Под созвездием Большого Пса

* * *

Диагон-аллея снова встретила толкотней и шумом, все больше и больше напоминающей турецкий базар, кажется еще чуть-чуть начнут хватать за мантию и пытаться впарить очередную китайскую хреновину, выдавая ее за изделия местных мастеров. Со мной отправили почему-то дядю Альфарда и Регулуса, остальные опять сидят в библиотеке, бал в мою честь принес семье еще больше вопросов, Регулус обмолвился, что с аурными очками на балконе Большого Зала перебывала вся семья. А теперь они в практически полном составе, после осмотра гостей решают, что это они увидели и что Роду с этим печальным 'открытием' делать. Похоже разговор по душам у меня не за горами. Впрочем, это даже и хорошо, надо ставить черточку над u-сопряженным, а то фигня какая-то получается, сплошные тайны Мадридского двора.

Официально наш поход был в кафе-мороженое Флориана Фортескью, так как на всякие вкусности, во время бала я пролетел. Нет, вкусности могли подать и за обычным ужином, но согласитесь, атмосфера не та, так что я шел наверстывать упущенное. По дороге заскочили в 'Флориш и Блоттс', где я приобрел толстенную заготовку под инкунабулу, весьма впечатляющих размеров. На вполне логичный вопрос, а зачем мне сие, сказал, что мне нужна небольшая записная книжка. Регулус прыснул, дядя Альфард хмыкнул, инкунабулу уменьшил, и мы пошли в кафе.

Ничего мороженое, выбор сортов богат, вкус приятен, не последнее достижение пытливой кулинарной мысли из прошлой жизни, что были на пальмовом, если не на оружейном масле, и непонятно каком молоке. Есть можно и даже с удовольствием. Да и погода приятному поеданию мороженого способствовала. Солнышко греет, ветерок обдувает, шоколадный пломбир с орехами и ежевичным сиропом тает на языке. А вон и конечная цель моего маршрута, прямо через дорогу, магазин 'Волшебный зверинец'. И хоть дядю Альфарда похоже инструктировали, чтобы мы шли четко по маршруту дом-кафе-дом упросить его заглянуть туда мы с Регулусом смогли, интересно все же, что там у них и почем.

Внутри магазина почти совсем не было места. Каждый дюйм помещения занимали клетки. В магазине стоял специфический запах и жуткий галдёж; обитатели клеток, каждый на свой лад, ухали, квакали, каркали и шипели. Мы стали рассматривать клетки. Две огромные пурпурные жабы влажно сглатывали, лакомясь дохлыми бабочками. У окна гигантская черепаха сверкала панцирем, инкрустированным бриллиантами. Ядовитые оранжевые улитки медленно стекали по стенке аквариума; жирный белый кролик с громким хлопком превращался в шёлковый цилиндр, а затем обратно. Еще там были кошки всех цветов, очень шумная вольера с воронами, корзина забавных меховых шариков цвета заварного крема, а на прилавке стояла просторная клетка с гладкими чёрными крысами, которые играли в какие-то скакалки, используя для этих целей свои длинные, голые хвосты. В самом дальнем углу примостился маленький аквариум до которого я добрался в последнюю очередь, внутри него, свернувшись кольцами и испуская волны обреченности лежала моя Детская Мечта. Правда, у Мечты почему-то было три головы, но от этого она даже, на мой взгляд, выигрывала. Хотя размер подкачал, чуть меньше фута, зато будет удобный карманный вариант.

Со змеями, как в известном анекдоте про девушек, мне не везло. Сначала домой их приносить запрещали родители, потом жена. Пока я размышлял о превратности судьбы и сбыче мечт, ведьма-консультант, перемещая большую коробку, меня явно не заметила и чувствительно оной и приложила. Пожелав, шипением под нос на Великом и Могучем, этой собаке женского пола и весьма вольного поведения, дальнего путешествия в поисках всем известного анатомического органа и перебрав половину ее родословной, я заметил, что Мечта уже излучала надежду, глядя на меня бусинками шести глаз. Решено, змей понимающий русский мат это именно то, что мне нужно, как фамильяр. Хоть и поговорить будет можно, душу излить. Потом, глядишь, и водку пить научимся, вот и готов собутыльник. Я подмигнул Мечте, она склонила головы, осталась мелочь — уговорить дядю Альфарда, который стоял рядом и пребывал в легком ступоре. Зато Регулус, напротив, был доволен как слон.

