Про «фабрики-кухни» забыли и никогда больше про них не вспоминали: у каждой семьи имелся примус, на котором она готовила себе пищу…
Остальной народ которому не так «повезло», жил преимущественно в бараках и в землянках — да ещё и радовался, что хоть там ему «жизненное пространство» досталось.
Однако, то была «реальная» история!
В новой же реальности, на месте Автозаводского посёлка — силами АО «Жилстрой» и руками бойцов «Красных бригад» («Ударных комсомольско-молодёжных строительных отрядов» (УКМСО)) строится посёлок Комсомольский, в простонародье — просто «Ждановка», по названию его первой улицы.
Всё же надеюсь, будущая — «альтернативная» Россия, будет «одноэтажной» — как Америка!
А Соцгород в Ульяновске…
Это просто — смелый эксперимент, который на десять лет раньше убедит кремлёвских «мечтателей» в тщетности их затеи — заставить народ жить в неких подобиях человеческих ульев.
* * *
Сын «почётного гражданина» Александр Павлович Серебровский, революционером был потомственным — во втором колене. Ибо родился он в семье пострадавшего за правду от царского режима ссыльного поселенца. Что отнюдь не помешало ему закончить гимназию и, затем поступить в «главный центр подготовки революционеров» — в Петербургский технологический университет, то есть.
Дальше обычная «красная» как критические дни (у женщин) биография: аресты, ссылки, побеги, эмиграция… Активный участник Октябрьского переворота 1917 года (так это событие до сих пор официально называют), после которого на государственной и хозяйственной работе.
Всё, как обычно!
Необычное, начинается после завершения Гражданской войны в России: Александр Павлович, оказался одним из немногих большевиков — склонных не просто насильно разрушать «мир насилья», но и создавать «наш новый мир». До Лаврентия Павловича Берии — он был самым «эффективным менеджером» у большевиков, говоря языком человека начала 21-го века.
Рисунок 35. Председатель правления «Нефтесиндиката СССР» Серебровский А.П..
В прошлом, Серебровский по заданию Ленина восстановил разрушенную нефтянку — будучи Председателем правления «Азнефти». В настоящем, в качестве Председателя правления «Нефтесиндиката СССР) — он создаёт советского транснационального «монстра». В очень скором будущем, Александр Павлович — займёт должности Заместителя председателя ВСНХ СССР и члена коллегии Наркомфина СССР…
Главное же: будучи Начальником «Главного управления по цветным металлам, золоту и платины» (или иначе «Главзолота») — Серебровский воссоздаст на новом — более высоком уровне золотодобывающую промышленность России.
В 1932—1937 годах, он — заместитель Наркома тяжёлой промышленности СССР, в 1938 году — жертва сталинских репрессий…
Так, ведь он про это всё пока не знает?!
Добившись с помощью Милютина аудиенции, я доверительно рассказал главе всемогущего «Нефтесиндиката» про проект «Соцгород», не пожалев всех «красок».
Тот, по всему видно — крайне заинтересованно:
— Слышал, а как же: Николай Александрович — все уши прожжужал про ваш проект.
Приложив ладонь к сердцу:
— Весьма польщён гремящей об такой ничтожной личности как я славе, но этот проект не мой — а Александра Михайловича. Кстати, Вам от него — громаднейший привет.
Тот, наморщил лоб, вспоминая и, тогда я подсказал:
— От Краснощёкова Александра Михайловича… Помните такого?
Тот, впрочем, довольно равнодушно:
— Ах, да! Конечно, хорошо помню. Как он там? Всё ещё «сидит»?
— Он «там» уже освободился по амнистии к годовщине Октябрьского переворота, а сейчас работает и между делом пишет.
С изрядной долей яда:
— И что же он «там» пишет, если не секрет? «Как украсть миллион»?
Блин, да у них неприязненные отношения, оказывается… Тщательно подбирая слова, вешаю ему лапшу на уши:
— Александр Михайлович полностью осознал свою вину перед народом и правительством и, готов всемерно искупить свою вину. Он думает не о себе, а об интересах Советского государства и зная его острую нужду в финансовых средствах в виде драг металлов и инвалюты — думает-пишет, как ему помочь.
С крайней подозрительностью:
— И что же он там «надумал-написал»?
Протягиваю папочку и положив на стол:
— В частности, он придумал где взять деньги на строительство первого «Соцгорода» в Ульяновске. Вот, возьмите — велел лично Вам в руки передать. Говорит: «ОЧЕНЬ ВАЖНО»!!!
Берёт в те самые руки — в кои было требование передать и, читает на обложке:
— «Как нам организовать Торгсин».
Иронически хмыкнув, он развязав тесёмочки, берёт один за другим листы бумаги с текстом, графиками или рисунками, читает:
— Интересно, интересно…
Поднимает на меня глаза:
— Кто это оформлял, интересно?
