— Так этот ритуал, — ёрики провел ладонью по гладкому лезвию, — освящения оружия, он тоже нужен, чтобы забирать силу убитых?
— Ничтожную частицу, — ответил я, не сводя самого пристального взгляда с Торуги, чья поза сейчас казалась обманчиво расслабленной. — Это самый простой и самый слабый из всех ритуалов, подобного рода. Зато он позволяет сражаться во славу Дзясину любому его последователю. А тот, кто не держит освященный клинок с мыслью о Нем, не принесет для Бога после кровавой жатвы и малой капли нового могущества.
— Почему же ты молчал? — не выдержал Кодзаки. — Какого хера не сказал обо все сразу?!
— Были причины, не обижайся, — я поджал губы. Легкое чувство стыда ощущалось мной довольно отчетливо, даже не ожидал, что оно и вправду появится. — Во-первых, вы видели тех еретиков и знали, куда может завести человека подобный путь. Во-вторых, в то время мы еще только узнавали с вами друг друга. Открыться так сразу...
— Было бы поступком полного у*бана, — неожиданно поддержал меня Торуга.
— Я хотел, чтобы вы узнали и увидели меня таким, какой я есть. И после этого уже сами сделали вывод — могу ли я превратиться в ту сраную сучью погань, которую следует сразу зах*ярить к *бенной матери! Или... до конца поверить в то, что я не настолько тупой.
Они смотрели на меня, эти люди неродного мне мира, которые за прошедшее время стали мне, пускай не семьей, но, как минимум, близкими товарищами. Они смотрели и пытались услышать где-то внутри себя отклик на столь важный сейчас вопрос: "Верить мне или нет?" И для меня это было еще важнее, ведь сейчас я не соврал им ни слова. Может быть, по-прежнему не рассказал абсолютно все в мельчайших деталях, но относительно своих мотивов я был честен с ними, как в тот раз при разговоре с Цунаде или во время короткой и очень опасной встречи с Какудзу.
— Ты можешь превратиться в такую тварь, — наконец, свой вердикт вынес Румои, и я знал, что его слово будет, возможно, самым весомым для остальных. — Но ты не станешь этого делать. Потому, что это будет жутко невыгодно...
Катана самурая с шелестом скользнула обратно в ножны. На лицах у Кодзаки, Шинтаро и Досу снова появились кривые ухмылки.
— Только учтите, мы не "совсем-совсем" бессмертны, — счел нужным заметить я, видя как светлеют лица ёрики. — И поэтому, лучше этот секрет оставлять секретом. А то, если слух разойдется по рукам, то многие наши враги будут изначально готовиться к подобному раскладу, а ни мне, ни Анко-чан, ни будущим жрецам, как я полагаю, раньше времени в гости к руководству отправляться вряд ли захочется.
— Кстати, а новые жрецы вам не нужно побыстрее? — тут же засверкал клыками Кодзаки.
— Дзясин-сама лично отбирает достойных, — хмыкнул я в ответ.
— Прояви себя доблестным рвением и верным служением, — подхватила мою мысль Анко, — и Он, наверняка, обратит на тебя свой взор...
— Ага, ты еще скажи, что у самой все так и было, — скривился блондин.
— Да уж, Хидан, заставил ты нас себя накрутить, — заметил слабо улыбнувшийся Румои, снова глядя на меня. — Еще какие-то секреты остались? Или снова будем играть в эту игру до нового раунда откровений?
— Секретов? — я демонстративно задумался. — Ну, млять, только, если...
Все снова затихли, а мой палец обвинительно ткнул в черную животину, мурлыкавшую на руках у Досу.
— Йоруичи — служительница каких-то там кошачьих богов. Вот.
Покосившись на меня желтым глазом, наглая кошатина лишь презрительно фыркнула в том духе, что мол "И не стыдно тебе нести подобную чушь?". Мгновение тишины, и всю палату сотряс взрыв хохота.
— Ну, это ты перегнул, — отсмеявшись, заметила Анко, склонившись мне к уху.
— А крыша-то потихоньку все-таки съезжает, — усугубил ситуацию Иссей.
