Вот только Михалыч взял с собой пару мужиков — Фридриха с Борюсиком — и рванул на катере в туманные дали. Вообще говоря, я думала дать егерю отдохнуть: все-таки уж сколько дней только и делает, что мотается туда-сюда. А он не захотел. Говорит, на том свете отдохнем. Посвистал ребят и с рассветом отчалил. Вообще, я и сама в этом виновата. Отчасти, конечно, но все-таки. Мысль у меня была, вот я ею с дедом и поделилась. А он возьми, да и загорись. Вот и подорвался ни свет, ни заря.
Сводила я вчера Михалыча на экскурсию в сарайку. Ну как не похвастать такой штукой! Он, понятное дело, восхищался, слюнками истекал, особенно, когда заветные ящички увидел. А при виде квадрика и вовсе впал в экстаз. А потом уже, за ужином, мы с ним поподробнее поговорили. Веселье шло на убыль, байки про попугая принялись рассказывать новичкам все, кому не лень. Даже Борюсик отметился, а ведь раньше я у него чувства юмора вообще не замечала. Ну а я принялась грузить егеря надуманным за день.
— Вот смотри, Михалыч: палатка наша — это жилье хреновское. До тех пор в ней можно существовать, пока шторм не начнется. Вот только там, на старом месте, нас все-таки семь-восемь лес прикрывал, а тут мы вовсе всем ветрам открыты.
— Ну да, это мы проходили.
— И что мы здесь имеем? А почти что ничего. Один дом под больничку, в этих мазанках по четыре человека влезет, не больше. Ладно, в палатках еще десяток на время можно разместить. Соберем новый домик — он на сколько человек рассчитан?
— На шестерых. — Вот и выходит, что случись снова буря, и восемь человек либо будут тесниться в домах, либо трясись в палатках и гадать: унесет— не унесет.
— Ну да, строиться надо. Пару тех же мазанок забабахать не слишком сложно. Холодов здесь не предвидится, на край — одеяла есть.
— Ну да, ну да. А если завтра снова долбанет? А если палатку с людьми в море сдует? Егерь так серьезно, почти трезво, на меня посмотрел и говорит:
— А что ты предлагаешь?
— А вот что: помнишь тот контейнер с винищем?
— Ты что, хочешь его сюда буксировать? Он же весит как... как стадо слонов! Да у нас и троса такого нет, чтобы выдержал, и катер не железный все-таки. Хрупнет борт — и все, приплыли. А то еще и утонет твоя железяка, и нас за собой утянет.
— Ну да! Он и полный не тонул, вспомни. А сейчас, когда бутылки все вынуты, он еще легче стал.
— Сейчас вместо бутылок в нем вода. Конечно, пенопласт его держит. Но только-только чтобы над водой приподнять. И в нем воды не один десяток тонн. Представляешь, какая это инертная масса? Да его нашим катером просто с места не сдвинуть!
— Не сдвинуть, говоришь? А ты из чего делал плот? Еще говорил — какое-то очень легкое дерево нашел.
— Ну да, бальзу. Если бы не это, плот бы никогда не утянул.
— А что если эти бревна из бальзы напихать в контейнер? Они воду вытеснят, и контейнер приподнимут.
— Ну... Можно, конечно. Только все равно, лобовое сопротивление велико. Это же квадратный ящик. У него ни мореходности, ни обтекаемости — ничего.
— А если бревна под контейнер подсунуть? Он же одним концом в воде плавает.
— Это тоже проблема. Бревно легкое, его еще поди утопи.
— Ну ты меня удивляешь! Навязал камней, притопил бревнышко, завел куда надо, веревки обрезал — и все в порядке. А потом можно бревнышки и подтесать, чтобы острый нос появился. И вода из контейнера выльется, пустой ящик потащишь. А пенопласт можешь там и повыкинуть, нам здесь он ни к чему. Зато если все выйдет, мы барахлище из сарайки в контейнер перекидаем, окна в стенах прорежем — и вот тебе готовое жилье. И не какая-то там мазанка, а капитальное строение.
