Тридцать четыре холостяка или Дневники народной свахи

— Скоро до града доедем, — к нам подъехал Светозар и показал рукой чуть правее от ровно идущей дороги.

Я присмотрелась и тихо ахнула. За деревьями виднелся огромный мост через широкую речку. Он чем-то напоминал спину черепахи. Дугообразный, с искусной мозаикой из зеленого и синего стекла.

— Перейдем мост, а там и до Краснограда рукой подать, — сказал богатырь.

— А как речка называется? — полюбопытствовала я.

— Мохлянка, — охотно ответил Светик.

— Ничего себе у вас здесь названия. Замухрынь, Мохлянка... — хихикнула.

— А еще у нас здесь белка есть, — сказал Любозар. — Ее Жадюня зовут.

— Обалдеть, — я вытерла рукой выступившие на глазах слезы.

Мы взошли на мост, и я отвлеклась от разговора.

Красиво-то как! Речка чистая-чистая, если вглядеться, то и дно увидеть можно. Рыбки время от времени подплывают к поверхности.

Мы перешли на другую сторону — тут я уже откровенно охала и ахала. Такой красоты я нигде не видела! Дома белокаменные, заборчики аккуратные, повсюду деревья растут...

— Светозар, — вывел меня из раздумий голос Любозара, — ты Аленушке нашей град покажешь? А мы с Черномором к царю поедем.

— Покажу, — тот кивнул. — А Берислава?

— Она с Черномором пойдет, — махнул рукой богатырь.

— Ох, не знает воевода на что подписывается... — забухтел Светик.

— Молчи уж, — шикнул Любозар. — Это не нам с тобой решать. Раз Черномор судьбу свою с девицей связать решил, то так тому и быть.

— Стражислав! — окликнул Светик богатыря, который Тимку вез. — Ты кошака с седла спусти, пускай на своих идет.

— Тебе надо, ты и иди, — зашипел котик.

— Так я и пойду, — хмыкнул богатырь Красноградский, — а вот ты, небось, как всегда, с рук Любозара не слезешь.

— Не-е-е, — протянул кот, который ученый, — не хочу в царские палаты. Я с вами к белке пойду.

Богатыри остановились у постоялого двора и оставили там лошадей. Меня ссадили с коня Любозара и передали в надежные руки Светика. Кот недовольно зашевелил усами, но возражать не стал. К нашей прогулке присоединились рыжеволосые богатыри Огнедар и Огнезар, Вышезор, темноволосый богатырь со смешными усиками и Лютобор, по моим наблюдениям, самый хмурый богатырь. Остальные разбрелись по граду, кто куда. Как мне поведал Светик, пошли порядок в граде проверять. А то я сначала подумала, что богатыри сюда просто на прогулку приехали. Ну, кроме Черномора, Бериславы и Любозара — эти направились во дворец к царю.

Мы прошли мимо аккуратных, стоящих в ряд домов и завернули в небольшой парк. Вокруг росли высокие ели, а посередине стоял миниатюрный теремок (не хрустальный, правда, но тоже ничего), в котором сидела белка. Она вертела в лапках золотую скорлупку и время от времени пробовала ее на зубок. В голове всплыли давно забытые мной строчки:

'Белка там живет ручная,

Да затейница какая!

Белка песенки поет,

Да орешки всё грызет...'.

Что-то не очень она на белку из сказки похожа — вялая какая-то. Я подошла поближе и заметила сидящего неподалеку старичка. Он держал в одной руке свиток, а в другой перо. Никак орешки подсчитывает?

— Аленка, — позвал Светозар, — ты чего застыла, словно статуя какая? Пойдем дальше. Видимо, у Жадюни беда приключилась — не поет она сегодня.

— О! — вдруг встрепенулась белочка. — Богатыри пришли! Собимысл, заводи шарманку!

Белка соскочила с миниатюрного крылечка и кинула скорлупку в стоящий на земле мешок. Полилась довольно энергичная мелодия, и Жадюня заплясала...

— А чего это она вам так радуется? — полюбопытствовала я.

— Не думаю, — нахмурился Вышезор. — В последний наш приезд в град она вообще из теремка не выходила.

