1958-1941

Узнав о неудачной разведке боем бригады 'Лейбштандарт', командующий 14-м моторизованным корпусом генерал пехоты Густав фон Витерсгайм приказал 9-й танковой дивизии генерал-лейтенанта фон Хубицки нанести удар севернее, в районе Староселье. В приказе значилось: захватить мосты через Ольшанку в этом селе, развернуться на юг и взять Млиев, создавая угрозу удара с тыла по позициям Красной Армии у Петровского.

Авиаразведка не выявила серьёзных сил красных на данном направлении, поэтому фон Хубицки, чтобы одним ударом сломить любое сопротивление, двинул на прорыв 11-й пехотный полк 9-й пехотной бригады при поддержке танкового батальон. Вот только атака не задалась. Возглавлявший колонну взвод мотоциклистов из 59-го мотоциклетного батальона был буквально выкошен пулемётным огнём, приблизившись к опушке леса в 3,5 километрах юго-восточнее Драбовки. Причём, огонь вёлся с трёх сторон, что говорило о заранее подготовленной засаде.

Под прикрытием 7,5 см и 15 см полевых орудий полка и пулемётов, установленных на бронетранспортёры, пехотинцы попытались выбить русских из левого, северного узкого языка леса. Но заслон уже успел отойти. Тогда артиллерия перебросила огонь вправо от дороги, откуда время от времени звучали пулемётные очереди во фланг атакующим. Выйдя к опушке, пехотинцы и там никого не обнаружили.

Артиллеристы уже приготовились расчищать путь в центре (пехотные офицеры докладывали, что им была виден в бинокли завал на дороге), как на их позициях стали рваться тяжёлые 120-мм миномётные мины. Эти русские миномёты при очень малом весе и практически неслышном уже на расстоянии в километр звуке выстрела швырялись снарядами, по воздействию не уступающими гаубичным. Да ещё и в куда более высоком темпе.

Срочно вызванный самолёт-разведчик так и не выявил миномётной батареи. Зато обнаружил позиции двух противотанковых пушек, позволяющих с дистанции около 250 метров ударить во фланг движущейся по дороге к Староселью технике. Их накрыла батарея 10,5 см гаубиц, корректируемых лётчиками.

Видимо, понадеявшись на лесные засады, русские оставили без охраны мост через довольно заболоченную реку, находящийся почти в двух километрах от Староселья. Передовая группа, состоящая из мотоциклистов и двух бронемашин, обойдя завал на дороге, без какого-либо сопротивления со стороны противника захватила мост неповреждённым.

Русские опомнились спустя четверть часа. Со стороны небольшой возвышенности с рощей на ней, в сторону моста двинулись четыре бронетранспортёра, скорее всего, закупленных у американцев (немецким солдатом было известно, что большевики не производят такой вид боевой техники), в самом начале войны объявивших, что будут помогать Иванам поставками вооружений. Но по этим бронетранспортёрам открыли огонь бронемашины, и разрывы их 20-мм снарядов вынудили огрызающихся пулемётами винтовочного калибра красных отойти назад.

Сорок танков и примерно столько же бронетранспортёров, рассредоточившись клином на участке, шириной примерно в полкилометра должны были только своим видом подавить волю большевиков и вызвать панику у пехотного батальона (судя по протяжённости линии траншей), обороняющего Староселье. Эта бронированная армада, постреливая из пушек и строча из пулемётов, двигалась с неотвратимостью парового катка. По расчётам командира танкового батальона, не больше двух часов, и враг будет сломлен, а 'кригскамераден' займутся подготовкой к ужину.

Но стоило передовым 'роликам' приблизиться к русским траншеям метров на восемьсот, как многочисленные беспорядочно разбросанные по скошенным полям стога с соломой сдвинулись с места и полыхнули огнём выстрелов. С дистанции меньше километра русские танки с чудовищно длинными стволами били без промаха. А попадание осколочно-фугасного снаряда калибром не менее 10 см превращали в груду развалин даже самые сильно бронированные 'четвёрки', которых было всего-то два взвода на батальон. Две минуты, и вместо танкового батальона, бронетранспортёров и бронемашин в полях у Староселья дымится почти сотня груд искорёженного, не подлежащего восстановлению металла. Танковый батальон Т-54 доказал, что хвалёные немецкие панцеры 1941 года ничего не стоят в сравнении с танками из 1950-х.

