Фельдфебель

И что там сказал его сиятельство? Сопутствующие потери? Значит, он знал, что помимо наемных убийц в башне были и гражданские? Похоже, что человеческая жизнь для графа немного значит. Впрочем, вспоминая первый день знакомства с его сиятельством и кучку пепла, в которую превратился участковый пристав Боголюбов... Я никак не могу привыкнуть к тому, что попал в совершенно другой мир. Все вбитые с детства понятия и правила, все эти права человека, демократия и прочие красивые слова здесь не значили ничего, были просто пустым звуком. Не знаю, хорошо это или плохо, но нужно уже принять существующее положение дел, в чужой монастырь, как говорится, со своим уставом не ходят. Я поправил на плечах лямки вещевого мешка и шагнул в темное нутро дирижабля.

Глава 5. Бои без правил

— Благодарствую, барин.

Получивший мелкую серебряную полтину извозчик поклонился и вскочил обратно на козлы пролетки, щелкнув поводьями. Запряженная в кибитку чешуйчатая зверюга мотнула головой и зарысила по мостовой, цокая по камню подкованными копытами.

Черт, никогда к этому, наверное, не привыкну. Но с другой стороны, положа руку на сердце... Это приятно. Приятно, когда к тебе относятся с уважением. Офицер, пусть и невысокого звания, как у меня, в этом мире — существо привилегированное. Белая кость. Я грустно усмехнулся, вспоминая моменты из своей службы в ППС, когда какой-нибудь охреневший мажор на крутой тачке или блондинистая фифа с накачанными губами могли безнаказанно послать матом сотрудника полиции, зная, что деньги и связи решают любые проблемы. Здесь все было не так. Его сиятельство сразу же по прилете выдал мне запечатанный конверт с написанным на нем от руки адресом и некоторую сумму денег, как он сказал, на первое время. Я впервые увидел здешние деньги. От щедрот графа мне досталось аж пятьдесят рублей купюрами по десять рублей плюс жменька серебра мелочевкой. И черт меня подери, если я понимаю, много это или мало, в местных ценах я не ориентировался совершенно.

Купюры были новые, хрустящие и выглядели они... внушительно. Они были в два раза больше по размеру, чем привычные мне деньги. И смотрелись солиднее, что ли. На десятирублевках с одной стороны в центре был изображен портрет какого-то бородатого мужика в царской мантии, слева и справа цифра '10', заключенная в овал, а снизу еще одна надпись — '7398 г.'. А на другой 'Государственный кредитный билетъ', большая цифра '10' в правом углу, а в левом — герб в виде двуглавого коронованного орла с державой и скипетром в лапах.

Пока ехал в пролетке, во все глаза смотрел по сторонам. Симбирск. Если я все правильно помню, то в моем мире этот город так назывался в конце девятнадцатого века, а после его переименовали в Ульяновск. От Новосибирска он находился более чем в двух тысячах километров, если по прямой, и полет на дирижабле занял навскидку около пятнадцати часов. Я успел выспаться, благо в этом мире додумались сделать кресла с откидывающимися спинками, и позавтракать. Удивительно, но еду пассажирам разносили прямо как в крупных авиакомпаниях, причем еда была очень вкусной, никакой тебе 'курица или рыба', как раньше было на аэрофлотовских рейсах. Здесь даже икру подавали. Черную, чтоб я так жил! Или это просто привилегии пассажиров первого класса? Впрочем, понять, что к чему, было непросто, пассажиров, кроме меня с его сиятельством, на борту было всего четверо — двое, судя по виду, купцов в богатых шубах, женщина болезненного вида, постоянно жалующаяся стюардессе, что ее укачивает, и какой-то невзрачный тип с абсолютно не запоминающейся внешностью. Алкоголь здесь тоже наливали. Коньяк, судя по бутылке, которую продемонстрировал принесший ее стюард. Я от коньяка отказался, а вот его сиятельство не преминул махнуть рюмашку, как он сказал, для улучшения кровоснабжения.