— А нечего было после медовушки к ней в терем на ночлег проситься, — подал голос Огнезар. — После твоих со Светозаром гуляний, ее теремок пришлось заново отстраивать.

Я покосилась в сторону Светика, но тот и не думал на меня смотреть. Его больше ближайшая ель интересовала.

— А скажи-ка мне Огнезарушка, — замурлыкала я, — а что за повод у богатырей был?

— Так знамо дело, — тот охотно стал делиться информацией. — Они девиц впечатлить хотели и поспорили, кто больше медовухи выпьет, тот и пойдет на сено...

— Огнезар! — рыкнул Светик и сжал кулаки.

— Вы что же, — подала голос белка, — на меня совсем не смотрите?

Она стояла напротив нас и теребила лапками маленький платочек.

— Не смотрим! — снова рыкнул Светозар.

— Смотрим-смотрим, — закивала я и переключила свое внимание на Жадюню.

— А они не смотрят, — она ткнула лапкой в стоящих друг напротив друга богатырей. — Я, между прочим, ради них тут отплясываю.

Вот те раз. Вот тебе и белка...

— Жадюня, — подал голос молчавший до этого момента кот, — а спой!

— Для тебя, усатик, все, что угодно, — та захлопала глазками и затянула... — Я тебя-я-я совсем не знала-а-а. И страдала-а-а без тебя-я-я! — стала надрываться рыжая. Я прижала ладони к ушам, чтобы не слышать это безобразие. — Когда ты зде-е-есь, когда ты рядо-о-ом, поет-поет, моя душа-а-а! Мой котик нежны-ы-ый, будь со мною-ю-ю, — господи, еще одна поклонница у Тимки образовалась. — Сердечко девичье согре-е-ей! Ты нужен мне, как чистый возду-у-ух. Люби меня-я-я, как солнце де-е-ень!

— О, обворожительная, — кот пошевелил усиками. — Вы как всегда неповторимы.

— Тимофей, — она махнула в его сторону лапкой, — льстец...

Кажется, у нашей крысы появилась конкурентка. Какие-то странные пристрастия у Тимки. Вроде ученый, должен понимать, что... бр-р-р.

— Аленка, — позвал Светик, — пойдем подальше от них погуляем?

— Ага, — я кивнула и позволила богатырю увести меня вглубь небольшого лесочка, который в моем мире завется парком. — А как же...

— Они и без нас найдут себе занятие, — предугадал мой вопрос богатырь.

— А Тимофей? — не унималась я.

— Ему сейчас не до созерцания ближайших кустов, — хмыкнул Светозар.

— Ну, тогда ладно, — я расслабилась и взяла богатыря под руку.

Прогулка мне понравилась. Богатырь развлекал меня довольно интересной беседой: рассказывал о здешних красотах, про порядки и законы этого мира. В общем, я познавательно проводила время. Так же Светозар рассказал, почему их мир называется Отражающим, а наш Хрустальным. Последний является настолько хрупким, что его можно уничтожить по щелчку пальцев. Но энергетическое поле наоборот, гораздо сильнее, чем у Отражающего. И за счет этого, мы пока еще существуем. В Отражающем мире живут создания, являющиеся отражением наших мыслей и действий. Вот захотел Александр Сергеевич написать про царевну-лебедь, раз, и в Отражающем появилась эта самая царевна. Так и с богатырями. Только вот работает вся эта система выборочно. Чем больше энергетическая сила мысли и действия, тем больше процент появления в Отражающем созданного мыслью создания. Во как закрутила. Ну, вроде по его словам, так получается. А как там на самом деле... никто точно сказать не может.

Время уже приближалось к вечеру, и мы уже было собирались повернуть назад, как мне на голову упала золотая скорлупка. Светозар достал ее из моих волос и осмотрел.

— Странно, — нахмурился богатырь.

Я осмотрелась по сторонам и не сдержала вздох удивления. Богатырь проследил за моим взглядом и витиевато выругался. В стороне, недалеко от нас стоял большой дуб. На первый взгляд дуб как дуб, только... в дереве было большое дупло, из которого сыпались золотые скорлупки, а уже знакомая белка пыталась запихнуть их обратно. Мы подошли ближе и стали наблюдать за действиями Жадюни.