*

Выбор аэродрома в Броварах для размещения штурмового авиаполка Резерва главного командования был неслучаен. Радиус действия Ил-10М позволял полностью перекрыть с него всю зону боевых действий Юго-Западного фронта. Даже из Горького штурмовики перелетели без промежуточных посадок. И, даже ещё не приземлившись на аэродроме базирования, успели поучаствовать в драке, встретив в районе Шостки группу 'лаптёжников', направлявшуюся на бомбёжку порохового завода.

Шли налегке, без бомбовой нагрузки, зато с полным БК для авиапушек и пулемёта, защищающего заднюю полусферу. Вот и помогли 'ишачкам', справиться с фашистами. Пока И-16 крутили карусель с прикрывающими 'юнкерсы' Хе-112, ударили по бомбёрам. Чем очень удивили и немцев, и своих. В первую очередь — плотностью огня: четыре 23-мм пушки не оставляли тихоходным 'Штукам' ни единого шанса уцелеть. А обстрел 'илов' из 7,92-мм пулемётов стрелками Ю-87, казалось, вообще не приносит никакого вреда неожиданно напавшим на них врагам. И даже пара 'хейнкелей', вырвавшаяся из 'собачьей свалки' с 'ишаками' не помогла: ведущего очень быстро расстреляли из оборонительных крупнокалиберных пулемётов, а ведомого подловил на вираже один из штурмовиков. Как оказалось, совершенно не уступающий Хе-112 ни в манёвренности, ни в скорости.

В общем, батальону аэродромного обслуживания пришлось заняться 'штопкой' прибывших из тыла машин сразу же после посадки полка на посадочную полосу бывшего гражданского аэропорта, до войны обслуживавшего столицу Советской Украины.

Штурмовиков на восточной окраине городка, получившего название от ремесла его первых обитателей, пивоваров, уже ждали не только техники. За два дня до прилёта полка с железнодорожной станции притащили два закрытых фургона и ящики с антеннами. Их сразу же начали монтировать на западной окраине села Требухово и возле городского кладбища. Одновременно с этим радиоспециалисты занялись монтажом на истребители, базирующиеся на аэродроме, радиостанций.

Помня, насколько убогая связь у современной им радиоаппаратуры, лётчики отнеслись к этому делу скептически. До первого боевого вылета, в ходе которого убедились в том, что новое и старое оборудование отличаются по качеству связи, как небо и земля. А накануне прилёта штурмового полка в строй вступили радиолокаторы, позволяющие не только засечь вражеские самолёты, но и по радио вывести на них 'ястребки'. Правда, не над самим Киевом: Днепровские кручи мешали обзору 'радио-уловителей самолётов'. Чуть позже ситуацию удалось улучшить установкой ещё одной станции в Мариинском парке.

Усилилось и зенитное ПВО аэродрома: прибыли шесть зенитных орудий калибром 57 мм и управляющая станция, позволяющая не просто обнаруживать вражеские самолёты в любую погоду, при любой видимости и в любое время суток, но и, что было вообще невероятно, автоматически наводить зенитки на цель. И очень точно наводить, в чём 'старые' аэродромные зенитчики убедились во время ближайшей попытки немцев отбомбиться по аэродрому. Ночные бомбардировщики не просто отогнали заградительным огнём, но и сбили две вражеские машины.

Но Ил-10 — не истребители. Их основная задача — нанесение бомбово-штурмовых ударов по вражеским войскам. Прежде всего — танковым и транспортным колоннам. Таких целей было предостаточно и в районе Киева, но первый вылет штурмовики совершили... в интересах Южного фронта.

