Гарри слегка покраснел на отповедь и глубоко задышал, впадая в транс. Так он просидел минут пять, успокаиваясь. Сделав очередной глубокий вдох, он хмыкнул и начал свой рассказ. Он говорил, и картины пережитого вставали перед его глазами, опять вызывая противоречивые эмоции. Но Гарри смог закончить рассказ быстрее, чем чувства поглотили его снова...
Феникс издал тихий, трепещущий звук, и Гарри почувствовал, будто капля горячей жидкости скользнула по горлу прямо в желудок, согрела его и придала ему сил. Ярость потихоньку уходила, оставляя его эмоционально опустошенным. Гарри улыбнулся Фоуксу и перевел взгляд на Дамблдора.
— Значит, Гилдерой Локхарт... Но это не имеет никакого смысла. Локхарт писатель, зачем ему нападать на тебя? И как он оставался так долго необнаруженным в замке? Или эта встреча была случайной, и он не имеет ко всему этому отношения?..
Директор замолчал и глубоко задумался.
— Вот что, мистер Поттер. Мне нужно воспоминания о том дне, я хочу рассмотреть все в деталях.
— Воспоминания? — растерялся Гарри.
— Да, воспоминания, — кивнул Дамблдор. — Их можно извлекать из ментальной оболочки и просматривать в специальном артефакте. Он называется Омут Памяти. Видишь ли, когда воспоминания материализованы, легче уловить причины и следствия и составить верную картину происходящего.
Дамблдор взмахнул палочкой, и у стены открылся черный шкафчик. Внутри стоял неглубокий каменный сосуд, опоясанный по краю резными письменами и символами. От содержимого исходило яркое серебристое свечение. Ничего подобного Гарри никогда не видел, даже не мог понять, жидкость это или газ. Вещество непрерывно двигалось: то его поверхность морщила рябь, как воду — дуновение ветра, то пробегали круги, завихрения. Что это — сжиженный свет или газ, ставший студенистым телом? Поттер даже засмотрелся, на минуту забыв, зачем он вообще сюда пришел.
— Вытащить воспоминание очень просто, я покажу вам.
Дамблдор коснулся палочкой своих серебристых волос у виска и медленно отвел ее в сторону. Гарри показалось, что одна лоснящаяся прядь прилипла к палочке, но он тут же понял, что это не волосы, а нити молочно-белого вещества. Дамблдор добавил в омут эти нити, и Гарри с изумлением увидел собственное лицо, плавающее на неспокойной поверхности артефакта.
— А теперь закройте глаза и сосредоточьтесь на том дне, попытайтесь вспомнить все в мельчайших деталях.
Гарри кивнул и принялся выполнять указание. Вскоре он почувствовал прикосновение к виску.
— Все, мистер Поттер, этого достаточно.
Дамблдор закинул серебряные нити в Омут и принялся помешивать вещество палочкой, словно экзотическое варево.
— И что дальше? Вы сообщите аврорам о нападении этого Локхарта? — поинтересовался Гарри.
— Боюсь что нет. Воспоминание — это слишком ненадежное доказательство.
— Почему? — воскликнул Гарри. — Там же видно, что Локхарт на меня нападает...
— Мистер Поттер... — Дамблдор замолчал на мгновение, а потом продолжил: — Я знаю минимум пять способов изменить свою внешность и голос. Воспоминание вовсе не будет доказательством в этом случае.
— Но... получается, этот Гилдерой Локхарт останется безнаказанным? — разозлился Гарри.
— Я этого не говорил. Мне понадобится время, чтобы разузнать все о мистере Локхарте, и тогда, если он замешан в каких-нибудь сомнительных делах, я смогу его привлечь к ответственности.
Гарри разочарованно поник. Это звучало совершенно нереально.