Дядя Альфард оказался случаем тяжелым и запущенным, покупать змею он не хотел, упирая, что Хогварс их брать нельзя, пришлось напомнить, что Кодекс Хогварса это не запрещает, а пожелания его Директора меня волнуют примерно так же, как проблемы негров шерифа в Алабаме, в начале века XX-го. В конце концов, Блэк я или где? Наш Род всегда отличался экстравагантностью, да и змей подчеркнет силу Рода. Последний аргумент подействовал, вручив Кричеру новый и просторный аквариум с местным горынычем, я велел поставить его в моей комнате, на письменный стол. Дело сделано, остались 'сущие пустяки', сделать из змея фамильяра.

* * *

Что за зверь поселился у меня, я выяснил быстро. Это был гость из Африки, головная боль Министерства Магии Буркина Фасо — рунослед. Достигает длины в шесть-семь футов, не злобный, зато раньше был в чести у Темных Родов, за свою страшноватую внешность. Молодец Сириус, традиции надо поддерживать, змея подходящего выбрал. Шкурки и яйца используются как ингредиент для зелий и довольно дорогой. А вот яйца он почему-то откладывает ртом. Даже думать не буду, как он их оплодотворяет, с моей-то богатой фантазией. Каждая из голов Руноследа выполняет особую функцию. Левая голова, если смотреть на Руноследа спереди — стратег. Её задача — принимать решения, например, куда ползти и что делать дальше. Средняя голова — мечтатель. Рунослед может по несколько дней оставаться неподвижным, погруженный в чудесные видения и фантастические мечты. Правая голова — критик, любые начинания двух других голов встречающий раздраженным шипением. Клыки правой головы крайне ядовиты. Постоянная вражда голов редко позволяет руноследу дожить до глубокой старости. Часто можно встретить змея с отсутствующей правой головой, откушенной объединившимися левой и средней. Издержки демократии не иначе.

А с фамильярами дело обстояло печально. Перерыв кучу книг, что мне доставлял Кричер, картина вырисовалась тяжкая. Все эти совы, книзлы, крысы, жабы и прочие клобкопухи являлись, если верить ветхому фолианту, не фамильярами, а компаньонами. Наложенные на них заклинания позволяли им понимать, хоть и частично, чего от них хотят. Те же заклинания позволяли легко менять хозяина через подарки и куплю-продажу. Даже можно было научиться понимать и их, но это все. Компаньонов можно было заводить столько, сколько влезет — главное чтобы они друг дружку не порвали на ленточки для бескозырок, в силу своей биологии. Для получения фамильара нужно было провести специальный ритуал, естественно запрещенный, как и все полезное с интересным. Как отмазка к запрещению была использована мысль, что если колдун начнет приручать животное магически сильнее его, он может быстро отправиться на свидание к Мерлину, а оставшееся одно животное сразу начнет крушить все подряд. Но скорее дело в том, что фамильяр и его хозяин, со временем, способны делиться друг с другом своими магическими умениями, которые еще способны передаваться по наследству. Взять на заметку — фамильяр, в отличие от компаньона 'тянул' из хозяина волшебную силу, поэтому иметь несколько могли не все.

Фамильяра можно было сделать и из обычного животного, но сначала его надо было наделить волшебными свойствами, а этот процесс часто заканчивался смертью зверушки, так что данное действо особого распространение не получило, в силу большой смертности реципиентов. Лишь особо упорные и безжалостные смогли из кошки получить книзла. Том, видать, пошел этим путем, так как тысячелетнего василиска он бы 'ниасилил'. Бедные змейки, скольких же он их извел, прежде чем получить Нагини? Что ритуалы он 'увел' из нашей библиотеки было ясно как день, своей-то родовой у него нет, а в нашу раньше был допуск. Надо пометить на будущее — выяснить, что он еще тут читал, это может навести на новые размышления.