— Как это ни к чему? Мало ли куда можно такую вещь пристроить! Хоть те же матрасы сделать. А вот про бревна... Хм...
Михалыч завис, задумался, принялся бормотать себе под нос. Даже на очередной тост не отреагировал. Потом ожил:
— Аннушка, я там у тебя в сарайке бензопилу видал.
— О чем речь, бери, если для дела надо. И бензина с собой набодяжь.
— И еще пару человек в помощь.
— Выбери сам, — пожала я плечами. — Народу сейчас много.
— И шнура тонкого метров сто.
— Не вопрос.
— Тогда, пожалуй, попытаюсь. Если премию выпишешь.
Егерь хитро прищурился. Понятно, на какую премию он намекает. Но дело действительно важное.
— Договоримся.
— Лады!
Вот такой разговор был вчера. А сегодня спозаранку Михалыч напрягся сам и напряг других, перелил в баки и канистры почти бочку бензина, взял пилу, веревки, всяческие инструменты, людей и умотал. Обещал вернуться до темноты. Ну а я поделила рабсилу пополам. Половина — с Биллом землю копать, половина с Аджиткой домик собирать. Распинала всех по работам, а сама со Снегуркой принялась решать вопросы обороны. Имечко у нее, конечно, неблагозвучное. Ну что такое — Грай? Первым делом, вороны на ум приходят. И на русский лад как-то плохо переделывается. Но это все, по сути, фигня, мои тараканы. Зато фрекен Олсен — грамотный военный специалист, единственный во всей моей кодле. По сути — военный министр.
— Скажи, Грай, ты думала насчет обороны острова?
— Конечно, миссис Анна.
Это я ее еще накануне озадачила. В самом деле, сколько можно нарываться!
— И что надумала?
Она вытащила из кармана лист бумаги и развернула передо мной. А там у нее чертежик берега нарисован.
— Вот смотрите: у нас сейчас, по сути, половина людей умеет стрелять. То есть, если противник приблизится, или даже высадится на берег, они смогут самостоятельно или под моим командованием организовать оборону. Я с завтрашнего дня начну обучать новеньких обращению с оружием. Трофеев у нас достаточно, чтобы вооружить большую часть пополнения. Как я понимаю, получить дробовики — не проблема, так что я рассчитываю, как минимум, на два десятка стволов. Но тут главное — это заранее узнать о приближении неприятеля. Это значит, нужно организовать дежурство на побережье. Хотя бы две точки для наблюдения за морем. Можно попробовать установить и настроить радар, тогда можно дежурство и в одиночку вести. А еще нужно на берегу оборудовать укрепленные огневые точки, или хотя бы вырыть стрелковые ячейки.
— А если враги высадятся на других участках берега?
Я хорошо помнила, с чем столкнулась в свое время.
— А на этот случай только средства дистанционного наблюдения и патрулирование местности.
Да уж... все эти радары, камеры и прочее — это ведь электричество нужно. Закончит Аджитка с домом, пусть займется. Пусть изобретает, делает что хочет, но чтобы обеспечил. И помощников ему для этих занятий я найду. Но это же... это же столько веса! Помнится, покупала медный кабель, проводку дома меняла вместо сгнившего алюминия. Не сама меняла, электрика звала, но затаривалась лично. Так вроде и немного тех проводов было, а все руки оттянула, пока из магазина до дому доперла. Одно хорошо — избушка у нас есть. Это, считай, на пару недель, а то и больше мы продуктами обеспечены. Понятно, рыбу ловить в любом случае будем, но это уже будет не единственное блюдо.
— А еще, мисс Анна... Что-то я ушла в себя, а Снегурка-то продолжает вещать.
— ... нам обязательно нужны три-четыре пулемета.
— Это еще зачем? У нас ведь автоматы есть.
— Штурмовая винтовка — это оружие для боя, в первую очередь, на ближних и средних дистанциях. Кроме того, двух автоматов недостаточно для обеспечения необходимой плотности огня.
Вот сказанула!
