Снег окрасился красным, наконец, задняя нога у него подломилась — Кайнати умудрилась подрезать сухожилие. Весь боевой задор у зверя прошёл — лёжа на боку, он уже не сопротивлялся. Не продлевая мучений, бью в основание черепа, целясь между пластин. Содрогнувшись в последний раз, зверь затих.
— Добро пожаловать в семью, Дувейли! — говорю торжествующей девушке.
Примечание:
Природных стихий будет пять, как в "Naruto", так как в классической системе с четырьмя стихиями преимущество одной стихии над другой крайне неочевидно. Возможно, это неканон, но так удобней.
34
То же время, Дувейли.
Это был миг её триумфа — копытень убит, и скоро будет свадьба. На её условиях. Ах, как это было хорошо! Всё-таки она — дочь вождя, а Бьюкигра с Кайнати — обычные орчанки. Но они уже охотились на копытня, пусть и неизвестно, как его добыли. А теперь она с Аргнаком справилась не хуже! Молодой шаман уже добил зверя, пробив тому череп своим странным топором. Кирка на обухе вошла как в воду, и сейчас Аргнак набирал бегущую кровь, чтобы разрисовать всем лица. Мрак тоже был тут, подъедая окровавленный снег. Охота не затянулась на несколько часов, всё закончилось, казалось, за несколько мгновений, и в крови всё ещё бурлила нерастраченная агрессия.
— Ну что, красавицы, отпразднуем удачное завершение охоты? — спросил Аргнак, подходя к ним и разукрашивая щёки и лоб тёплой кровью.
Капелька скатилась до её губы, прочертив алую полоску, и она слизнула её, почувствовав солоноватый привкус.
— Сейчас, только перевернём его на спину, — сказала она, ища глазами верёвку. — Нужно съесть сердце, пока свежее!
* * *
Это было понятно и без подсказок от Дувейли, но я не стал её поправлять. В конце концов, нам его в любом случае предстоит разделывать, и чем раньше, тем лучше — пока не замёрз. Бок, куда меня припечатал кувыркавшийся через голову копытень, немного побаливал. Вряд ли сломаны рёбра, но ушиб точно есть. Кайнати отправилась к отложенным на время охоты вещам, Бьюкигра, улыбнувшись перемазанным кровью лицом, подошла сразу к туше и начала снимать обрывок кожаного каната с его шеи. Я же отправился за вторым — его ещё можно распустить и переплести на верёвки поменьше, а потому глупо раскидываться ресурсами.
Когда я вернулся, девушки уже успели принести верёвки и обмотать лапы копытню. Плашку с шипами из копыта так пока никто и не достал, но это не страшно — небольшое усилие, и охотничья снасть, хорошо себя зарекомендовавшая, отправляется в сторону. В принципе, так можно справиться и со взрослым копытнем, только плашки нужно делать побольше, а вместо наконечников для дротиков использовать копейные.
Взявшись за верёвку, пытаемся перевернуть его на спину, но пока безрезультатно — слишком тяжёлый. Но выход быстро нашёлся — привязываем верёвки возле наконечников копий и, попеременно упирая их в землю, переваливаем зверя на спину. Взбираемся на тушу сверху и приступаем к разделке.
* * *
Спустя несколько часов.
Провозились мы долго, но это были приятные хлопоты. Съеденное сердце придало нам сил, большая туша остывала медленно (да и морозы пока не свирепствовали), а потому мы уже заканчивали с её разделкой. Правда, придётся ждать ещё несколько часов до подмоги — за долю с добычи мы договорились с четырьмя волчьими всадниками о помощи в транспортировке. Так как я не знал точно, сколько времени займёт охота, договорились на вторую половину дня.
— Теперь ждать придётся, пока приедут, — недовольным тоном проговорила Дувейли.
— А по-твоему было бы лучше, если бы мы их заставили ждать? Или пусть другие увидят, как мы справились с такой добычей? — спросила её Бьюкигра.
