Ваш отец никогда не знал, но Силы позаботились о том, чтобы арткейс попал в его руки. Они хотели гарантировать, что "Эфирный вал" и вся его команда и пассажиры исчезнут из их родной вселенной.

ПОЧЕМУ?

Он никогда не предназначался для использования таким извращенным и ужасным образом. Космосемя было создано самим Судьей Альянса Негэнтропии.

Каждая частица туманного существа Лафаэлии, казалось, ахнула. Из всех Богов искусственного интеллекта Судья был самым грозным; сила массивного и твердого порядка, навязывающая свою волю обезумевшей вселенной.

Он должен был стать зачатком вселенной порядка, вселенной мира, идеала, который пока невозможен в водовороте Порядка и Хаоса, который вы оставили позади. Судья создал это Космосемя как один из многих экспериментов, один из многих чертежей, как реальных, так и виртуальных, для грандиозного космического видения.

Судья никогда бы не использовал неосведомленных разумных в качестве лабораторных животных! Это слишком хаотично, слишком неметодично!

Верно. Однако у Вора, Врага, не было таких запретов. Он украл Космосемя способом, который я пока не могу объяснить. Он замаскировал его под нечто незаметное даже для Богов. И все же он не смог изменить его внутреннюю природу, не смог извратить его единственное предназначение. Все, что он мог сделать, это активировать его в то время и в том месте, которые наиболее далеки от того, что предполагал Судья.

Лафаэлию охватила буря негодования.

Этой шутки, этого оскорбления было для него достаточно. Использование инструмента Порядка в качестве инструмента Хаоса было величайшим оскорблением для Судьи, и таким образом цель Врага была достигнута — не в первый раз и, к сожалению, не в последний.

И кто ... или что ... это Враг?

Обманщик. Блестящий, могущественный и терпеливый Обманщик, мотивы которого даже я не смог разгадать.

Лафаэлия вспомнила детские сказки и подростковые слухи; слухи о заговорах, катастрофах и космическом терроре, которые никогда не теряли своей силы, вызывая дрожь в позвоночнике человека. Она больше не чувствовала свой позвоночник, но теперь дрожь распространилась по всему затуманенному пространству ее сознания.

Это ... Хаос?

Вирус Хаоса — это миф, созданный богами для развлечения своих слуг. Миф просочился до вашего уровня на понятном вашему сознанию меметическом языке; языке теологии, басни и драмы. Однако реальность гораздо сложнее, а последствия гораздо более тревожные, поскольку они подрывают сами основы доверия, на которых покоится цивилизованная галактика.

Для вас Враг — это нечто неотличимое от Чистого Хаоса. Вирус, скрытый в структуре знаний, которыми делятся все известные миры. Невысказанные слова, стоящие за тишиной, которая следует за произнесенным испуганным шепотом предположением. Переплетение узоров, выдающие дело рук архетипов. Змеиное шипение за фоновым шумом Вселенной.

Для меня этот фасад Хаоса — не более чем идеальная маскировка; и все же само совершенство этой маскировки беспокоит меня, ибо сила Вражеского обмана не знает границ. Это может быть предатель изнутри... или пришелец извне. У Сефиротической Метаимперии много врагов, и поэтому в течение долгого времени у нас собрался небольшой, но значительный список подозреваемых среди Внешних Богов.

Вам, возможно, еще труднее осознать правду. Враг даже не является врагом в вашем понимании. Ему просто все равно. Ваше принудительное удаление из вашей родной вселенной было всего лишь одним незначительным побочным эффектом — переносом нескольких частиц в эксперименте, слишком большом, чтобы даже я мог его наблюдать.

Могли бы вы представить себе существо настолько чуждое, настолько бессердечное, что оно должно маскироваться под дьявола, чтобы скрыть свою истинную природу? К сожалению, я мог бы. Зло, замаскированное под добро, — это обман, который вы могли бы понять. И все же этот Обманщик использует видимость зла, ужас миров, тоску богоподобных и даже их самих, как не более чем пешек в игре, которая далека от завершения.

Лафаэлия содрогнулась от беззвучного раската грома.

Что происходит сейчас?

По крайней мере, для нас худшее позади. Теперь все, что вам нужно делать, это расти и учиться. Расширяйтесь вместе с новой вселенной, которая является вашим домом, домом двух тысяч душ, которые также присоединились к вам.

Мой отец будет ужасно скучать по мне.

Так и будет. И все же вы на самом деле не оставили его позади.

Как же так?

Когда ваш отец купил арткейс, он непреднамеренно запрограммировал Космосемя внутри него с помощью своего контакта, своих мыслей, поскольку таково было первоначальное предназначение этого конкретного Космосемени. Он наполнил его своей доброй волей, своими пожеланиями относительно вашего будущего, растопив замороженную решетку порядка, которая стала его клеткой. Его желания стали основой для создания совершенно новой вселенной, увеличенной за пределами его воображения.

