Палевое сияние заняло всё поле его зрения. Оно походило на рай, на обещание мечты — идеально чистое и ровное. Далеко не сразу Лэйми смог отвести глаза. Ему ужасно хотелось нырнуть в это сияние, но под балюстрадой была ещё четырехметровая гладкая стена и под ней — такой же ширины гладкая плоскость. Граница сияния оказалась размытой — где-то в полметра — и воздух здесь заполнял легкий голубоватый туман, странно мягкий и холодный. Он словно оказался глубоко в чьем-то сне...
— Где тут можно спуститься вниз? — спросил он, чувствуя, что Охэйо стоит за его спиной.
— Не знаю, Лэйми. Это, наверно, проскок...
— Что?
— Ты ведешь себя, как мальчишка. Потому что думаешь его мозгами. С этим можно бороться, но не всегда получается. В Харе это называют проскок. Хотел бы я знать, как думают девушки...
— И это всё, чего бы ты хотел?
— Нет, Лэйми. На самом деле я хотел бы стать Богом.
— Немного нескромно, а? Ты хочешь абсолютной власти?
— Я хочу творить миры. Снова и снова. Причем миры совершенно разные и не похожие друг на друга. А плевать на тех, кто ползает у моих ног — знаешь ли, небольшое удовольствие. Я хочу создавать что-то совершенно новое, понимаешь? Но не могу. У меня есть только немного ума и тело, которое часто хочет совершенно другого...
— Ты завидуешь мне?
— Разумеется. Маула долго смеялась над моим стеснительным предложением. Ещё дня два у меня горели уши. А ты...
— Почему же ты пошел за мной?
— Лэйми, какое отношение эти вещи имеют друг к другу?
— Не знаю. Никакого, наверное. Но всё же — зачем я здесь? Чтобы помочь тебе — если вообще тут кто-то может кому-то помочь? Чем? Что я делаю лучше тебя? Зачем, Аннит?
— Ну, потому, что одному мне страшно, если ты этого хочешь. Но здесь изменчивая реальность. Подвижная. Ей можно управлять, и будь я проклят, если не постараюсь понять, как...
— Понять здешнее безумие?
— Пока я не вижу здесь ничего безумного. Здесь, должно быть, есть довольно устойчивые блоки реальности — время от времени они сдвигаются или меняются. Я думаю, опасны именно эти стыки. Я правда не знаю, с чего начать разбираться в этом, но, раз уж мы попали сюда, то должны всё тут облазить. Вряд ли мы насмелимся войти сюда во второй раз... А тут, я думаю, мы сможем спуститься вниз.
Он не ошибся. Девушка, чье тело он занял, легко перебралась через балюстраду. Когда она повисла на руках, расстояние от её ног до пола было чуть больше её роста и она спрыгнула безо всяких проблем. Сам Лэйми проделал это ещё легче, хотя и чувствительно ударился босыми пятками. С замирающим сердцем он пошел к сиянию, чувствуя, как все волоски на его теле поднимаются. Воздух здесь был буквально пронизан электричеством. Послышался характерный писк устройств, использующих ток высокой частоты, а подойдя поближе, Лэйми увидел за прозрачным экраном и источник сияния: ажурные стальные панели, похожие на кружево. Палевый свет стекал струями с их игловидных наверший.
— Обман, — коротко констатировал Охэйо. — Если войти туда, жить будешь недолго, но весьма мучительно. Я не знал, что бывают столь большие неоновые лампы...
Лэйми обернулся. Девушка, чье тело занял Аннит, выглядела просто потрясающе: её длинные волосы поднялись и плавали вокруг головы искрящимся облаком. Он понимал, что сам выглядит не хуже.
— Что дальше? — спросил он.
— Пошли искать выход из этого места. Интересно, куда он ведет...
Они свернули в одно из "ущелий". Оно походило на улицу с глухими стенами из розоватого мрамора и широким мелким потоком прозрачной воды в центре. Заполняющий его туман, пронизанный удивительным рассветным сиянием, казался таинственным. Его создавали дырчатые шары на невысоких столбах, стоявшие вдоль "ущелья" в два ряда.
Шагать им пришлось метров двести. Сбоку от торцевой стены нашлась узкая стальная дверь, к сожалению, запертая изнутри.
— И что дальше? — спросил Лэйми.
