Топот тысячи ног

А вот Олегу хвастать можно, что он и продемонстрировал, выплюнув небольшой шар воды, которая сбила деревяшку в которую он целился. Вот теперь видно что техника боевая, точно так же сделать просто выплюнув воду из рта не получится, скорость полета маловата будет.

Потом мы купались, грелись на солнце, снова купались, пили чай с пирожками... Время летело быстро. В золе запекли картошки, еще немного искупались... Все было хорошо, пока мы не услышали довольный Машин голос:

— Смотлите какой хлюшка!

Она выбежала из-за холма, а перед ней испугано повизгивая, бежал полосатый поросенок. У нас почти все держали свиней, и маленькие поросята которые недавно родились, были всеобщими любимцами. Но домашние они розовенькие, а этот полосатый...

— Машка брось его! Иди сюда быстро! — крикнул ей брат.

Вася снял наушники, оставил их висеть у себя на шее, и внимательно к чему-то прислушался. Потом резко побледнел, после чего подбежал к сестре и потащил ее за собой.

— Васек, что случилось?

— Мама его случилась, бежим скорее отсюда!!!

— А чего нам свинья то сделает? — Спросил Никита

Тут до меня дошло. И я крикнул:

— Свинья ничего, а дикий кабан?!

Мы побежали в город, направляясь к единственному месту где можно спрятаться. Вероятно раньше это был какой-то дом, сейчас это двухэтажные развалины, одним своим боком вросшие в земляной холм. Там было много уступов, за которые можно было зацепится. Первого подсадили Володю, он как самый сильный из нас начал затаскивать девчонок, которые были непривычны лазать по развалинам. В это время громко хрюкая, на место нашего обеда выскочило огромное животное. Вася ошибся, это была не мама, это был папа. Гигантский кабан, высотой в две домашних свиньи, у него из пасти торчало четыре острых клыка, которыми он сможет порвать и медведя. Он побежал к своему детенышу, оттолкнул его носом в сторону откуда он пришел, а сам начал обнюхивать землю. Потом повернулся в нашу сторону, и налитые кровью глаза уставились на нас. На земле оставался только я с Олегом, и он уже протягивал руку наверх, за которую его ухватил Сеня с Володей, и потянули наверх.

— Ребят, давайте быстрее, он кажется хочет меня покусать! — Я плотнее прижался к стене. Кабан остановил свой взгляд на мне, хрипло хрюкнул, и побежал в мою сторону постепенно набирая скорость.

— Держи руку!

Я подпрыгнул, и ухватился за протянутую ладонь. Меня потащили наверх, и я помогая себе ногами полез на уступ. Успели вовремя, через пару секунд как я оказался наверху, в развалины врезалась туша, да так что все чуть не попадали обратно. Мы сидели на частично обвалившейся стене, в некоторых местах, где раньше были окна, было довольно ровно, и там можно было расположится относительно удобно.

— Может дальше пройдем?

— Куда?

— Вот туда. — Володя махнул рукой нам за спину. Второй этаж дома обвалился, но не везде. В конце развалин, угадывалась комната, которую можно заметить только сидя на наших местах.

— А как ты это предлагаешь? Спустится, пройти, а там подняться? — Я постарался произнести это максимально недоверчиво.

— Не, тут на стене уступ есть, можно по нему.

От нас до той комнаты, шла неровная полоса обколотого камня, который остался от обвалившегося потолка, и если быть аккуратным, то по нему можно дойти до конца.

— Он какой-то поломанный весь. А если обвалится?

— Да этим местам тыща лет скоро, раз еще не сломались, то и сегодня не сломаются!

— Ну ладно... Только ты первый.

— Легко! Смотри и учись!

Володя залез на уступ, сделал шаг, затем еще один. Тилусеныш, до этого не показывавшийся из своей раковины, выглянул оттуда обоими глазами. Все это время, он лишь пару раз вылазил, но пугался то огня, то наших криков, и прятался обратно. Володя привязал его себе к руке, чтобы не потерять где-нибудь. И хорошо, а то бы оставили его на берегу, а его кабан нашел...