13 августа командующий 14-м моторизованным корпусом генерал фон Витерсгайм, в дополнение к информации о сокрушительном провале попытки 9-й танковой дивизии захватить Староселье, получил информацию о русском танковом ударе в направлении Лозоватка, Княжье, Зелёная Диброва. Соседи с юга были вынуждены перебрасывать резервы, чтобы заткнуть прорыв, а фон Витерсгайму растянуть боевые порядки и отложить штурм села имени Петровского, блокирующего продвижение к Смеле и Черкассам.

Неудачей закончилась и попытка прорыва 9-го разведывательного батальона 9-й танковой дивизии при поддержке роты 'роликов' выйти к юго-западной окраине Млиева через Деренковец. Батальон попал под обстрел 122-мм гаубиц, шесть танков роты были либо уничтожены, либо повреждены осколками снарядов.

Но севернее, в районе населённых пунктов Яснозорье и Байбузы 57-я пехотная дивизия явно нащупала слабину в обороне большевиков. Там действовала сильно потрёпанная 196-я стрелковая дивизия, оттеснённая в этот район от Сахновки. Поэтому Витерсгайм одобрил предложение командующего 9-й танковой дивизии одним, понёсшим потери в районе Млиева, батальоном 33-го танкового полка и одним батальоном 10-го пехотным полком 9-й бригады ударить на Яснозерье с юго-запада, от Драбовки, а вторым, более сильным, и двумя пехотными батальонами 10-го полка, с северо-запада, через Кумейку. Предварительно наведя переправу через реку Рось в районе Сахновки.

Ради этого удара 57-я пехотная смещалась северо-восточнее, к Березнякам, откуда будет пытаться отбить у остатков 196-й стрелковой дивизии 'иванов' мост через Ольшанку в Дудницком. Очень необходимый для продолжения наступления на Черкассы. Но перед прорывом к Черкассам следовало обезопасить правый фланг от русских, окопавшихся в Староселье, нанеся им фланговый удар вдоль правого берега Ольшанки после наведения переправы через эту реку.

Именно по второй батальонной танковой колонне в первой половине дня 14 августа и наносили удар Ил-10М, прилетевшие накануне из Горького.

Как это происходило? Наверное, довольно обыденно для пилотов Ил-2 сорок первого года, но очень волнительно для 'гостей' из 1958. Ведь только командир и начальник штаба полка немного успели повоевать в ЭТУ войну. Почти все комэски и пара командиров эскадрилий — в Корее. Остальные, хоть и были 'лучшими из лучших', но исключительно по результатам полигонных стрельб и бомбовых ударов.

Впрочем, и для 'аборигенов' трудно назвать обыденностью каждодневный риск смерти при заходе на цель под огнём зенитной артиллерии или в случае атаки вражеских истребителей. Но у них был реальный боевой опыт, а у эскадрильи майора Орешкина — только тренировки, хоть и многочисленные.

Голова колонны уже втянулась на улочки Кумейки, а пехотинцы ссаживались с грузовиков на её юго-восточной окраине. А по лесной дороге от переправы на окраине Сахновки продолжали тянуться грузовики с артиллерией и боеприпасами и арьергард танкистов.

На выскочившие на малой высоте из-за леса русские штурмовики отреагировали быстро. Расчёты зенитных пулемётов 'Драйзе' принялись ловить воздушные цели на мушку, где-то на окраине пехота бросилась отцеплять от 'опелей' 20-мм и 37-мм зенитки, солдаты, как тараканы, побежали прочь от остановившихся машин.

Первая тройка штурмовиков, чуть подправив курс, с горизонтального полёта вывалила вдоль улицы груз из бомболюков и ушла правее, чтобы развернуться над лесом. Бомб было много, очень много. Небольших, весом всего килограмма два с половиной, но они сыпались очень густо, взрывались совершенно неэффектно. Что совершенно не помешало мгновенно запылать всей технике, стоящей вдоль улицы. Даже танкам, верхнюю броню которых эти бомбочки буквально прожигали.

