1 Бастард Бога

'Сай, лучник' — послал воин зов Спутнику, вытаскивая из-за спины мечи, которые пристегнул туда, когда пробирался по лесу к этой поляне.

— Аргх-х, шлеп — короткое негромкое рычание, закончилось длинным прыжком хищника, с последующим ударом лапы по голове стрелка, от которого она неестественно упала на плечо. Успевший наложить стрелу лучник, выстрелить так и не смог, безвольно повалившись на землю.

— А-а-а! — заорал один из оставшейся троицы, обернувшийся на звук удара и падающего тела, когда в пяти шагах от себя увидел скалящегося Сая. Его подельники тоже посмотрели в ту сторону, но сделали это более осторожно, отступив немного назад и в сторону, чтобы одновременно видеть и парня и хищника. Картина их впечатлила.

— Кто ты? — немного дрожащим голосом произнес самый здоровенный разбойник, своими габаритами превосходящий даже Атея, а он был совсем не тщедушного телосложения. Видимо главарь этой братии. — Это твой зверь? Что тебе надо?

— Как много ненужных вопросов. — Играя в руках клинками, спокойно сказал воин. Однако, у слышавших этот голос разбойников, невольно становились торчком волосы на их давно немытых телах. И отчего это происходит, они не могли понять. Казалось, они его слышали не ущами, а он рождался внутри них, своей вибрацией сминая и подавляя их волю.

— Тебе нужны деньги? Мы сможем договориться — все-таки справился, с накатившим на них параличом, главарь.

— Не-а — помотал головой Атей — ваши жизни. Деньги пойдут довеском.

Поняв, что дальнейшего диалога не получится, командир висельников без промедления ринулся в атаку. Высоко подняв над головой тяжелую кривую саблю, он собирался одним ударом разделить этого чужака на две половинки, что до этого ему удавалось сделать не один раз. Вот только сам незнакомец с этим был абсолютно не согласен. Сделав два скользящих шага по направлению к своему противнику, Атей на последнем резко присел, разворачиваясь на носках вокруг своей оси, пропуская справа от себя, бежавшего бандита. Темное изогнутое лезвие Поющего стремительным росчерком бьет его под колени, практически перерубая ноги, и он, не успев опустить свою саблю, ничком падает на примятую траву, оглашая темный лес громким криком.

Не обращая внимания на завывания обезноженного главаря, Атей уже снова стоял в полный рост, встречая следующего висельника, который не стал ждать итогов боя своего командира, а практически следом за ним тоже перешел в атаку. Прямой, бесхитростный выпад сабли парень пропустил между левой рукой и телом, сделав неуловимое движение корпусом, уходя с линии атаки. Зажав оружную руку разбойника, Атей делает короткий шаг вперед, а потом резко бьет своей головой в переносицу противника. Ноги бандита тут же слабеют, а сам он, как и остальные его товарищи по разбою, с 'удобствами' располагается на земле.

— Не убивай — пронзительно закричал последний висельник, впечатленный молниеносной расправой с двумя лучшими бойцами их шайки. Он далеко отбросил от себя прямой короткий меч и круглый щит, обитый по краям железными пластинами, а потом упал на колени и опустил на грудь голову — Не убивай, рабом твоим буду, только не убивай.

'Старший, он обделался' — пятясь от трясущегося висельника и смешно скривив свою морду, послал зов Сай.

— Бывает — пожал плечами парень, убирая мечи в ножны. — ты посмотри за ним, а я пойду пленников освобожу.

Еще раз, окинув окрестности, Атей своей особенной походкой направился к большому дубу, походя, чиркнув кончиком правого меча по горлу противника с разбитым носом. Смотревшим на него со стороны людям казалось, что идет не человек (ну или разумный), а самый натуральный хищник, только двуногий. Так ходят самые опасные четвероногие убийцы: мягко, расслаблено, зная себе цену. Вроде ничего их в этом мире не интересует, но в то же время абсолютно все подмечая вокруг себя, они готовы сорваться в стремительной атаке на угрожающую им опасность уже в следующий миг.

