Топот тысячи ног

Глава 1

— Дядька Филипп! А дядька Филипп!

— Чего тебе малец?

— Дя-я-ядька Филипп, а покатай меня на санках!

— Какие еще санки? Я ж вам сорванцам такую горку залил! Была бы у меня такая в детстве, весь город бы обзавидовался.

— Ну дядя, у тебя так быстро бегать получается! Вшшу-у-ух!

— И не проси Савка, у меня сегодня первый выходной за месяц! Дай отдохнуть дяде.

— Лучший отдых это отдых на улице! Ну дядяка Филипп, там так здорово! Дома же скучно сидеть.

— Ну ладно-ладно, только давай тише, у меня уже в ушах звенит. И откуда только такой голос? Росту два вершка в прыжке, а тыж смотри, голосит как рота солдат. Давай одевайся теплее, а то мамка заругает.

— Ура-а! Спасибо дядька!

Я обрадованный тем что уболтал этого добродушного мужика, побежал одеваться. Мороз снаружи хороший, сильно пощипывал щеки и нос, и поэтому я под меховую шапку надел вязанную балаклаву. Мне ее баба Доня крючком связала, как она сказала "на вырост". Собрался я быстрее Филиппа, и уже приплясывая от нетерпения ждал его в сенях. Он прекрасно знал, что я не могу долго сидеть на одном месте, постоянно хочется бежать и что-то делать, и поэтому специально тянул время. Наконец он вышел, и лениво почесывая живот, спросил:

— Ну что мелочь, готов?

— А то! Только тебя и жду!

— Ну тогда айда за мной!

Дядька одет был легче меня, на голове у него была лишь легкая вязаная шапка, из под руки все той же Дони, бабка была стара и плохо передвигалась, но руки ее слушались хорошо, и она снабжала всю нашу семью вязаной одеждой, помимо этого еще умудрялась готовить и убираться в доме. Еще на нем были легкие шерстяные штаны, кожаные полусапожки, плотная рубаха... Я бы так не рискнул одеться даже осенью. Погода в нашей стране суровая, и жестоко наказывает тех кто не умеет тепло одеваться.

— Дядь Филипп, а ты не замерзнешь?

— Не Савка, я же витязь, меня учили согреваться изнутри.

— Ух ты! А меня научишь?

— Может и научу, но не сегодня. Так тебя прокатить или как?

— Конечно прокатить! А ты не покажешь какое-нибудь сильное колдовство?

— Мал ты еще, вот стукнет тебе семь зим, пойдешь делу военному учиться, там и покажут, и обучат...

Я запрыгнул на деревянные санки на лыковых полозьях, Филипп взял веревку, к которой они были привязаны, и проверил ее прочность.

— Ну шо малец, готов?

— Готов!

— Ну тогда поехали-и-и-и-и!

И дядя побежал. Сначала он двигался медленно, нужно было выйти за город, в нем сильно мешались дома. Но вскоре мы покинули улицу где жил наш Род, и дядя припустил как испуганный заяц. Несмотря на свое крупное сложение, его ноги не проваливались под наст, казалось что он бежит по воздуху. Мой дядя витязь, один из лучших воинов Вьюжи, и такие фокусы для него не проблема. Да что там снег, я сам видел как он бегал по воде, а по стенам вообще ходит как по полу. Помню как он сильно меня испугал, когда подпрыгнул, и прицепился ногами к потолочной балке. Я заорал, и спрятался за мамкино платье, а он лишь весело рассмеялся. Она потом его отругала, после того как меня успокоила, и рассказала что дядька умеет использовать чакру. Это такая скрытая сила внутри тела, с ее помощью витязи умеют использовать разное колдовство. Например на прошлой неделе, Филипп построил нам снежную горку, для этого сделал всего несколько знаков руками, и топнул ногой. Из снега вылепился плотный сугроб, узкий и длинный, саженей на восемь, а дядя после выплюнул на него струю воды. Всего несколько знаков, и на выдохе вместо воздуха появилась волна воды, которая и залила горку. Мне ребята потом сказали, что это боевой прием, и таким можно даже деревья срубать.

