22 декабря был запущен последний в 1960-м году корабль-спутник 1К, с собаками Жулькой и Жемчужиной. Жулька была уже опытным «космонавтом», в 1959 году она уже летала на геофизических ракетах под именами Снежинка и Жемчужная. Королёв знал из «документов 2012», что в этом полёте произошёл отказ газогенератора третьей ступени носителя, из-за чего корабль не вышел на орбиту, и собаки в спускаемом аппарате три дня просидели в тайге, в районе Нижней Тунгуски. Поэтому в этот раз ракету проверяли особенно тщательно.
Мстислав Всеволодович Келдыш был заинтригован будущим результатом полёта:
— Посмотрим, получится ли у нас провести безаварийный запуск, — сказал он Королёву.
— Должно получиться, вроде бы уже всё, что можно, вылизали, — ответил Сергей Павлович.
Как оказалось, вылизали не всё. Вывод на орбиту и суточный полёт прошли штатно, а вот при сходе с орбиты снова дала сбой инфракрасная вертикаль. На этот раз импульс оказался направлен так, что спускаемый аппарат пошёл по более пологой траектории и приземлился с перелётом почти на 500 километров (АИ). Поисково-спасательная служба встала на уши. В декабрьской тьме, при длительности светового дня около 4-х часов, визуально отыскать собак шансов было мало. Помогла лишь система ПВО страны. Её радиолокаторы вели аппарат почти до самого момента посадки.
Пригодился и радиомаяк с антенной в фале аэростата. Его сигнал вертолётчики начали принимать более чем за сто километров. В итоге «четвероногих космонавтов» разыскали в тот же день. Катапульта для отстрела капсулы с животными из спускаемого аппарата на этот раз была специально отключена радиосигналом с самолёта, уже на этапе спуска, как только стало ясно, что парашют раскрылся, и скорость снижения не превышает расчётную.
(АИ, в реальной истории собак искали в тайге три дня, они не замёрзли и выжили только потому, что не сработала катапульта, и капсула с собаками осталась в спускаемом аппарате. Вся прочая живность, находившаяся вместе с собаками в СА — мыши и крысы — погибли от холода)
В остальном запуск можно было считать удачным. Но одного полёта корабля 3КА, предназначенного для полёта человека, было явно недостаточно. Королёв решил, что запускать человека можно только после двух подряд полностью успешных полётов корабля в комплектации для пилотируемого полёта, но с манекеном в катапультном кресле. Но в 1960-м году времени для проведения этих полётов уже не оставалось, а нужно было ещё внести в конструкцию корабля изменения, необходимость которых выявилась в последних полётах, и испытать внесённые изменения на стендах для наземной отработки. Пилотируемый полёт естественным образом сдвигался на весну 1961 года.
В процессе подготовки пилотируемого полёта Королёв постоянно отслеживал состояние работ по американской программе «Меркурий», пользуясь и переводами статей из открытой печати, и информацией, добываемой по каналам внешней разведки. Дела у американцев тоже шли далеко не блестяще. Если в Советском Союзе уже вовсю запускали на орбиту собак, то капсулы «Меркурий» пока что летали по большей части в беспилотном варианте.
Предварительный эскизный проект капсулы «Меркурий» был разработан летом 1958 года под руководством Максима Фаже, и 7 октября 1958 года принят к реализации. Был объявлен конкурс, который выиграла известная авиастроительная фирма «McDonnel Aircraft Corp». 6 февраля 1959 года с ней был подписан контракт на техническое проектирование и изготовление 12 лётных кораблей, «способных выдержать любую известную комбинацию ускорения, нагрева и аэродинамических нагрузок, которая может иметь место во время запуска или входа в атмосферу». Позднее этот заказ был увеличен до 20 кораблей.
