Cны Джессики. Марта Дионизио

Я взяла клей, который купила на черном рынке. Я разложила на полу осколки зеркала и стала внимательно складывать их, один к одному. Два больших осколка размером с мою ладонь не состыковывались. Я вздохнула. Больше двадцати минут я собирала паззл, прежде чем понять, насколько это безнадежно.

— Я никогда не закончу, — буркнула я, перед тем как начать готовиться к свиданию, — может, попросить кого-то о помощи...

Я все сложила. Мне надо было попытаться.

Через полчаса я встречалась в лесу с Алексом, мы уселись на поваленный ствол дерева. Я надела штаны, чтобы чувствовать себя удобнее и чтобы скрыть царапины, а Алекс посмеивался, глядя на мой необычный наряд. Когда он меня спас, я поняла, насколько была ему дорога, но я решила, что не поддамся, я не дура Джессика.

— Отодвинься, ты придвигаешься каждый раз, когда я задумываюсь!

Алекс надулся, он казался разочарованным. В штатском у него был совсем другой вид.

На нем были шорты и белая рубашка, на которой не хватало первых пуговиц. Алекс положил на землю автомат, он всегда носил его с собой. Я нервничала, когда видела оружие у него на поясе, и в то же время именно оружие делало его чертовски привлекательным.

— Я думал, ты хоть немного изменила свое отношение ко мне... Я спас тебе жизнь, — горько сказал Алекс.

— Тебе было недостаточно благодарности? — немного высокомерно ответила я. Если я что-то и выучила в будущем, так это тот факт, что парни всегда забивают себе голову ерундой.

— Ты могла бы и не огрызаться, по крайней мере со мной.

Я улыбнулась.

— Почему ты не ушла, когда я предупредил тебя об атаке? Ты побежала прямо военным в лапы, как тебе только такое в голову пришло?

Алекс укоризненно покачал головой: да, голос выдавал в нем военного, но он выглядел таким...нормальным, сидя на поваленном дереве с травинкой в зубах.

— Я не понимаю немецкого.

— А почему тогда ты утверждала, что знаешь его? В первые месяцы...

Кавардак, который создала Джессика. Может, она соврала, что знает немецкий, чтобы быть более интересной в его глазах.

— Я слишком давно не практикуюсь, уже все забыла.

В любом случае, Алекс был прав. Мне стоило просто поблагодарить его, и все, но одна идея все никак не выходила у меня из головы.

— Ты правда хочешь мне помочь? Помоги мне с этим.

Я вытащила пластиковый конверт, и показала ему осколки зеркала, которые были внутри. Алекс ничего не понял, он с любопытством посмотрел на меня.

— И что я должен сделать?

— Это паззл!

— Ты и правда какая-то странная? Мы что, будем сейчас собирать паззлы!

Хороший вопрос. Я ответила первое, что мне пришло в голову.

— Это мое зеркало, оно разбилось. Знаешь, разбитое зеркало сулит несчастья, и поэтому нам нужно его собрать.

В действительности я не особо и соврала: я всегда верила в приметы, и в последнее время моя жизнь становилась все хуже с каждым днем. Алекс засмеялся.

— Ну и ну! Я помогу тебе с твоим паззлом, если это сделает тебя счастливой.

"Значит, почти готово" — подумала я.

Невыполнимый поиск

— Ты сошла с ума, Джесс, — буркнул Алессандро, щелкнув меня по лбу. Я подняла глаза от тяжеленного телефонного справочника и показала ему язык.

— Рано или поздно я найду то, что ищу.

— Ты два месяца роешься в этом справочнике и все еще застряла на букве С. Тебе что, делать нечего?

— Я же говорила тебе, что ищу людей. Одного человека я уже нашла.

Я посмотрела на брата: черная обтягивающая безрукавка с логотипом Армани на груди, капельки пота на лбу, вьющиеся от влаги волосы.

— Ходил в зал?

— Ага, — Алессандро продемонстрировал бицепсы. — Вот увидишь, еще немного, и девчонки будут падать к моим ногам.

