— Пора вставать, братец...
Голова Укона, свисавшая лицом на спину брата, нехотя приоткрыла глаза.
* * *
Джиробо не любил рассуждать слишком долго. Есть команда или приказ — значит, нужно идти и выполнять. В процессе неплохо было бы перекусить, но если не получится, то не страшно. Хорошо поесть можно и позже. Но сейчас на еду времени точно не было. Босс попал в серьезную переделку, и его теперь надо было очень срочно спасать. И пусть пятнадцатилетний гигант и считался самым слабым в Четверке Звука, работу свою он всегда был готов выполнять старательно и без поблажек.
Движение слева здоровяк практически проигнорировал, отмахнувшись от неизвестного, бросившегося ему наперерез, как от надоедливой мухи. Дело в том, что Джиробо, зная о своей "слабости" сразу активировал первую ступень Джуина, и на данный момент на то, чтобы остановить его или хотя бы просто блокировать его чудовищный удар, не хватило бы сил ни у кого слабее элитного дзёнина... Но враг сумел уклониться, а руку самого шиноби обожгло чем-то острым.
Замерев на месте, Джиробо с некоторым флегматичным недоумением изучил глубокий порез, протянувшийся по его руке от запястья почти до самого локтя. По смуглой коже верзилы заструились вниз первые густые кровавые капли.
— Так это ты сделал, — не спросил, а именно "утвердил" Джиробо, поднимая свой взгляд на парня, стоявшего в полудюжине шагов от него и "закрывавшего" собой тот путь, по которому телохранитель мог бы быстрее всего добраться до Орочимару.
— Догадливый, — ядовито процедил ёрики в черно-сером боевом облачении и по-змеиному улыбнулся, чуть сильнее прищурив свои и без того раскосые глаза.
На вид стражнику было лет двадцать пять. Пару своих мечей, состоящую из длинной самурайской катаны и короткого вакидзаши, этот боец держал довольно уверенно.
— Похоже, кому-то не терпится сдохнуть, — снова прямолинейно констатировал здоровяк, превосходивший своего взрослого оппонента в росте почти на полголовы.
— Очень догадливый, — все в той же манере хмыкнул ёрики.
* * *
— Чё?! Ками, да вы издеваетесь?!
Увернувшись от удара меча и отпрыгнув назад, Кидомару оказался на стволе упавшего дерева. В каждой из шести рук шиноби Четверки сразу оказалось по листовидному кунаю из затвердевшей "паутины", что тут же отправились в цель. Клинок противника засверкал сиянием Хадан и рассек два снаряда налету, еще от трех враг попросту увернулся, а один принял на защитную пластину наруча.
— Эй, слезай оттуда, таракан древесный!
Ёрики с густой блондинистой шевелюрой, не дожидаясь какого-либо ответа, уже взмыл вверх по стволу и вновь попытался достать шиноби. Кидомару опять увернулся и создал дистанцию. Но враг не унимался...
— И долго ты так прыгать будешь, жук-навозник?!
— Не, точно издеваются, — пробормотал шестирукий шиноби, вынужденно уходя в отрыв в третий раз за эту минуту. — Заткнулся бы лучше, калека гр*банный!
Самурай неожиданно остановился и, закинув свой меч на плечо, как-то странно посмотрел на Кидомару, уже обдумывавшего как бы побыстрее обойти этого бешеного психа.
— А ну, повтори-ка, мудазвон, что ты там щас провякал? — взгляд исподлобья в исполнении блондина почему-то заставил шиноби сглотнуть.
Впрочем, не понять, что имел в виду Кидомару, было также сложно, как и не заметить отсутствие у самурая левой верхней конечности.
— Чё, думаешь, сопляк, раз у тебя шесть клешней, а у меня одна, то я типа ущербный, а ты весь такой крутой и при деле, а?!
Несмотря на инстинкт, почему-то требовавший сделать все что угодно, но только не это, Кидомару нахально оскалалися и решил ударить по выявленному "больному месту".