Володька прошел быстро, ни разу не оступившись. Он вошел в комнату, посмотрел по сторонам, и крикнул:

— Ребят, идите сюда, тут столько всего! Только по одному.

Мы так и поступили. Второй пошла Настя, потом Вася вместе с сестрой, они шли очень медленно, потому что Маша дико трусила, и боялась идти одна. Я снова был последним, помахав на прощанье бродящему под стеной кабану, я пошел по уступу. В комнате действительно было много всякого. В основном это был мусор и труха, в которую превратилась деревянная мебель. Но были и непонятные вещи. В углу стояла коробка из непонятно чего, вся коричнево-желтая, треснутая, с одной стороны покрыта дырочками как решето, а с другой у нее были какие-то стекляшки. Видимо с этой стороны оно было покрыто стеклом, но потом его разбили. Я ткнул коробку носком ноги, и в том месте сразу же пробилась дыра.

— Что там? — Олег глянул в отверстие.

— Тут хрупкое все, сейчас... — Я аккуратно начал отламывать куски. Коробка крошилась у меня под пальцами, практически сразу превращаясь в пыль, и вскоре мы увидели что внутри. Там были какие-то разноцветные нитки, красные, синие, зеленые. Они были покрыты пылью, и их цвет определялся с трудом. Я решил стряхнуть ее, и вместе с ней начали отваливать куски этой нитки, оставляя после себя какой-то буро-зеленый жгутик. Я дернул его, и у меня в руках оказался металлический прутик, который крошился от любого движения.

— Никит! Глянь!

Сын кузнеца взял мою находку, и покрутил в руках.

— Медь, очень старая и позеленевшая. Откуда она?

— Да вот — я слегка пнул коробку — Внутри лежало.

— А, понятно. Этой штуки лет пятьсот наверно, или тыщу. Меди то и не осталось почти, одна ржавчина.

— Мальчики, а я монету нашла! Да тут их много!

Настя увлеченно разгребала мусор у себя под ногами, и что-то подбирала. Мы ступая так, стараясь не поднимать пыль, подошли к ней. У Насти в руках было несколько кругляшков, изрядно грязных и проржавевших.

— На них видно что-нибудь?

— Неа... Хотя нет, тут у самой нижней рисунок сзади сохранился. Я разобрать не могу, что там? — Она протянула Никите, он подержал ее в руке, поскреб ногтем. Потом зажал в руке и приложил кулак тыльной стороной ко лбу.

— Ты чего делаешь? — Мне стало любопытно.

— Не мешай, меня батя учил как с металлом разговаривать, авось получится.

— Как можно говорить с металлом? — Поинтересовался Олег.

— Так же как огнем плевать, и водой! Заколебали, не мешайте!

Он замер на несколько минут, мы с нетерпением наблюдали за ним.

— Кажись получилось. — Он протянул нам заблестевшую монету, и начал отряхивать ржавчину с ладони.

— Ух-ты! Что ты сделал?

Никита самодовольно ухмыльнулся, и ответил:

— Уговорил монетку сбросить всякую грязь. Это ерунда, вот батя мой, только глянет на ржавчину, а она сама кусками спадает.

Настя внимательно вгляделась в свою находку.

— Курица какая-то странная тут, двухголовая.

— Не бывает такой!

— Да ты сам глянь. — Настя отдала монетку Сене, и тот поднес ее почти к глазам.

— Не, это не курица, это орел. Что-то в лапах держит. А еще цифры внизу. Два, ноль, ноль, два. Как думаете, что означает?

— Надо домой отнести, старших спросить. Давайте еще поищем, может тут еще что интересно есть?

— Давай.