— То есть, пулемет нужен, чтобы стрелять, когда враги еще далеко.
— Так точно.
— А обычные винтовки для этого не годятся?
— На суше, конечно, годятся. Но вот на море, особенно если цель скоростная, чтобы попасть из винтовки на большом расстоянии, нужен очень хороший стрелок. А вот из пулемета сделать это гораздо проще.
— Но для этого, опять же нужен хороший пулеметчик. Или я чего-то не понимаю?
— Вообще-то да.
Фрекен Олсен улыбнулась так, что я почувствовала себя двоешницей.
— Но подготовить пулеметчика все же проще, чем снайпера.
Это заявление я вынуждена была принять на веру.
— Хорошо, допустим, ты меня убедила. Осталось придумать, где добыть пулемет. Ты, часом, не знаешь?
— Нет, — пожала плечами Снегурка. Мол, я свою задачу выполнила, теперь ты думай, как все это обеспечить.
В общем, ничего особо сложного тут нет. Дежурство организовать — запросто. Окопов нарыть, из камней укрытия настроить — тоже. Дробовиков на всех тоже наберу. Дело за малым: найти пулемет. А еще лучше — штук пять. И патронов к ним. В свое время на пострелушки из винтовок ушло море веса. Боюсь подумать, сколько придется потратить на пулеметный боезапас.
— Ладно, будем думать. Что-то еще?
— Да, мисс Анна. Связь.
— А что со связью?
— Здесь остров большой, случись что — не докричаться. Нужно ставить мощную рацию, к ней постоянных дежурных. И каждому лично хорошую носимую рацию с функциями шифрования речи.
— А зачем шифрование? — затупила я.
— Чтобы враг не подслушал.
Хотела спросить — откуда здесь враги, но тут же прикусила язычок. Найдутся они, найдутся. Если вместо убитых новых людей засылают, то все может быть — нашлют еще мразоты. Так что расслабляться нельзя. Я кивнула — мол, поняла и одобряю. А Олсен продолжает:
— Нужно в обязательном порядке устанавливать рации на всех катерах. С этим я и сама согласна. Вот уехал Михалыч, даже с рацией пять-семь, много десять километров — и абзац. А был бы у него девайс помощнее, так можно было бы с ним в любой момент поболтать. И мне спокойно, и ему хорошо — случись что, запросто можно помощь вызвать. Вот только для всего этого спец нужен. Фридрих — он, конечно, старается. Конкретный агрегат изучит, пользоваться сможет. Это хорошо, конечно, но мало. Какую электронику выбирать, какую антенну куда ставить, да и починить в случае чего — это спец нужен. И тут я вспомнила про француза. Вернутся мужики, я Фридриха запрягу и будем с этим Пьером Дюбуа связь налаживать. А если он в пределах досягаемости, то, может, получится его уговорить сюда к нам переехать?
Дом уверенно рос на предназначенном для него месте. Правда, пока он выглядел как пучок переплетенных брусьев, но народ активно шевелился: таскал, крутил, прибивал, отпиливал. Еще бы — для себя стараются. Правда, я планирую устроить здесь женское общежитие. Кроме Сары с помощницей и Дзетты. Итальянка будет жить с Борюсиком в одной из мазанок. А как Михалыч контейнер притараканит, мужиков помещу в сарайку и всем будет хорошо. А потом уже, как будут парочки образовываться, потихонечку будем домики мастырить. Да еще — кто знает — мож, народу поприбавится. Правда, до следующего большого бонуса нам еще два с половиной десятка человек где-то надыбать надо. То есть, хочешь-не хочешь, а надо осваивать мореплавание, искать людей на других островах и к себе их приглашать. И опять люди нужны. Черт! Одно за другое цепляется, просто замкнутый круг! Ладно, я подумаю об этом потом. Например, завтра. Или, хотя бы, после обеда. А обед — он прямо сейчас начинается.
На обеде новенькие пытались бунтовать. Вернее, права качать. Первой начала та самая вечноголодная. Едва с едой покончила и ложку облизала, так сразу и принялась предъявлять:
— А что это вы нас работать заставляете с утра до вечера? Без вас и то так не гоняли.