— Соскучились? — подойдя к пленникам, сказал воин.

А зрителей под деревом прибавилось. Теперь все пятеро, что лежали под этим растительным великаном, с восхищением и каким-то едва заметным опасением взирали на остановившегося возле них воина. Атей не стал вести длительные беседы, а молча перерезал веревки всем пятерым. Потом поднялся и сказал:

— Разминайте конечности, и освободите всех остальных — указал он на стоящие повозки — потом собирайтесь у костра и сообразите ужин. Мне надо еще кое-что сделать.

— Призрак — сказал Гайн — это еще не все. Два висельника с лошадьми ушли.

— Знаю — кивнул парень — не беспокойтесь о них. И я не призрак, я из плоти и крови.

— Угу — буркнул Огниво, когда тот отошел от них — обер, а ты заметил на нем хоть одну царапину?

— Нет.

— Вот и я о том. Упокоить почти полтора десятка и даже не запачкаться. И этот зверь. Они ведь общаются, слишком грамотно действуют в паре, так не может работать прирученное животное, тому нужна конкретная команда. И не видел я таких никогда на Тивалене. Похож на лирга, но не он.

— А может это выходец с Пепелища? Там всяких диковинок полно, одни вампиры с оборотнями чего стоят. — заговорил пришедший в себя совсем недавно еще один, уже бывший пленник.

— Все может быть Кольцо, все может быть — задумчиво глядя в спину удаляющегося парня, пробормотал Шерк. Ему почему-то показалось, что тот прекрасно слышит весь их разговор — Командуй обер, надо и остальных освободить, а то застой крови к хорошему не приводит.

А Атей и правда слышал, но только ухмылялся под надетой личиной. Он нисколько не сомневался, что его персона скоро обрастет кучей небылиц. Очень уж любят разумные списывать на сверхъестественное то, что не могут для себя понятно объяснить.

'Кстати, — подумал он про себя — надо будет выяснить, что это еще за Пепелище'. Как ему показалось, этим словом они обозначили не какой-то конкретный сожжённый дом или селение, а что-то более глобальное.

Собрав свои метательные ножи, Атей аккуратно вытер их подобранной возле костра тряпицей, а потом направился к главарю, который уже не орал, а негромко подвывал на одной ноте.

— Ты мне что-то рассказывал про деньги — спросил он висельника, присаживаясь рядом с ним на корточки.

А что, как ни крути, а без платежных средств ему никак не обойтись. Ну не существовало в природе, как ему было известно, ни одного общества, в котором были бы проигнорированы деньги. Будь то раковины ракушек, наконечники стрел, золотые монеты, хрустящие бумажки или эфемерные кредиты — везде за товары и услуги было принято расплачиваться.

— Чтоб ты сдох — выплюнул раненый — ничего я тебе не скажу.

— Ну ладно — пожал плечами парень, наступая на запястье висельника и вытаскивая из-за голенища сапога небольшой кинжал — никто не вечен, но вот ты, прежде чем умрешь, не раз пожалеешь об этом.

Острие кинжала пробило один из грязных ногтей растопыренной и прижатой к земле пятерни главаря, отчего тот снова зашелся громким криком.

— Клянусь Честью — совсем другим голосом, в котором звенела сталь, после того как крик немного утих, заговорил Атей. — скажешь где деньги — убью быстро и безболезненно.