Мы еще полчаса ползали в пыли, пока мне в руки не попался какой-то прямоугольный лист, покрытый толстым слоем грязи. Мы долго ее оттирали, пока не увидели картинку. Она порядком выцвела, но еще можно было разобрать что там нарисовано. Несколько букв, и какой-то непонятный набор треугольников и стрелочек. Сам лист был спрятан внутри чего-то прозрачного, типа гибкого стекла, и наверное поэтому еще не превратился в труху. Надпись разбирали долго. Пока не получилась какая-то ерунда

— "План эвакуации противотанковой роты ВЧ 2787" — произнес по слогам Сеня. — Знаю что значит план, и что значит рота, а что все остальное?

— Да черт его знает. Этож тут древность такая... — Сказал Олег — Там кабан не ушел случайно?

Вася снял наушники и прислушался.

— Он кажется нашу картошку с пирожками доедает.

— Вот же свинья. Давайте ждать...

* * *

Закончилось все хорошо, кабан съев наши припасы, ушел по своим делам, а мы дождавшись когда он уйдет, спустились и со всех ног бросились по домам. Кабан непоправимо испортил свитки, и мы посовещавшись решили соврать, что просто их потеряли. А то придется рассказывать про то куда ходили купаться, и где встретили кабана. Конечно все равно отругают и накажут, но не так сильно. Подождав когда все уляжется, я все же решил расспросить про странные монеты у бабушки. Она сказала что занята, и если интересно, чтоб пришел вечером. После ужина мы с Олегом, еще пара детей помладше, которые услышали что баба Доня собирается рассказывать историю, расселись по лавкам, и приготовились слушать. Бабушка ловко лепила пельмени, и одновременного с этим говорила.

— Давно это было... Еще при прабабке моей прабабки, это почитай годков восемьсот назад. Люди тогда жили в огромных городах, по несколько мильонов человек, могли летать к звездам, строить подводные дома, воздушные дома. Телеги были особые, их поджигаешь, и они пока дымят, едут сам по себе, куда возница укажет. Дома себе строили под полсотни этажей... И самое интересное, что тогда не было чакры.

— Как так? Жить под водой и без чакры?

— А вот так Олежек, как-то умудрялись, хитрый народ тогда был. Людей становилось все больше и больше, земли на всех не хватало, и начали люди воевать между собой. Долго. Очень долго они убивали друг друга, пока вдруг не пришла Великая Хворь. Откуда она взялась неизвестно, но заболели ей все. Померло тогда народу... тьма, выжило один или два из тысячи. Некоторые из выживших начали собираться вместе, да основывать поселения, тогда и наши предки осели в старом городе. Со временем он разваливаться стал, а знаний как дома чинить у нас не было, и решили тогда переехать немного выше по течению, где мы сейчас и живем. Основатель Вьюжи, собрал под своей рукой людей которые умели использовать чакру, и так получилось что почти все его жители способны колдовать. Обычные люди, начали основывать свои поселения, не захотели жить с такими как мы, боялись.

— А чего боялись-то, баб Доня? — спросил Олег.

— А потому что другие мы, странные. Можем при желании горы двигать, и менять русла у рек. Убить если захочется.

— Ты ведь говорила что чакрой пользоваться не умели, и люди были хитрые, почему не научились тогда? — спросил я.

— А не было тогда ее. Потом уже появилась, после того как болезнь прошла.

— Как такое может быть?

— А не знаю внучек. Я все говорю со слов моей бабки, а ей ее рассказала. Может все и не так было, придумала она. То уже никому не ведомо. Да и зачем прошлое то воротить?

— А монеты? Откуда они?

— Монеты?... Иногда встречаются, с двуглавым орлом или с копьеносцем на лошади. У страны которая тут раньше была, символом была эта двухголовая птичка.