— Конечно. А если ты немедленно не примешь душ, то сразишь их запахом пота.

Брат помчался в душ, кинув на мою кровать грязную спортивную кофту.

А я снова зарылась в справочник. Я хотела найти Марко и поговорить с ним. Ему должно быть около восьмидесяти, если он еще жив. Я не нашла никого под фамилией Феррарис, ни одного Марко. Он наверняка сменил фамилию. Сначала я стала искать всех Марко, начиная с первой страницы. Я проверяла в интернете данные каждого, и, в общем, если это был возможный кандидат — я звонила. До сегодняшнего дня я позвонила всего троим, и узнала, что один родился во Франции, второму было 54 года, а третий всю жизнь прожил на Сицилии. Это просто безнадежно, я даже не была уверена, сумею ли довести до конца свои поиски. И мне надо начать носить очки, чтобы не ослепнуть, разбирая микроскопические строчки.

Мама зашла в мою комнату с телефоном в руке, я сразу же закрыла справочник и спрятала его за спину.

— Милая, ты занимаешься? Тебя Мартина.

— Спасибо, мам.

— А, дорогая, в понедельник придут рабочие делать ремонт в твоей комнате, как ты и просила. Сними все постеры со стен, которые оставишь, они выкинут.

— Хорошо, спасибо.

Я взяла трубку и подождала, пока мама соберет грязную одежду Алессандро. Голос Мартины чуть не разорвал уши.

— Джесс, за...нка ты такая, как дела?

Я шлепнулась на кровать.

— Я... в общем, я накосячила с Маттео.

Я рассказала Мартине о том, что произошло несколько дней назад.

— Бедняжечка, представляю, каково ему!

— Он со мной уже три дня не разговаривает, это нормально, по-твоему?

— Ты в школе не появляешься три дня, вот это ненормально...Из-за него?

На следующий день после того, как я спорола косяк, Маттео в школе не сказал мне ни слова. Делал вид, что мы не знаем друг друга, как только я пыталась приблизиться. Я даже подослала к нему Мануэла — тот сказал, что, по словам Маттео, у нас с ним нет проблем. А Мартине я ответила, что нехорошо себя чувствовала в эти дни.

— Посмотри, если он будет обижать тебя, то мы сделаем с его скутером тоже, что сделали с Клаудио!

— Клаудио? А причем здесь Клаудио?

Мартина рассказала мне, что они с Беа — Мартина думала, что со мной — из мести поцарапали мотоцикл Клаудио.

— Из мести! Ты больная!

— Джесс, ты же со мной была в тот день, помнишь? Тогда мы обе больные... разве ты не помнишь?

Бда... рано или поздно я пойму, что же все-таки с тобой происходит. А кто это — Эдуардо?

Я увидела Эдуардо сидящим на кровати рядом со мной, увидела, как он смотрит на меня — с нежностью, лаской, как протягивает руку, чтобы погладить мне щеку. Он и правда очень похож на Маттео, даже если у Маттео губы полнее, цвет глаз насыщеннее и сам он (Маттео) выше. Но у Эдуардо имелось очарование, какого нет и в помине у современных парней.

— Джесс, ау, ты здесь? — разозлилась Марти на том конце провода.

Эдуардо испарился.

— Ой... наверное, какие-то проблемы на линии. Эдуардо... Эдуардо — моя первая любовь.

Мартина разочарованно вздохнула.

— Ты никогда мне не рассказывала. Я думала, мы доверяем друг другу.

— Это было бог знает сколько лет назад.

Чтобы отвлечься от воспоминаний, я спросила Мартину, как у нее дела с Джованни. Я все никак не могла понять, как она может каждую неделю менять парней. Ей еще не надоело?

— Ну, дела идут.

Я вздохнула: сейчас подруга начнет распространяться об их отношениях, об ее мечтах и разочарованиях, у меня не было настроения выслушивать ее каждый раз почти одинаковый рассказ, я положила телефон рядом, открыла справочник и вернулась к тому месту, откуда прервалась. Марко. Еще один кандидат.