— А разве нет? Я и нормальных-то людей с запасом делаю, а уж с тем, кто без посторонней помощи штаны одеть не может, уж точно без проблем разберусь.
— Ну вот, ты и сказал это...
Блондин издал странный звук, то ли кашлянув, то ли рассмеявшись. Лезвие его катаны засияло вдруг еще ярче, чем раньше. А в следующее мгновение он уже сорвался в атаку с места на какой-то немыслимой скорости.
— П*здец пришел тебе, сука рукастая!!!
* * *
Пока эти трое (или все-таки правильно будет сказать "четверо"?) придурков напоролись на прикрытие Хокаге и накрепко завязли в драках, у Таюи появился реальный шанс быстро добраться до центра событий, чтобы помочь Орочимару. Ведь кроме тех, с кем уже сражались остальные члены Четверки, никого другого поблизости не было...
Стремительная тень, вынырнувшая навстречу куноичи из переплетения упавших ветвей, оказалась достаточно тихой, но недостаточно быстрой, чтобы окончательно поймать свою жертву в ловушку. Уйдя перекатом влево, Таюя позволила телу работать на чистых рефлексах, благо ее фотографическая память позволяла прекрасно ориентироваться на один раз увиденной местности хоть вслепую, а сама тем временем начала просчитывать самый простой сценарий, как быстро избавиться от назойливого препятствия и двинуться дальше. Проще всего выходило прибегнуть к простенькому гендзюцу, что на пару секунд введет врага в транс, давая куноичи нужное время.
Спрыгнув в развилку, образованную двумя поваленными стволами, и зная, что несколько мгновений она будет здесь в полной безопасности, Таюя поднесла флейту к губам и начала наигрывать негромкий мотив, не забывая "насыщать" мелодию необходимой чакрой. Высоко вверху в кору воткнулся сенбон с крохотным бубенцом, издавшим один тихий "звяк". То, что эта одинокая нота может в буквальном смысле "развалить" всю мелодию, создаваемую куноичи, полностью нейтрализовав эффект от гендзюцу, стало для девушки настолько неожиданным открытием, что она еще несколько секунд продолжала наигрывать бесполезный мотив, не сразу поняв, что же именно произошло. Сверху, шипя привязанной к нему взрыв-печатью, прилетел широкий кунай.
От взрыва Таюя успела вовремя увернуться, проскочив под поваленным деревом, но инициативу в схватке окончательно потеряла. Кроме того, ей не давал покоя вопрос "Как, мать его, он это сделал?!"
Оказавшись на открытом пространстве, девушка метнулась в сторону, тут же дернувшись обратно, чтобы увернуться от пары метательных игл. Противник замер на расколовшемся бревне, возвышавшимся рядом. Черная форма с серыми броневыми пластинами, правая рука полностью скрыта под плащом из волчьей шкуры, в левой — три новых сенбона, один с колокольчиком. Русые волосы, разноцветные глаза — синий и карий. Таюя увидела его буквально лишь мельком, но память успела зафиксировать в голове все детали.
— Эй, может быть, сыграешь новую красивую песенку? — насмешливый юношеский голос раздался, когда Таюя снова сумела хоть ненадолго укрыться среди поваленных и частично устоявших деревьев.
И то издевательское выражение, с которым прозвучало данное "предложение", девушку порядком разозлило.
— Да легко! Как только ты, жопорылый говнюк, себе свой х*й в рот сунешь и сам себя им вы*бешь, так сразу! — срываясь на рык, крикнула куноичи, сразу меняя позицию.
— Хех, — донеслось откуда-то издали. — Меня таким не проймешь, у меня начальство бывает и покрасивше заворачивает...
На том месте, где Таюя недавно пряталась, с грохотом вспухло облако взрыва.
Куноичи замерла, внимательно прислушиваясь к окружающим ее шорохам. Враг двигался почти бесшумно, к тому же сюда доносились звуки с других "точек" сражения. Похоже, выбора особого не было, надо пускать в ход главные козыря, но... Пока она так до конца и не разобралась каким образом, он сумел прервать ее гендзюцу, это был большой риск. Кто поручится, что это же самое не случиться с ее "мелодией управления" во время боя с использованием призывных великанов-они? Вот именно, что никто...
