Цветок королевы. Общий файл

— Мне все равно, где она будет спать, но, как проснется, найди искателя душ и отправь ее с ним в Ашшарант!

Зарабет развернулась и вышла с чердака.

Соседи прекрасно слышали происходящее в доме старого ювелира. Самые смелые даже решились выйти на улицу, чтобы своими глазами понаблюдать за таким редким зрелищем, как экзорцизм.

Но стоило ашшарантке показаться в дверях, а вслед за ней и капитану стражи со спящей девушкой на руках, как зрителей и след простыл. Только и слышались закрывающиеся на запоры двери да проворачивающиеся в замках ключи.

...

Всю дорогу Вайш тихо, чтобы не разбудить девушку на руках, убеждал Зару взять Рису к себе — своего дома у бродяжки не было, до смерти ювелира она жила на первом этаже его магазинчика, но после сегодняшнего оставлять там будущую ведьму просто нельзя. Прекрасно понимая, что ни в приют, ни в храм Эвиара переночевать девушку с пробудившимся даром не пустят, после долгих уговоров Зарабет согласилась присмотреть за Рисой.

Трактирщик стоял у дверей собственного заведения в домашнем халате поверх ночной рубашки. В руке он держал небольшой фонарь.

Зара увидела его издали, и ускорила шаг, желая как можно скорее добраться до заветной кровати.

Что за невезучая судьба — уже вторую ночь ведьма не может нормально выспаться. В прошлый раз ее подняли к трупу родного дяди, сегодня вот "осчастливили" юной бродяжкой. Зарабет тяжко вздохнула.

Увидев свою пугающую гостью, трактирщик засуетился и побежал было навстречу, но ведьма его остановила на полпути:

— Есть еще одна свободная комната?

Трактирщик быстро закивал.

— Есть, госпожа, есть. Рядом с вашей. Оттуда только утром съехали.

— Тогда подготовь эту комнату для девочки, — Зара кивнула на бродяжку на руках Вайша, — ей надо поспать.

Трактирщик с беспокойством глянул на Рису.

— Девочке нездоровится? Может, ее лучше показать целителю? Вознести жертву Сифале-ключ...

Зара резко перебила трактирщика:

— Сифала уже отказалась от этой души. Ашшарант вскоре примет новую сестру.

Трактирщик охнул и окинул будущую Черную жрицу по-настоящему жалостливым взглядом, но услужливо распахнул пошире дверь, чтобы капитан со своей ношей смог войти.

Поднявшись на второй этаж, Зарабет направилась вслед за трактирщиком, который указывал комнату для Рисы. Про себя ведьма тоже сочувствовала девчонке, ей сильно досталось — первое пробуждение силы редко когда проходит безболезненно для самой ведьмы, а Риса еще и полностью выложилась, уничтожая кхазалима.

Будущая Черная жрица.

Увы, другой судьбы у юной подопечной дяди Тадеуса уже не будет. Рису ждет Ашшарант, мрачный монастырь, возведенный на горе Тха-Марэш, в котором девушка станет сестрой и Заре, и Джайе, и ныне мертвой Ламине.

Если выживет в процессе обучения.

Ведь все ашшарантки сестры друг другу.

Зарабет ощутила нечто вроде жалости, глядя на спящую Рису, но затем вспомнила себя, попавшей в Ашшарант в десятилетнем возрасте, и подавила возникшее чувство усилием воли. Заре самой пришлось в монастыре невероятно тяжело, но она выжила.

Ничего, Риса — не ребенок, тоже выдержит. Маратэн ее уже не отпустит.

Мимо пробежала заспанная служанка, суетливо подготавливая комнату для неожиданной гостьи — распахнула окно, впуская в комнату свежий ночной воздух, застелила постель, взбила подушку, поставила на стол тазик с водой для утреннего умывания.

Вайш уложил Рису в кровать, попрощался с ведьмой и, пообещав занести с утра деньги за экзорцизм, вышел из комнаты.

Зара коснулась волос спящей девушки ласковым жестом, но, словно испугавшись, что кто-то увидит, резко отдернула руку.