— Мой давний друг — Аластор Грюм — как раз мастер по таким делам. Вы застали его, когда он приезжал в замок. Если это действительно был Локхарт, он окажется у нас в руках, — Дамблдор подмигнул воспрянувшему Гарри. — А там уже и до Визенгамота может дойти, где я смогу задать ему нужный вопрос. Но все это будет на законных основаниях; как Верховный чародей Визенгамота, я не имею права действовать вне министерских правил. Не беспокойтесь, мистер Поттер. Главное, вы все вспомнили! А сейчас возвращайтесь в гостиную и отдыхайте, вам это необходимо.
Гарри уныло кивнул, поблагодарил директора и направился на выход. В этот день у него уже не получилось сосредоточиться...
* * *
Вернувшаяся на следующее утро Гермиона не стала устраивать скандал, чему Гарри безмерно удивился. Даже похвалила его за сообразительность.
— Ты молодец, Гарри. Конечно же, нужно отдыхать. Ты разве не заметил, что я оставила тебе так мало заданий? Это я специально...
Гарри лишь возмущенно открыл рот. И это называется мало заданий? Но благоразумие пересилило, и он решил не высказываться вслух, а то мало ли... Жалящее заклинание у Гермионы выходило так хорошо, что даже след на коже оставался.
— Гарри, какие дополнительные предметы для третьего курса ты выбрал? — спросила она чуть позже.
— Древние руны и арифмантику.
— А третий предмет?
— Зачем мне третий предмет? — удивился Гарри. — Мне и двух предметов хватит. Это будет хорошим дополнением к чарам. Я слышал, на шестом курсе мы будем разбирать составление простейших чар на арифмантике, а руны помогут мне лучше разбираться в зачарованных предметах. Ну, а ты что выбрала?
— Все предметы, естественно.
— Все? — удивился Гарри.
— Я буду учиться, как Перси Уизли, самостоятельно! Я уже спрашивала у профессора МакГонагалл, она мне выдала разрешение. Раз в месяц я буду сдавать зачеты по тем предметам, которые не буду посещать. Ты мог бы поступить так же...
Гарри лишь пожал плечами. Перенапрягать себя он не планировал. К тому же его совершенно не интересовали прорицания, маггловедение или уход за магическими существами.
* * *
Несколько недель Гарри и Рон не решались вернуться в тот коридор, пока не изучили заклинание, которое может прогнать боггарта. Только в конце мая — на выходные — они договорились и вырвались на новую разведку. Да еще и Невилла захватили с собой.
— Вот тут был дверной проем, — неуверенно указал на совершенно пустую стену Рон. — Точно тебе говорю, Гарри.
Гарри пожал плечами и, закрыв глаза, прошелся возле стенки, ощупывая ее телекинезом. И тут же указал на два метра левее.
— Вот тут есть мелкие трещины, — сказал он, открыв глаза и ощупывая стену взглядом. — Я их даже не вижу!
Мальчишки тут же подскочили и принялись разглядывать голую стену, выискивая дверной проем.
— И как ее открыть? — с недоумением спросил Невилл, отчаявшись найти что-то, за что можно зацепиться взглядом.
Рон тем временем вглядывался в стену чуть левее, словно увидел нечто невиданное.
— Идите сюда, — позвал их Рон. — Смотрите, тут нацарапана крохотная змейка.
Гарри недоверчиво посмотрел и даже протер глаза. Ведь он только что проверял эту стену телекинезом, никаких царапин в том месте не было. Потерев змейку пальцем, он присвистнул.
— Она не нацарапана, это рисунок.
— Может быть, дверь можно открыть только с помощью парселтанга? — воодушевленно генерировал идеи Рон. — Ведь все знают, парселтангом владеют только темные маги. А все слизеринцы по определению — темные маги.
Невилл покачал головой и хмыкнул, а потом кинул взгляд на Гарри и выразительно закатил глаза.
Гарри заметил пантомиму и усмехнулся. Недоверие к слизеринцам Рона не являлось тайной. Подумав несколько секунд, он помялся, снова переглянулся с Невиллом и все же произнес свою мысль вслух.
— Э-э-э... Знаешь, Рон, я тут... Э-э... Вроде как тоже могу говорить со змеями.
Рон неторопливо повернулся и так недоверчиво на него посмотрел, что Гарри на секунду пожалел о своих словах.