Едва различимый шелест сверху, заставил куноичи прыгнуть вперед, перекатываясь через голову. В почерневший мох позади Таюи воткнулось в ряд несколько сенбонов. Вскочив на ноги, девушка крутнулась, оценивая дальнейшие ходы противника, но тот замер вверху на ветви дерева и почему-то бездействовал.
— Не бросаешь ничего в ответ, не пользуешься другими дзюцу, — отчетливо произнес ёрики с разноцветными глазами, — до сих пор держишь флейту в руках... Но при этом прекрасно просчитываешь ситуацию...
— И что же? — невольно вырвалось у куноичи, остающейся на месте, но ожидающей самой невероятной пакости от врага.
— Хочу понять: почему?
— Не надорви поперек задние полушария мозга, — фыркнула девушка.
— Ты уже должна была понять, кто я, и сделать выводы...
Такое, мягко говоря, нахальное заявление, едва не заставило Таюю выматериться вновь. Но "броское пятно" из памяти, не дававшее ей покоя, и нынешний вид противника, сейчас слились в единое целое, и клановые знаки-моны у ворота черной формы действительно оказались известны девушке.
— Кинута...
— Ага, — слегка кивнул ёрики и шевельнул плечом, откидывая край плаща, и демонстрируя девушке на своей руке ту "конструкцию", как минимум словесное описание которой было известно всем шиноби еще в старой Стране Рисовых Полей. — Если быть точнее, Кинута Досу, глава клана Кинута.
— Беглые предатели.
Парень слегка нахмурился.
— Мы никого не предавали...
— Так говорят все предатели, — резко бросила в ответ Таюя, испытывая злобную радость от того, что ей удалось "задеть" собеседника.
— Вопрос открыт к обсуждению, — отрезал Досу. — Но сейчас важнее другое. Ты знаешь, что я Кинута и у меня идеальный слух. Это значит, против меня практически бесполезны любые "музыкальные" и грубые звуковые дзюцу. Мне даже не нужно знать эти техники, я просто услышу когда и как их можно "разрушить". Всего одной нотой...
Таюя, сама не замечая, закусила нижнюю губу. Чертовы шутки Судьбы! Из всех самых вероятных и невероятных врагов ей довелось наткнуться именно на Кинута! Проклятье!
— Но, несмотря на это, ты не делаешь ничего нового и даже не пытаешься избавиться от флейты, которая только мешает твоим перемещениям. Так в чем же дело...
Разные глаза одинаково пристально смотрели на напрягшуюся куноичи.
— Не-е-ет, — протянул вдруг Досу, широко ухмыляясь. — Не может быть... Только не говори мне, что эта флейта и ее музыка — твое единственное стоящее оружие?
* * *
Наблюдать за происходящим со стороны было бы довольно весело, если бы меня самого в этот момент не колотило в каком-то жутком ознобе. При этом, несмотря на то, что мышцы свело призрачным холодом, впечатление было такое, будто по жилам у меня пустили расплавленный металл. Похоже, было на то, что проявление Дзясина в реальном мире не так уж благодатно сказывается на его служителях. Да и вообще, явление руководства в разгар сражения на поле боя для меня стало, пожалуй, не меньшим шоком, чем для бедняги Орочимару. Шептание во снах и шевеления в тенях — это, знаете ли, одно. Но знать, что подобная бого-демоническая злобная тварь (практически своей волей к тому же) может вот так вот запросто вылезти под свет этого мира... Мягко говоря, картину моего бытия такое покорежило изрядно.