— Вам лишь бы над начальством погыгыкать, — отмахнулся я. — А раз вы так довольны, то идите-ка, ребята, все в... коридор, и там народ пугайте.
— Ты не сказал им, — напомнила Митараши.
— Ах да, точно! — я остановил жестом уже поднимавшихся оперативников. — Из Конохи мы отбываем послезавтра строго по графику. И готовьтесь к тому, что в нашей команде будет на одного человека больше.
— Давно пора, сестренка, — еще больше повеселел Кодзаки, обменявшись с Анко улыбками.
— Верно, а то они меня с Хиданом на пару уже достали рассуждениями на тему, когда же ты это сделаешь, — уже в своей обыденной манере влез в разговор Торуга. — Теперь хоть заткнутся оба...
Йоруичи спрыгнула из рук Кинута на пол и с царским видом разлеглась на ближайшем освободившемся стуле. Уже на выходе я окликнул Нэмуро.
— Кодза, как там твой новый меч?
Блондин замер на пороге палаты и демонстративно медленно где-то на половину вытянул из ножен тонкий клинок с зеленоватым отливом.
— Кусается пока, — с нескрываемым удовольствием процедил самурай, получивший вместо той дорогушей "игрушки", на которую он долго пускал в магазине слюни, замену, более чем достойную. — Но ничего, зубки-то я ей повыдергиваю. Еще не родился тот меч, дух которого не покорился бы Нэмуро Кодзаки!
И задвинув Кусанаги обратно в ножны, счастливый буси вымелся из помещения.
— Эта вещь может быть очень опасной, — тихо заметила Митараши. — Ты не боишься...
— Если бы на месте Кодзаки был кто-то другой, то я бы боялся, — дослушивать вопрос, чтобы ответить, мне было не нужно. — Но переживать за этого сумасшедшего безумца и любителя острых железяк явно не стоит. Если и есть на белом свете человек, способный подчинить себе Кусанаги после его прошлого хозяина и научиться владеть им, то это и вправду, только Нэмуро Кодзаки.
* * *
Два человека за накрытым чайным столиком молчаливо взирали друг на друга, но ни тот, ни другой не торопились начать разговор. Тянулись тихие минуты, остывал в фарфоровых чашках ароматный чай. Но первым все-таки не выдержал тот мужчина, чье лицо скрывали многослойные медицинские повязки.
— Мне всегда нравилось играть с тобой в эту игру, — обозначив усмешку, заметил Данзо и протянул руку к своей чаше. — Ты один из немногих, кому удается меня в ней обыгрывать.
— Терпение — это редкий дар, доступный совсем не каждому, — откликнулся на это Хьюга Хиаши, глава одноименного клана. — Итак, позволено ли мне будет узнать о цели визита одного из старейшин под своды моего родового поместья?
— Мне почему-то показалось, что тебе есть о чем мне рассказать, — отозвался собеседник с легким намеком.
— Мне сложно представить себе, что это могло бы быть, — безразличный лик хозяина дома оставался подобен каменной маске, высеченной искусным мастером.
— Тогда, я напомню тебе. Речь идет об одном забавном молодом человеке из Ю-но-Куни.
— И что же с ним не так?
Данзо снова легка усмехнулся.
— Ты всегда хорошо играл в эту игру, — вздохнув, старейшина отставил чашку, и снова посмотрел на Хиаши. — Хорошо, я скажу прямо. Я знаю, что твои люди следили за этим человеком из Ю-но-Сато, общавшимся с юным джунчирики и оказавшимся неожиданно крепко связанным с кланом Сарутоби. Ты встречался с ним вечером позавчера и имел продолжительную беседу. И после этого всего, именно Хьюга оказались лучше всех готовы к случившемуся нападению, как будто они знали о нем заранее. Так неужели ты хочешь сказать мне, Хиаши, что между этими последовательными событиям нет совсем никакой очевидной связи?