— Так ты, значит, змееуст, — медленно сказал Рон.
— Кто-кто? — не понял Гарри.
— Змееуст. Змееязычный волшебник. То есть умеешь говорить со змеями! Владеешь парселтангом! Почему ты нам этого не сказал?
— Невилл давно знает, — пожал плечами Гарри, недоумевая по поводу разных названий одной и той же способности. — К тому же я совсем не уверен, что умею говорить со змеями. Это случилось со мной лишь однажды, в зоопарке. Удав не говорил мне ничего, лишь реагировал на мои слова и вел себя так, как будто понимает каждое мое слово. Потом Дадли, мой кузен, оттолкнул меня... Ну и, в общем, у меня был выброс случайной магии, от чего стекло в террариуме исчезло. Когда удав проползал недалеко от меня, мне послышалось в его шипении что-то вроде "Спасибо, амиго". Мне до сих пор это кажется лишь сном...
Гарри задумался и вспомнил, что в виде духа он уже слышал шипение змеи. Василиска! И понимать он его не мог. А вот двойник явно что-то понимал и тоже мог шипеть не хуже заправской змеи. Может, это и был змеиный язык? К тому же Гарри вспомнил, что Волдеморт заходил в какой-то туалет, а значит — вход там, а не здесь... Верно? Или входов может быть множество?
— Гарри? Хватит пялиться в пространство, — шепотом попросил Рон. — Скажи что-нибудь на змеином языке, это наверняка откроет проход.
— Но ведь я... — Гарри слегка растерялся от неожиданности. До сих пор он ни разу не говорил со змеями. — Откройся, — просипел он, прокашлявшись и вопросительно взглянул на Рона. Тот отрицательно покачал головой:
— Нет, это не змеиный язык.
Десять минут попыток не дали никакого результата.
— Нет, Гарри, ты определенно не змееуст, — сдался наконец Рон. Выглядел он разочарованным. — И как нам открыть эту дверь?
— Не знаю, — пожал плечами Гарри. — Так значит, ты не считаешь меня темным магом?
— Ты же не слизеринец! — уверенно заявил Рон. — А значит, не темный маг. А если бы ты владел змеиным языком, то... То возможно, у светлых магов змеиный язык не приносит вреда!
Гарри промолчал, вспоминая спор с Распределяющей шляпой. Он определенно мог стать слизеринцем. К тому же... Какая разница, на каком факультете учиться? Магия от этого не зависит.
— Я кажется понял, — хмыкнул Невилл и указал на держатель для факела. Гарри подошел ближе, осмотрел его и даже подергал вниз, без всякого эффекта. Невилл хмыкнул и потянул держатель в сторону, от чего раздался отчетливый щелчок.
Обернувшись, друзья, затаив дыхание, увидели, как в стене без единого звука появляется скрытый проход. Гарри светло улыбнулся. Магия!
Рон, который стоял рядом с новым проходом, не удержался и заглянул туда. Да так и застыл с открытым ртом. Гарри с Невиллом переглянулись и осторожно подошли ближе и заглянули туда же.
Картина, которая предстала перед их глазами, пожалуй, будет им сниться... Но вовсе не в кошмарах! За скрытым проходом была небольшая, наполненная светом комната. На полу в беспорядке была раскидана одежда, включая слизеринские мантии. А в центре стояла огромная кровать, на которой с удобством расположилась парочка старшекурсников. На девушке были лишь трусики, ну, а парень... Ну, на него Гарри не смотрел, так и прикипев взглядом к...
— Фред и Джордж мне не поверят, — воскликнул ошеломленный Рон, во все глаза разглядывая весьма симпатичную девушку. Эти слова были как гром среди ясного неба, от чего парочка на кровати подпрыгнула и ошеломленно на них обернулась. Гарри с трудом отвел взгляд от интересных подробностей, но значительно быстрее очухался Невилл.
— Ну, — сказал он тонким голосом, обращаясь к полуголой парочке. — Мы, пожалуй, пойдем!