Тем временем, монструозное "щупальце" Дзясина продолжало вытаскивать из тела санина то, что, правильнее всего, следовало бы назвать "жизненной силой" хозяина Отогакуре. И делал это мой покровитель явно не без труда. Орочимару пытался сопротивляться даже в таком положении, но все же постепенно сдавал позиции. Лапа демона, совершая мощные рывки, с каждым разом все сильнее выдергивала наружу алое "астральное" тело, отделяя его от бренной физической оболочки. В тот момент, когда процесс "изъятия" был где-то на середине, я, с трудом превозмогая неимоверную боль, уже давным-давно не дарившую никакого наслаждения, заметил, как от условной головы прозрачного красного силуэта разбежалась в стороны что-то вроде густой сети из тонких розовых нитей. Очертания этих каналов постепенно таяли в воздухе и где-то через полметра окончательно пропадали.
— И в самом деле, жертва по-настоящему достойная! — скрежещущий голос над моей головой перерос в лязгающий смех. — Создать так много якорей, что хранят в себе не только слепки духовной сути, но и частицы накопленной мощи! Похоже, я ошибся в тебе, человече. Ты имеешь право на то, чтобы противиться мне... Но за это я заберу все твои силы! Всё! Без остатка!
Тело Орочимару изогнулось дугой, а пламенное "щупальце" Дзясина начало скучиваться извивами вокруг алого силуэта.
— Эй, дед! — крикнуть что-либо громко, когда минуту назад твое горло было рассечено, а легкие заполняла кровь, довольно не просто, но у меня получилось. Третий Хокаге, на секунду оторвавшись от зрелища расправы над его бывшим учеником, взглянул в мою сторону. — Не упусти момент, старик...
Короткий кивок и благодарная улыбка Хирузена стали для меня ответом. Обернувшись вновь к содрогающемуся в судорогах "Отокаге", Сарутоби прикрыл глаза, собираясь с последними силами и стараясь не обращать внимания на острие Кусанаги, по-прежнему торчащие у него из груди. Рука Шинигами снова зашевелилась, начав вытягивать душу Орочимару из его тела, все еще живого, несмотря на все случившееся.
* * *
Несмотря на то, что враг оказался не так прост, как хотелось бы, возиться слишком долго с противником Джиробо по-прежнему не собирался. Смять, раздавить, растоптать — выбор способа устранения подобного препятствия был для шиноби Звука как обычно предельно ясен и прост. Жаль, на этой позиции не получиться использовать в полную силу дзюцу, основанные на стихии Земли, в которых Джиробо был мастером. Но, справиться с одним-единственным самураем телохранитель Орочимару собирался и без Дотона.
Бросившись в атаку, Джиробо должен был превратиться для врага в большую смазанную тень. Пускай он заметно уступал в скорости остальным Членам Четверки, но того, что она была весьма велика даже по меркам тренированных шиноби, было никак не отнять. Буси с раскосыми глазами сменил боевую стойку, заведя левую руку с коротким клинком себе за спину, а острие катаны опустил резко вниз, почти касаясь им поверхности крыши.
Молниеносное движение, проделанное одной только кистью ёрики, и навстречу Джиробо взметнулось полумесяцем облако из раскрошенной черепицы. Хороший отвлекающий маневр, особенно когда столько мелких осколков, поднятых острием меча, летит прямо в глаза оппоненту. Но Джиробо увидел, как мгновением позже, до того как он сам влетел в облако глиняных черепков, противник метнулся вправо. А встречный удар в этом случае здоровяк мог вполне нанести, не видя врага.
Кулак шиноби с шорохом рассек воздух, но так и не встретил преграды на своем пути в виде чужого тела. Краем глаза телохранитель Орочимару успел заметить, как слева от него, совсем с другой стороны, мелькнул силуэт в черно-серой броне. Сияющее лезвие вакидзаши филигранно коснулось плеча Джиробо, пройдя без труда сквозь кожу, мышцы и кости. Ярко брызнула кровь, и конечность члена Четверки безвольно обвисла, держась лишь на нескольких лоскутах уцелевшего "мяса". Взревев от боли, здоровяк заметно вдавил поверхность крыши у себя под ногами, заставляя тело остановиться, и крутнулся на месте, пытаясь достать противника ударом "вдогонку". От подобного разворота уже практически полностью отсеченная левая рука резко мотнулась в сторону и окончательно оторвалась, отлетев куда-то по скату.
