С марта 1921 года — заместитель наркома социального обеспечения РСФСР. С декабря 1924 года назначен на свою нынешнюю должность Народного комиссара финансов Российской федерации, сменив тяжело заболевшего Владимирова Мирона Константиновича, «в девичестве» — Лёву Шейнфинкеля.
Последний, больше известен опять же — не пролетарским происхождением и, красной — как икра лососевых биографией, а тем, что скончавшись в марте 1925 года — он был первым замурован прахом в урне в кремлёвской стене, рядом с ленинским Мавзолеем — обновив таким образом некрополь на Красной площади.
Чем интересен этот человек?
Николаю Милютину покровительствовал сам Алексей Рыков — Председатель Совнаркома РСФСР, Председатель Совнаркома СССР, а с января 1926-го года — и Председатель СТО СССР.
Напомню: Рыков в ту пору — «звезда» первой величины на большевистском небосклоне кремлёвских небожителей, официальный глава СССР…
Рисунок 33. Нарком финансов РСФСР, Николай Александрович Милютин.
Ленинская должность!
Но далеко не Вождь, а всего лишь де-факто номинальный глава — которому «коллективный разум» в виде Политбюро ЦК ВКП(б) и шагу не даёт ступить самостоятельно — но тем не менее, обладающий значительным влиянием в государстве.
С Наркомом финансов РСФСР мы были немного знакомы со времён подготовки советского павильона к «Международной выставке современных декоративных и промышленных искусств в Париже» 1925-го года и участия в объявленном конкурсе архитектурного отдела нашего «Особого проектно-технического бюро № 007». На нас тогда впервые обратили внимание «власть предержащие», а я завязал несколько полезных в перспективе знакомств.
Николай Александрович был не просто причастен к подготовке к Выставке в Париже, так сказать — финансово. Будучи многосторонне одарённой личностью, он увлекался архитектурой — будучи приверженцем её «конструктивистского» направления, про которое я уже рассказывал. Милютин был близок к группировке «Объединения современных архитекторов» (ОСА), а с её лидером — Моисеем Яковлевичем Гинсбургом они были закадычными друзьями.
Вот на этот «крючок» я и решил его поймать.
* * *
После всех положенных «чайных церемоний» и «светских» бесед с по-русски гостеприимной хозяйкой Анной Васильевной, уединившись с хозяином в кабинете, я первым делом передал ему привет от Краснощёкова. Тот, проявил живейший интерес к личности бывшего главы Дальневосточной Республики и, я наверное с час — отвечал на вопросы относительно того.
Затем, я развернул перед ним генеральный план Ульяновска:
— Вот посмотрите, Николай Александрович, что он придумал — а наши архитекторы реализовали на бумаге!
— Ну-ка, ну-ка… Что-то я не слышал, чтоб Александр Михайлович что-то понимал в архитектуре.
— Времена меняются и, вместе с ними меняемся мы.
— Вот это не в бровь, а в глаз! Порой поражаешься тому, как…
Милютин замолкнув, внимательно рассмотрев чертёж через так идущие ему и без того умному лицу, «стёклышки»:
— «Соцгород», говорите? Интересно, интересно… Несколько необычно, конечно. Главную идею не могли бы объяснить, любезнейший Серафим Фёдорович? Для скорейшего понимания…
— С превеликим удовольствием!
Если б Милютин только знал, что эта «главная идея» — его собственная, изложенная им в книге «Соцгород» в начале «реальных» тридцатых годов — когда он уже был бессилен воплотить её в жизнь…
Чтоб он бы тогда, интересно, сказал?
Впрочем, у него самого был «соавтор»: немецкий архитектор Вальтер Адольф Георг Гропиус — предложивший проект экономичных квартир и принцип «строчной застройки», при которой стандартные корпуса располагаются параллельными рядами. В будущем такой принцип будет широко использоваться в архитектуре всего цивилизованного мира, пока же — особого энтузиазма он ни у кого не вызывал.
Однако, что-то соврать надо!
— Эта концепция является развитием проекта американского архитектора Френка Ллойда Райта под названием «Broadacre City»…
Тот меня перебил:
— Извините, Серафим Фёдорович!
— Да, да…?
— Про Френка Ллойда Райта слышал, а вот про такой его проект… Вы, где про него читали, позвольте спросить?
«Чёрт! Должно быть — нет ещё и в помине никакого «Broadacre City», — от осознания что дал маху, перехватило дух, — лишь в смелых задумках этого Френка-пиндоса, в лучшем случае!».
— Ээээ… Проект «Соцгород» составлял не я, а заключённый Александр Александрович Прасолов по задумке нашего с вами общего знакомца, — наивно-виновато улыбаясь, развожу руками, — как будете в нашем исправительно-трудовом лагере — обязательно поинтересуйтесь, где они читали или слышали про это! А я что-то не удосужился и рассказываю с их слов.