(https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/6/6c/Mercury_Friendship7_Bassett_Celestia.jpg Внешний вид корабля «Меркурий»)
«McDonnel» к этому времени имела уже большой опыт разработки и производства реактивных истребителей. Основатель фирмы Джеймс Макдоннел лично курировал работу над капсулой «Меркурий». Менее чем через год, 25 января 1960 г., первый лётный корабль «Меркурий» был сдан заказчику.
(https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/3/3f/Mercury_Spacecraft.png Внутреннее устройство КА «Меркурий»)
Проблема заключалась в отсутствии на тот момент подходящей ракеты-носителя. Первоначально «Меркурий» планировалось запускать на МБР «Атлас», но она впервые вышла на старт только 14 апреля 1960 года, и этот пуск был аварийным. Ждать в NASA не могли, русских нужно было срочно догонять. Пришлось вернуться к выдвинутой в апреле 1958 года фон Брауном идее суборбитального полёта на БРСД «Редстоун», хотя ранее NASA подвергало эту идею уничижительной критике. Хью Драйден во время слушаний в Сенате по утверждению его первым заместителем администратора NASA в августе 1958 г. дал ей такую нелестную характеристику: «Техническая ценность этого [полёта] примерно такая же, как у циркового трюка с полётом девушки из пушки». Тем не менее, 16 января 1959 г NASA оформило заказ на 8 ракет «Редстоун», модифицированных для запусков капсулы «Меркурий».
(https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/b/bc/MR-1A_liftoff.jpg Старт корабля «Меркурий» на ракете «Редстоун», испытание MR-1A)
В марте того же 1959 года был составлен план полётов, которым предусматривалось 8 суборбитальных полётов на ракетах «Редстоун», один суборбитальный полёт на РН «Атлас D» и 8 орбитальных полётов на «Атласах». Первый суборбитальный полёт планировался на 26 апреля 1960 года, а первый орбитальный — на 1 сентября 1960 г. Но, когда 21 августа 1959 года начались лётно-конструкторские испытания «Меркурия», с первых же пусков стало ясно, что выдержать красивый график не удастся.
В пуске 21 августа 1959 г предполагалось отработать систему аварийного спасения. Макет капсулы установили на твердотопливную ракету «Литл Джо» — короткую толстую бочку с большими стабилизаторами. Из-за ошибки в электросхеме САС сработала не в полёте, а на земле, за 31 минуту до расчётного времени пуска. Основной парашют не вышел из контейнера, и макет капсулы разбился, упав в море с высоты 600 метров, куда его затащила САС.
Второй пуск состоялся 9 сентября 1959 года, уже на ракете «Атлас D». В нём предполагалось отработать весь полётный цикл — провести испытания теплозащиты, определение динамики входа в атмосферу, оценку работы систем приводнения. Запускали опять-таки макет капсулы. При старте у «Атласа» не отделился хвостовой отсек с двумя дополнительными двигателями, из-за этого топливо кончилось на 14 секунд раньше, и капсула не набрала расчётную скорость. Она пролетела 2400 километров за 13 минут, но при этом благополучно приводнилась, и была подобрана.
(Старт ракеты SM-65D «Atlas» http://www.designation-systems.net/dusrm/cgm-16d.jpg)
4 октября 1959 г в ходе внепланового испытания была проверена работа ракеты «Литл Джо», системы командного управления и аварийного подрыва капсулы. Через месяц, 4 ноября, снова пытались испытать работу системы аварийного спасения на максимальном скоростном напоре, и опять неудачно — отстрел капсулы произошёл позже расчётного момента.
С декабря 1959 американцы начали проводить суборбитальные запуски обезьян в капсулах «Меркурий». 4 декабря макака-резус по кличке Сэм поднялась на 85 км и провела в невесомости 3 минуты 13 секунд. Использовался предсерийный образец капсулы.
