Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Йэннимурская эра


Опубликован:
10.01.2011 — 25.11.2013
Аннотация:
Старший братец наобещал Вайми новый мир бесконечных возможностей, а потом мальчика запихнули в стазис, везли как багаж, и теперь, хотя на корабле миллионы потенциальных приятелей и источников информации, он сидит в комнате один (уединение - это прекрасно, но и общаться же охота), подыхает от информационного и сенсорного голода, перебивается трёпом с виртуальной компанией, никто его не учит, не тренирует, никто с ним не играет. Как тут ощутить себя бесценным будущим? Общается с ним одна Наммилайна, явно зажата, растеряна, чего-то опасается или стесняется и оттого напускает на себя холод строгой и бесстрастной училки. Естественно, Вайми пробует её на зуб. Нормальное исследовательское поведение ребёнка, опытным путём определяющего структуру мира - границы и категоричность требований, прочность запретов, границы терпения, строгости и податливости взрослых. Естественно, он пользуется при этом своим самым мощным оружием - обаянием: перед ним женщина, и как бы он ни тосковал о Лине, он реагирует на лицо противоположного пола предельно нормально и естественно: обаяет. Но куда важнее ему взять воспитку за грудки: ну давай уже играть... в смысле - учиться, тренироваться и осваиваться! С испытанием - ладно, я этих испытаний уже столько прошёл - с души воротит. Хочу управлять своим сознанием, выучить таблицу умножения и теорию Йалис, обследовать все закоулки "Тайны", со всеми перезнакомиться, порулить кораблём - и, кстати, что ты делаешь сегодня вечером? (аннотация Марии Ровной).
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
  Следующая глава
 
 

— Так что же вы решили?

Охэйо улыбнулся.

— Не могу сказать, что мне нравилось в Харе, но она была полезным для человеческой расы местом. Было бы неплохо воссоздать её — мы должны знать, что происходит во Вселенной, а где люди — там, часто, и Мроо. Повторить работу Тэйариин мы, конечно, не сможем, но благодаря помощи Йэннимура... я уже составил предварительный проект. Вот, смотри...

Он, едва ли не глядя, ткнул рукой в панель. На темном прежде экране появился белый шар, как бы затянутый ровным светящимся туманом.

— Это второй вариант Хары, — начал Охэйо. — Её поверхность представляет собой энергоплазменный экран толщиной в несколько метров, практически совершенно непроницаемый. Под ним — кристаллическая броня толщиной в одну десятую мили, а ядро состоит из вырожденной материи. Оно имеет фрактальную нейроноподобную структуру и содержит большую часть вычислительных мощностей. Между ними находятся слои ажурных конструкций, в которых жители новой Хары смогут существовать совершенно независимо и свободно...

— А если симайа окажутся враждебными? Что тогда?

— Малла, ты знаешь, что такое сверхсвечение?

— Нет.

— В космосе иногда встречаются узкие пучки энергии. Как говорит Анмай, они исходят из Ворот, ведущих в другие Вселенные. Он знает, в какие ушли Тэйариин, строители Хары. Я полагаю, что, если нас атакуют, будет самым разумным отправиться к ним. Они создали нас — и они до сих пор существуют.

* * *

Какое-то время Малла молчал. Он был сыт межзвездными полетами по горло — и вовсе не мечтал отправиться в другую Вселенную.

— Наверное, это будет трудно, — осторожно предположил он, не решаясь возражать Охэйо прямо.

— Разумеется. Из Ворот исходят потоки чистой энергии, к тому же, область отрицательного натяжения в пространстве, которая позволяет им существовать, отталкивает любые объекты, которые движутся со скоростями, ниже релятивистской. Но технически это вполне возможно.

— А если я не захочу?

Охэйо удивленно посмотрел на него.

— Чего же ты хочешь?

— Вернуться на Тайат. Там у меня осталась девушка.

— Это невозможно — для меня, по крайней мере. И потом, мне будет трудно расстаться с тобой...

— Но возможно?

Охэйо пожал плечами.

— Малла, я не знаю. Знаешь, я люблю тебя — не так, как Маулу, конечно, но всё же... И я хочу, чтобы ты стал счастливым. Только ты ведь не будешь счастливым, оставаясь моим домашним любимцем, правда? А без тебя останусь несчастным я. Свет, как же приятно, наверное, быть растением! Никогда ни о чем не думать!

Малла рассмеялся. Охэйо подозрительно покосился на него, а потом рассмеялся тоже.

Глава 15.

Новое племя.

Матричная технология, та самая, что дает нам бессмертие, часто служит источником неприятностей из-за слишком активного применения. Если какой-нибудь файа удается, его копируют снова и снова, и вместо одной выдающейся личности мы получаем десятки и сотни. Но каждой из них нужны старые друзья и любимые, а в результате возникает классический порочный круг. Есть разница между новыми достижениями и повторением старых без конца. Но проблема ведь даже не в этом: каково ИМ жить в мире, который они когда-то создавали?

"О вреде самокопирования". Из анналов Парящей Твердыни.

Вайми стоял на самом верху длинного крутого откоса. Снизу доносился шум волн, но он не видел моря — мир вокруг скрывал густой туман. Небо раннего утра оставалось ещё темным, но заря просвечивала сквозь мглу, и перед ним парило странное, коричневато-фиолетовое свечение, казалось, не имевшее границ. Вайми не знал, где оказался, да это и не интересовало его. Рядом стоял кто-то очень знакомый, но вот кто — он не мог вспомнить. Он повернулся, чтобы посмотреть.

И проснулся.

* * *

В первые мгновения яви Вайми решил, что мир не изменился — у него по-прежнему не было тела и он парил в воздухе. Но он очнулся в просторном, тускло освещенном помещении. Хотя его стены казались прозрачными, за ними ничего не было. