Клуб негодяев (Общий файл)

— Ну, ничего, — вкрадчиво сказал мистер Филдвик. — Хотя бы на его внуке отыграюсь.

Я сделал ещё шаг назад.

— Вы хотите отомстить? Но это же глупо! Я вам ничего не сделал.

— Сандерс сделал достаточно за вас обоих.

— Но вы его даже не знали!

Он подошёл ко мне вплотную.

Хочу убежать, но не могу. Трудно дышать.

— Знал. Ещё как знал, — он заглянул мне в глаза. — Я тот самый Перси Филдвик.

— Невозможно. Вы слишком...

Договорить я не смог, потому что он с силой схватил меня за горло.

Я слышал, что с сумасшедшими иметь дело опасно. Только и подумать не мог, что настолько опасно!

— Люди очень ограниченные существа, они не верят в то, что не могут объяснить научно, — прошептав это, он неожиданно отпустил меня.

Едва почувствовав свободу, я развернулся и уже хотел было бежать без оглядки, как вдруг застыл на месте, не сдержав крик.

Передо мной раскинулось кладбище. Даже в темноте надгробные камни нельзя было ни с чем спутать.

Как я здесь оказался? Как мог не заметить, куда меня привели? Господи, каким же надо было быть идиотом, чтобы позволить ему заманить меня в ловушку! Почему я побежал за ним, как крыса за дудочником? Я же был таким осторожным! Почему я раньше ничего не заподозрил? В клубе же нет ни одного порядочного человека! Как я мог довериться первому встречному? Что мне теперь делать?!

Мистер Филдвик появился передо мной так внезапно, что я снова вскрикнул.

— Надо же, сколько мыслей, — с притворным сочувствием вздохнул он. — Голова не треснет?

— Ничего не понимаю. Как вы...

— Я могу слышать чужие мысли. И даже управлять ими. Помнишь, что ты говорил на собрании? Это были мои слова. Я их всего лишь вложил в твои уста, как чревовещатель в куклу. Однако мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы заставить тебя пойти со мной. Твои истинные мысли мешали мне. Ты слишком много думаешь о своей безопасности и о каком-то Франсуа.

С одной стороны, это было логичное объяснение моего вызывающего поведения и потери ориентира, но с другой... Чёрт! Такого же не может быть!

— Понятия не имею, как вы это делаете, но я вас очень прошу, давайте разойдёмся с миром, — я чувствовал, что вот-вот растеряю остатки храбрости. — Мы друг другу ничего не должны.

Я больше не делал попыток убежать. Страх или ещё какая-то невиданная сила сковал меня не хуже цепей. Мне не удавалось даже пошевелиться.

Сбежать. Скрыться от него.

Но нет.

Почему?!

— Бедный мальчик, — мистер Филдвик коснулся моей щеки, но я даже не смог скинуть его руку. — Никак не может поверить в то, что с ним происходит что-то неестественное с научной точки зрения. Рациональный разум отвергает очевидное. И это тот, в чьих жилах течёт кровь Родерика Сандерса?

Его рука плавно скользнула мне на грудь.

— Как бьется твоё сердце. Такое глупое и наивное. Так и хочется его вырвать.

Я задыхался.

— Отпустите меня...

— Конечно, отпущу. Дам мышке побегать, прежде чем сгинуть в кошачьих лапах.

В этот момент моё тело вновь обрело гибкость. Я откинулся назад и тут же, обо что-то споткнувшись, позорно упал на траву.

Мистер Филдвик тихо рассмеялся, и от этого я почувствовал себя полным ничтожеством. Наверное, он и об этом узнал, раз его смех стал громче.

— Ты меня разочаровываешь. От наследника Сандерса я ожидал большего.

Я немного попятился и почти сразу упёрся спиной в плоское надгробие. Надо было срочно искать другие пути отступления, но я не мог оторвать взгляд от приближающегося ко мне мистера Филдвика, возомнившего себя ангелом возмездия.

— Забавно получается, правда? Твоё приключение началось на кладбище и там же закончится. Прошу прощения за то, что это не точная копия.

Он опустился передо мной на колени.

И я решил, что мне терять нечего.

— Да что тебе от меня нужно! — с вызовом воскликнул я.

— Сам же догадываешься — твоя жизнь.

— Зачем брать такой грех на душу?

— Зачем? — мистер Филдвик сделал вид, будто крепко задумался. — Ещё один маленький грешок мне не повредит. А чтобы ты в полной мере ощутил ужас неминуемой смерти, я раскрою тебе свой секрет. Знай же, я не какой-то там жалкий гипнотизёр.

От увиденного я сильней прижался к надгробному камню — его глаза засветились красным светом, как у ночного хищника, а зубы заострились! Я был готов к тому, что в следующую же секунду это чудовище вонзит в меня свои клыки, и я умру, мучаясь от невыносимой боли, однако всё произошло иначе. Мистер Филдвик принял свой обычный облик.

— Нет, это было бы слишком просто. Я не убью тебя прямо сейчас, — сказал он доброжелательным тоном. — У нас впереди целая ночь. Можешь начинать молить меня о пощаде, я заставлю тебя замолчать, когда мне надоест.

Я не хотел, чтобы эта ночь стала для меня последней, но ещё больше я не хотел напрасно унижаться. Если и стоит погибнуть, то пускай это будет более или менее достойно.

С ужасом я ждал худшего.

— Хм, и всё же у тебя есть гордость, — с этими словами мистер Филдвик жестом фокусника продемонстрировал мне небольшой нож. Его лезвие угрожающе блеснуло в звёздном свете. — Мне приходилось ломать по-настоящему гордых людей, а уж поставить на место мальчишку, который вздумал напоследок покуражиться, для меня сущий пустяк.

Не успел я и глазом моргнуть, как он вцепился мне в правую руку и одним движением разрезал рукав.

— Отныне ты моя собственность.

— Нет! — я попытался вырваться, но у меня ничего не вышло.

Мистер Филдвик сделал надрез на моём запястье. Я старался не закричать от боли, но так и не сдержал короткий стон. На руке, казавшейся в тусклом свете почти белой, стало расти чёрное пятно.

С удовлетворением взглянув на меня, мистер Филдвик поднял потемневший нож.

— Мне нравится такой расклад: Сандерс — мертвец, а я — продолжаю жить в обличье вампира. Жаль, он не видит, как я расправляюсь с его отродьем, — негодяй, подобно зверю, лизнул лезвие. — М-м-м... Какой приятный сюрприз. Твоя кровь гораздо вкуснее, чем я предполагал. Даже странно, что в таком гнилом человеке как Сандерс было хоть что-то хорошее.

— Лучше бы Кемп меня тогда застрелил.

— Чтобы я лишился этого удовольствия? А ты коварный. Но я не дал ему выстрелить, поэтому добыча досталась мне.

Он снова стал резать мне руку, в этот раз сильнее. Я уже не мог терпеть боль, и с каждой секундой мои стоны становились всё громче и громче. Меня безумно пугало, что до утра ещё долго, а фантазия мстительного Перси Филдвика может не ограничиться маленькими порезами. Я всей душой желал сбежать и больше никогда с ним не встречаться. Но как можно убежать от того, кто бесцеремонно читает твои мысли и держит тебя под строгим контролем?

Наконец пытка прекратилась. Мистер Филдвик поднялся с колен и немного отошёл назад.

— Давай поступим вот как, — сказал он. — Ты попробуешь ещё раз сбежать, а я, если хочешь, могу даже на минутку отвернуться.

— Это же издевательство, — прошептал я, пытаясь хоть как-то остановить кровотечение. От любого прикосновения к ране мне было ещё больней, поэтому здесь успехов я не достиг. Что уж говорить о побеге.

— Так что, не воспользуешься шансом?

— Ты ведь знаешь, что я не смогу.

— Знаю, но на твоём месте люди обычно любыми способами цепляются за жизнь. Или тебе сейчас смерть милей?

Он улыбнулся, обнажив длинные клыки.

Я опёрся на здоровую руку и, слегка пошатываясь, поднялся с земли.

