогда.

Вдобавок отношение Лотеску ко мне никогда не станет прежним. Уважение исчезло, я теперь галочка в списке побед. Сошла для одного раза.

Словом, теперь глубоко сожалела о содеянном.

— О чём вы там задумались, Магдалена? — Лотеску ощутил мою нервозность и приподнялся на локте.

— Всё в порядке, хассаби, — солгала я. — Сейчас оденусь и схожу за почтой. И диктино проверю: вдруг вам звонили?

— Я его отключил.

Начальник встал и подошёл ко мне. Собственная нагота его не смущала, наоборот, Лотеску выглядел так, будто на нём парадный костюм. Серьёзный, собранный.

— Женские штучки? — он безошибочно угадал причину волнения. — Вот поэтому, Магдалена, мы на этом и закончим. Женщины вечно хотят чего-то ещё, путают секс и любовь...

— Я вас не люблю! — покраснев, выпалила я. — И ваша любовь, деньги, фамилия мне не нужны, честно!

Ну вот, ещё одна проблема! Не могла посидеть на сексуальной диете, на сладенькое потянуло! Теперь Лотеску решит, будто перед ним очередная охотница. Он ведь и прежде так думал, когда я безо всякой задней мысли интересовалась квартирой, деньгами и прочими вещами, о которых знать не положено. Слетало с языка из чистого любопытства. Клянусь! Право слово, какой из Лотеску муж. Я его в этой роли не представляю. И в качестве любовника тоже. Просто так сложились звёзды, мы оказались в одной постели.

М-да, в купе, с начальником — куда ещё пошлее, Магдалена? Тебе остался только курьер. Пора покупать кружевной халатик для встречи посыльных и томным голоском говорить: 'Отнесите в спальню, пожалуйста'. А, ну ещё бельё-паутинку, иначе халатик не смотрится, зря потрачу время.

Так, бельё. Хм, куда я дела?

Мысли тут же перескочили на другой предмет. Не хотелось показывать начальнику грязные трусы. Вопреки мнению статеек в журналах они вовсе не возбуждают, а, наоборот, подстёгивают к поискам нового секретаря.

Ничего, командировку отработаю на отлично, без проколов. И никаких намёков на произошедшее! М-да, прощайте, прежние шуточки, но работа дороже.

Лотеску покачал головой и расплылся в улыбке.

— Да не уволю я вас, Лена, и третировать не стану. Считайте всего лишь совместной формой досуга. Поезд, скука...

Помолчав, он вкрадчиво спросил:

— Стесняет моё присутствие? Догадываюсь, оно может быть неприятно... Но ничего, всего один день остался, а в гостинице у нас разные номера.

Закашлявшись, отважилась посмотреть начальнику в глаза. Щёки пылали как у нашкодившей школьницы.

Представила себя со стороны, и неловкость ситуации сразу прошла. Трагедия с зубной щёткой во рту и игриво распахнутым халатиком не получалась.

Взгляд Лотеску остановился на моём животе.

— Мне похудеть нужно, знаю, — смущённо пробормотала, отвернувшись, и сплюнула пасту в раковину.

Вот сколько раз твердила: займись собой, запустила себя за год! Нет же, зачем! В итоге стою беременной крольчихой в купе первого класса. Очень приятно, когда мужчина вместо груди разглядывает живот!

— До мешка с костями? — фыркнул Лотеску и ласково провёл по животу. Затем пальцы скользнули ниже, и я блаженно прикрыла глаза, боясь дышать. — Поверь, у тебя всё в порядке. Мужчины и женщины по-разному понимают красоту. А маленькая проблемка, — вторая рука легла на живот, поглаживая, — легко решится сама.

— Как же? При помощи волшебной палочки? — буркнула я.

Шайтан, да сколько он может-то? Теперь понятно, откуда у матери Лотеску столько детей. Если его отец такой же, странно, что только четверо.

Пальцы начальника обжигали. Они, дразня, скользили по ещё влажной после душа коже.

— Секс, Лена, — поцеловав в ушко, шепнул Лотеску и отобрал зубную щётку.

— Я больше не могу, хассаби! — взмолилась я и дёрнулась, когда палец коснулся бусинки.

Завладев добычей, начальник уже не собирался её отпускать. Движения становились всё настойчивее, а моё дыхание — прерывистее.

— Можешь, — издевался ненасытный южанин и скинул с меня халат. Он соскользнул по бёдрам, породив толпу мурашек. Немудрено: пальцы Лотеску внизу затронули все чувствительные струны. Я, кажется, действительно могла ещё. И, главное, хотела этого — заключительного аккорда. — Ты темпераментная женщина, и тебя, прости за грубость, вечно не дотрахивали.