Думал, он ответит по-киношному, в духе персонажа из «Бриллиантовой руки»:
«Нет уж, лучше Вы к нам!».
Тот, уловив едва заметный сарказм — но не поняв в чём он заключается, поправил очки и:
— Впрочем, не так важно — продолжайте, сделайте милость!
Собравшись по новой с мыслями:
— Хм, гкхм… В отличии от проекта этого американца, наш «линейный» город не заканчивается индустриальными центрами — ограничивая собственный рост. Его концепция основана на децентрализации промышленности — распространяющаяся тонкой линией вдоль естественного потока производства (железнодорожные, речные или шоссейные магистрали), от сырьевых поставок — до готовых изделий. Наша архитектура ориентируется на заводы с поточным производством!
Милютин, потерев виски пальцами руки и взглянув поверх очков на меня:
— Вполне в духе времени! Я сам об подобном — нет-нет, да и подумывал.
Кто в данном случае, упрекнёт меня — как других паданцев, что я что-то «украл»? Я подсказываю ему его же идеи — но на пять лет раньше, которые он сможет хотя бы попытаться реализовать.
Продолжаю:
— В отличие от американского проекта, наш позволяет почти неограниченный рост города… Типовые промышленные, социально-культурные и жилые здания — сооружаемые из типовых же элементов… Бла, бла, бла…
Трындеть то, я умею!
В определённый момент, он опять нетерпеливо перебивает:
— Извините… Это у вас завод?
— Это, градообразующее предприятие — «Завод-заводов» из монолитного железобетона.
— …Хотелось бы уточнить?
— Завод, на котором производится оборудование для других заводов. Кроме него, в генплане имеется ещё множество предприятий для обеспечения его деятельности или для обеспечения жизнедеятельности населения Соцгорода.
— Эгэ… Понял!
Мой собеседник, всё более и более входит в раж:
— Извините, а это у вас жилая зона?
— Да! Жилая зона, отделенная от промышленной зоны полосой парка — развивающаяся вместе с ней. Думаю, в идеале было бы — чтоб жители селились непосредственно напротив своих предприятий, избавляясь таким образом от необходимости использования транспорта… Разве что велосипедами!
На данном историческом промежутке обладание личным автотранспортом не приветствовалось, поэтому реакция была вполне прогнозируемая:
— Отличная задумка!
— Другим отличием является отсутствие строительства жилья непрерывной полосой. Напротив, более экономически выгодно будет первоначально строить изолированные центры жилья вдоль главной линии, которые естественно распространяясь — в конечном итоге сольются в непрерывный «жилой пояс».
Полистав альбом чертежей, абстрактно-фигурально выражаясь — буквально «кипятком писцаясь», Милютин испытывающее на меня глядя, спрашивает:
— Вы — сторонник обобществления быта или семейных квартир?
Это он спрашивает: я — за нормальное благоустроенное жильё современного мне типа, или за коммуналки?
С этим шутить нельзя!
Смешно конечно, но по этому поводу — немало голов в тридцатые и до того полетело. Как писатели с художниками, архитекторы — бились на смерть за «место под Солнцем» и, за распределяемые партноменклатурой «ништяки» и их оружием была идеология.
Общепринятая на текущий исторический момент точка зрения: коммунистические люди будут жить в коммуналках и, баста!
Высунись я сейчас с проектом даже самой убогой «хрущёвки» — мне так надают по «шапке», что как Змей Горыныч былинного богатыря — вобьют в землю по самую маковку.
Поэтому, не моргнул глазом, уверенно и безапелляционно вещаю с видом пророка:
— Как лично я, так и весь архитектурный отдел нашего «ОПТБ-007» считает, что старая система квартир — где каждая семья самостоятельно вела свой домашний быт, полностью не соответствует задачам быстрой индустриализации советского государства. Предложенный нами проект жилой зоны «Соцгорода», представляет собой коммунальные дома с минимальными — но комфортабельными жилыми семейными ячейками, а также с полным комплектом социального обслуживания.
Потом, если что — перекроют-перестроют-переделают: эта возможность специально предусмотрена проектом…
Главное — чтоб было, что перестраивать!
Полистав, я открыл атлас с нужным рисунком:
— Извольте сами убедиться, Николай Александрович: это проекты конкретных типов зданий, в частности — два варианта четырёхэтажного жилого блока на тысячу человек, оборудованного столовыми, спортзалами, парикмахерскими, библиотеками и другими коммунальными службами.
* * *
…Мы ещё довольно долго с Николаем Александровичем Милютиным подискутировали, конечно, но когда я заявил:
— Я твёрдо уверен, что в проекте «Соцгород» были найдены наиболее эффективные архитектурные решения для социальных и политических задач, поставленных Советской властью.