— Пошли искать незапертую.
Поиски оказались довольно долгими. Они обошли два "ущелья", ничем не отличавшихся от первого. По пути им попалось несколько расплющенных туш разнообразных тварей, должно быть, свалившихся сверху, и Лэйми опасливо задрал голову. Наверху был только туман и он чувствовал себя неуютно при мысли, что оттуда на него в любой миг может упасть невесть что...
В третьем "ущелье" им повезло: дверь оказалась закрыта, но легко подалась. Узкий коридорчик за ней выводил в жаркую, полутемную комнату с какими-то задвижками и трубами. Здесь была вторая дверь из тонкой стали, но вот она оказалась наглухо заперта. Лэйми попробовал примериться к ней с найденным тут же обрезком трубы, но тут что-то острое и серое пробило дверь насквозь, едва не проткнув ему грудь. Он отшатнулся, с трудом подавив жалкий, испуганный вскрик.
Постыдно уронив трубу, он судорожно выхватил тесак. Охэйо молча достал ракетницу. Костяные пики пронзали дверь снова и снова, и было ясно, что долго она не выдержит.
— Стреляй! — крикнул Лэйми.
— В кого? — голос Охэйо был совершенно невозмутимым. — Всё равно, эту дверь придется ломать, и лучше, если это сделают за нас.
Лэйми перевел дух. Рассудительный тон Охэйо странно успокоил его.
Им пришлось ждать несколько минут. Тварь атаковала дверь с бешеной яростью, но стальной лист поддавался медленно. По мере того, как дыры становились больше, они могли всё лучше рассмотреть противника: точно такого же монстра он видел на берегу озера. Охэйо, как бы невзначай, отступил к дальней двери. Лэйми вновь поднял трубу. Он понимал, что от такого оружия толку будет мало, но, если Охэйо промахнется...
Изогнутая туша протиснулась в проем, раздирая лохмотья стали с оглушительным треском. В тот же миг Охэйо выстрелил. Огненная черта ударила в грудь твари и та словно исчезла в бешеном мелькании конечностей, рассыпая фонтаны ослепительных искр. Пронзительный визг заставил Лэйми судорожно зажать уши.
Секунд через семь всё кончилось: неподвижное тело распростерлось на полу. В широченной груди зияло выжженное, дымящееся отверстие величиной в кулак.
— Сама по себе рана не смертельная, — заключил Охэйо, склонившись над тушей. — Должно быть, болевой шок. Или... дай-ка нож.
Лэйми безмолвно протянул оружие. Охэйо поудобнеё перехватил тесак, уперев рукоять в основание ладони, и с силой загнал острие в горло твари. Ярко-алая кровь брызнула толстой, в палец, струей, облив бетонную стену. Распластанная туша вдруг отвратительно дернулась, хоботок щелкнул, ударив Охэйо в плечо. Тот с воплем отскочил.
Безоружный Лэйми бросился к трубе, но в этом уже не было необходимости: конвульсии твари становились всё слабее по мере того, как слабела и иссякала струя крови. Наконец, тело замерло окончательно посреди огромной рдеющей лужи.
— Он посмотрел на меня, — сказал Охэйо, зажав ладонью плечо. — И... тьфу, дрянь! — он с отвращением отдернул руку, перемазанную зеленой слизью. Заостренный хоботок распорол тонкий серебряный наплечник и разорвал ткань, но, к счастью, не пробил подкладки. Лэйми не сомневался, что в противном случае Аннит — в этом теле — был бы уже мертв. Затем он подумал о том, что тварь вполне могла оказаться не единственной. Но она была только одна.
5.
Охэйо вернулся к щели, из которой бежала вода, и яростно вымыл руки. Потом осторожно промыл рукав, стараясь не замочить всё платье. Лицо у него было бледным: он понимал, насколько близко прошла смерть.
— Это рефлекторный удар, — сказал он, отряхнув руки и перезаряжая ракетницу. — У него не было времени целиться. А вот если бы он ударил мне в горло... или в глаз... Правда, как говорят, он посмотрел мне прямо в душу. Это был совершенно разумный взгляд. Из тех, что потом долго снятся. Знаешь, кого он мне напомнил? Наших старых знакомых Мроо. Тогда очень многое здесь становится понятным...