И тут же потянул друзей за руки, оттаскивая от дверного проема. Не сговариваясь, они припустили по коридору, и только через несколько секунд сзади донесся возмущенный девичий крик и гомерический хохот парня.
Они так и не остановились, пока не ворвались в гостиную. Все время казалось, что за спиной раздаются гневные крики, что подстегивало их бежать быстрее.
Отдышавшись, Невилл хотел что-то сказать, но внезапно согнулся от хохота и просипел:
— Тайная Комната!.. Ха-ха-ха, ой, не могу...
Гарри прыснул от смеха. Вот уж действительно, Тайная Комната! И таящийся внутри ужас!
* * *
Прошла еще неделя учебы, и Гарри с удивлением понял, что его уже не так сильно выматывает учеба, как это было еще месяц назад, когда он только очнулся. То ли он привык к нагрузкам, которые Гермиона постоянно повышала, то ли знак концентрации стал действовать лучше. А может, плотная учеба дала свои плоды... Не имеет значения, что именно подействовало, но он стал намного проще воспринимать материал и даже вечерами успевал поиграть с ребятами и раз в неделю мог выбраться на озеро.
Очередным вечером, закончив всю текущие домашние задания и запланированные Гермионой эссе, Гарри развалился на диване и уже ничего не хотел, кроме как поспать.
— Гарри, — Гермиона ткнул его пальцами в бок, привлекая внимание, — А когда ты был призраком, ты ведь мог наблюдать за окружающим пространством?
— Смотреть, ты имеешь в виду? — поднял брови Гарри.
Гермиона кивнула, выжидающе смотря на него.
— Мог, конечно. А иначе, как бы я мог ориентироваться?
— И как это выглядело? Так же, как и с глазами?
— Ну... почти. Мир как будто потерял большую часть цветов и погрузился в туман, особенно сложно было разглядеть живых людей. Чтобы увидеть чье-то лицо, мне приходилось прилагать серьезные усилия — очень уж мешал этот туман.
Гермиона кивнула, словно подтверждая свои мысли.
— Смотри, что я нашла... — она передала ему книгу и указала на нужный абзац.
Гарри взял книгу и тут же с интересом вчитался в сухие строки.
"...духовное восприятие — это, соответственно, восприятие эфира. Возможность чувствовать астральные тела, "видеть" ауры и духов. Магия для этого не требуется — развивать духовную силу можно и без магии. Просто у магов она как бы "мост" — тесно переплетается с силой магической. И оставшись без последней, маги теряются.
Вообще смертным — даже магам — все эти различные уровни восприятия не так уж и нужны. При жизни духовная сила — это видение астральных тел, сопротивляемость чарам, одержимости, злым духам. Экзорцизм. Всякое такое — полезные умения, но и без них можно обойтись.
А вот после смерти... после смерти оно и начинает играть основную роль. Духи ведь даже видеть не могут так, как мы — нынешние наши глаза умрут вместе с телом. Бесплотной душе останется только духовное восприятие..."
Дочитав до конца, Гарри задумался. Написано было логично, он тоже удивлялся, как это он мог видеть, когда у него не было глаз, а тут вот что, оказывается. Сконцентрировавшись, он привычно напрягся, и люди в гостиной тут же окрасилась в различные цвета, как и некоторые предметы. Он уже делал это однажды, в Больничном крыле. Но тогда он не понимал, что это значит...
— Ты ведь понял, Гарри? — воодушевленно сказала Гермиона. — В виде призрака ты видел ауры, пусть и в виде тумана. В книгах это описывается немного по-другому, конечно.
— Да я и сейчас вижу, — хмыкнул Гарри, расслабляясь.
Гермиона выглядела удивленной.
— Что, постоянно?
— Нет, только если правильно концентрируюсь и желаю этого, — Гарри задумчиво почесал в затылке и слегка смутился, заметив её насмешливый взгляд на его жест. — Когда я был в виде духа, таким способом я разгонял туман перед "глазами". В Больничном крыле у меня это получилось неосознанно, и мир сразу расцвел разными красками...