— А теперь держись Савка, прокачу с ветерком!

Дядька вышел на проезжий тракт, и побежал вдоль дороги. Позади санок оседала целая туча поднятого снега из разворошенных сугробов. Когда я вырасту, обязательно стану витязем, лекарь семейный который меня осматривал, сказал что система круговорота чакры у меня достаточно развита, что бы я мог использовать эту самую чакру.

Предаваясь радостным мыслям, я крепко держался за борта санок, мы уже довольно далеко отбежали от города, справа и слева от меня мелькали припорошенные снегом сосны. Дядя бежал не особо разбирая дорогу, меня периодически подкидывало в воздух, и я оглашал округу радостным визгом. И тут когда меня вновь подбросило, как-то особенно сильно, руки соскользнули с бортов, и я отчаянно вереща вылетел из санок.

Упал я головой вниз, прямо в сугроб, и довольно долго выбирался оттуда. После того как вылез, начал искать дядю, но увидел лишь оседающий снег, и быстро удаляющуюся точку, которая скрылась за поворотом. Покатался называется... остался один посреди леса, надеюсь он заметит что санки стали легче и перестали визжать.

Я неоднократно ходил с взрослыми в лес, и мне говорили что нужно делать если вдруг отстал или затерялся. Если летом, то встать рядом с ближайшей зарубкой на дереве, которой отмечают путь, а если зимой, то надо просто не отходить от следа взрослых, потому как они всегда по нему возвращаются. След был хороший, и я пошел вдоль него, ища место где можно подождать. Я не первый раз катался на санках с дядькой, и неоднократно меня из них выкидывало, потому я совершенно не беспокоился. А вот в первый раз, я так громко разревелся, что по словам Филиппа он сначала меня услышал, прежде чем увидел. Вот ему мамка тогда тряпкой всыпала, и мне тоже досталось, с тех пор я ей про то как теряюсь и не рассказываю.

— Савва, помоги...

Я только нашел корягу и начал вытряхивать из валенка снег, как за спиной у меня раздался этот тихий голос. От неожиданности и испуга, я взлетел вверх чуть ли не на метр. Обернулся на голос кажется еще в воздухе, и неудачно приземлился в сугроб прямо разутой ногой. Из-за деревьев выходила какая-то девчонка, одетая явно не по погоде. Она шла босиком по снегу, на ней было легкое летнее платье, кожа снежно бледная, а сама девочка дрожала от холода.

— Ты кто такая? Чего раздетая вся?

Я быстро вернулся к бревну, и начал споро отряхивать ногу от снега, после чего обулся, и вновь уставился на девку. Странная она какая-то, все равно что голая на снегу, и лишь слегка бледная, как она тут еще не окочурилась?

— Савва, ты меня не узнаешь? Мне холодно, согрей меня...

— Первый раз вижу, ты погоди, я ща костер соображу!

Кресало и кремень у меня были всегда, кусок тряпки на трут зашита под подкладку шапки, а найти дрова в зимнем лесу меня учили, в наших местах это должен уметь каждый.

— Ты не успеешь, подойди ближе, согрей меня...

Одежду ей что ли свою отдать? околеет же...

И я начал расстегивать пуговицы на шубейке, как в воздухе что-то мелькнуло, и девочка завалилась на снег. В ее лбу торчала металлическая рукоять от метательного ножа, а я так и стоял схватившись руками за отворот шубы, смотря на оседающее тело. Потом медленно обернулся, и увидел у себя за спиной дядьку Филиппа, который отряхивался от снега. На мои глаза навернулись слезы, и я как в прошлый раз громко заревел:

— Ты зачем ее уби-и-и-ил?!! Она же тебе ничего не сделала-а-а-а!!!

— Успокойся Савва, я тебе все объясню.

— У-ы-ы-ы-ы!!!

— Да не человек это был, Снегурка, нежить лесная! Успокойся тебе говорю!

— Ы-ы-ы-ы?

— Ну что ты как девчонка ревешь? Ты мужик или как? Вот расскажу дружкам твоим как ты сопли на кулак наматывал!

— Я не наматыва-а-а-ал!