— Вот блин, — возмущалась белка, когда не удавалось запихнуть скорлупку обратно и та падала на землю рядом с нами. — Тьфу... жадность моя рыжая... — говорила она сама себе.

Внезапно по низу дерева пошла трещина и быстро побежала вверх. Мы со Светиком попятились, но взгляда от белки не отводили.

— Жадюня, — крикнул богатырь, — слезай оттуда!

— Я свои скорлупки не оставлю! — запротестовала рыжая.

— Эх ты, окаянная, — рыкнул Светозар. — Хочешь под золотой скорлупой смерть свою беличью найти?

— Сказала, не оставлю! — не сдавалась белка.

Дерево слегка накренилось, и на нас посыпались скорлупки. Мы побежали от дерева, но богатырю на макушку прилетел довольно приличный изумруд. Мужчина тихо ойкнул и потер место ушиба. Град из 'беличьей жадности' прекратился, и мы осмотрелись. Земля была усыпана золотыми скорлупками, но и изумруды в глаза бросались. А белка-то у нас, воришка. Кстати, белка...

Она сидела на земле и хватала маленькими лапками скорлупки.

— У-у-у-у, — завыла рыжая. — Мои скорлупочки, мои ядрышки-и-и-и...

— Эх ты, — произнес Светозар, потирая приличную шишку на голове, — говорил же тебе, слезай. Как жива осталась, не знаю.

— У-у-у-у, — не унималась Жадюня, — я их столько лет собирала-а-а...

— А вот на счет собирала, — строго произнес Светик, — это надо еще с царем поговорить.

— Не надо с царем! — встрепенулась белочка.

— Что ж ты предлагаешь, — напрягся богатырь, — чтобы я, богатырь Красноградский, от царя сей варварский факт скрыл?

— Ага, — энергично закивала головой белка.

— Не бывать этому! — отрезал Светик.

— Стукач, — буркнула Жадюня и быстро сиганула в ближайшие кусты.

Сбежала.

— Царь узнает, — крикнул ей вдогонку богатырь, — хвост оторвет!

— Светозарушка, — я ухватилась ладошкой за сгиб его локтя, — успокойся.

— Эх, ладно, — он махнул рукой. — М-м-м... Болит.

Он потрогал свою шишку и скривился. Видимо, здорово ему прилетело.

— Надо холодное приложить, — засуетилась я.

— Где ж теперь холодное искать, — опечалился мужчина.

— Надо Тимку найти, — я потащила богатыря в обратную сторону. — Может он что придумает.

— Может и придумает, — согласился со мной Светик. — Только не суетись, само пройдет.

— Не пройдет. Если хочешь от шишки быстрее избавиться, то обязательно надо холодное приложить.

— Мне она совсем не мешает, — забурчал богатырь. — Что ты ко мне прицепилась со своей заботой!

— Светик, — насупилась я, — не кипятись. Я осторожно...

— Алена, — раздраженно сказал мужчина, — нечего со мной возиться!

Он сбросил мою руку и пошел быстрее.

— Светозар! — удивилась я его поведению. — Ты чего?

Неужели он так на заботу обиделся? Или это его так изумруд хорошенько приложил, что весь мозг из головы вылетел?

— Пойдем Аленка, — сказал, не оборачиваясь, Светик. — Скоро Черномор придет. Надо будет в обратный путь собираться.

Я нахохлилась и поплелась следом. Все равно не отвертится.

Мы вышли к беличьему теремку и наткнулись на стоящего на задних лапах кота. Тот сложил передние лапы за спиной и хмуро смотрел в нашу сторону.

— Явились, голубки, — замурлыкал кошак. — И где же вы так долго были? Черноморушка забеспокоился. Берислава себе места не находит. А они гуляют, воркуют.

— Тимофей, — угрожающе заговорил богатырь, — ты-то под горячую руку не лезь, а!

Он обошел кота и быстрым шагом направился в сторону постоялого двора.

— Это что сейчас было? — кот передернул усами.

— Сама не понимаю, — пожимаю плечами. — Ему на голову изумруд упал...

— А-а-а... контузия... Чего-о-о? — округлил зеленые глаза кошак. Наверное, до него не сразу смысл сказанных мною слов дошел.