— Это обвинения? — дождавшись отрицательного кивка, глава дома Хьюга продолжил. — В таком случае, я полагаю, ни одного из старейшин нашего гакурезато не должны касаться внутренние дела моего клана, пока они остаются внутренними делами и никак не связаны с остальной деревней и ее обитателями.
— Но остаются ли они таковыми? — прищурился Данзо.
Хиаши безропотно вынес этот взгляд, сохраняя невозмутимый вид.
— Если бы у тебя были хоть какие-то доказательства, вряд ли бы эта беседа проходила в подобной уютной обстановке.
— И это верно, — не смог не согласиться человек с лицом, покрытым повязками.
— Более того, я рискну предположить, что тебя привело сюда не мое общение с Тамеруйо, — заметил Хиаши. — Куда более вероятно, что причиной твоего нежданного визита стала смерть Сарутоби-доно.
— И снова верно, — Данзо опустил взгляд своего единственного глаза в пол. — Внезапная гибель Хирузена стала неприятным и сильным ударом по всей нашей деревне. Мы сумели выдержать атаку, подтвердив свое имя сильнейшей гакурезато, но смерть такого человека как он, будет непоправимой утратой. Кроме того, теперь нам нужен новый Хокаге, — Данзо резко поднял лицо, посмотрев в упор на Хиаши. — И я хочу, чтобы ты поддержал меня на этих выборах в совете кланов.
— Вот как, — процедил лидер Хьюга, впервые прикасаясь к собственной чашке и делая пару мелких глотков. — Стоит ли мне напомнить, что Хирузен уже давно намеревался уйти в отставку, и человеком, которого он видел на своем месте, и тем, кого безусловно готовы поддержать остальные старейшины и малые семьи, был Джирайя? Все-таки он один из трех легендарных санинов, к тому же недавно вернувшийся в деревню...
— Учитывая его характер, — слегка скривился Данзо. — Можно не сомневаться, что Джирайя попробует любым возможным способом отделаться от подобного назначения.
— Но учитывая его характер, — практически точно в тон собеседнику откликнулся Хиаши, — можно не сомневаться, что сделав это, он тут же предложит на свое место иную замену.
— Кого ты имеешь в виду? — едва заметно насторожился Данзо.
— Ты это и сам прекрасно знаешь, — не дал себя обмануть глава дома Хьюга. — К тому же мои источники уже доложили, что еще прошлым вечером Джирайя имел беседы с главами трех малых кланов. Он обратился к ним со вполне ожидаемой просьбой поддержать его предложение о выдвижении на пост Хокаге последней представительницы клана Сенджу.
— Значит, Цунаде, — после паузы заметил Данзо.
— Именно, — кивнул Хиаши, — и если она сама ответит согласием, то остальные старейшины и малый совет, не говоря уже о даймё, с готовностью отдадут это место ей, а не тебе.
— Хм, — Данзо хмурился все больше. — Но если ты попробуешь надавить на прочие семьи своим авторитетом, значительно возросшим после вчерашнего?
— Боюсь, такой открытый союз лишь еще больше испугает их и заставит сопротивляться твоему назначению любыми доступными им средствами, — отмел эту идею Хиаши. — Мне известно твое стремление стать Хокаге, и оно известно другим. Многие видят в этом лишь утоление твоих непомерных, как они считают, амбиций и грядущее притеснение своих возможностей, — видя, что его собеседник вот-вот готов его перебить, Хьюга поднял руку, как бы прося разрешения договорить. — Я знаю, что это не так. И мне известно, что твоей конечной целью не является ничего другого, кроме силы и славы Конохагакуре. Но в этом непросто будет убедить остальных, тем более, сейчас, после всех последних событий. Мне жаль, но сейчас наше совместное выступление будет по-прежнему бесполезным. Остается надеяться только на отказ со стороны Цунаде, либо запастись терпением и подождать еще немного до следующего удобного случая.
— Понятно, — глухо процедил Данзо, видя перед собой развернутую позицию Хиаши. — Что ж, возможно, что ты и прав. Подождем еще немного, продолжим наращивать собственные силы и укреплять свои позиции.
— Именно так.