— Еще как наматывал, полный кулак соплей, и два ведра слез, потом еще визжал как девчонка и просил бантик завязать.

Угроза подействовала, и слез становилось все меньше.

— Ну вот уже лучше, ты пока лицо снегом разотри, а я тут приберусь.

Я взяли пригоршню снега, и все еще тихонько всхлипывая начал растирать лицо, одновременно поглядывая на дядю. Он подошел к телу девочки, положил на нее лист бумаги с причудливым узором, потом сложил руку так, будто досчитал до трех, и прикоснулся пальцами к центру рисунка. Тело девочки с тихим хлопком исчезло, а дядя свернув лист бумаги в трубочку, положил его в специальный пенал на поясе. Потом молниеносно сложил несколько фигур из двух рук, топнул ногой, и вытянув ладони вперед развернул их, потом потянул вверх, будто поднимая что-то невидимое. Я во все глаза смотрел на это, впервые при мне дядька использует столько техник, и я старался запомнить все в мельчайших подробностях. Снег начал собираться строя что-то вроде домика с одним входом и дыркой на крыше, после чего остановился.

— Ну, пошли что ли... чаю выпьем, поговорим.

И дядя первый влез в слепленный им дом. Мы с ребятами этой зимой уже строили похожий, но на это ушло почти два дня, а тут при помощи чакры, дядя сделал его за полминуты. Я закрыл рот, который все это время был открыт, и пошел вслед за дядей, во все глаза осматривая снежный дом изнутри, привыкая тусклому свету что пробивался через отверстие в крыше. Это была небольшая комната примерно два по два метра в ширину, и столько же в высоту, стены из плотного снега, без единого шва... Пока я осматривался, Филипп уже расстелил коврик на полу, завесил выход куском волчьей шкуры, и уже начал собирать очаг из наколотых поленьев.

— Откуда это все?

— Я с собой взял, из дому.

— Но я видел что ты налегке был!

Дядя отвлекся, из другого пенала достал лист бумаги, и протянув его мне сказал:

— Это свиток-склад, или же амбарная печать. В такие можно запечатывать еду и разные предметы, я хотел сегодня устроить тебе настоящее лесное чаепитие, как у витязей на задании, вот и прихватил с собой. Тело запечатал в такой же.

Я уже видел такой лист, у нас в комнате с оружием есть целая полка таких. Детей туда не пускают, но я однажды смог туда пробраться, когда кто-то забыл закрыть дверь. Свитки особо не интересовали, а вот развешенные по стенам ножи, мечи и топоры, я ощупал все. Правда когда про это узнали мне сильно влетело, но оно того стоило. Бумага плотная, больше похожа на бересту, разрисована всякими завитушками и буквами. И как сюда можно засунуть дрова, шкуры, котелок и прочее?

После объяснения, дядька начал разводить развел огонь, как-то просто и обыденно. Я понадеялся что он снова покажет какую-нибудь крутое колдовство, но в этот раз он воспользовался кресалом и кремнем. Сушеный мох затлел от первой искры, дядя раздул уголек, и положил взявшуюся растопку на кучку щепок, присыпав ее мелкой стружкой.

— Проследи чтоб огонь разгорелся, а я пойду котел наберу.

И он ушел из домика прихватив изрядно подкопченную посуду. А я излишне старательно раздувал угольки, мне было стыдно за слезы, действительно веду себя как девчонка, ною при каждом удобном случае. Я мужик или как?! Еще, было сильно не по себе. Мой добрый дядя Филипп, взял и убил ни в чем не виноватую девочку. Зачем?

Филипп вернулся с полным котелком снега, воткнул вокруг костра три куска железной проволоки, и поставил его на них. Он сидел на коврике скрестив ноги и молчал, задумчиво смотря на огонь, иногда вороша дрова небольшой палочкой, что бы они лучше горели. Долго этого я не выдержал:

— Дядь, а почему ты не зажег огонь чакрой?

Он рассеяно глянул на меня, будто впервые увидел, пару раз моргнул, протер глаза пальцами, после чего ответил:

— По двум причинам. Первая, обычно витязи когда в походах, при обустройстве лагеря не пользуются чакрой, потому что при этом их легко заметить опытному врагу.