— Госпожа, — проблеял у дверей трактирщик, — За комнату надо бы...

— Вычти из тех, что я заплатила утром, — презрительно она бросила ему на выходе, — Девчонку не будить, я сама прослежу за ней.

Как же неожиданно все случилось!

Вторая ашшарантка!

Интересно, а дядя Тадеус знал, кого он пригрел на своей груди?

Надо будет расспросить Рису, когда проснется, и выяснить, откуда она родом, живы ли родители?

По установленному закону Ашшарант обязан выплатить семье будущей жрицы выкуп за душу. Деньги не такие уж и большие — пятьдесят серебряных крон, это скорее дань традиции, чем действительно плата за живую душу, что Маратэн забирает в свое царство. Но для крестьянской семьи они могут стать хорошим подспорьем в хозяйстве, тельная корова стоит почти двадцать крон. Поэтому то и ждали всегда в деревнях искателей душ, специальных мастеров, умеющих чуять детей, наделенных силой.

Но по Рисе не видно, что она из крестьян — черты лица тонкие и изящные, руки не огрубевшие от тяжелой работы.

Может она из городских? Но почему тогда Вайш не вернул девочку обратно домой, к родителям?

Хотя, чего гадать? Проще дождаться завтрашнего дня и спросить у самой Рисы.

Занятая своими мыслями, Зара открыла дверь в свою комнату и увидела, что та не пустует. Напротив распахнутого окна сидел незнакомый мужчина, закинув ноги на стол. Он расслабленно потягивал вино из кружки — то самое, что Заре преподнес вечером трактирщик в честь праздника Сифалы-Ключницы, открытая бутылка стояла тут же на столе рядом с масляной лампой, что сейчас тускло освещала комнату.

Зара встала у раскрытой двери, не торопясь входить.

Раз незнакомец не побоялся залезть в комнату к Черной жрице, значит, он либо безрассудно храбр, либо до одури нагл. То, что гостя не привел трактирщик, было ясно — тот ни словом не обмолвился о мужчине в комнате жрицы, и, скорее всего, попросту не знает о незваном госте.

Одет незнакомец был непривычно для награльдских жителей — узкие темные штаны, облегающие ноги как вторая кожа, да черный кожаный жилет на голое тело.

Приглядевшись, Зара отметила татуированные крылья носа, и подозревала, что на плече должна быть выжжена печать ордена Дрогаш. Наемник выставил татуировку напоказ, сейчас она четко выделялась на коже черным узором, значит дрогашар пришел не с угрозой, иначе рисунок на крыльях носа был бы незаметен.

Ведьма выжидающе уставилась на наемного убийцу, давая ему право первого слова.

— Я оказал тебе услугу, уважаемая, — проговорил дрогашар тихо. Красивый у него оказался голос, глубокий, бархатный, проникновенный.

Мужчина встал со стула и вытащил из-за пазухи небольшой конверт. Протянул его Черной жрице. Зара недоверчиво глянула на дрогашара.

— Ты убил вчера старого ювелира.

Дрогашар был красив. Смуглое лицо с чуть грубоватыми чертами, темные глаза весело смотрели на ведьму, совершенно не боясь ее. Поджарое тело без излишков жира.

Эффектный мужчина, прекрасно знающий о своем превосходстве.

Вместо ответа он лишь вскинул ехидно бровь и хитро улыбнулся, не говоря ни да, ни нет, лишь еще раз кивнул на конверт в своей руке.

Зарабет шагнула вперед и взяла письмо, продолжая смотреть на дрогашара.

Тот усмехнулся:

— Да, уважаемая, твой дядя был моим заказом.

Зара кивнула.

— Я в курсе правил твоего ордена и тебе мстить не буду, но твоего заказчика должна знать.

— Ты ведь в курсе правил моего ордена, — повторил он за ней все с той же усмешкой.

— Ты сказал о какой-то услуге.

— Минуты жизни, подаренные твоему дяде для написания этого письма, обесценились бы, пропади оно с мральтом.

Зара вцепилась в последние слова дрогашара.

— Пропади с мральтом?

— Я убил его.

— Почему?