Это вовсе не успокоило Лэйми: незнакомый враг — конечно, вещь неприятная, но с Мроо ему не хотелось иметь вообще никаких дел. Ни военных, ни мирных.
— Ты хочешь сказать, что они хотят открыть Ворота с этой стороны? — осторожно спросил он.
Охэйо кивнул.
— Вероятно, здесь тоже есть машина-замок, и они хотят её разрушить. Твари — не самое подходящее средство для этого, но сущности Мроо могут проникать куда угодно и создавать их...
— Они живут снаружи, — сказал Лэйми. — Эти, с костылями. Я видел...
— Ну-ка расскажи, — потребовал Аннит и Лэйми пришлось выложить всё о своих здешних приключениях.
— Их силы меньше, чем я думал, — заключил Охэйо, закончив задавать вопросы. — Но наше положение от этого не улучшилось. Здесь, по меньшей мере, три вида этой дряни: многоножки, саблеруки и... помнишь те четверорукие зубастые мешки? В "ущелье" мы видели пару таких тварей, свалившихся сверху. Я бы взорвал входной туннель, но там нужно килограммов сорок взрывчатки... и надо знать, если ли смысл. Пошли.
Они осторожно выбрались за дверь, в длинный коридор, едва освещенном тусклым фиолетовым мерцанием давно перегоревших ламп. Узкие, наглухо закрытые двери из черного дерева, покрытого тончайшей пылью, разделяли на отрезки монолитные стены из идеально гладкого стекла. Погруженные в его прозрачную толщу барельефы проступали на черном глянцевом фоне со сказочной реальностью — и Лэйми почувствовал, как у него горят уши.
— Это не могли быть Мроо, — неожиданно сказал он.
— Почему? — Охэйо даже не обернулся.
— Когда оно умерло... не было их... сущности.
— Я и не утверждал, что это Мроо. Но он общался с Мроо — в этом не может быть сомнений. Он был... испуган.
— Ты так уверен?
— Лэйми, харранцы умеют различать своих врагов, а Мроо стоят на первом месте в этом списке. Поверь мне, тут я кое-чему научился. Если здесь и впрямь скрыты Ворота на родину Мроо, они могут сильно об этом пожалеть.
6.
Путаные тесные коридорчики вывели их в низкое, просторное помещение неправильной формы, с множеством узких дверей. Оно обрывалось в очередной каньон, освещённый тускло мерцавшими лампами, но Лэйми развернулся и удивленно моргнул, оказавшись у начала невероятной подземной улицы. Над ней высились полукруглые купола из дымчатого, разноцветного стекла и она казалась громадной длинной комнатой, дальний конец которой он с трудом мог разглядеть. Фасады её стен-домов были облицованы бирюзой или розовой плиткой, под их карнизами протянулись прозрачные, как хрусталь, трубки и сияние заполнявшего их газа рассыпалось мириадами радужных искр в каскадах окружавших их призм, сливаясь в странный бежевый свет, словно облако окутывающий всё вокруг. По вделанным в стены домов густо-сочным цветным экранам словно текло что-то сложное и непонятное.
Они осторожно пошли вперед, внимательно осматриваясь, но здесь царила мертвая тишина, а первая же дверь дома-стены увлекла их в новый лабиринт низких проходов и узких небольших комнат, разделенный застекленными дверями. Лэйми поразил здешний пол — тоже стеклянный, монолитный, толщиной дюйма в три, и под собой он видел другие подобные ярусы, как и наверху. Самое странное — источая слабое, розоватое сияние, это стекло оставалось притом совершенно прозрачным. Стены тоже были из панелей матового рельефного стекла, подсвеченного изнутри разноцветными лампами. Они жужжали и мерцали. Это было очень красивое и уютное место, но тревога Лэйми возросла: он не мог понять, куда же все делись. До него долетали иногда довольно странные звуки, но нигде никакого движения...
Охэйо вдруг замер, повернув голову. Лэйми прислушался. До него долетали очень слабые, но, несомненно, человеческие голоса. Они пошли к ним, но звук в коридорах дробился очень причудливо. Несколько раз они попадали в тупики, к тому же, голоса смолкали и слышались вновь уже в другом месте. Лэйми уже начал думать, что их водит какая-то нечистая сила...