Я выбираю жизнь, даже если смерть кажется неминуемой. Обидно только, что этот гад получит удовольствие от моих мучений.

Бежать по кладбищу было жутко неудобно. Скорее всего, до меня никто подобным не занимался, и слава Богу. Несколько раз я чуть было не врезался в надгробия, на которые смотрел с такой надеждой.

Я нигде не мог найти ни одного креста! Может, они и были где-то выдолблены, но в темноте их совершенно невозможно было разглядеть. А что же ещё спасает от вампиров? Да, я думал об этом, потому что я был не в том состоянии, чтобы отрицать существование всяких чудищ. Господи, ну почему я не прислушивался к байкам Жака? Он бы способов сто придумал, с его-то багажом знаний о призраках и демонах!

Как назло ни одна молитва не лезла в голову. Да и откуда ей там взяться, если все мысли были направлены на то, чтобы найти выход и нигде не навернуться. И ещё рука болела невыносимо.

— Бегай, бегай, маленький Сандерс, — услышал я совсем рядом, — всё равно ты мой.

Я чувствовал, что слабею, но продолжал бежать. Лишь бы не свалиться!

Кованые ворота были открыты. Я даже не поверил своему счастью, мне всюду мерещился подвох. Однако я не остановился.

Выбиваясь из сил, я выбежал на освещённую фонарями улицу.

Там меня и ждало большое разочарование.

Напротив меня, на небольшом отдалении, стоял Перси Филдвик. Со скучающим видом он вертел в руках трость.

Я не мог отдышаться. У меня кружилась голова. В глазах то и дело темнело.

— Хорошая была попытка, хвалю. Теперь мы с тобой вернёмся назад. Мне уже не терпится полакомиться твоей кровью. Люблю таких отчаянных...

Голос Филдвика потонул в диком шуме.

Я повернулся на звук и обомлел.

Прямо на нас неслась карета, запряжённая двойкой чёрных лошадей с длинными развивающимися на ветру гривами. Из-под копыт во все стороны летели искры. Не боясь быть задавленными, карету сопровождала свора чёрных, неистово лающих собак.

Последнее, что я увидел — жёлтый череп кучера со светящимися глазницами.

ГЛАВА 5

ЦЕНА ДОВЕРИЯ

Первые несколько секунд я не понимал, где нахожусь. Веки были настолько тяжёлыми, а сознание туманным, что хотелось опять провалиться в глубокий сон. Только чтобы там не было ни кладбищ, ни чудовищ, ни крови...

Боль меня отрезвила. С каждым мгновением я ощущал её всё сильней.

Голова немилосердно ныла, и что-то крайне скверное творилось с рукой.

Я наконец-то открыл глаза и с удивлением обнаружил, что каким-то образом попал обратно в свой номер. Эту уютную комнатку со светлыми обоями с незатейливым орнаментом я бы ни за что ни с чем не перепутал. Либо это очередная иллюзия, либо те ужасы, с которыми я столкнулся, были всего лишь ночным кошмаром.

Слегка приподнявшись на постели, я первым делом захотел взглянуть на мучившую меня руку, и вздрогнул от неожиданности.

Передо мной на скромном жёстком стуле сидела молодая женщина. Она аккуратно, стараясь меня не тревожить, разворачивала пропитанную кровью повязку.

Я не мог собрать мозаику в единое целое. Если я ранен, значит, Перси Филдвик мне не приснился. Но почему же тогда я до сих пор жив, и, судя по всему, мне больше ничего не угрожает?

Незнакомка возилась с последним слоем. Я поморщился, когда ткань стала отделяться от раны.

— Больно, — утвердительно сказала женщина.

Мне понравился её голос. Такой мягкий и приятный.

— Не смотри, — добавила она после паузы.

Но я специально не стал отворачиваться. Было стыдно оставлять её наедине с тем ужасом, который скрывался под повязкой. Рана хоть и была воспалена, но зато уже не кровоточила...

ПФ.

Это не было плодом моего воображения: у меня на запястье были отчётливо вырезаны большие буквы П и Ф.

Перси Филдвик!

Мне ничего не приснилось.