Он выполнил свое обещание. Главарь висельников недолго сыпал проклятиями, уже после третьего пробитого ногтя, он на одном дыхании выдал все о своих накоплениях, которые находились совсем рядом — в его мешке у костра. Не доверял он тайникам, а к банкам гномов его никто не подпускал. Поэтому все награбленное он, через нечистых на руку купцов, быстро превращал в звонкую монету. Накоплений было не сказать, что много, но и немало. Последнее прибавление в отряде, когда он за счет дезертиров довел его численность до полной сотни, изрядно облегчило казну отряда. Впрочем, после стычки с охраной этого каравана, он снова был в большом плюсе. Деньги убитых вернулись в казну, да еще и сам купец со своим товаром и золотом должен был ее пополнить. Так что, причин нарушить свое слово у Атея не было никаких. Вот только оружие в руки главаря, как тот просил, он вкладывать не стал. Видите ли, у них, у урукхаев, настоящие воины должны уходить к предкам с оружием в руках. 'Вот только какой ты нахрен воин — подумал тогда парень — если воюешь с бабами?' Но вместо этого произнес на непонятном для главаря языке 'вот что ребята, пулемета я вам не дам', после чего проткнул кинжалом сердце.

Вообще Атей не знал что такое пулемет, создатели решили, что в том мире, где он должен был работать, такая информация для него будет лишней, но эту фразу, как и очень много других, часто повторял один из его создателей, вот и запомнилось.

На поляне уже вовсю суетились освобожденные пленники, поэтому они с Саем отошли под то самое дерево, где еще недавно лежали связанные бойцы, прихватив с собой мешок главаря. Воин сел в свою излюбленную позу, скрестив перед собой ноги, а котяра развалился рядом, положив на передние лапы свою массивную голову.

'Дружище, ты не пробежишься по округе, свежатинки не добудешь? Есть хочется' — послал зов Атей.

'Конечно Старший — пружинисто поднимаясь, ответил Сай. — Я недолго, слышалось мне повизгивание, когда я к лошадкам бегал'.

Быстро посмотрев содержимое мешка главаря, парень снова стал наблюдать за поляной. Молодец этот молодой командир. Быстро и главное грамотно все организовал. Мужчины, кто в состоянии двигаться, споро обыскивают мертвых висельников, раздевают их до исподнего, а тела потом аккуратно укладывают на открытую телегу. Кто-то уже побежал за коняшками. Две женщины, одна из которых была совсем молодой и очень хрупкой, а вторая — дородная, пышущая здоровьем тетка, хлопотали над ранеными. Еще несколько человек собирали в одну кучу разбросанное оружие и подносили к костру валежник.

Из всей этой картины выделялись только два персонажа: сухонький мужичок с плутоватым взглядом и такая же женщина, ему подстать. Как понял Атей, по доносившимся до него словам — это были хозяин каравана и его жена. Они сидели возле костра и жадными взглядами смотрели на расстеленный в десятке шагов от них плащ, на который воины ссыпали обнаруженные у висельников деньги и драгоценности, припрятанные от главаря. А может, это было их жалование, кто теперь разберет. Мужичок встал, подошел к командиру и что-то начал ему нашептывать на ухо, показывая на растущую перед ними кучку, сверкавшую в отблесках огня. Молодой парень неожиданно резко отстранился от того, набычился и отрицательно покачал головой. А потом вообще отошел от него подальше, посмотрев при этом на мужика с нескрываемым презрением. Купец, бросив на него злой взгляд, снова уселся рядом с женой.

Наконец, с организацией порядка на поляне было все закончено. К этому времени один из погонщиков (ну не похож был этот мужик на воина) привел из леса здоровенного битюга. Сноровисто запряг его в груженую телами висельников телегу, после чего, взяв под уздцы лошадь, снова направился в лес. А в направлении Атея двинулась небольшая делегация.

— Я не успел представиться сам и представить своих друзей — остановившись в двух шагах от сидящего парня, сказал тот самый молодой командир, который и организовал всех на поляне.

Он уже успел кое-как привести себя в порядок. Во всяком случае, кровь и грязь с лица была смыта, и теперь перед Атеем стоял довольно симпатичный молодой человек, если можно было так сказать о парне, лицо которого представляло собой один сплошной синяк. Слева от него стоял незнакомый воин с хмурым, серьезным лицом, лет под сорок, по человеческим меркам. Его русая с проседью борода была аккуратно подстрижена, а длинные усы заплетены в косички, свисающие ниже подбородка. Взгляд серых глаз пристально, но не вызывающе, осматривал Атея.