Как итог было непонятно, что я приобрету: способности к парселтангу или буду яйца ртом откладывать, зависать как винда, в мире грез или критиковать всех и вся, но змей явно с моей нестабильной магией вполне мог бы стать этаким молниеметом, да еще и завещать эту 'чудную' способность своим отпрыскам. Из плюсов была мысленная связь и способность смотреть на мир его глазами, как и пытаться использовать его проводником для своей магии. Ладно, уже решил, будем проводить ритуал, который ничего сложно из себя не представляет и может быть проведен в любую полночь. Чем и займемся. А вот это интересное замечание, убивать волшебников у которых в фамильярах феникс, как увидел, так и прибей сходу. С причиной отсылает к другому фолианту, надо будет дедам показать эту запись, пока начну выписывать в свежекупленую 'записнушку', что и как надо делать. Хорошо, что змей у меня маленький, нам в ближайший месяц желательно быть рядом, пока устанавливается связь, этот 'шнурок' везде можно будет таскать с собой.

* * *

Ужин прошел как обычно. Ни дядя Альфард, ни Регулус не стали заострять внимание на моем приобретении, остальные были заняты размышлениями о метках и аурах и похоже решили снова закрыться в библиотеке. И то хлеб, в Ритуальном Зале будет пусто. Готовясь в своей комнате к ритуалу, зарисовывая схемы и заучивая заклинания я чуть полночь не проворонил, хорошо, что Кричера можно использовать как будильник. С хлопком переместившись в Ритуальный Зал я призвал Солярис. Активировав первый узор на пентаграмме, капнув на Камень три капли своей крови и прочитав на латыни заклинание, в вольном переводе звучащее как, — 'чтобы ни один гад, такой и рассекой отсюда не вышел', я попросил Кричера поместить руноследа на Родовой Камень. Змей с интересом стал осматривать, что твориться вокруг него, но попыток свалить не проявлял. Теперь активировать лучи пентаграммы, установить на их вершине зажженные свечи. Следующее заклинание было на неизвестном мне языке, но я его вызубрил. Пентаграмма стала переливаться, пламя свечей вытянулось к потолку, змей с интересом смотрел. А теперь самое главное, потянутся к своему магическому источнику и через Солярис соединить его с магическим источником руноследа. Вечерние тренировки поиска магического источника змея и поиск своего дали результат, связь установил всего-то с пятой попытки.

Еще одно заклинание на латыни, звучащее как — 'а теперь ты мой на веки' и можно давать ему имя.

— Нарекаю тебя Ёрмунганд... — Да что за ерунда, почему я опять падаю? И темно как-то.

— Хошшяин прошшнись, хошшяин... — отдается в голове. Явно Ёрмунганд говорит, ментальная связь работает это плюс, как и то, что мы оба живы, а вот встать сил нет, это минус. Да и тяжелым стал мой змееныш или это мне кажется, как и увеличившийся размер его морд, на которых явно написано беспокойство?

— Вшше хорошшо, шшейчашш мы попадем в нашу кровать, только не бешшпокойщща.

— Хошшшяин...

— Шшди.

— Кричер, относи нас ко мне в кровать! — Хлопок, вместо холодного и жесткого пола, теплота и мягкость перин, глаза сами слипаются и я проваливаюсь в сон.

'-' — обычный диалог

' — ' — ментальный диалог на серпентарго с тем недоразумением, что стал фамильяром Сириуса Ориона Блэка.

Глава 12. Дела змеиные

Пробуждение было внезапным, как будто я застрял в норе и ... хвост болит? Да что за ерунда? Так змея нет, и куда он, гад такой, делся?

— Ёрмунганд, тебя шшде ношшит?

— Хошшяин, я зашштрял...

Тьху, Пропасть Миров, застрял он видите, исследователь Мордредов, вместо того чтобы рядом лежать он пополз искать приключения на свои головы. Хотя, судя по всему, нашел он их на собственный хвост.

— Кричер!

— Да, сэр Сириус!

— Доставь сюда этого... змея-путешественника.