— Боже мой... — я откинулся на подушку и тихо застонал, почувствовав вспыхнувшую в голове боль. Плохо слушающимися пальцами нащупал приличного размера шишку. Интересно, я сначала ударился, а потом потерял сознание, или наоборот?

— Не двигайся, — попросила женщина.

Я послушно замер, пытаясь вспомнить, кто она такая. Не вспомнил.

Проделав все необходимые манипуляции с раной, она что-то зашептала. Я прислушался, но понял лишь то, что она говорит на чешском. Ни одно слово не вызвало у меня никаких языковых ассоциаций, поэтому её речь для меня была бессмысленным набором звуков.

— Как я здесь оказался? — спросил я, когда она закончила то ли ворчать, то ли причитать.

Женщина тихо вздохнула. Она выглядела такой уставшей, что мне было её жаль.

— Твои друзья тебя сюда принесли. Ты был без сознания, — сказала она с лёгким акцентом.

— А где Франсуа? — вырвалось у меня.

Я очень надеялся, что под "друзьями" она подразумевала его и Ренара.

Незнакомка встала и, подойдя к окну, раздвинула занавески. В комнате сразу стало светлее.

— Франсуа полночи от тебя не отходил, он очень беспокоился. Я его еле уговорила пойти спать, — она едва заметно улыбнулась. — Хорошие у тебя друзья. Второй, правда, ругался сильно, но от него было больше пользы. Это он тебе рану перевязал.

В этот момент я испытал двойственные чувства. Я был благодарен Ренару, однако меня волновало то, что он наверняка заметил вырезанные буквы.

Тем временем женщина взяла с прикроватной тумбочки посудину с использованными бинтами.

— Я зайду попозже, — бросила она на пути к выходу из комнаты.

Я хотел её остановить, но в этот момент на пороге возник Франсуа. Молча, что для него весьма странно, он пропустил женщину. Закрыв за ней дверь, он уставился на меня.

— Слава Богу! Слава Богу! — я был готов к тому, что он в порыве эмоций может запрыгнуть на кровать, но, к счастью, он устроился на стуле.

Вид у Франуса был, мягко говоря, неважный. Никогда прежде я не видел на нём такой мятой рубашки! Наверное, он лёг спать, не раздеваясь. И расчёску он точно пока не брал в руки: его русые волосы были взлохмачены и спутаны, как после урагана.

— Слава Богу, — уже тише повторил Франсуа. — Наконец-то эта ужасная ночь закончилась. Я чуть с ума не сошёл, когда ты пропал.

Я бы предпочёл, чтобы меня опять резали ножом и гоняли по кладбищу. Мне было так стыдно перед другом, что я заставлял себя смотреть ему в глаза.

— Франсуа, прости меня.

Он вдруг ссутулился и отвернулся.

— Нет! — прежде чем я успел опомниться, Франсуа вновь повернулся ко мне. — Это ты меня прости. Я не смог тебя защитить. Я только всё испортил. Чёрт бы побрал мой язык! — он вскочил на ноги, с грохотом повалив стул. Я аж зажмурился от испуга. — Ты же принял мои слова про Родерика за упрёк! Какой же я дурак! Думаю только о себе. Клянусь, я не хотел тебя обидеть и подтолкнуть к какой-нибудь глупости.

Я смутно догадывался о том, что он имел в виду, но у меня не было сил подумать как следует. Голова по-прежнему ныла, и поэтому я воспринимал экспрессию Франсуа в прямом смысле болезненно. Каждый его возглас, как гвоздь, вбивался в мозг.

— Успокойся, ты ни в чём не виноват...

— Да я ни за что не поверю, что ты сам решил отправиться на встречу с этим уродом!

Как он ошибался. Я же добровольно пошёл на целое собрание таких вот "уродов" как Фредерик Спенсер. У меня определённо есть талант обманщика. Возможно, он передался по наследству...

Но как же это всё гадко!

— Одного только не пойму, — сказал Франсуа и даже притих ненадолго. — Что вы там делали?

— Где?

— Ну как — где? В еврейском квартале. Ренар говорил, что ты всегда казался ему похожим на еврея, но, по-моему, это чушь.