— Можно пока продолжить разделку, чтобы потом меньше работы было, — предложила Кайнати. — Те же кишки выпростать от содержимого, чтобы колбасы наварить.
Пожав плечами, Дувейли вернулась к разложенной на несколько куч туше, девушки присоединились к ней. Забрав кишки и унеся подальше, они занялись разделкой, а я стал разводить костёр, чтобы нагреть воды. Потом орчанкам будет приятней вымыть руки в тёплой воде. Закончив с костром, подхожу к куче костей, что уже отделили от мяса. Часть из них будет отварена, а часть пойдёт потом на поделки. Нам этого будет много, а потому будем меняться на что-нибудь нужное с другими соклановцами. А часть прибережём для весеннего торга. Отдельно лежали роговые пластины и голова — кажется, я знаю, что пойдёт на навершие шаманского посоха. Кусок рога в оправе из кости черепа будет в самый раз!
* * *
Некоторое время спустя, Дубеут.
Сын вождя вёл за собой ещё трёх волчьих всадников — срок вышел, а потому они ехали по следам охотничьей партии, чтобы помочь перевезти мясо. Понукать волков не требовалось — умные звери, встав на след, сами бежали куда надо. Дубеут надеялся, что его сестра не пострадала — всё же снега уже намело достаточно много, чтобы он мешал уворачиваться. Конечно, Аргнак уже добывал копытня, но тот был всё же поменьше, да и было это летом.
Вот следы семьи молодого шамана пересеклись со следами копытня, судя по отпечаткам — как раз такой, какой нужен был Дувейли. Дубеут усмехнулся — сестра не захотела другой добычи. Скоро они узнают, преуспел ли Аргнак. И не придётся ли вместо свадьбы устраивать погребальный костёр...
Волк под ним всё реже опускал голову, идя по верховому запаху, а значит, цель их уже близка. Коротко взрыкнув, будто почуяв кровь, он побежал вперёд резвее. Волк справа издал короткий вой, остальные подхватили, и спустя пару секунд тишины услышали ответный вой. Мрак, волк Аргнака.
— Приготовились! — отдал он короткий приказ.
Звуков борьбы не слышно, но это не повод расслабляться. Вдали показался дымок, а вскоре им открылась живописная картина. Зверь уже был разделан больше, чем можно было ожидать, возле туши были разведены два костра, на одном жарилось мясо, а на другом весело кипел котелок. Вокруг стоял тяжёлый запах крови, заставлявший волков щерить клыки и будивший в груди жажду битвы.
— Вы как раз к обеду! Поедим да поедем в стойбище, — раздался голос Аргнака.
Молодой шаман шёл им навстречу, сверкая белыми клыками на перемазанном кровью лице.
— Похоже, вы быстро нашли копытня, — сказал Крахниал.
— Да, они не очень быстрые. И долгих переходов не любят.
Спешившись, Дубеут подал пример остальным всадникам, но не стал пока подходить к костру, решив сперва изучить следы прошедшей охоты и накормить волка. Это было обговорено, а потому орчанки, оторвавшись от готовки, вынесли часть мяса. Матёрым зверям это не сильно много, но слегка утолить голод им не помешает. Аргнак не стал их сопровождать, вернувшись к костру, а значит, предоставил им самим разбираться в произошедших событиях.
А следы и впрямь были занятными. Вопреки ожиданиям, местность не была истоптана и перерыта — не было видно даже места схватки. Следы орчанок и Аргнака, а также разделка туши полностью его скрыли. Копытня никто не стал перетаскивать с места убийства, но где следы остальной схватки? Посмотрев на стоящих девушек, что также не спешили хвастаться своими успехами, сын вождя пожал плечами. Он уже опытный охотник, а потому сам разгадает эту загадку. Сестра Дувейли, словно прочитав его мысли, помахала рукой и одобряюще кивнула, не скрывая ехидной улыбки.