Я подсознательно ожидал увидеть небольшой, почти средневековый городок, но ошибся. Симбирск оказался достаточно большим городом, в основном застроенный каменными домами. Никакой высотной застройки здесь, разумеется, не было, ну и слава богу, на самом деле, никогда не любил эту урбанизацию с небоскребами. Город был достаточно чистым, уютным и вполне многолюдным. По пешеходным дорожкам прогуливались солидные мужчины и женщины, раскланивались друг с другом. Никто никуда не спешил и никого не расталкивал локтями, как это было в моем мире. А вот движение было оживленным, различных карет, пролеток и прочих экипажей по дороге туда-сюда сновало много, один раз мы попали даже в небольшой затор.

Я стоял перед монументальным каменным зданием, к которому меня подвез извозчик, внутренне настраиваясь. Честно говоря, немного боязно, с этими ребятами мне еще служить, а первое впечатление зачастую влияет на дальнейшее отношение к человеку. Ну и придется сдавать еще какие-то нормативы. Правда, какие именно, граф говорить не стал, сказав только, что для человека с моим опытом и подготовкой они не станут проблемой. Хорошо, если бы так оно и было, нормативы — они разные бывают. Если здесь придется сдавать нормативы, по которым принимают в краповые береты, то боюсь, что у меня могут возникнуть проблемы. Я хоть и в неплохой форме, но с ходу пробежать двенадцать километров в полной выкладке, пройти полосу препятствий плюс выстоять три раунда по четыре минуты в рукопашной схватке... Даже специально подготовленные бойцы спецподразделений сдают такой экзамен зачастую не с первого раза, а я все же не спецназовец, а простой старлей ППС.

Ладно, вперед, где наша не пропадала. Я поправил перетягивающий шинель широкий ремень, оглядел сапоги на предмет грязи, пару раз глубоко вдохнул холодный ноябрьский воздух и потянул на себя тяжелую деревянную дверь.

— По какому вопросу, господин фельдфебель? — шагнул из-за небольшой стойки рослый мужчина в темно-сером кителе. На голове фуражка с пригнутыми вниз полями и черным околышем, над небольшим козырьком металлическая кокарда в виде бело-черно-оранжевого овала. На плечах погоны — красного цвета, без просветов, с одной узкой поперечной золотой лычкой и желтым наплечным витым шнуром с одним металлическим кольцом-гомбочкой. И черт меня побери, если я знал, в каком звании находится этот широкоплечий мужик с густыми усами с проседью. Вряд ли в высоком, на проходную полковников обычно не сажают. Дневальный был вооружен — на поясе висела глухая кожаная кобура, застегнутая на кнопку.

— Прибыл в расположение согласно приказу его сиятельства графа Игнациуса Лайолы, — оттарабанил я, вынув из внутреннего кармана кителя знак Тайной канцелярии. — Должен доложиться о прибытии.

— Здравия желаю, вашбродь! — Дневальный приложил два пальца — указательный и средний к козырьку фуражки, и я автоматически ответил тем же. Все-таки воинское приветствие в этом мире было таким же, как и в моем, только сто с лишним лет назад, в царской России. — Так вы магик? Все ваши подопечные как раз в тренировочной зале, на занятиях. Прямо по колидору, третья адитория справа, они там обыкновенно собираются. Ваше благородие, соблаговолите назвать свое имя, я должен внести его в журнал. И вам нужно будет расписаться.

— Чернов Андрей Анатольевич.

Дневальный вновь шагнул за стойку, достал из небольшого кармашка кителя часы на цепочке, глянул на циферблат и раскрыл тяжелый гроссбух. Хм, ну, по крайней мере, абы кто внутрь режимного объекта не пройдет. Никаких камер наружного наблюдения и металлических дверей, открывающихся с поста, здесь, понятное дело, не было, но оно и понятно, в моем мире раньше в поселковых отделениях милиции и в РОВД тоже таких мер безопасности не было. Это все появилось уже позже, после первой чеченской, когда участились нападения на отделы милиции с целью захвата оружия. В этом мире, судя по всему, ситуация с терроризмом обстоит получше. Впрочем, я еще многого не знаю. Да ничего, по сути, не знаю, его сиятельство с ходу кинул меня в новый мир, как щенка в воду.