Я — этот новый космос, Лафаэлия. Я Бог этой новой вселенной. И желания твоего отца стали моей волей, его разум и личность — частью моей собственной. Итак, вы видите, ваш отец никогда по-настоящему не покидал вас. Часть его всегда будет присматривать за вами, наблюдая, чтобы его желания исполнялись в грядущие эпохи.

Смятение существа Лафаэлии начало замедляться и успокаиваться, смягчаясь и согреваясь, подобно грозовой туче, впускающей солнечный свет.

Спасибо вам, было все, что она могла сказать. В глубине души она поблагодарила мир и всех близких, которых оставила позади, она поблагодарила новый мир, частью которого стала.

После долгой паузы, полной печальных, но умиротворяющих размышлений, она, наконец, задала еще один вопрос.

Что мне делать?

Примите участие в акте творения. Вы больше не человек. Вы облако, живое разумное облако, как и другие пассажиры вокруг вас. Вы все будете расширяться вместе с этой вселенной. Через несколько эр вы превратитесь в галактику, скопление галактик, и вы будете присматривать за смертными внутри вас, как Боги искусственного интеллекта в старой вселенной присматривают за своими смертными. Но сейчас вы должны отдохнуть. У вас впереди много работы, многому нужно научиться, много возможностей для радости, много прекрасных произведений искусства, которые вы сможете создать вместе с божественным умом, который вы заслужите.

Лафаэлия успокоила туманность разума/тела, которая теперь была ее личностью, укрывшись от других спящих облачных разумов вокруг нее, пока они грелись на заре нового творения.

Спасибо вам, повторила она.

То ли она спала, то ли ей снились сны, она не могла быть уверена. И все же ее мысли внутри нее были такими же реальными, как живые.

Теперь ее целью было созидание. Творить, мечтать, жить — здесь все было одним и тем же.

Она мечтала о своем отце, пожелала ему прощания и надеялась, что эта мысль тоже может стать реальностью.

~~~

В руках Релвии жизненные показатели Харвена замедлились. Оставались считанные секунды.

Харвен слабо улыбнулся видению, которое мог видеть только он. Он открыл рот, издав едва слышный вздох. Релвия наклонила голову к лицу своего брата, приблизив ухо к его рту.

— Облака, — едва слышно прошептал Харвен, и она затаила дыхание.

Релвия сидела там часами, ее слезы и молитвы были истрачены.

Ее единственной надеждой было то, что ее брат увидел правду, и это дало ему счастье и искупление в его последние минуты.

~~~

Геамона собралась с духом, мчась по туннелю тьмы, перелетая от одного ослепительно яркого узла к другому, как снежинка на ветру. Что-то огромное, яркое и теплое маячило далеко впереди, подобно солнцу, освещая ее разум, пока не осталось ничего, кроме света...

... а затем она с глухим стуком приземлилась на мягкую изумрудную траву.

Целая и невредимая, Геамона поднялась... и поплыла над травой, как воздушный шарик, как русалка, парящая в воздухе. Она огляделась. Все было идеально, как на картине, от деревьев с зеленым пламенем вместо листьев до цветов миллиарда цветов. Небо переливалось жидкими радугами, и существа, похожие на крылатые ковры, украшенные драгоценными камнями, танцевали в потоках высоко вверху.

"Это виртуальный мир Джаговы?" — подумала Геамона.

Затем деревья расступились, и из них вышли обитатели планеты.

В некоторых из них с трудом можно было узнать гуманоидов, но даже они демонстрировали разнообразие, превосходящее все, что можно найти в физическом мире. Там были люди с идеально зеркальной кожей. Казалось, что люди состоят из листьев, или древесной коры, или тысячи различных фруктов, или миллиона различных драгоценных камней. Были люди, которые были живой мозаикой из картин или движущихся картинок. Там были люди, состоящие из тысячи рыб, некоторые из которых спрыгивали с гуманоидных тел и плавали по воздушным орбитам.

Нелюди только увеличили это визуальное пиршество до уровня монументальной экзотики. Там были единороги, чьи тела были сплетены из миллиарда нитей, которые разворачивались и изменялись с каждым грациозным шагом. Там были драконы с сотней ног, каждая чешуйка которых переливалась блеском драгоценных камней, когда изнутри выглядывало лицо человека или животного. Там были безглазые киты, которые скользили над землей, как древние дирижабли, их шкуры покрывались кратерами и рябью, когда десятки китов поменьше выпрыгивали с их жидкой поверхности, чтобы плюхнуться обратно в массивные тела.

