— Кажется, я сбился со счёта — гора чешуйчатой плоти потопала прочь от останков разрушенного здания. Голос, доносящийся из челюстей рептилии, был почти приятным. — Как можно считать, когда так весело истреблять вас?
Отряд Рыцарей Храмовников попытался устроить засаду. Возглавляемые Эрихом, они попытались окружить зверя, как сделали в прошлый раз, принялись рубить алебардами, когда он проходил мимо. Их попросту проигнорировали. Смертные, использующие оружие смертных, могли лишь поцарапать его шкуру, и Нидхёгг обращал на них не больше внимания, чем человек на муху. Рыцари оказались отброшены в сторону, вынуждены разойтись в стороны, чтобы не оказаться растоптанными. Аналогично, парящие в воздухе Падшие ангелы тоже оказались проигнорированы. Их возглавляла Райнаре, и трое бывших врагов Клуба Оккультных Исследований швыряли в движущегося гиганта копья света в надежде остановить его. Дракон не обращал внимания на эти колючки, бросаемые в его шкуру, и продолжал искать достойную добычу.
Он нашёл таковую в виде Ирины и Ксеновии. Пара экзорцисток тяжело ранили его, когда Аскалон был в их руках, и это не могло остаться не наказанным.
Дракон направился к ним, следуя за двумя мчащимися фигурами, пытающимися снова использовать своё преимущество скорости. Обе девушки относительно легко уклонились от взмахов его огромных когтей, и с равным изяществом увернулись от хлещущего хвоста, отпрыгнув. Они даже сумели избежать морозного дыхания зверя, прыгая и перескакивая зигзагами, так что у дракона не было неподвижной цели. Какое-то время этот подход, казалось, работал, и они заставили монстра рычать от бессильной ярости из-за невозможности сократить дистанцию. Но их враг жил уже долго, и сталкивался с такой простой тактикой, так что, продолжая преследовать их, дракон принялся бить лапами по земле, оставляя кратеры и вызывая мини-землетрясения с каждым ударом. Дракон понимал, что без крыльев экзорцистки должны приземляться, и пытался нарушить их баланс в этот момент.
Ксеновии не повезло первой испытать на себе коварство этой новой стратегии. Девушка завершила прыжок, приземлившись, и уже начала следующий, когда внезапная дрожь земли выбила опору из-под её ног.
Этой доли секунды замешки дракону было достаточно. Огромная лапа Нидхёгга врезалась в неё стеной чешуи и мускулов, и отшвырнула девушку кувыркаться в воздухе, словно выброшенное украшение. Её тело болезненно отскочило от пола, прежде чем остановиться у одной из разрушенных стен Академии Куо. Пятна крови помечали места, где она ударилась о землю достаточно сильно, чтобы пробить кожу.
— Ксеновия!
На лице Ирины был шок от того, как внезапно и брутально её подруга оказалась выведена из боя. Ещё один момент промедления. Ещё один миг нерешительности, и дракон завис над ней, бурлящая масса гнева и ярости.
— Беспокойся о себе — фыркнул он.
Ирина сумела в последний момент увернуться от когтей монстра, упав на землю, чтобы избежать пытавшихся скосить её голову когтей. Она текуче перекатилась, а затем остановилась, чтобы вернуться к прежним перемещениям прыжками. Но в спешной попытке спастись от когтей, она забыла о пасти зверя. Голова Нидхёгга скользнула, словно змея, отрезав путь отступления экзорцистки, зажав её между огромным телом и клацающими челюстями. Уродливый, бесформенный череп метнулся к ней, обнажив ряды клыков-шипов, когда их владелец широко раскрыл рот. Девушка провернулась в воздухе, пытаясь избежать зубов, смыкающихся на её поясе.
Ей удалось лишь наполовину. За звуком смыкающихся челюстей зверя последовал вопль боли.
Ирина отлетела в одну сторону; её левая нога — в другую, ампутированная у бедра, кровь истекала из обрубка красными брызгами. Её капли упали на рыло Нидхёгга; дракон облизнул его с презрительным смехом.