— С чего ты взял?

Стало обидно за своих прежних любовников. И за себя тоже. По мнению Лотеску, я неудовлетворённая баба? Благодарю покорно!

Палец Лотеску скользнул внутрь, задавая неторопливый ритм, и спорить резко расхотелось. Похожее я испытывала только с Тайроном, когда тело становилось собственностью другого.

Груди сами льнули в ладонь начальника. Они ныли и требовали внимания, и Лотеску щедро им делился. Умелые пальцы, жаркие губы — и всё, повторился вчерашний вечер, когда начальник мог вить из меня верёвки. Только теперь мы целовались.

Не ожидала, что Лотеску тоже так может — нежно, едва касаясь. Только вот мне хотелось до крови прикусить его губы. Наверное, из-за бередивших кровь пальцев — теперь их там уже два.

Медленно, мучительно медленно...

Мышцы болят, но лёгкая боль лишь подстёгивает.

— Это нормально? — испуганно спросила я.

Ненормально ведь, когда столько раз за ночь. Может, на меня так действует отмена таблеток? Я перестала пить после смерти Тайрона, всё равно мужчины не привлекали.

Лотеску рассмеялся, щекоча пальцами шею. Ну да, для него нормально, а мне страшно. Вдруг сбой в организме? Тогда нужно скорее записаться к врачевателю и сдать анализы.

Начальник на время оставил меня в покое, но лишь на миг, чтобы подхватить под попку и придать телу нужное положение.

Взад-вперёд, в такт поезду. На этот раз, принимая во внимание ночные забавы, не яростно, зато так же глубоко.

Я упираюсь согнутой ногой и руками в столик и отрешённо смотрю, как двигается во мне Лотеску. Но больше чувствую, чем вижу, и мечтаю, чтобы время остановилось. Мне бесконечно хорошо, и даже усталость не мешает наслаждаться тугой наполненностью.

Попа прижата к стене, синяков не будет. Ну да, при другой, само собой напрашивающейся позе, их не избежать.

Периодически Лотеску останавливается и полностью выходит из меня. Тогда я ощущаю лёгкую боль — напоминание о последствиях невоздержанности. Но она тут же проходит, стоит члену занять своё законное место.

Лотеску шепчет на ушко разные слова, не всегда приличные. Хихикаю, как девчонка, целуюсь с ним и позволяю вновь безгранично владеть собственным телом.

Ох, после меня ожидает походка кавалериста, но зато сейчас я добралась до самых потаённых уголков наслаждения.

Мысли путаются, а потом и вовсе исчезают.

Из груди вырывался стон, и я устремилась навстречу оргазму. Плевать, пусть относится, как хочет, сейчас есть только здесь и сейчас.

А потом опустошение. Так всегда случается после накала чувств. Только где-то в глубине замирает сладость слияния воедино с мужчиной.

— Ну, ты как? — заботливо спросил Лотеску и вытер следы небезопасного секса.

Успел. Многие мужчины не успевают.

С трудом опустила онемевшую ногу и вздохнула. Удовольствие всё ещё плескалось в крови. Боль придёт потом. Хихикаю. Меня в первый раз отымели до боли в мышцах. Неповторимый опыт!

Хихикнула и глянула на Лотеску из-под ресниц. Может, набраться наглости и вместе с ним принять душ?

— Ну наконец-то хорошее настроение! — улыбнулся начальник и хитро прищурился. — В этот раз мне тоже не говорить, что понравилось? Потешить твои комплексы, а, Лена?

Смеясь, покачала головой и озвучила свою идею. Странно, но Лотеску не имел ничего против, даже пошутил насчёт раскрепощения девять лет хранившую свою крепость девственницы. Это он вспомнил наши прежние разговоры, в которых начальник в шутку (или нет, Лотеску женщин любит) предлагал переспать с ним, а я отнекивалась, ссылаясь на девство.

Начальник настроил воду, затащил под душ и вымыл. Кажется, это занятие доставило ему не меньшее удовольствие, чем секс. Попутно, намыливая внутреннюю сторону бёдер и то, что выше, Лотеску обсуждал план на день. Я слушала в пол-уха, предвкушая, как сама пройдусь по чужому телу мочалкой. Это тоже оказалось... волнующе и совсем не настраивало на деловой лад.

— Ладно, Лена, хорошенького понемногу, — Лотеску выключил воду и потянулся за полотенцами. — Касательно сегодняшнего... Не надо делать вид, будто ничего не было. Хороший секс полезен для здоровья. Как мы уже выяснили, моя фамилия тебе не нужна, поэтому никаких проблем.