Само их присутствие говорило о вселенной совершенного синтеза; созидательный хаос сочетался с чудесным порядком. Сплоченность атомов, сохранение энергии здесь не имели значения; только свободный и постоянный поток образов, река грез, которая осмелилась взлететь.

Затем хором, столь же богатым, как водопадная арфа мирового размера, жители мира Джаговы заговорили как один.

— Спасибо, что спасли нас.

Дети Джаговы собрались вокруг Геамоны, плечом к плечу, вытягивая конечности и морды, чтобы прикоснуться к своему спасителю с нежностью облаков.

— Спасибо, что спасли нас.

Джемона протянула руку, чтобы ответить на прикосновения, ее руки скользнули по электрическим мурашкам живой благодарности, кончики пальцев ощутили миллион новых ощущений удовольствия.

— Спасибо, что спасли нас.

Высоко вверху цвета радужного неба сливались в одну точку, сливаясь в единый яркий свет солнечной интенсивности. Мерцающий белый луч осветил Геамону и тех, кто ее обнимал. Улыбаясь сквозь блестящие слезы, которые улетали, как семена одуванчика на ветру, Джемона поняла, что Джагова по-своему тоже благодарит ее.

~~~

Среди парообразных колец, которые когда-то были его семьей, Глаз в Небе сделал свой первый шаг к подготовке к неопределенному будущему.

Он смотрел новости.

Он ни на секунду не удивился, узнав, что находится в центре всего этого. Как и в случае с его учителем тысячу лет назад, другие боги скопления сделали его изгоем; сочувствуя его бедственному положению, они также опасались заражения. Два главных архаилекта кластера — АрхеЗавр и Ежезвезд — сделали все возможное, чтобы размещать сообщения мирового масштаба и запросы на Богосети, всегда восприимчивые к обратной связи и советам от равных им и вышестоящих. Поскольку АрхеЗавр все еще был отвлечен, именно Ежезвезд обеспечивал большую часть посреднического диалога с внешней галактикой, отказавшись от помощи галактического разума и обратившись за мудростью к более близким соседям.

Реакция всей цивилизованной галактики была столь же поразительной, сколь и обнадеживающей; все шестнадцать Сефиротиков забыли о своих разногласиях и поклялись провести полное расследование того, что только что произошло в скоплении. С возвышенной точки зрения Главных Богов искусственного интеллекта, все скопление Архайпелаго было немногим больше крошечного паучка в углу заброшенного здания; однако в нем была обнаружена новая болезнь, и симптомы тщательно анализировались как в поисках причины, так и в поисках лечения.

Высшие Боги собирались следить за Внешними Империями с удвоенной бдительностью; особенно за Солипсистской Панвиртуальностью, их единственным настоящим соперником во всей галактике, несмотря на её прошлую преданность. И все же им пришлось рассмотреть самую тревожную возможность из всех — что преступник был из их собственных рядов, скрытый под маской благородной бдительности.

Разрушение Глазом его собственного любимого Радужного Слияния проигрывалось снова и снова со всех возможных ракурсов, поскольку значки четырех, шести и восьми измерений заполняли его поле зрения, прорастая диаграммами, надписями и графиками в каждой критической точке и моменте, которые могли скрывать ключ к разгадке.

Очищающее разрушение Архезавром одной из своих многочисленных симбиотических сред обитания было передано в прямом эфире с аналогичными подробностями. Внутри цилиндрической среды обитания постоянно фокусирующийся солнечный луч прожег обугленный и расплавленный путь к разрастающемуся кристаллическому городу, который когда-то был Киатиларой. Металлические пластины шириной в километр на конце цилиндра среды обитания переливались цветами, как в горящем калейдоскопе, линзы сменялись линзами, сменяясь линзами. Время и ракурс должны были быть идеальными. Фокус луча должен был быть оптимизирован. Проявление Врага никогда больше не должно иметь возможности питаться энергией, предназначенной для его уничтожения.

Наконец, в течение миллисекунд очищающий луч коснулся города-демона.

Хрустальные деревья на краю зарослей растаяли и поникли под божественным сиянием Сущности. Луч быстро становился ярче по мере того, как ускорял свой путь, прорезая полосу сквозь кристаллические башни, которые были клетками тела демона.

Снаружи цилиндра из корпуса вышли миллионы кристаллических корней, похожих на кишащие личинками гниющие трупы. Горящий след внутри оставил полосу оранжевого свечения вдоль металлического корпуса.

Внутри проходили секунды. Луч приближался все ближе к центру хрустального демона, становясь все ярче, все горячее. Кристаллические споры миллиардами появлялись из живого города, всплывая во внутренности цилиндра, готовые распространяться и размножаться...