— Вот тут подпись поставьте, вашбродь, — прогудел дневальный, развернув ко мне гроссбух и протянув перьевую ручку.

'Черновъ Андрей Анатольевичъ. Фельдфебель. Магикъ. Тайная канцелярiя' — прочел я выведенную на желтоватом листе плотной бумаги запись. Рядом стояло время прибытия. Маг? Я? Когда это я успел им стать? Ничего себе новости... Здесь что, все такие, как граф? Я вспомнил горящие развалины диспетчерской вышки, и меня передернуло. Если это так, то мне точно придется нелегко. Я был готов к физическим испытаниям, но если меня будут испытывать с помощью магии... Боюсь, что у меня возникнут серьезные проблемы, о магии этого мира я не имел ни малейшего представления. Да, я видел, как она применяется, то, что устроил его сиятельство граф Лайола, забыть трудно, но видеть — не значит уметь. И не значит понимать.

Искомую 'адиторию' я нашел быстро. Пройдя по длинному коридору, нашел третью дверь, из-за которой доносился какой-то металлический лязг. На самой двери с вычурной, до блеска отполированной латунной ручкой была прикреплена табличка с надписью 'Аудиторiя ? 3'. Не очень информативно, но главное то, что искомый отряд я, похоже, нашел. Постучавшись для проформы, учебная аудитория все же не кабинет врача, чтобы дожидаться разрешения войти, потянул на себя тяжелую дверь и шагнул внутрь.

Ого. Это еще что... Я ожидал увидеть все что угодно, от университетской аудитории с преподавательской кафедрой и поднимающимися вверх рядами парт до простого учебного класса с меловой доской на стене. Но я ошибся. Это был спортзал. Вернее, как выразился дневальный, 'тренировочная зала'. А лязг, что я услышал, издавали шпаги со сложными фигурными чашками-эфесами, которые держали в руках двое соперников в центре зала. Или не шпаги, а рапиры, в видах холодного оружия я не силен. Противники были одеты в плотные простеганные куртки синего цвета с дополнительными наплечниками и нагрудниками для защиты, а на головах шлемы с сетчатым забралом и завязками на затылке, похожие на те, что используют на тренировках в японских додзе, где практикуют кендо.

Я невольно засмотрелся на поединок. Один из дуэлянтов — крупный мужчина, почти на голову выше своего визави, заведя левую руку за спину, сделал длинный выпад, пытаясь уколоть противника в живот, но тот, сделав короткий шаг назад, молниеносно парировал удар, отведя лезвие в сторону, и внезапно вытолкнул перед собой невооруженную руку, направив открытую ладонь в грудь своего оппонента. Здоровяка снесло, будто в него врезался грузовик. Прокувыркавшись по паркетному полу метров пять, он благополучно влетел в стопку сложенных возле стены тренировочных матов, выронив оружие. Как это? Ведь его даже никто не коснулся!

— Эй, так нечестно! — воскликнул поднявшийся на ноги здоровяк, подбирая с пола шпагу. Странно, но голос у мушкетера, лицо которого было скрыто маской, был по-мальчишечьи звонким. — Договаривались же без маготехник!

— Ну, извини, оно само как-то получилось. И вообще ты сам виноват, нечего было подставляться! — не остался в долгу второй дуэлянт, распуская завязки и стягивая с головы шлем. Черт, да это же девчонка! Из-под шлема скользнула волна длинных рыжих волос, ярких настолько, что хоть прикуривай. Лицо сердечком, вздернутый носик, пухлые губки... Да она просто красотка! Я невольно замер, любуясь девушкой, которой навскидку было лет девятнадцать.

— И вот еще один несчастный пал, пораженный стрелой Амура прямо в сердце... — раздался справа от меня тихий голос, и я вздрогнул от неожиданности. Когда я вошел, близко никого не было, да и дверь я за собой закрыл! Пространство рядом со мной поплыло, исказилось, на стене справа шведская стенка искривилась, и перед ней возник молодой человек с виду лет на пять меня моложе в идеально сидящей черной форме без знаков различия. — Вы, случаем, дверью не ошиблись, фельдфебель? Или вы решили просто полюбопытствовать, на нашу великолепную Валькирию поглазеть? Ну, что же вы молчите, любезнейший, как воды в рот набравши?