Нарком финансов РСФСР со мной полностью согласился, наскоро изучив смету:
— Как экономист хочу заявить, что из всех вариантов, в наших условиях вечной нехватки фондов при проводящийся ускоренной индустриализации — ваш наиболее приемлемый.
Наконец, я услышал слова — которые ждал, идя сюда:
— Я буду всячески способствовать, Серафим Фёдорович, рассмотрению и принятию вашего плана развития Ульяновска!
Слегка поправляю:
— Это не мой план, а нашего «ОПТБ-007» под эгидой НКВД. И я уверен, если Вы примите участие в его реализации — ваше имя будет вписано золотыми буквами в ряды его творцов, Николай Александрович.
Визитом к Милютину я собираюсь убить как минимум сразу двух зайцев: кроме ещё одного влиятельного человека в моё кремлёвское лобби — хочу построить за счёт казны инфраструктуру и жилищный посёлок к намечаемому «заводу-заводов», чьё возведение запланировано на лето 1926 года.
Ибо всё вместе, я не потяну.
В конце беседы, уже прощаясь, я спросил:
— Николай Александрович! Вы не могли бы устроить мне встречу с Председателем правления «Нефтесиндиката» Серебровским?
— Ээээ… С Александром Павловичем?
— Совершенно верно, с ним самым. У меня и для него тоже, есть один — довольно интересный «проектик».
Настораживается…
— Не расскажите, часом?
Почему-то, всё пламенные революционеры они же — ленинские гвардейцы, мне показались какими-то настороженными. Может, чуют что?
Прижимаю ладонь к груди:
— Только в том случае — если он одобрит! Боюсь сглазить, понимаете ли… Но речь в нём идёт о том, где взять деньги на наш с вами «Соцгород».
Задумывается, затем мельком на меня заинтересованно взглянув:
— Позвоните мне, Серафим Фёдорович… Скажем, через денёк.
Уже у дверей, задержав руку хозяина в своей, не мигая глядя в глаза:
— Николай Александрович! К Вам небольшая просьба…
— Слушаю Вас?
— Не смогли бы Вы взять к себе на стажировку одного невероятно способного комсомольца из Нижнего Новгорода, закончившего курсы секретарей-референтов?
— «Секретарей-референтов»? Боюсь, это невозможно — у меня достаточно секретарей в аппарате.
— Уверяю Вас, это нечто другое.
Вкратце рассказываю, про новинку и тот явно ангажирован:
— «На стажировку», говорите?
— Да! Всего три месяца на своём «коште».
— Вот, даже как? Хорошо, пусть завтра он обратится в Бюро пропусков при Наркомате… Как его, говорите?
— Его зовут Ермолай…
* * *
В 1930-х годах, во время первых пятилеток рядом со строящимися промышленными гигантами, по первоначальной задумке — должны быть построены и социалистические города. Они должны были избавить строителей коммунизма от таких буржуазных явлений как магазины — заменёнными распределительными пунктами, частное жилье — заменяемое жилищными коммунами и даже саму частную собственность — на мебель, например.
Рисунок 34. Первый экспериментальный квартал жилого комбината Соцгорода В Автозаводском посёлке Горьковского автозавода.
Что же было с соцгородами в «реальной истории»?
За все не скажу, приведу всего лишь один пример.
Проектирование соцгорода для строящегося Нижегородского (Горьковского) автомобильного завода осуществляли сразу шесть московских организаций под руководством архитектора А. Г. Мордвинова, а строительство было поручено американской компании «Остин».
Доработанный инженером-строителем А.Э. Зильбертоном проект включал в себя 12 прямоугольных кварталов, состоящих из 30-ти домов (20 с индивидуальными квартирами и 10, объединенных в два жилых комбината с клубами-столовыми) каждый и вмещавших по 6000 человек каждый. Город был разделён на три основные зоны: промышленную, зеленую и жилую. Жилая зона была разбита на кварталы. Размещение школ, яслей и детских садов предполагалось на «школьной линии».
Для проведения досуга и общественной жизни служили Дворец культуры и Парк культуры, которые занимали значительную площадь центральной части Соцгорода.
Предполагалось, что снабжение уже готовыми блюдами будет осуществлять кухня-фабрика, и рабочим не придется готовить еду себе самостоятельно. Первый этаж клуба-столовой был предназначен для проведения культурно-массовой работы.
Однако, хотели как лучше, а получилось…
Из-за недостатка финансирования и дефицита строительных материалов — было построено всего три жилых комбината-коммуны, при этом лишь один из них располагал столовой-клубом.
Из-за острейшего жилищного кризиса, несмотря на отсутствие водоснабжения, отопления и канализации, дома начали заселяться жильцами еще до их официальной сдачи.
Причём, весьма «плотно»!
В девятиметровые — рассчитанные на одного жильца комнаты из-за нехватки жилья заселяли по два-три человека. Затем, людей стали селить в коридорах и всех свободных помещениях — типа прачечных и той же «кухни-столовой».