Интересно, она такая дура или прикидывается? А остальные, вижу, ждут, что я отвечу. А я что, я сейчас сытая, добрая, могу и объяснить.
— Объясняю: бандитам от вас были нужны только ваши плитки для увеличения суточного объема поставок. ну и еще бабы для... сами наете, для чего. А от вас требовалось только не подохнуть. Ровно столько вам кормежки и давали. И на работы не гоняли, потому что сами бандиты все нужное получали каналом, причем за ваш счет. Сейчас вы работаете сами на себя, паек у вас полноценный. Сами видите — я ем из того же котла, и порция у меня такая же, как и у вас. Работаем тоже наравне. Если бы не нога, — я кивнула на костыль, — сейчас бы тоже землю копала, потому что мужики гвозди забивают лучше, чем я. Построим дом — вы же в нем жить будете. Посадим огород, что вырастим — сами же есть станем. Всем всего поровну: и работы, и благ. Впрочем, если кому-то это не нравится, скажите сразу. Островов здесь много, а мне тут нахлебники не нужны. Еще вопросы?
Поднялся какой-то хмырь. Носатый, чернявый. Где-то он был у меня записан: вот, Гастон Леруа. Еще один француз, адвокат. Надо будет использовать его как приманку для радиста. Авось, клюнет дружище Пьер на общество земели. Ну вот, отвлеклась. А что это он вещает? Про какие-то права личности, про толерантность...
— Слушай, как там тебя, а ты бандосам такие вещи пропихивать не пытался? Нет? А почему? Молчишь? Так я за тебя скажу. Потому что понимаешь, что за такой базар тебе как минимум бы фейс отрихтовали, а как максимум скормили б акулам. Так?
Стоит, молчит, наверняка фигню всякую думает.
— А почему ты решил, что со мной эта хрень пройдет? Если тебе не нравится уровень свободы, я могу толерантно выпнуть тебя нахрен. Здесь, под моим началом, собираются исключительно свободные гордые люди, которые за оскорбление словом не раздумывая бьют в морду, а за оскорбление действием стреляют на поражение. Одним словом, пассионарии.
Во, вспомнила словцо. Это Михалыч мне вчера втирал про одного умного человека по фамилии Гумилев.
— Но если ты решил делегировать государству в моем лице право на насилие, тогда сиди и не отсвечивай, потому что законы здесь устанавливаю я. Тu comprends?
— Oui, madame.
Носатый заткнулся и сел.
— Еще вопросы есть?
В ответ тишина. Надо немного добавить.
— С завтрашнего дня начнутся занятия по обращению с оружием. Сержант Олсен будет вас учить, она же примет зачеты. Я помню про тебя, Кристиан. Поговоришь с сержантом, она определит, какое оружие тебе выдать. Кстати, ты с таким, как у нее, автоматом знаком?
— А как же, миссис Анна!
— Вот и покажешь ей свои умения.
Кстати, куда это моя сержантка смотрит? Я достала бинокль и тоже посмотрела. От дальнего леса идут люди. Целых три человека. Или... точно, четверо. Это, наверное, взамен безвременно почивших бандосов. Идут, руками машут — наверное, чтобы сходу не подстрелили. Пополнение — это, конечно, хорошо. Но ведь теперь вся работа встанет. Еще бы — новые люди, пока все перезнакомятся, пока все друг другу расскажут... А если найдутся знакомые — считай, до вечера люди потеряны для производительного труда. А ведь новеньким еще идти минимум полчаса. Хотя... Вон, Аджитка поднялся, пошел что-то крутить, забивать. За ним еще пара мужичков, а там и другие потянулись. Ну да, хоть полчаса — и то в плюс. Млин, как уже задолбало на одной ноге скакать! От безделья измаялась, сейчас бы делом каким заняться. Хоть землю копать, хоть гвозди забивать. Ну а теперь приходится сидеть на стульчике под охраной Снегурки и ждать прихода гостей.