А вот еще два бойца были парню знакомы. Ну как знакомы, один был рядом с командиром, когда те лежали вот под этим дубом. А зеленые глазищи второго забыть было просто невозможно. Посмотрев на утонченное лицо с острыми ушами и светло-русыми волосами, Атей понял, что перед ним представитель еще одной расы Тивалены. О урукхаях он уже знал, и не только знал, но очень тесно общался с ними, а вот таких еще не встречал. Да и когда бы он успел их встретить, суток не прошло, как он оказался в этом мире, и стоящие перед ним — первые встреченные им разумные.

Атей поднялся, смахнул прилипшую травинку, невидимую для других, и, наконец, стянул с себя шлем, до этого времени скрывавший его лицо от окружающих.

— Гайн эн'Твейг Смышленый, обер легкой конницы королевства Даргас — одернув изодранный мундир, кивнул головой воин, потом представил стоящего справа соратника — мой сержант Шерк Огниво. А это...

— У нас есть языки обер — не совсем вежливо перебил его воин с хмурым лицом — Хальд Северянин, род Ледяного Волка.

— Его второе имя о всем говорит — не остался в долгу Гайн — андейцы прекрасные воины, но вот манеры и вежливость у них не особо в ходу.

— Ты правильно сказал даргосец — я воин, а не румяная девка, рассыпаться в любезностях — покосился на него Хальд.

— Начинается — прозвучал приятный голос зеленоглазого — Простите их гариэр , всего половину дня они были в одной команде, но за это время все остальные столько нового узнали о них. По их же словам: один из них неотёсанный варвар, другой — женоподобный шибздик.

Услышав это, парень невольно улыбнулся, показывая кончики клыков, отчего и так поедавшие его глазами воины невольно вздрогнули, за исключением зеленоглазого, который остался абсолютно невозмутимым.

— Лайгор Узелок из дома Изгоев — представился он и элегантно склонил голову, на что Атей ответил ему не менее изящным поклоном.

Именно в этот момент невозмутимость Лайгора дала трещину, на лице промелькнуло легкое изумление, но он быстро взял себя в руки. Ну откуда ему было знать, что парень, стоящий перед ним, не просто умеет убивать, но еще знает и этикет, принятый у самых знатных аристократов не только Земли, но и всех открытых ими миров.

— Вот видишь Хальд — кивнул в их сторону Гайн, тоже справившийся со своими эмоциями — можно быть не только прекрасным воином, но и учтивым гариэром.

— Атей — в свою очередь быстро представился парень, пресекая на корню словесную перепалку Гайна и Хальда.

— Атей. А дальше? — после небольшой паузы, спросил Лайгор.

— Дальше что? — не понял парень.

— Нам интересно узнать твое второе имя и род или дом, или семью, не знаю, как у вас принято — пояснил Гайн.

И парню пришлось, как говориться, на коленке сочинять небольшую легенду. Впрочем, она у него получилась совсем короткая и, самое главное, достоверность ее проверить никто не мог, во всяком случае, Атей так думал. И произнес он ее уверенным голосом, смело глядя в глаза своим собеседникам.

— Просто Атей, родных, кроме старого воина, воспитывавшего меня с младых лет, не помню и не знаю. Я его называл просто дядька. Жили уединенно на небольшом южном острове. После того как дядька умер от старости, оказался в ваших местах, где никого и ничего не знаю. Ни ваших обычаев, ни устоев, ни законов, в том числе и о втором имени. Вот и все.

Слушавшие его мужчины спокойно восприняли его рассказ, не таким уж необычным он и был. Взять, к примеру, раба, уже родившегося в неволе у нумейцев и проданного в королевства Центральной Тивалены. Кроме окрестностей стойбища, до попадания в цивилизованный мир, он ничего не видел, поэтому все для него будет здесь ново и непривычно.