Новый коридор был широким и низким; ровно изгибаясь влево, он шел вниз. Падавший оттуда свет мягко отблескивал на его облицованных светло-золотистой плиткой гладких стенах. Этот коридор впадал в широкий и просторный туннель, облицованный мрамором, пустой и ярко освещённый. Справа, далеко, он плавно поворачивал, исчезая из поля зрения. Слева, чуть ближе, виднелась короткая, ступенек в десять, лестница наверх. В стене над ней был ряд узких проемов. Оттуда дул слабый ветерок и Охэйо быстро пошел к нему, всё время оглядываясь. Шагов через сто Лэйми заметил в проемах несколько юношей в таких же, как у него, куртках. Они закричали им, очевидно, предлагая двигаться быстрее, но Лэйми не понял ни слова. Ему стало неуютно — они вполне могли знать здешнее его тело, и, если они поймут, что в нем чужак...
Он замедлил шаг, но не остановился. Сзади, из-за поворота, донесся далекий глухой шум, насчет которого у него не осталось сомнений: там двигалось огромное множество каких-то существ, мало похожих на людей.
Они торопливо поднялись по лестнице. Проемы перекрывали двери из толстого стекла, сейчас открытые и застопоренные. Дальше, скрывая продолжение туннеля, с потолка свисали полоски зеленой ткани. Охэйо пробормотал что-то о дурацкой архитектуре, одновременно осматриваясь.
Здесь было всего человек семь — юноши, похожие на Лэйми, такие же босые пятнадцатилетки, но в руках они держали что-то вроде базук — стальные трубы диаметром в два дюйма, с единственной пистолетной рукояткой. У стены стояло несколько небольших ящиков с цилиндрическими гранатами — в каждом штук по двадцать.
Один из парней подтолкнул Охэйо к занавесу и что-то сказал ему. Тот вырвал руку и так взглянул на него, что парень попятился. Лэйми подумал, что их немота может показаться тут весьма подозрительной, однако на допрос уже не оставалось времени. Шум стал громче и из-за поворота коридора показалась странная текучая масса.
У юноши, тело которого занял Лэйми, были очень острые глаза. По полу струилось что-то блестящее, похожее на серебрящуюся воду, причем очень быстро, — орда уже знакомых ему многоножек. За ними скакали зубастые "мешки", похожие на громадных мохнатых пауков, однако с четырьмя ногами. Волна визга, шороха, воя, отражаясь от стен, накатились пугающим водопадом. Парни присели в проемах, направив базуки на живую волну. Безоружные Охэйо и Лэйми праздно стояли рядом с ними. Гнать их уже никто не пытался — до тварей осталось всего шагов пятьдесят.
Один из парней что-то крикнул и они все дали торопливый, беспорядочный залп. Из базук с оглушительным треском вылетели серые цилиндры. Падая, они расплескивали ослепительно-белое пламя. На месте орды тварей забушевала сплошная стена огня. Даже на таком расстоянии в лицо Лэйми ударил опаляющий жар.
Визг взметнулся пронзительной волной, потом начал стихать. Когда пламя опало, его сменил рыжий, клубящийся дым. К счастью, ровный поток воздуха, текущего через проемы, сносил его на уцелевших тварей.
— Должно быть, это ракетное топливо, — тихо сказал Охэйо. — Гидразин и азотная кислота. Горит, как в аду.
Его соседи оглянулись на звуки незнакомой речи, но что-либо сделать не успели: из тучи дыма хлынула новая волна многоножек. Теперь в ход пошли термитные гранаты. Они рвались в ослепляющих бело-голубых вспышках, рассыпая каскады прожигающих пол искр. От блеска взрывов у Лэйми рябило в глазах, от визга звенели уши. Полусожженые твари выскакивали из дыма, бросаясь вперед в яростном исступлении. Парни непрерывно стреляли в них, едва успевая перезаряжать базуки, пока атака буквально не захлебнулась в огне. Едва он угас, всё стихло, лишь в коридоре клубился рыжий дым. Когда его снесло, открылись изуродованные огнем стены и пол, до пояса заваленный бесформенными, тлеющими грудами. Лампы там полопались от жара, а может, произошло замыкание. Во всяком случае, коридор перед ними был погружен во тьму. Там что-то слабо, призрачно светлело и медленно, однако вполне заметно приближалось.