Данзо неторопливо встал, опираясь на трость. Хиаши тоже поднялся, чтобы проводить гостя согласно правилам.
— Но я надеюсь, что, несмотря на эту задержку, наше главное соглашение остается по-прежнему в силе, — снова пристально посмотрев на Хьюга, заметил старейшина. — И ты не будешь забывать о том, как мы вместе трудились над тем, чтобы раскрыть измену Учиха и передать другому, куда более достойному клану имя сильнейшего дома в Конохе. А также обо всех тех занятных мелочах, на которые я не обращал внимания все это время. Вроде твоих последних контактов с этим Тамеруйо.
— Не волнуйся, рано или поздно, но ты будешь Хокаге, — совершенно безразлично ответил Хиаши, но в конце вдруг добавил. — Только ты сам тоже не забывай о том, почему за все эти годы ни один из членов дома Хьюга так и "не разглядел", что именно скрывается под твоими повязками.
Намек на улыбку исчез с лица у старейшины. Два церемонных прощальных поклона были похожи будто отражения в зеркале.
* * *
— Надо же, какая приятная неожиданность.
От этого такого знакомого голоса, раздавшегося совсем близко, Хьюга Омари, сидевшая на мягкой скамье в больничном коридоре, заметно вздрогнула, но быстро взяла себя в руки и поднялась. Ошибки не было, бывший мэцукэ замер рядом, разглядывая куноичи своими ледяными глазами.
— И кого же из древних духов мне стоит поблагодарить за то, что уже дважды преподносит нам такие случайные встречи? — мягко улыбнувшись, спросил Торуга. — Или ограничиться обычной хвалебной молитвой Дзясину?
— Я здесь по официальному делу, — холодно отозвалась Омари.
— Вот даже как? — самурай продолжил улыбаться. — К кому же именно осмелюсь спросить?
— Мне велено передать послание на имя Тамеруйо Хидана от имени главы клана Хьюга, — девушка на секунду замолкла и громко выдохнула. — Могу ли я попросить вас сделать это, Румои-сан? Меня предупредили, что в его палату запрещено допускать посторонних...
— С большим удовольствием окажу вам всю посильную помощь, — не колеблясь, отозвался ёрики. — Послание устное или...
Омари поспешно вытащила из внутреннего кармана своего зеленого чунинского жилета белый по-особому сложенный лист-"конверт", на поверхности которого были крупные иероглифы, обозначавшие имя получателя, и протянула его двумя руками Торуге.
— Обязательно все передам.
Ёрики и куноичи замерли друг перед другом. Вопрос вроде бы был исчерпан, но уходить явно никто из них не спешил.
— Мне, наверное, стоило бы принести вам свою благодарность, — наконец, тихо произнесла Омари, бросив по сторонам быстрый взгляд.
— Это для меня не так уж трудно...
— Нет, не за это, — куноичи слегка смутилась. — За тот раз. За то, что не раскрыли меня, и я смогла вполне успешно выполнить свое задание. Благодарю вас за это, Румои-сан.
— Если вы еще хоть раз назовете меня так официально, то я обижусь на всю оставшуюся жизнь, — изобразив голосом грусть, отозвался Торуга. — К тому же, совершенно не имею понятия, о чем таком, вы говорите. Мы ведь просто мило поболтали в баре, не так ли?
— Верно, — улыбнулась Омари, принимая предложенные правила игры.
— И кстати, раз уж меня не получилось этого в прошлый раз, то может быть теперь, мне удастся уговорить вас на то, чтобы провести вечер в моей компании?
— Боюсь, у меня...
— Ответ, конечно, полностью зависит от вас, — не обращая внимания на ее слова, перебил девушку Торуга. — И в этой ситуации очень жаль, что вы мне совсем ничем не обязаны. Иначе ваше согласие на мое предложение могло бы в подобном случае послужить некой формой благодарности. Верно?
Омари сначала удивленного сморгнула, а потом подавила острое желание буквально по-кошачьи зашипеть на этого наглого упертого парня! Этот хитрый прохвост опять обвел ее вокруг пальца, сумев загнать в безвыходное положение всего парой фраз.