Так, на хвосте следы укуса, на вид не критично, но надо срочно лечить, еще не хватало, чтобы он от заразы какой-нибудь издох. А вот шеи у всех трех голов раздулись будто он что-то захомячил аж в три горла. Еще б он после такого не застрял, как Винни-Пух дорвавшись до халявы. Ну-с, больной, приступим. Начнем с очистки и дезинфекции ранки. А-а-а-а! Твою дивизию, я что, на себя часть его боли беру? Мать вашу Моргану, а в фолианте по фамильярам это было лень написать? Все, срочно выучусь на некромастера, призову душу автора этого талмуда и устрою ему ТАКОЕ посмертие, что черти в Аду от зависти сдохнут. Ранку пока замотаю чистым кусочком полотна, лечить дальше не умею, доверю это профессионалам, так как ни знаний, ни магической силы нет. Стоп, а сила-то где? Вчера еще была, а сейчас я выжат как лимон. Ох, держись неизвестный мне писатель, я до тебя доберусь, где бы твою душу горемычную ни носило.

Итак что из всего этого следует? А следует довольно неприятная вещь. Не проводи я обряд в Ритуальном Зале, чтобы родня с аврорами его не учуяла, не пользуйся я его магической подпиткой, а как Умная Маша следовал бы рекомендациями фолианта, чертя пентаграмму на поляне, посреди букового леса, я бы на ней остался. Точнее осталось бы тело, а сам бы давно маршировал по Радужному Мосту, со строевыми песнями и плясками. В фолиант нужно срочно вносить изменения для Рода, а то знаю еще одного 'экспериментатора', который явно пойдет моим путем. Уж больно он после поездки к Поттерам изменился, даже за ближайшую родню страшно становиться. Испортил я ребенка, по канону он вроде был тихим и забитым, а теперь становится оторвой, как я в той молодости. Да и в записнушку надо краткую инструкцию вписать, пригодится. Хотя на мой гроссбух надо какую-нибудь защиту поставить, с привязкой на Род, чтобы всякие красноглазые и прочие любопытствующие не читали.

Покончив с делами пергаментными, я вписал уточнения в старый фолиант, добавив при помощи Кричера в него еще один лист пергамента. Замечательный у меня домовик, мастер на все руки. Он, пока я спал, успел уничтожить следы моего пребывания в Ритуальном Зале, подчистив даже магические следы. А теперь пора приступать к 'допросу' этого трехголового безобразия, что мне досталось. В ходе оного выяснились не только подробности его 'прогулки', но и очередное несоответствие в книгах. Средняя голова это не Мечтатель, а Провидец. Действительно вряд ли эволюция создавала бы змея-укурка, что зависает в мире грез, накладно это для вида, выживаемости помогает слабо. Провидец, впадая в транс, просматривает варианты будущего и выносит их на обсуждение этой мини Верховной Рады, где Критик со Стратегом пытаются решить, куда ползти, методом не только выяснения отношений шипением, но и руко-, то есть мордоприкладства. Прикладывают часто Критика, что и поясняет обычную двухголовость взрослых руноследов.

Вот и сидел он весь в тоске и печали в 'Волшебном Зверинце' так как варианты его судьбы, кроме появления меня в его жизни, оптимизмом не блистали. Зато, когда я привлек его вниманием своей прочувственной речью, на непонятном ему языке, он был несказанно рад. Просмотрев, быстро свою судьбу на ближайшие сутки, он решил не мешать мне с ритуалом, так как это ни к чему хорошему не приводило, а вот дальше вышла полная ерунда. Провидец предлагал дождаться моего пробуждения и потом подзакусить, но на этот раз 'парламентское большинство' решило, что голод не тетка и они сами с хвостами. Запросив координаты крысиной норы у Провидца, как и безопасный путь следования, Ёрмунганд отправился ужинать. Прикончив взрослое население крысиного гнезда ядом и обзаведясь раной на хвосте, он приступил к долгожданной трапезе. Плотно наглотавшись крысенышами, змей выяснил, что Провидца нужно слушать, так как на обратном пути, в очередном сужении норы, он застрял. Пришлось ему меня будить.