Развернувшись над лесом и совершенно не реагируя на огонь малокалиберных зениток, тройка, сделав горку, с пикирования обстреляла успевших развернуть орудия зенитчиков, не только подавив ведущие огонь, но ещё и уничтожив разворачивающиеся для стрельбы. А на следующем заходе сыпанула бомбочками по скоплениям грузовиков и бронетранспортёров.

Эти эволюции, взрывы боекомплекта в горящих танках и поднимающийся клубами густой чёрных дым несколько отвлекли солдат вермахта от того, что творилось в некотором отдалении, на дороге от Сахновки к Кумейкам. О том, что там происходит что-то неладное, их уведомил мощный взрыв. Скорее всего, рванул грузовик с боеприпасами. Ведь над лесом и западной окраиной села крутились ещё шесть русских самолётов. Не зря, значит, такой же одиночный самолёт сделал пару кругов над Сахновкой и её окрестностями.

Налёт продолжался около пятнадцати минут, после чего эскадрилья русских самолётов, выстроившись в походный строй, ушла на север.

— Поздравляю личный состав эскадрильи с успешным выполнением первого боевого задания, — объявил Орешкин после приземления в Броварах.

Среди его подчинённых потерь не было. Не успели перехватить девятку и вызванные на подмогу немецкие истребители, которых уже над Днепром встретили наши 'миги'. А машинам, как водится, досталось от огня с земли, и теперь над ними колдовали техники.

Вскоре вернулись в Бровары ещё две эскадрильи, вылетавшие в районы Ирпеня и Бо́ярки. Но одна из них потеряла самолёт: Ил-10, изрешечённый снарядами 37-мм автоматической пушки, еле перетянул через Днепр и сел на брюхо в поле у Никольской Слободки. Впрочем, техники, к вечеру привёзшие повреждённую машину на аэродром, не исключали того, что её ещё можно восстановить: в отличие от других самолётов, броня 'летающих танков' неплохо защищала не только от снарядов и пуль, но и от серьёзных повреждения при подобной жёсткой посадке.

*

Как оказалось, полк 4-й мотострелковой дивизии, оборонявший Староселье и Млиев, вовсе не собирался сидеть на месте. Получив данные авиаразведки о штурмовом ударе по Кумейке, он при поддержке танкового батальона сбил заслоны 9-й танковой дивизии и, после мощного огневого налёта ударил в тыл 11-му пехотному полку, ведущему бой в Яснозорье. И если германские пехотинцы передвигались по полю боя пешими, то русских мотострелков довезли до места в бронетранспортёров, которые и поддержали десант пулемётным огнём.

Но перед этим случилось истребление танкового батальона, ожидавшего, пока пехота захватит достаточно места для того, чтобы панцеры по выходу из леса развернулись цепью и начать давить клочки 196-й стрелковой, пятящиеся к восточной окраине Яснозорья.

Вырвавшиеся из того самого леска, где 9-я танковая подавила русские засады, длинноствольные монстры неспешно двинулись по полям к Драбовке, не обращая никакого внимания на огонь 75-мм полковых пушек и пальбу развернувшихся в их сторону 'троек' и 'четвёрок'. Ползли с неумолимостью парового катка, лишь раз в полминуты замирая на мгновенье, чтобы выплюнуть в пламени выстрела десятисантиметровую стальную смерть. И после этого в прореженных артподготовкой боевых порядках немецких 'роликов', изготовившихся к маршу по лесной дороге к Яснозорью, одной машиной становилось меньше.

Когда танковый батальон 33-го полка сократился до роты, у кого-то не выдержали нервы, и немецкие машины начали пятиться к Драбовке, укрываясь за подбитой техникой, но это лишь на какую-то минуту продлило агонию. После чего русские монстры, походя раздавив батарею 'полковушек', принялись охватывать деревню дугой. Тыловики, ещё полчаса назад чувствовавшие себя в ней хозяевами, естественно, запаниковали, спешно драпая к отстроенному всего три дня назад мосту. А энтузиазма им придал примерно батальон русских, высадившийся из бронетранспортёров и приступивший к прочёсыванию деревни.