— Как вкусно — массивная лапа поднялась над стонущим телом Ирины. — Печально, что вы, люди, такая мелкая закуска. Так мало мяса, прежде чем на зубах остаются одни кости.
Кривые когти врезались в тротуар, поймав девушку под тюрьмой из чешуи и шкуры. Зверь наклонил свою гаргантюанскую голову, придлизив её к экзорцистке. Тон последовавших слов был почти таким, словно они вели вежливую беседу.
— Ты же понимаешь, что сейчас умрёшь, верно? Истекаешь кровью на этой жалкой земле. Придавленная моими когтями. Никакого героизма в последнюю секунду. Ты умрёшь, как пустое место, каковым и являешься.
Лапа начала давить, и Ирина испустила сдавленный крик, ощутив, как всё её тело деформируется под давлением. Крик превратился в слёзы облегчения, когда давление внезапно прекратилось.
Нидхёгг оскалился, когда пурпурные сферы сдетонировали на его рыле и лапах. Он злобно зыркнул на того, что был в ответе за это, парящего в воздухе, лазурная пушка вспыхивала от разрядов.
— Избавляться от таких паразитов, как вы, сложно только потому, что вас так много. Убиваешь одного — на его месте появляется другой. Единственное решение — истребление всего вашего вида.
В ответ Иссей снова принялся стрелять ему в морду. Дракон раздражённо заревел. Он отвлёкся от Ирины и начал преследовать парня, однако это с самого начала было целью Иссея. Увести зверя подальше от подруги детства. Каждый шаг, что он делал прочь от экзорцистки, был секундой, которую она могла использовать, чтобы убраться к безопасности.
Увы, но Нидхёгг тоже это понимал.
Шипастый хвост вбил тело девушки в тротуар, прежде чем она смогла даже поднять палец.
— Прощальный подарок — дракон ухмыльнулся, услышав исполненный ужаса вопль Иссея. — Тебе тоже достанется, надеюсь.
Дракон продолжил своё заявление ледяным дыханием, выдув его из распахнутой пасти могучим вихрящимся ураганом. Сам удар не попал в Иссея; дьявол был слишком быстр, слишком мобилен в воздухе, чтобы мороз сбил его. Вместо этого Нидхёгг выбрал целью землю, покрыв окрестности быстро распространяющимся слоем инея. Из созданной морозной пустоши поднялись огромные кристаллические шпили, ледяные выступы метровой толщины, которыми дракон выстрелил в парня с огромной скоростью. Иссей был вынужден всё выше подниматься в небо, в то время как шипы размером с дом сталкивались вокруг него. С расстояния он выглядел мухой, пытающейся спастись от смыкающихся вокруг него ледяных пальцев.
— Беги, беги, птичка — внизу дракон продолжал извергать мороз из распахнутой пасти. — Но будь осторожен. Один неверный шаг, и ты можешь потерять свои крылья.
Ледяной шпиль выстрелил точно на пути Иссея. Дьявол отбросил себя в сторону в последний момент, отбросив осторожность и выдав в ответ несколько неприцельных залпов из своей пушки. Это решение едва не стоило ему жизни, поскольку второй шпиль внезапно вырос там, где только что ничего не было. Иссей в последний момент сумел протиснуться мимо; остриё промахнулось всего на несколько сантиметров, избежав протыкания. Однако за остриём последовала остальная структура, и ледяная башня врезалась в парня с силой локомотива. Удар вышиб из него дух, и дьявол, кувыркаясь, упал на землю.
Нидхёгг ждал его. Голова нетерпеливо поднята, челюсти широко раскрыты, чтобы проглотить закуску, падающую прямо в рот. Взгляд дракона был приклеен к багровой перчатке на руке парня, беспомощно вспыхивающей, когда она вместе с носителем падала к неминуемой смерти внизу.
— Давай, Ддрайг — рассмеялся дракон. — Позволь мне освободить тебя от твоей жалкой тюрьмы на жалком теле этого дьявола.
Он нетерпеливо сглотнул, готовясь выхватить из воздуха предложенную закуску.
— А потом, когда сожру тебя, освобожу тебя и от твоей презренной смертной оболочки.