— Один наш зэка, когда-то бывший художником.
«Чёрт, опять прокол, — запоздало-паническое, — надо будет не забыть — срочно найти какого-нибудь живописца, оформить у нас и научить его — хотя бы имитировать компьютерную графику!».
— Хм, гкхм… Как освободиться, не познакомите?
— Увы, но он троих зарезал — нанюхавшись кокаина с гексогеном, так что… Ещё раз — УВЫ!!! Сидеть будет очень долго.
— Как жаль!
— Конечно, жаль — живые люди были всё же.
И снова он утыкается в проект «Торгсин», видимо его сильно заинтересовавший.
* * *
Совсем немного скучной истории.
Остатки золотого запаса Российской империи к 1929 году — были похерены окончательно, а восстановление золотодобывающей промышленности — даже и не начиналось. Ибо словами теоретиков марксизма — вот-вот грянет Мировая революция и, на всём Земном шаре — тут же настанет развитой коммунизм без всяких товарно-денежных отношений. А без последних, согласно бородатым классикам — золото станет настолько никчемным металлом, что из него будут делать общественные нужники.
Однако, не тут-то было!
Всемирной революции так и не случилось, а стало быть — нужники в стране победившего гегемона остались деревянными и, сильно воняющими содержащимся в них пролетарским дерьмом… А золото большевикам потребовалось уже, чтоб совершив «большой скачок» — удержаться хотя бы на «одной шестой части суши».
Но, золотодобывающую промышленность просто так — одномоментно не восстановишь и, золотой запас за год не создашь…
Строить, это не ломать!
Руководство страны, начиная грандиозный индустриальный проект при пустых золотых кладовых и отсутствии золотодобывающей промышленности (фактически находясь в состоянии валютного банкротства), рассчитывало на традиционный для аграрной России продовольственный и сырьевой экспорт и благоприятную конъюнктуру. Но в 1929-го году разразился мировой экономический кризис, за ним последовала затяжная экономическая депрессия. Это перечеркнуло планы советского руководства обеспечить индустриализацию валютой за счет экспорта зерна и прочих традиционных товаров.
Дальше думаю, всем известно, да? Коллективизация, организованный голод — совпавший с неурожаем…
Индустриализация была совершена и, это конечно — очень хорошо.
Но какой ценой?!
Но не только за счёт проданного за бесценок за границу продовольствия (как уже говорил, весьма сомнительная версия — но в данном случае будем следовать согласно «учению». Авт.), страна под управлением большевиков совершила свою промышленно-технологическую модернизацию: золото для неё дала организация с незатейливым названием «Торгсин».
Что это?
Магазины «Торгсина» (торговля с иностранцами) появились в 1930-м году и изначально обслуживали только иностранных туристов, иностранных моряков в портах и транзитных иностранных пассажиров. Иностранцев, работающих по контракту и иностранных дипломатов обслуживала другая организация — «Инснаб».
Потом когда «жаренный петух», уже плотно устроился близ видавших виды — тёртых, как варёные джинсы большевистских ягодиц, в чью-то умную голову пришла гениальная мысля и, в «Торгсине» — стали принимать заныканные населением золотые царские монеты, иностранную валюту, украшения и бытовые предметы из драгоценных металлов и камней. В первый и последний раз в истории, руководство Страны Советов — разрешило своим гражданам платить за товары наличной иностранной валютой и золотом.
Граждане несли золото в скупку по совершенно разным причинам.
Жители столицы и крупных индустриальных центров — могли купить в «Торгсине» престижные отечественные деликатесы и модный заграничный ширпотреб.
Крестьяне, приехавшие в город и отстояв в очереди ночь — мешок муки с червями, чтоб элементарно не подохнуть с голода…
«Урожай», собранный Торгсином, был фантастически огромен — почти 100 тонн чистого золота, за неполных четыре года работы (1932—1935)!
Если быть точнее: 98,5 тонн чистого золота — это эквивалент порядка сорока пяти процентов промышленной золотодобычи в СССР, за тот же период.
За недолгие годы работы, эта организация превратившаяся в огромную «империю» — раскинувшую свои жадные щупальца в самые отдалённые уголки страны, даже перегнала главных добытчиков валюты: экспорт хлеба, леса и нефти. В погоне за золотом, «Торгсин» фактически возглавил валютную проституцию и, «одной левой» — побил по валютным «сборам» всемогущую «гэбню», силой изымающую ценности у населения. Через него же, эмигранты — в своё время свалившие из идущей в разнос страны, могли помочь «материально» своим родственникам — не догадавшимся вовремя этого сделать…
«Торгсин», за время своего довольно короткого существования собрал ценностей на сумму более 287 миллионов рублей — по цене скупки. Если верить официальному обменному курсу — это почти 150 миллионов долларов США, покупательной способности 1930‐х годов. Заграничные денежные переводы составляют всего двадцать процентов, остальное — внутренние поступления и сбережения населения.