— Да тут сплошные проблемы! — покачала головой я, поблагодари за полотенце. — Хотя бы с обращением друг с другом. Вы тоже Эмиль или всё ещё хассаби? 'Ты' или 'вы'? Как расценивать этот секс?

— Хорошо, по пунктам, — Лотеску обмотался полотенцем и ушёл одеваться. — На Эмиля не обижусь, хотя вряд ли это уместно. Один раз, как-никак, маловато для любовника. Но если тебе так нравится моя постель, пожалуйста, Лена, я не против. Приятно, когда с женщиной после секса поговорить можно, а в голове нет мыслей выудить из меня побольше денег. Решать тебе, но предупреждаю сразу: я не женюсь.

— Само собой, вы не идиот, хассаби.

Начальник рассмеялся и снова возник в поле моего зрения, уже в брюках.

— Никакого сожаления, даже обидно, Магдалена! Могла бы хоть слезу пустить, потешить мужское самолюбие.

— Увы! — пожала я и бесстыдно продефилировала мимо во всей красе, сжимая подмышкой найденное грязное бельё. — Я не хочу стать госпожой Лотеску. И чужие деньги тоже не привлекают, мне свои нужны. Много-много. А ещё хочется хоть чего-то добиться на службе.

— Да-а, ты у нас амбициозная, Леночка, — ободряюще улыбнулся Лотеску, давая понять, частично мечты исполнятся. — И пока мы в купе, можешь 'тыкать'. Официально разрешаю.

Меньше всего ожидала, что он подойдёт и поцелует в щёку. Безо всякой страсти, по-дружески.

— Жду за завтраком. И постарайся не съесть тарелку.

Взъерошив волосы, будто между нами произошло нечто большее, чем однократный секс, Лотеску вышел.

Мы снова стали ближе и снова после совместной ночи.

Не уволит он меня и, зуб даю, попытается ещё прижать к стеночке. Только теперь я так просто не дамся, Эмиль Лотеску, вам придётся удовлетворять меня, а не себя. Или вообще проигнорирую.

Расплылась в улыбке, представив лицо начальника, услышавшего слово 'нет'. О, какое сладкое зрелище! Интересно, отказ его обидит или раззадорит? Обязательно проверю.

Вы не единственный мужчина на свете, хассаби, привыкайте. И спасибо за встряску. Теперь хоть в голове разные фантазии появились, а то уже начала бояться преждевременно наступившей женской старости.

Интересно, в столице красивые мужчины? Я не прочь познакомиться.

7.

Прижавшись к стеклу, во все глаза смотрела на медленно плывущую перед глазами столицу. Поезд шёл медленно, давая возможность рассмотреть окраинные квадранты.

Лотеску добродушно посмеивался за спиной, попутно разговаривая с кем-то по приватной связи. Сегодня он встал рано. Когда я встала, начальник уже потягивал кофе в вагоне-ресторане.

Эту ночь мы провели порознь. Чинно и благородно. То есть я сидела на своём диванчике, обхватив ноги руками, и, раскрыв рот, слушала рассказы о Штайте. Лотеску пытался сориентировать в столице, заранее предупреждал, куда соваться не следует, и где от поклонов голова отвалится. А потом впервые обмолвился, что потащит меня во дворец. Я-то думала, только в министерство.

— Всё в порядке, Магдалена, — успокаивал Лотеску, видя мою нервозность, — вы отлично держитесь в обществе.

— Ну да, — буркнула я, — бросите меня посреди министров и графов, и выплывай, как хочешь.

— Не брошу, — с улыбкой пообещал начальник. — Это для вас перебор. Во всяком случае, без кавалера не оставлю. И там ничего сложного: вежливость, доброжелательность и умение держать язык за зубами. Говорю же, справитесь.

— Это работа? — на всякий случай уточнила я.

Мало ли какая-то проверка, или нужно завести нужные связи?

— Обычный приём. Можете смело пить.

— А я там зачем?

Вот этого не понимала. Лотеску-то понятно, он чиновник высшего класса, а я-то, с моей судимостью? И это полбеды. Откуда я платье и драгоценности возьму? Во дворец в бижутерии не пойдёшь, платье тоже не подойдёт, разве только напитки разносить. Спрашивается, где я возьму деньги? Значит, придётся сказаться больной и вежливо отказаться.

— На приёмы ходят с дамой или кавалером — в зависимости от того, лицу какого пола выписано приглашение, — как маленькой, втолковывал Лотеску. На коленях у него лежал журнал. Яркие картинки так и манили посмотреть, но я не решалась попросить. — Собственно, поэтому вы и идёте.

— Идти с секретаршей — это как-то... Ну, решат, будто у вас всё плохо, раз девушки не нашлось.

Начальник от души рассмеялся.