Брошеный шмат цемента заставил дракона захлопнуть челюсти. Размером с микроавтобус, он врезался в череп Нидхёгга, и заставил огромное рыло отдёрнуться от падающего Иссея. Зверь потряс головой, чтобы прояснить её, и убийственно уставился на источник броска.
— Новые из вас.
В ответ на это презрительное заявление прилетел новый кусок здания, брошеный с силой отчаянья стройной фигурой поодаль. Конеко. Девушка была вынуждена искать новые пути для атаки. Она обладала огромными силой и выносливостью, но они были почти бесполезны против рвущих зубов и рассекающих когтей её оппонента. Сближаться с драконом было бы самоубийством, так что она была ограничена выискиванием снарядов на краю поля боя для метания в зверя. По крайней мере, это она могла делать относительно легко. После погрома, учинённого Нидхёггом, обломков зданий вокруг было навалом, так что выбрать те, что побольше, и ударят побольнее, было несложно
— Если ты думаешь, что пара брошенных камней меня остановят, — голос дракона был наполнен высокомерием, когда обломок размером с автомобиль без вреда разбился о его шкуру — то ты печально заблуждаешься.
В следующую секунду в его рыло врезался конец балки, стальной прут, который Конеко вытащила из обрушившейся части школы. Балка врезала Нидхёггу по голове и заставила череп ящера вздрогнуть от отдачи. Из ноздрей монстра потекла кровь, когда он оправился достаточно, чтобы пронзить взглядом ту, что была за это в ответе.
— Ты посме...
Вторая балка прилетела сразу за первой. Она врезалась в челюсть дракона, сломав кость. Нидхёгг заревел от боли. Он задёргался, разрывая землю в болезненных судорогах. Сломанные зубы дождём посыпались с челюсти.
Последовала третья балка, толще мужской руки и выше фонарного столба. Нидхёгг заметил её приближение краем глаза, и поспешил отразить. Хвост-кнут взмахнул чёрным бликом, и отправил снаряд обратно в бросавшую.
— Хватит!
Балка вращалась на лету, словно пропеллер. Конеко лишь успела расширить глаза, прежде чем тяжёлый снаряд на полной скорости врезался в её позицию, закрыв поле зрения взбитым облаком пыли и обломков.
— Конеко! — в следующую секунду Иссей был рядом, раскапывая обломки, кашляя от пыли. Дьявол пришёл в себя, пусть и частично, и его шатающаяся, качающаяся походка напоминала кого-то, только что вышедшего из комы. Тем не менее парень нашёл свою цель, и, ухнув, вытащил её. — Не беспокойся, Конеко! Я тебя достал!
Девушка упала на землю, как только он её отпустил.
— Иссей — пробормотала она. — Я не могу двигаться.
Парень опустил взгляд на ноги Конеко, сломанные под жуткими углами. Он сглотнул, а затем встал между покалеченным телом подруги и приближающимся драконом.
Нидхёгг рассмеялся при этом зрелище.
— Только посмотрите на него. Как храбро. Как героично. Ддрайг, должно быть, гордится. Я сам его об этом спрошу, когда проглочу тебя целиком и впитаю силу Багрового Императора, сделав её своей.
Пушка высказала непокорность своего хозяина, выплюнув залп из своей клыкастой пасти. Выбросы мощи вспухли взрывами на шкуре зверя, прокатившимися волной. Монстр усмехнулся врезающейся в него энергии и продолжил движение, раскалывая тротуар каждым шагом.
— А ты интересный образец — багровые глаза сфокусировались на кобальтовой перчатке, заканчивающейся зубастым стволом там, где должны были быть пальцы. — В тебе присутствует сущность не только одного из моего рода, но и другой. Я чувствую на тебе запах Тиамат, эту отвратительную вонь.
Взгляд дракона мелькнул к носящему перчатку.
— Неважно. Если она в тебе, я пожру и её.
Иссей сменил прицел на череп монстра, швырнув молниевый снаряд в уязвимые зоны на голове зверя. Вспышки колдовской энергии сдетонировали на рыле дракона, воспламенили кожу на его челюстях, взорвались пурпурными нимбами света под кроваво-красными глазами.