... — Я сказала ему, что он должен попросить у меня прощения, он разозлился и свалил...— продолжала Мартина. — Эй, Джесс, ты тут? Ты слушаешь?

Я быстро схватила трубку.

— Да слушаю, слушаю! Вот мудак! И с такими парнями мы должны встречаться!

— Ну да, потом я тебе поподробнее расскажу. Завтра пойдем танцевать, если опять начнешь отказываться, я вытащу тебя силой!

В этот момент мама открыла дверь в комнату и сказала, что стол накрыт. Из кухни доносились вкусные запахи — жаркое.

— Марти, мне пора. На счет завтрашнего вечера не знаю, мне не хочется никуда идти.

— Я сказала тебе, что никакие отмазки не прокатят!

— И еще... что мне делать с Маттео? Все говорят, не придавать этому такого значения, я ошиблась, знаю, он должен меня простить!

Я поняла, что с тех пор, как я вернулась в настоящее, я впервые потеряла голову из-за парня. Я могла неделями не общаться с подругами, но отсутствие новостей от Маттео в течение нескольких дней заставляет меня чувствовать себя очень одинокой.

— Поговори с ним, Джесс! Объясни, что произошло, скажи, что этого больше не повторится. А заодно подумай, что сделать, чтобы он тебя простил.

Я поблагодарила Мартину за совет, отключилась и пошла ужинать с родными. Но весь вечер я не думала о Маттео, у меня из головы не выходил привидевшийся Эдуардо на моей кровати.

На следующий день я отложила на несколько часов свои поиски, и занялась комнатой:меня бесил розово-карамельный цвет стен и все дурацкие постеры. Я больше не была девчонкой, пускающей слюни по звездам. Я снимала постер за постером, стараясь не повредить штукатурку за скотчем, и аккуратно складывала плакаты в коробку, где хранила памятные вещи. Если бы я очищала стены год назад, наверняка оставила бы все как есть — ведь я клеила постеры больше 10 лет, а сейчас мне было все равно.

Вечером Мартина уболтала меня сходить с ней к парикмахеру — я вышла от стилиста, подстриженная "по последнему писку моды". Мода стала мне безразлична, однако стрижка мне шла. Волосы мне подстригли "лесенкой", на глаза постоянно падала челка.

Поздним вечером Мартина не захотела слушать никаких отговорок и потащила меня танцевать — я не танцевала много месяцев или даже лет. Иногда, мы с моей семьей в прошлом включали старый проигрыватель для пластинок, и под неспешные мелодии мы танцевали с друзьями из городка.

На уличных праздниках играл оркестр, все танцевали, мне даже как-то удалось потанцевать с Алексом. Это была совсем другая музыка, разительно отличающающаяся от мелодий дискотеки, куда меня притащила Мартина. В маленьком уютном заведении на виа Либетта были и все наши друзья со школы, не было только Маттео. Ребята изменились с тех пор, как я их видела в последний раз,они постоянно пили, курили, и кто-то даже выпрашивал косяк. Даже Мартина выдула за раз четыре крепких коктейля, но алкоголь она переносила хорошо, и к концу вечера была лишь слегка захмелевшей.

Я не хотела никуда идти со своим скептическим настроем, но стоило только нам войти, как мои ноги сами пустились танцевать. Мы танцевали больше трех часов, делая редкие небольшие перерывы. Я впервые за долгое время надела облегающее платье с большим декольте, подчеркивающее бедра. Я не чувствовала себя неловко — на других девушках были ультракороткие наряды и супердлинные каблуки. Я здорово развлеклась и отвлеклась, иногда нужно ни о чем не думать.

В городке

Мы с братьями шли по тропинке, которая вела в городок. Солнце только всходило, и было еще холодно.Я шла за Марко и Андреа, одетыми в серые кофты и бермуды цвета хаки. Я брела на расстоянии нескольких метров за ними, слышала, что они разговаривали, но не могла различить о чем. Внезапно Марко остановился и повернулся ко мне.

— Ты и этот немец, — отрезал он. — Вам надо прекратить видеться. Это приказ.

Я нервно усмехнулась и посмотрела на Андреа, пробиравшегося наверх по крутой тропке.