Отвернувшись, он пошёл вдоль следа, восстанавливая ход событий. Но словно в насмешку, загадки лишь множились. Было несколько мест, где копытень падал, перекувыркиваясь через голову, но почему это происходило — непонятно. Дойдя до места начала охоты, где зверь обратил внимание на охотников, Дубеут с остальными отправился обратно — дальше следы ничего не скажут, а мясо само себя не перевезёт.
* * *
То же время, Аргнак.
Возвращаются. Интересно, что им удалось понять из оставленных следов? Раскрывать свои секреты я не намерен, и мои жёны тоже — даже Дувейли не стала сопровождать брата. Довольно улыбаюсь, глядя на мрачные лица орков.
— Что же поведала снежная летопись грозным охотникам? — спрашиваю их.
— То, что вы затоптали все следы схватки, разделывая зверя, — ответил Дубеут.
— Да, тяжело читать следы, если их не видно. Лучше отведайте жареного мяса, чем решать неразрешимые загадки.
А пока придержу язык — любая лишняя фраза может навести их на мысли о способах справиться с копытнем. Иногда лучше жевать, чем говорить. Красное деликатесное мясо буквально таяло на языке, а горячий отвар оставлял терпкий привкус, согревая горло. Волки уже съели свою долю, но не брезгуют подъедать кровавый снег — как ни старайся при разделке, а капля-другая упадёт, да и само убийство зверя не прошло бескровно.
— Сейчас бы вместо отвара пива! — мечтательно протянул Дубеут.
— Ага, и к жене в шатёр, — отвечаю ему, притянув к себе левой рукой Кайнати.
Девушка негромко смеётся, в свою очередь приобняв меня.
— Ну что, поели-попили, пора и обратно, — говорит сын вождя.
Орки любят и умеют отдыхать, но когда нужно работать, никто не отлынивает. Прибывшая подмога снимает с волков тюки с волокушами и начинает грузить разделанного копытня. Мы же тушим уже ненужные костры и тоже присоединяемся к транспортировке. Загрузив волков, всадники впрягаются в приготовленные волокуши. Можно было пригласить и "безлошадных", но их потребовалось бы гораздо больше. Посетила мысль — почему бы не сделать волчью упряжку? Манёвренность у неё будет поменьше, но при переходах этого и не надо. А везти всегда легче, чем нести на себе.
Девушки уже все были в завтрашней свадьбе. В принципе, орчанки могли и сами всё сделать, благо знакомых и друзей много, чтобы помочь с готовкой и прочими приготовлениями, но не внести в праздник свою лепту — значит выказать отношение к ней. А внесу-ка я ещё одну новинку — земляную печь. Мясо, долго томящееся в духовке, приобретает особый вкус. К тому же я и так хотел сделать нечто подобное, но всё руки не доходили. Аналог печи, где мы пережигаем уголь, вполне для этого подойдёт, и таких печей лучше сделать несколько.
* * *
Некоторое время спустя, Реррия.
Пленная орчанка уже неплохо обжилась в клане Разящих Топоров. Привычная работа по уборке шатра, готовке и прочим хозяйственным мелочам не была в тягость — дома она делала всё то же самое. Орчанки не отказывались с ней общаться — в разговорах с ними она узнала много нового, сплетни чужого клана были интересны. Единственное, что её тяготило — это отсутствие мужа и детей. Хатгаут, как обычно, где-то пропадал, и она принялась плести браслет из кожи, чтобы занять руки и отвлечься от грустных мыслей. Весенний праздник ещё не скоро.
Весёлый шум и гам с улицы привлёк её внимание. Снаружи происходило что-то интересное, и раз у неё нет срочных дел, можно и удовлетворить своё любопытство. Надев зимнюю одежду (жёны Аргнака постарались, ладно подогнав размер под её фигуру), девушка вышла из шатра. Орчанка застала возвращение охотничьей партии — семья Аргнака шла впереди, везя неподъёмные волокуши. На той, в которую была впряжена Дувейли, лежала шкура копытня. Ещё четверо орков и гружённые волки, идущие чуть позади, развеивали последние сомнения в результатах охоты. Чуть прищурив глаза, Реррия подсчитывала количество добытого — судя по увиденному, зверю было года четыре.