Вздохнув я стала рассказывать о произошедшем. Кот старался сдерживать смех, но у него не очень получалось.

— Ох, его богатыри задергают, — взвыл рыжий.

— Да за что? — не поняла я.

— Надо же было богатырю Красноградскому попасть в такую ситуацию! — уже в открытую захихикал кот.

— А чего, собственно говоря, в этом смешного? — засопела.

— Тебе может ничего, а вот богатырям тема для потехи.

— Подумаешь, и ничего смешного в этом нет, — буркнула я.

— Ох, Аленушка, они ж — мужчины, им поддеть другог — самое милое дело, — стал пояснять Тимка.

— Я им поддену, — угрожающе произнесла. — Я им так поддену...

— Не кипятись. Пойдем лучше за богатырем, вас уже там час как ждут.

Ну, раз ждут... Кот нетерпеливо задергал усами и, встав на четыре лапы, поплелся в сторону постоялого двора. Я следовала за ним. И чего Светозар так отреагировал на предложенную мной помощь? Ведь должен понимать, что я не отстану, все равно сделаю так, как считаю нужным. А шишка у него и, правда, большая — все же сильно ему по голове прилетело. Только вот, как его уговорить не брыкаться? С такими мыслями я и не заметила, как мы дошли до нужного места.

— Аленушка! — пробасил Черномор. — Где же ты пропадала?

— Я... э-э-э... — замялась, не зная, что сказать.

— Я ей объяснял, где в погребе мазь от ушибов стоит, — подал голос кошак.

— А зачем ей мазь? Ушиблась? — обеспокоился воевода.

— Она нет, а вот... — начал, было, кот, но я его перебила.

— Ушиблась, — кивнула. — Об корягу какую-то споткнулась.

— Что ж ты, Аленушка, на ногах-то не держишься? — покачал головой Огнезар.

— Или тебя Светозар так умаял, что и ходить тяжко? — вторил ему брат-близнец.

Кажется, я начинаю понимать Светика.

— Умаял, — решила подыграть богатырям, — столько интересной информации рассказал, что я заслушалась и не заметила торчащий из земли корень, ну и...

— Так, — перебил меня Черномор, — Любозар, сажай Аленку к себе и поехали. Время позднее...

Ну-ну, время у него позднее. Знаем мы, чего он так домой торопится. Вон как Бериславу, сидящую впереди него, за талию обнимает. Небось не терпится наедине остаться...

— Аленка, — поторопил меня Любозар, — залазь, давай.

— А можно я со Светозаром поеду? — вдруг выдала я, и все резко замерли.

И чего это они? Мне его уговорить надо шишку подлечить. А когда мне это делать? Доберемся до терема, и он тут же слиняет, а так я всю дорогу буду его уговаривать. Авось, уболтаю.

— Ну, как хочешь, конечно, — Любозар косо посмотрел в сторону Светика.

Я подошла к вороному коню Светозара и попросила подсадить меня в седло. Тот нахмурился, но просьбу выполнил. И правильно сделал, я и скандал учинить могла. Я такая, я могу...

Когда мост, напоминающий черепаху, уже скрылся из виду, я приступила к исполнению своего плана.

— Светик, — позвала тихо, чтобы кроме него никто не смог услышать. Правда кот нервно повел ухом, но виду, что слышит, не подал. Он, к слову сказать, довольно комфортно устроился у Вышезора в седле.

-М-м, — неопределенно буркнул богатырь.

— Голова болит? — участливо спросила.

— Нет, — коротко ответил мужчина.

Вот ведь... врет и не краснеет. Да после такого удара голова неделю болеть будет. Да и если вглядеться, шишку очень хорошо видно.

— Точно-точно? — стала допытываться я.

— Точно, — сухо ответил Светозар.

Ну и с какой стороны к нему подобраться? Сильным хочет казаться, а макушка-то болит. Печально вздохнув, я облокотилась на грудь мужчины и обижено засопела. Буду давить на жалость. Он же хороший, он не сухарь...

Сухарь.

Мои печальные вздохи нужного эффекта не дали. Сидит, меня одной рукой поддерживает, чтобы не свалилась и вперед смотрит.