21 января 1960 года запустили самку макаки-резуса Мисс Сэм. В этом полёте, с третьей попытки удалось наконец-то испытать систему аварийного спасения в условиях максимального скоростного напора. Дальше в испытаниях наступила пауза, так как ни ракета «Редстоун», ни «Атлас D» ещё не были готовы. Во время вынужденной задержки 9 мая 1960 года испытали работу системы спасения, имитируя аварию прямо на старте. САС увела первую серийную капсулу на 750 метров от стартового стола. Это было признано недостаточным, и решено было доработать двигатель увода.
Доработки заняли почти полгода. За это время внешнеполитическая ситуация в мире сильно изменилась. Президент Эйзенхауэр принял участие в Парижском саммите 4-х держав, где были приняты важнейшие решения, в том числе по обеспечению безопасности в Европе, а также — по сотрудничеству в космосе (АИ, см. гл. 05-14). Но все понимали, что первый шаг на орбиту каждая из великих держав должна сделать самостоятельно — ради собственного престижа.
В июне 1960-го года президент посетил с официальным визитом Советский Союз . В ходе визита Эйзенхауэр побывал на космодроме Байконур, а его внук и внучки даже приняли участие в сборке советского «пионерского спутника», вместе с советскими детьми (АИ, см. гл. 05-15). Вернувшись в Штаты, президент через пару дней вызвал в Белый Дом руководителей NASA Томаса Кейта Гленнана и Хью Драйдена, а также главного конструктора американской космической программы Вернера фон Брауна.
Президент был крайне недоволен положением дел с программой «Меркурий».
— Господа! — Эйзенхауэр был мрачен. — Полагаю, вам известно, что в рамках моего визита к красным я побывал там, откуда они запускают в космос свои ракеты. У них это место называется «кос-мо-дром», — президент прочитал русский термин по бумажке. — Его географическое название я произнести не берусь.
Айк сделал паузу.
— Да, мистер президент, мы очень вам завидовали, — сказал Драйден. — И очень жалели, что у нас не было возможности побывать там вместе с вами.
— Разумеется, красные — не идиоты, они допустили в монтажно-испытательный комплекс — кажется, это у них так называется — только меня, членов моей семьи и единственного переводчика, — пояснил президент. — Даже охрану попросили подождать за дверью. И, конечно, никаких фотографий.
Но, господа! То, что я там увидел — впечатляет. Я видел Её... Ту самую бомбу, что они взорвали в Арктике в позапрошлом году (АИ, см. гл. 03-10)
— Не может быть! — изумился фон Браун. — Они вам её показали?
— Да... Она огромная. Весит, наверное, пару десятков тонн. Но они показали мне ракету, с такой же огромной головной частью, — продолжал Айк. — Они ничего не уточняли, конечно, но я так понял, что эта ракета предназначена для доставки этой бомбы.
Эйзенхауэр ошибался. Ракета ГР-1, она же 8К713, не могла поднять заряд бомбы АН-602. Но выглядела она, тем не менее, очень внушительно. То, что Айк принял за головную часть, было на самом деле корпусом третьей ступени вместе с головной частью. (см. http://militaryrussia.ru/blog/topic-798.html Примерно так же будет выглядеть в АИ носитель «Союз-2.1». Если приделать по бокам к 1-й ступени ещё две таких же, получится «Союз-2.3»).
Тем не менее, Никита Сергеевич сдержал обещание — показал-таки президенту «Кузькину мать».
— Там были и другие их ракеты, — продолжил президент. — Признаться, я плохо в них разбираюсь, и мало что понял, хотя и долго их рассматривал. В общем, господа, пока мы с вами тут ковырялись в песочнице, русские строили настоящие, большие ракеты. Мы не можем больше игнорировать подобную угрозу. Теперь нам придётся считаться с возможностью ответного удара красных, и действовать более осторожно. Я видел старт их ракеты. Это более чем впечатляет.
— Наши ракеты стартуют примерно так же, мистер президент, — заметил Гленнан.