Ещё один факт упал в копилку наблюдений — она ненавязчиво пыталась разузнать о своём пленителе всё, что только возможно. А собрать получилось не так уж и мало — из рассказов, сплетен и недосказанностей. Но больше всего в этом помогло её присутствие в шатре. Больше всего удивляло богатство молодой семьи — столько дренейских украшений и тканей, не говоря уже о наконечниках, подходило скорее вождю или опытному охотнику, но никак не вчерашнему ребёнку! Если остальное можно принять как приданое или наследство, то ткань точно свежая — не стали бы орчанки хранить её из поколения в поколение, а раскройкой жёны Аргнака занимались при ней.
Молодой шаман, отстав от остальной процессии, что-то втолковывал окружавшим его малышам и подростком, дополняя слова жестами. К сожалению, было далеко, и она не слышала, что он рассказывает. Решила подойти поближе, чтобы узнать, в чём дело, но опоздала. Дети и подростки устремились к его волокуше, взяли по куску мяса и куда-то целеустремлённо разбежались. Заметив её приближение, Аргнак повернулся к ней и улыбнулся.
* * *
Наняв орчат и орчанок на работы (для приготовления потребуется много топлива, а также расчистить снег, убрать дёрн и вылепить печи), замечаю подходящую Реррию.
— Привет, — улыбаюсь орчанке. — Как учитель?
— Хорошо. Ночью его ещё нет, днём — уже нет. Работы мало.
— Ничего, поможешь в подготовке свадьбы — убавишь свой долг.
Мимолётная тень недовольства мелькнула не её лице, но тут же сменилась улыбкой. Переступив с ноги на ногу и поправив волосы, она перевела взгляд с меня на волокуши и обратно.
— А в чём нужна моя помощь? — спросила она.
— Печи для пережога угля делать умеешь?
— У меня уже двое детей, трёх и четырёх лет. В детстве я тоже не отлынивала от работы.
— Отлично. Забирай долю Хатгаута и подходи к нашему шатру.
Отдав связку мяса, везу волокушу к своей сестре — уж она распределит его между орчанками. Реррия ушла, а шатёр Шарилгры встретил меня хоровым "пением" тройни. Племянник Долхар терпеливо качал одного из младенцев, а сестра перепелёнывала другого.
— Я не вовремя? — приветствую её.
— Заходи-заходи. Они очень дружные — всегда поддерживают друг друга!
И вправду, стоило заводиле почувствовать сухость и тепло, как он перестал пищать, и остальные тут же замолчали, глядя вокруг любопытными глазёнками. Долхар облегчённо выдохнул — было видно, что ему не терпелось осмотреть мою добычу, и он уже норовил украдкой подложить свою ношу к остальным.
— Стой, племяш! — пресекаю его тактическое отступление из шатра. — У меня для тебя ответственное задание.
— Какое? — спросил орчёнок, разрываясь между желанием как можно быстрее выйти и поручением.
— Выбери самый лучший кус мяса для семьи!
— Я мигом! — преисполнился энтузиазма Долхар, взметнув полог.
Шарилгра негромко рассмеялась, видя все метания сына.
— Умеешь ты давать поручения! — сказала она, поднимаясь на ноги. — Как прошла охота?
— Просто отлично. Копытень был резвым и здоровым, но от моего топора это его не спасло! — провожу пальцем по клевцу.
— Значит, завтра свадьба? Вы уже примирились с Дувейли?
— А разве мы ссорились? Ты же знаешь, как порой бывают вспыльчивы орчанки!
— Ты тоже, братец, хорош! Идёшь напролом, как копытень. А у неё ведь чувства!
— Так говоришь, как будто это плохо. Где бы я сейчас был, если бы всегда слушал умные речи окружающих?
Не то чтобы я хотел победить в споре, но сейчас никого нет, а мнение сестры и её видение ситуации мне интересны.