Конечно, эти средства сыграли не главную, но всё равно — весьма значительную роль в успехах индустриализации… И, в конечном итоге — в спасении людей от голода: ведь не разреши власти торговать золотом — жертв было бы на много больше.
По крайней мере, так некоторые историки говорят47.
* * *
… Дойдя до последней страницы, Серебровский поднял на меня изумлённые глаза:
— Двадцать пять тонн золота до 1929 года?
— По самым скромным прогнозам, Александр Павлович! По самым скромным… По нашим с Краснощёковым подсчётам — строительства «Соцгорода» в Ульяновске обойдётся где-то в пять-десять тонн «презренного металла». Остальное можно пустить на другие проекты промышленного развития СССР.
Я вовсе не предлагаю руководству страны устроить «голодомор» населению — опережая события на пять лет, вовсе нет!
Да и, столько много золота — «выкачать» с населения в нынешних условиях и не требуется: мирового кризиса с Великим «депрессняком» вкупе — пока не наблюдается и вполне можно обойтись в основном товарами традиционного экспорта (плюс кое-какие «ништяки» от меня, но про это чуть позже). «Торгсинское» золотишко — весомый довесок к ним, чтоб тот же «мировой кризис» — пережить с меньшими людскими и материальными потерями, чем «в реале».
Обоснование такое:
— Конечно, мужик наш может прожить в лаптях, в поскони и при лучине — да ещё и гордиться этим будет… Но если у него будет возможность купить красивые — пусть даже и не всегда нужные в хозяйстве вещи, он найдёт где угодно деньги и их купит. Беда наша в том, что мы пока не можем предложить ему ничего подобного!
Основной мой с Краснощёковым постулат таков: золото в кубышках у населения лежит без «движняка» потому — что на него нечего купить, кроме разве что самого необходимого — без которого быстро ласты склеишь в нашем суровом северном климате. Вместо голода как «в реале», стимулом нести в скупку «жёлтые кругляшки» с паскудным царским мордам на аверсе — будет людское тщеславие, действующее порой не хуже.
Охота, как говорится — пуще неволи!
— Главное — пиар! — подсовываю страничку с нужным текстом и соответствующие ему «картинки», — люди должны смотреть, завидовать и в очередь выстраиваться за этими безделушками.
Конечно, мой собеседник возмущается:
— Это использование самых низменных человеческих страстей — так вашему Краснощёкову и передайте!
Изображаем из себя, самую — что ни на есть оскорблённую невинность:
— ПАААзвольте, товарищ Серебровский! А что Владимир Ильич — по похожему же поводу говорил и, всем нам завешал — после своей скоропостижной кончины?
Бла, бла, бла… Язык у меня подвешен как надо, я им работать умею и специально подготовился к этой беседе. Я ему накидал столько ленинских цитат, что он потонул в них — как град Китеж в волнах озера Светлояр. Обличительно, как Энгельс — Каутского, глаголю — тыкая в собеседника указательным пальцем:
— Историки и будущие поколения нас будут судить — не за методы построения социализма, отнюдь. А за то, что мы — уподобляясь дворянским барам-белоручкам, некоторыми из них побрезговали и тем самым бездарно-позорно провалили его построение!
Действительно, Советскому Союзу можно всё простить всё что угодно — кроме его бесславной кончины-распада, обесценивавшего пролитые народом пот и кровь… Моё личное мнение — никому его не навязываю.
Подумав после моей бурной да убедительной речи, тот буркнул:
— Возможно, вы с Краснощёковым правы… Что там у вас ещё?
Протягиваю ему следующую папочку:
— Здесь у нас ещё один проект, Александр Павлович.
* * *
Конечно, западный ширпотреб — не по карманы абсолютному большинству российских хроноаборигенов. Но я и здесь нашёл выход, предложив следующий за «Торгсином» проект.
Опять же, сперва мой собеседник на дыбы:
— «Секонд-хенд»?! Вы с Краснощёковым, предлагаете советским людям носить буржуйские обноски?!
Из-за очков, глаза Серебровского — казались вытаращенными больше, чем они вытаращились на самом деле.
Твёрдо и без всяких экивоков:
— Да! Не только предлагаю — но и требую от советских граждан: ради счастья грядущих поколений, живущих при коммунизме — покупать буржуйские обноски и носить их!
Сразу успокоившись:
— Так это была ваша идея, товарищ Свешников?
УПС!!!
« — Штирлиц! Вас вычислили по парашюту, подшитым кожей валенкам и шапке-ушанке завязанной на подбородке бантиком!