— Наши ракеты пока ещё никак не стартуют, мистер Гленнан! — ядовито окрысился на него Айк. — Та возня с «Тором» и «Юпитером», которой мы до сих пор занимались, на фоне достижений русских — просто ерунда! А «Атлас» всё никак не полетит.
— Сэр, это новая техника, очень сложная, — объяснил фон Браун. — Специалистам требуется время для изучения особенностей её поведения. Мы сейчас движемся наощупь, и поэтому — так медленно.
— Что там у вас с «Меркурием»? — Эйзенхауэр неожиданно перескочил на другую тему.
— Мы, вместе со специалистами «Макдоннела», доводим капсулу, — ответил Драйден. — К сожалению, сейчас нас держит неготовность «Атласа» и «Редстоуна», причем с «Редстоуном» у нас даже больше уверенности, чем с «Атласом». Я не сомневаюсь, что доктор Браун сумеет довести его до готовности раньше, чем специалисты из «Конвэйр» доведут «Атлас». Хотя они обещали нам одну ракету для испытаний к концу июля. Доктор Браун прав — мы сейчас вынуждены пробираться наощупь в темноте.
— Чёрт возьми, но ведь русские пробираются точно так же! — возразил президент. — Так почему у них всё получается, а вы всё ещё ковыряетесь то со своей капсулой, то с ракетами?
— Сэр, они начали работу раньше нас... — начал Драйден.
— Насколько раньше? На год? При их-то ресурсах? — Эйзенхауэр возмущённо пожал плечами. — Чушь! Я видел, как у них живут люди. Советы много беднее нас, они сильно пострадали от войны — в этом Хрущёв не врёт, он всегда подчёркивает это, и не зря. Так оно и есть. Русские не катаются на автомобилях длиной по 20 футов, но при этом почему-то опережают нас в таких наукоёмких областях, как космос и атомная энергетика. Я начинаю склоняться к мысли, что их плановая экономика позволяет им концентрировать много большие силы и средства на направлении прорыва, и за счёт этого они добиваются решающего успеха. И ещё одно — образование! У красных оно бесплатное, и доступно для всех. И вот результат — в красной России моих внуков советские дети пригласили поучаствовать в сборке и запуске в космос настоящего спутника связи!
— Не может быть! — удивился Драйден. — Дети? А зачем детям спутник связи?
— Чтобы общаться между собой по радио, мистер Драйден, зачем же ещё? — язвительно ответил Айк. — У них дети занимаются наукой наравне со взрослыми! Мне показали космическую оранжерею, которая может работать в автоматическом режиме! Гидропоника. Полив, подкормка, дозировка удобрений — всё автоматизировано. Так вот, эту оранжерею сделали дети! Вы можете себе такое представить? Конечно, красные добиваются успехов, если у них налажена такая преемственность поколений! С детьми у них работают специалисты мирового уровня!
— В прошлом году я вам предлагал пригласить советских детишек младшего возраста, — продолжал президент. — Я тогда пошутил. Но, побывав там, убедился, что шутка оказалась недалека от истины. Вы только представьте моё изумление. Пока мы с господином Хрущёвым летали в Иркутск и вели переговоры в резиденции на берегу озера Байкал — кстати, красивейшее место, должен вам заметить... так вот, в это время мои внучки и Дэвид с родителями ездили в советский детский лагерь, это вроде нашего лагеря скаутов.
Потом мы встретились на русском космодроме, и тут мне Дэвид рассказал, что они с девочками в этом детском лагере собирали настоящий спутник связи, и сейчас пойдут его запускать! Признаться, сначала я не поверил — мало ли во что дети играют. И тут мимо нас шествует целая команда этих русских скаутов, у них они называются «пионеры», они везут с собой на тележке такой гранёный корпус с антеннами и этими... солнечными батареями, кажется, и какая-то девочка приглашает Дэвида, Энн и Сьюзанн пойти с ними, для участия в финальной подготовке к запуску!