Дрогашары не изгоняли демонов обратно в Нижний мир, они попросту убивали их, особо не церемонясь. Без жертв, без крови и применения магии, наемники полагались лишь на свои особые умения и острые ножи.

К тому же, мральт без своей стаи не был серьезным противником для хорошего воина, не побоявшегося выступить против демона.

Дрогашары не боялись, но с демонами наемники не связывались, оставляя их почти всегда для Черных жриц.

— Ответная услуга ашшарантки мне не помешает, — и снова веселый взгляд исподлобья.

— Я мало представляю чем могу пригодиться дрогашару, — Зара сурово сжала губы.

Женщина была слишком вымотана ночными событиями, чтобы соревноваться с наемником в острословии.

— Поживем — увидим, — таинственно улыбнулся мужчина, коротко склонился перед ведьмой и выпрыгнул в окно.

Зара посмотрела ему вслед несколько мгновений, а затем вскрыла письмо.

Прочитала, что в нем написано, и коротко выругалась.

В Исс придется ехать!

8 глава.

"...Первую жрицу Маратэн звали Шаклар. По легенде, она была родом из древних шадаров, исконных жителей пустыни Аршата, что лежит на юго-востоке от Йинзы.

Но имя Первой Жрицы не является шадарским.

Я подозреваю, что Шаклар — это укороченное древне-йинзийское выражение "Шаклари на скраматари", что означает "предавшая дважды не достойна похорон", но..."

Из дневника Тадеуса Баррасты.

Всю ночь Зару мучал один кошмар. Она, кувыркаясь и истошно крича от переполнявшего ее ужаса, падала во тьму. Женщина пыталась зацепиться хоть за что-нибудь, но руки, не находя опоры, скользили по гладким, ровным стенкам бездонного каменного мешка. Сердце, бешено стуча, готово было выпрыгнуть из груди.

Ни за что не ухватится, никак не спастись.

Там, в самом низу, ее ждал Рубиновый саркофаг в россыпи лилий, плачущих кровью. Они роняли свои алые слезы на стеклянные стены последнего пристанища Первой жрицы. Пылающие стены сомкнулись над Зарабет, и луч яркого алого света копьем пронзил ее грудь, заставляя заорать и выгнуть спину от боли...

Зара проснулась в холодном поту на разворошенной кровати. Отдышалась, потихоньку приходя в себя, огляделась, вспоминая, где находится.

Ей снова приснился старый кошмар. Странно, с чего бы вдруг? Ведь с самого детства не было.

Зара нехотя вспомнила, как она в слезах бежала к матери за утешением, и та укладывала дочь к себе в постель. Девочка пыталась рассказать о кошмаре, что ее мучил, но мама ничего не хотела слушать, перебивала и запрещала говорить, а в ее глазах почему-то появлялись страх и отчаяние.

Зарабет тогда еще не понимала, что означает испуг матери, почему она потом долго ругалась с дядей Тадеусом за закрытой дверью его кабинета и весь день ходила с красными от слез глазами.

Понимание пришло лишь через несколько лет, когда Зарабет вживую увидела Рубиновый саркофаг Первой жрицы, усыпанный кровавыми лилиями.

Ее передернуло при воспоминании о пылающем копье. Невольно женщина дотронулась до груди и потерла место, куда вонзилось острие. Зарабет показалось, что кожа до сих пор обжигает, и внезапно почувствовала отголосок пережитой боли, как будто это все произошло наяву.

Ведьма встала с кровати и глянула в окно. На горизонте едва подернулась полоска розовой зари.

Рань несусветная. Прошло всего четыре часа с возвращения в гостиницу, но заснуть уже не удастся. Кошмар прогнал сон напрочь, Зара очень боялась уснуть и снова оказаться погребенной в Рубиновом саркофаге.

Во рту был привкус крови, наверное, прокусила губу, когда металась на кровати. Ведьма подошла к столу и сполоснула лицо остывшей за ночь водой, чтобы погнать остатки кошмара. Прополоскала рот, сплюнула обратно. Усмехнулась.

Интересная ночка получилась — нападение кхазалима, девчонка — будущая ашшарантка, ночной разговор с дрогшаром.