— Так ты же дом построил, нас теперь на всю округу видно?

— Ну мы же не на задании. — Он весело улыбнулся. — По правде сказать, все из-за второй и самой главной причины, я не умею пользоваться огненными техниками.

— Как так?!!

Он только что разбил мою веру в его всемогущество.

— Ну вообще, в нашем городе техниками огня могут пользоваться лишь трое витязей, остальные больше по воде и воздуху специалисты.

— А какая разница?

— Разница огромная. Все зависит от предрасположенности чакры человека. Вот у меня она имеет сродство с водой и воздухом, соответственно я могу пользоваться техниками воды воздуха. Это особенность нашей семьи, практически все из нее умеют использовать эти стихии.

— Получается я тоже так смогу?

— К сожалению нет. Ты был принят в нашу семью, а для этого нужно что бы ты у нас родился.

От меня не скрывали что я приемный. Говорят что во время войны, Игнат, брат Филиппа, нашел меня в разрушенной деревне, и решил взять себе. Погиб он через месяц, но переправить меня своей жене успел, с тех пор Марфа и заменила мне мать.

— А зачем ты девочку убил?

— Это не человек был. Снегурка, нежить зимнего леса. Не слышал что ли про таких?

— Нет...

— Они вообще редко встречаются, а уж возле поселений витязей и подавно. Откуда бы ты про них знал... Бывает, когда женщина замерзает насмерть в лесу, она восстает из мертвых.

Я испуганно замер. Очень зловеще звучали эти слова на фоне потрескивающего костра.

— И она начинает ходить по лесу, выходя к людям, прося их согреть. Опасны только для детей и людей которые не умеют пользоваться чакрой, витязю они ничего не сделают.

— Это почему?

— Они насылают морок, люди начинают видеть в ней... Ммм.. Вот ты кого видел?

— Маленькую девочку.

— Ну, взрослый бы увидел большую девочку, лет семнадцати, которая просит себя согреть, при этом набрасывая мороки с которыми трудно бороться, да и многие просто не хотят этого делать.

— Это еще почему?

— Вот подрастешь, узнаешь.

— Вечно ты так говоришь.

— Так вот, заманивают они за собой, прижимаются плотнее, а потом РАЗ!!! И перегрызают шею жертве.

От этого "раз" я в испуге подпрыгнул на коврике, чуть не расплескав начавший нагреваться котелок.

— Извини, не удержался. — его глаза весело сверкнули, а на лице появилась довольная улыбка. Видно что это он специально. — А витязей учат бороться с мороками, и против нас они полностью беззащитны. Вот ты что почувствовал?

— Ну я сначала испугался очень, потом подозрительно стало, что девочка делает в лесу? А после того как она попросила ее согреть, решил развести костер.

Тут дядька весело заржал.

— Бва-ха-ха! Снегурку согреть удумал! Еще бы ее чаем напоить, и щами накормить!

— Чего смешного?

— Да так, вырастешь — поймешь.

— Ну дядя! Вечно ты так говоришь!

— Ну, видимо снегурка была молодая и неопытная, и ее морок на тебя не подействовал. Обычно к ней лезут все обниматься да миловаться, или пытаются убить если у нее заморочить не получилось. А ты по незнанию решил ее костром согреть, это очень необычно. Ты бы наверняка весьма ее удивил.

Я хмуро смотрел на огонь, не разделяя его веселья.

— Ты не куксись, она не живая была, и не мертвая. Негоже беспокойникам по лесу шастать, упокоить ее дело очень правильное.

— А почему женщина? Мужчина не может стать снегуркой?

— Нет. Как ты наверное знаешь, мужчины и женщины сильно отличаются — Он улыбнулся, и обрисовал полушария у себя на груди, от чего я покраснел, чем развеселил дядьку еще больше. — Так вот, помимо внешнего вида, есть отличие во внутренних органах, и поэтому в определенных условиях нежить поднимается абсолютно разная. Это довольно сложно все, в школе будете проходить строение некротических объектов подвергшихся обратной регенерации.