Нидхёгг даже не моргнул. Он двигался через взрывы даже не замедляясь, неудержимая масса первобытной агрессии, переносящая взрывающиеся выстрелы, словно лёгкий дождик.
Рядом с парнем хрупкая усталая рука поднялась и подтолкнула его в ногу.
— Просто убегай — вздохнула Конеко. — Просто убегай.
— Я... — Иссей тяжело вздохнул, когда энергия покинула его тело, наполняя перчатку с пушкой. Он положил Усиливающий Механизм на нагревающийся ствол, пытаясь добавить больше мощи, больше силы в каждый выстрел. — ...Я не могу...
— Не будь идиотом — тихо произнесла Конеко. — ...Спасайся.
— Я не могу — дьявол покачал головой. — Я не стану бежать.
Он снова сглотнул, придавливая страх, прежде чем он сможет проникнуть в его разум.
— Прежде чем я встретил вас, ребята, я не был никем особенным. Я был никем. И тут вдруг появились все вы, и внезапно у меня появились друзья. Внезапно у меня появились те, кто обо мне заботится.
Огромная туша Нидхёгга приближалась с каждым словом, и земля вокруг них скрипела и дрожала, словно в агонии.
— Я больше не был никем. Я был кем-то, кем хотел быть, а не кем-то, кем меня считали другие.
Пурпурные вспышки, вырывающиеся из пушки парня, освещали слёзы, текущие по его лицу.
— И это то, за что стоит сражаться. Даже стоит того, чтобы за это умереть.
Дракон навис над ними, огромная, неизмеримая туша, исполненная мрачной злобы, ненависти и угрозы. Он поднял массивную лапу, на пальцах которой торчали кривые косы когтей.
Иссей закрыл глаза.
— Потому что без вас, ребята, больше нет смысла жить.
Усиленный Механизм вспыхнул.
Чёрная чешуйчатая лапа опустилась — и замерла, остановленная мерцающей сферой золотого щита.
* * *
— Что ж ты никак не сдохнешь?.. — прошептал Цао Цао.
Его оппонент качался как пьяный, неспособный упасть из-за вонзившегося ему в грудь копья, не способный стоять от трясущей его боли. Он был похож на труп. Сломанная, помятая кукла, проткнутая копьём, пробившим насквозь грудь и торчащим из спины. Он должен был быть трупом. Десяток ран, каждая из которых была смертельной, уродовали его тело. Он был окровавлен настолько, что уже не выглядел как человек. С таким количеством дыр и порезов он уже не должен был способен оставаться живым. Но его глаза продолжали сверлить пристальным взглядом, широко открытые и горящие такой силой, что Цао Цао перехватил древко своего копья дальше от острия, отодвигась,
— Почему ты делаешь это? — в голосе героя не было сострадания, не было доброты, лишь озадаченное любопытство, смешенное с легким ужасом. — Почему ты сражаешься за них? Почему ты впутываешь себя во все это? Просто уйди. Просто постой в стороне.
Труп еле слышно рассмеялся. Если и существует идеальный смех смерти, то это был он.
— Я стоял в стороне всю свою жизнь. — рука, ранее державшая клинок, схватила древко, торчащее из его груди. Кровь, его кровь, текла по дереву, делая его хватку скользкой и ненадежной, но ему все таки удалось заблокировать оружие на месте, используя как клещи свое собственное тело. Глаза Цао Цао расширились.
— С тех самых пор, как фрагмент смерти был запечатан внутри меня. Этой её небольшой части было достаточно, чтобы повлиять на меня, на все что я делал, на все что я думал. У меня не было друзей, потому что я не понимал человеческое взаимодействие. Я прыгал от одной приемной семьи к другой, потому что независимо от того, как сильно они старались, они не могли установить связь со мной, как и я с ними. Я думал, что это моя судьба на протяжении всей моей жизни. Всегда один. Зная, что мир вокруг меня двигается, но не в состоянии сделать что-нибудь, кроме как смотреть. Так что я перестал пытаться. Я прекратил жить. Это была апатия. Но это была не моя апатия.