Взгляд упал на конверт, что принес наемный убийца. Женщина коротко выругалась, вспомнив текст письма.

Кто бы мог представить, что дядя додумается до такого! Правы соседи, считавшие его сумасшедшим!

Она взяла в руки письмо и, поднеся его к свече, еще раз перечитала. Затем дотронулась до конверта. Бумага была чуть изломана, словно вместе с письмом в конверте лежала какая-то книга или коробка.

Зара криво усмехнулась — видимо, дрогашар оставил себе вложение как повод еще раз встретиться с ашшаранткой. Опустила руку вниз, чтобы по привычке погладить шралата, но не почувствовав жесткой шерсти под пальцами, мигом вспомнила, что фамилиары уже в Нижнем мире.

В дверь осторожно постучали.

— Госпожа ашшарантка? — донесся до женщины заискивающий голос трактирщика.

— Что? — жестче, чем хотела, ответила Зарабет.

Как она уже устала от этого вечного страха перед монастырем!

— К вам гости. Капитан Томмен.

— Пусть войдет.

Дверь открылась, и Вайш зашел в комнату. Не здороваясь, мужчина направился к столу и положил на него кожаный кошель. В нем глухо звякнули монеты.

— Пятнадцать талеров. Плата за работу.

Зара пристально оглядела Вайша. Сегодня он был одет просто, не по служебному. Куртку с нашивками капитана мужчина сменил на кожаный дублет, на ногах — темные штаны и высокие сапоги. Одежда была добротной, но неприметной. Такая стоит недорого, только если покупать у давно знакомого мастера.

Но, судя по покрасневшим глазам и слегка встрепанным волосам в небрежном хвосте, Вайш тоже почти не спал.

Иначе с чего бы вдруг решил разделаться с долгом в такую рань?

Женщина качнула головой.

— Можешь их забрать обратно.

Капитан удивленно уставился на ведьму.

— Я не выполнила работу, на которую договаривалась. Речь шла о мральте.

— Та ночная тварь...

— Кхазалим.

— ... серьезней мральта?

Зара замешкалась, прекрасно понимая, к чему Вайш клонит. Деньги женщине были нужны, но и забирать последнее она не хотела. А судя по одежде капитана, эти сбережения были явно необходимыми.

— Да.

— Тогда деньги ты заработала, — Вайш пытливо глянул на ведьму, — Речь шла просто о демоне. Раз им оказалась тварь сильнее, то и за работу ты должна получить больше, но...

— Но мы сговаривались на пятнадцать талеров, — кивнула ведьма, не желая продолжать бессмысленный спор.

Она взяла кошель и, не заглядывая внутрь, убрала в одну из сумок у стола, все равно оставшись при своем мнении — этих денег она не заработала.

— Даже не проверишь?

— Я не должна тебе доверять? — ведьма иронично подняла бровь.

Вайш вдруг добродушно усмехнулся в ответ. И взгляд стал таким снисходительно-мягким и ласковым.

Женщина отвернулась, чтобы не показать внезапно нахлынувших чувств.

Эта его улыбка... совсем как в детстве. Как в тот злополучный день, что Зара столько лет пыталась безуспешно вытравить из памяти. В голове снова вспыхнули яркие картины:

... яростный крик друга, заступившего дорогу демону,...

... дикий вопль разъяренного магара, бросившегося на мальчишку, ...

... ослепляющая вспышка света, разметавшая тварь по сторонам.

И тихий шепот Вайша:

— Зари! Все в порядке, Зари! Ты позови мою маму, она знает... Зари, только поторопись, ладно!

— Вайш! — маленькая Зарабет плакала от ужаса и бессилия, глядя на развороченную щеку друга, но тот держался изо всех сил. Коготь демона едва не задел глаз, но парень старался ради подружки быть смелым и мужественным:

— Сбегай за мамой, Зари, а я тут побуду! Я никуда не убегу, честное слово! — и улыбнулся. Это была болезненная гримаса, но Заре тогда показалась она самой лучистой улыбкой на свете. Ведь если друг улыбается, значит, он не умрет!