Глава 5

Всю ночь мне снилась какая-то ерунда, то телеги которые ехали сами по себе, то дома которые решили взлететь на луну, муравейник в котором при внимательном осмотре копошились тысячи маленьких человечков... Разбудил меня тычок в щеку, хороший такой, словно меня деревянной ложкой огрели. Я разлепил глаза, и не сразу сообразил что вижу. Каких-то два прутика то и дело касались моего лица, неприятно царапая кожу и оставляя влажные следы. Я оттолкнул от себя что-то мокро-липкое и шершавое, одновременно начав протирать глаза. В ответ раздался тихий стрекот, и я наконец смог собрать взгляд на неожиданной помехе. Передо мной, была гигантская голова какого-то жука, говоря гигантская я имею ввиду размером со сковородку на которой баба Доня печет блины. А рукой я упирался прямо в... его зубы? Я не знаю как они называются, но судя по острой форме, ими определенно кусают. Я аккуратно отодвинул руку к себе, и сделал единственное до чего смог додуматься:

— Э-э-э... привет? — Спросил я, слегка срывая голос.

В ответ визитер вновь мазнул усиками меня по лицу, после чего начал шевелится, сползая с кровати на пол. Только сейчас я обратил внимание, кто сидел на мне. Это была просто огромная сколопендра, длиной наверное чуть около двух метров, и шириной в самой толстой части примерно с мой локоть. Вот это зверюга... И откуда она?

— Ты откуда пришел? — Было очень жутко видеть такого монстра у себя на кровати, и я старался добавить себе уверенным тоном хотя бы чуть-чуть храбрости.

В ответ меня опять измазали усиками. И вода какая-то странная, пахнет непонятно. Но знакомо, где-то я уже чуял этот запах. Родной какой-то он, будто домашний... Но дома у нас пахнет по-другому. Меня вновь мазнули. А вот теперь запах другой, тревожный такой, как будто у чего-то протухшего, но не воняющего. Я глубже вдохнул, стараясь разобрать аромат, и тут у меня в голове словно огонек зажегся. Такое бывает, кода забываешь куда положил какую-то вещь, потом ищешь ее ищешь, а потом раз и вспоминаешь куда она делась. Идешь туда, и действительно, вот она! Сейчас было что-то похожее, я вспомнил что этот запах означает! Этот означала "Беда" или "Опасность" или "Несчастье".

— Ты мне хочешь что-то сказать? Давай заново. — Мне вдруг стало очень интересно, это что язык такой?

Многоножка опять начала мазать мне кожу, но в этот раз значения запахов всплывали в голове сами собой. Получилось что-то вроде: Приветсвиепожелание здоровья; родительхозяин домастарший брат; домместо где живет семьягнездоулей; бедаопасностьнесчастье; родственникидетисестрыбратья; смерть. Последний запах был резкий и отталкивающий, и не давал других вариантов понимания.

— Привет хозяин, дома беда, дети умирают — Попытался я составить послание от сколопендры. — Это что, я твой хозяин? И дом, чей дом?

— Дом хозяина. Дом Матери. Дом многоножкименя— Примерно так я разобрал эту мешанину запахов. Последний был странный, я так и не смог сообразить что он означает, при его запахе в голове всплывал образ моего визитера, может это его имя? Еще какая-то Матерь, этот запах был настолько приятным и родным, что даже взгрустнулось.

— И что тебе нужно?

— Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Еда. Сколопендра буквально забарабанила по мне усиками, с каждым разом оставляя один и тот же запах. Вкусный запах, аж в желудке заурчало.

— Какая еда нужна? — Меня не на шутку увлек этот странный разговор.

Многоножка полностью слезла с моей кровати, сделала круг по комнате и подбежала к Олегу, который крепко спал. Она подняла верхнюю часть тела, и коснулась одними усиками спящего. На нем отчетливо отпечатался запах "Еда".

— Ты чего, Олега нельзя есть! — Я почти зашипел от негодования. Ночной визитер послушно отбежал от кровати, и вновь мазнул меня, оставив на коже:

— Дом, беда, дети.

— Пойдем, что-нибудь придумаю.

Я оделся, и вышел из комнаты. Часы показывали три часа ночи, весь дом спал. Надо как-то помочь своей зверушке. А она точно моя, кто у нас дома еще является повелителем многоножек? Только я. Еще он меня хозяином зовет, и у него там детки голодают. Может дядя поможет? И я пошел в его комнату.