Молодой человек поправил на носу круглые очки, слава богу, обычные, с диоптриями, а не черные, как у его сиятельства, скрестил на груди руки и насмешливо улыбнулся. Так, понятно... Ну, начинается. Этого я и опасался. Впрочем, ставить себя в отряде нужно в любом случае, так что этот парнишка вполне подойдет. Придется молодого нахала слегка осадить, на командира отряда он явно не тянет, по возрасту не подходит.

— Я, любезнейший, прибыл сюда по делу, а не поглазеть, — холодно процедил я, смерив парня пренебрежительным взглядом. — И был бы вам весьма признателен, милейший, если бы вы сообщили мне, где сейчас находится командир отряда, у меня для него письмо.

— Можете отдать его мне, я передам, — похолодел глазами молодой человек, судя по выправке и неуставному франтоватому шейному платку, украшенному большим синим камнем, явно драгоценным, аристократ в каком-то там поколении.

— Прощенья просим, ваше благородие, не велено-с, — издевательски протянул я, с удовлетворением наблюдая, как парень с трудом пытается сдержать гнев. — Токмо из рук в руки.

Ну, давай, дружочек, еще немного. Стратегию поведения я продумал еще загодя. По знатности, чинам и званиям с этими ребятками мне не сравниться, ни каких графьев в родне у меня испокон веку не было. Но быть вечно на побегушках и ходить в духах, которыми помыкают старослужащие, мне не улыбалось, одного раза в армии хватило. Поэтому я специально нарывался на скандал и возможную драку, чтобы сразу расставить все точки над 'и'.

— Вы забываетесь, фельдфебель, — прошипел парень. — Надо бы поучить вас манерам.

— С превеликим удовольствием, ваше благородие, — шутовски раскланялся я. — Токмо силенок хватит ли?

У парня аж скулы от ярости побелели, он вот-вот сорвется. Это хорошо, этого я и добивался. Вывести противника из себя перед боем — уловка древняя, как мир. Молодой аристократ стянул с руки белую лайковую перчатку и наотмашь хлестнул ею меня по лицу. Отлично, план сработал. Теперь ты в моих руках, сосунок мажористый. Надеюсь, что не ошибся, и дуэльные правила здесь такие же, какие были и в моем мире. А по тем правилам оружие выбирает вызываемая сторона.

— Выбирайте время, место и оружие, милейший, — процедил сквозь зубы парнишка. — И советую сразу написать завещание.

— Дык к чему откладывать-то, вашбродь, — ухмыльнулся я. — Мы не из графьев да князей, но понимание имеем. Давайте прямо здесь и сейчас, чего тянуть?

— Что здесь происходит? — раздался позади чей-то низкий, как из бочки, рык. — Петр Алексеевич, вы опять за свое? Уж сколько раз говорено было, ан нет, опять в дуэль на ровном месте влипли. Мне что, его сиятельству на вас докладную написать, дабы впредь неповадно было? Что скажете в свое оправдание, господин барон?

Ох ты, ажно целый барон? Ну, кто бы сомневался... Я повернулся на голос, перестав буравить мажора взглядом, и чуть было не присвистнул. Ого, вот это типаж... Сколько уже видел в этом мире людей в форме, начиная с той самой встречи на станции дилижансов, все они были как на подбор — крепкие, широкоплечие. Но стоявший передо мной мужчина превосходил по комплекции их всех. Не человек, а просто скала два на два метра. Выпирающие глыбы мышц рук, плеч и груди не мог скрыть даже китель с едва сходящимся на мощной шее жестким стоячим воротничком, застегнутым на все крючки. Густые, подкрученные вверх усы и лысая, как бильярдный шар, голова. И у него тоже, как и у его сиятельства графа Лайолы, на полувоенного кроя кителе не было никаких погон или вообще каких-либо знаков различия.