— Я не знаю, о чем ты вообще говоришь.

Марко схватил меня за руку, и посмотрел мне в глаза. Он покраснел от злости, растрепанные волосы лезли ему в глаза.

— Ты прекрасно знаешь, о чем я. Я говорю, прекращай.

Сейчас уже Андреа остановился, и наблюдал за нами. Я резко вырвала руку из захвата Марко.

— Я видела его всего два раза. Он помог мне. Ты не понимаешь, он спас мне жизнь! — я кричала, не осознавая того. — Если бы не он, меня бы здесь не было!

— Заткнись! Он поганый захватчик!

Марко с силой схватил меня за руки. Он почти рычал.

— Прекрати, ты перегибаешь палку! — вмешался Андреа. Он встал между нами и с силой оттолкнул брата. — Беа, с тобой все нормально?

Я могла только кивнуть. Марко вскочил на ноги и послал мне испепеляющий взгляд, но под суровым взором Андреа он не посмел ко мне приблизиться.

— Нам надо ее наказать! Она предательница, спуталась с нашим врагом!

Я скривилась. Это действительно уже слишком.

— Да как ты смеешь говорить подобное! — разозлился Андреа. Марко не стал отвечать, лишь свирепо зыркал на нас.

Да, меня видели с вражеским солдатом, я и так чувствовала себя виноватой, и мне не нужно, чтобы меня судили и чтобы мне становилось еще хуже. И потом, действительно, если бы не Алекс, меня бы здесь и правда не было.

Весь оставшийся путь я молча шла со старшим братом, Марко шел за нами. Мы с ним не разговаривали целый день.

Городок был в худшем состоянии, чем я его помнила. С тех самых пор, как я вернулась в свое время, я там была всего три раза, и каждый раз ситуация становилась все драматичнее.Комендантский час — в шесть вечера — запрещал выходить из дома, немцы совершали набеги на дома самых беззащитных и мучили каждого, кто попадался им на пути.Моим братьям следовало быть осторожными, чтобы их не узнали. Именно поэтому они отпустили бороду. Андреа разрезал лакричную палочку на несколько частей, чтобы не бросалось в глаза. А надела на голову покрывало, чтобы скрыть лицо и волосы. Мы прошли перед группой четырех солдат, опустив глаза, стараясь не выдать себя ни словом, ни жестом, ни вздохом. Немцы ничего нам не сказали, лишь пристально изучали нас, держа руки на пистолетах. Я задрожала: со дня последней атаки, в каждом немце я видела солдата, которого убил Алекс. Через сотню метров, после пустынных улочек, мы приблизились к главной площади. Я знала, что найду Омбретту и Джулию, что через какое-то время они откроют бар, да так оно и было.Я побежала к ним навстречу и обняла их.

— Я не знала, что вы сегодня придете, — радостно улыбнулась Омбретта, прежде чем поздороваться с Андреа. Их история уже закончилась, Андреа сказал девушке, что занят важными делами. Омбретта тяжело восприняла откровения брата, но я не могла скрыть свою радость, потому что эта девушка мне никогда не нравилась. Как я поняла, и Джессике она тоже не нравилась. Я все обнимала Джулию, я была рада, что с ней все хорошо.

— Что вы здесь делаете в такую рань? — спросила она меня.

Я посмотрела на часы на башне, семь утра. Нам понадобилось всего два часа, чтобы дойти до городка.

— Андреа нужно поговорить с нашим отцом. Больше я ничего не знаю.

У Джулии были грязные волосы и усталое лицо, такое впечатление, что она днями не спала.Я чувствовала себя виноватой перед ней.

— Как ты? Мне рассказали, что...

— Это просто ужасно! Я не могу спать, Беа, каждую ночь мне снятся кошмары. — Джулия утерла слезинку рукавом.

Я еще сильнее обняла ее.

— Тебе нужно успокоиться...

— Здесь все хуже и хуже. С нами обращаются, как с рабами. Боюсь даже думать, до чего они могут дойти! Помнишь наших старых друзей: Алекса, Франка?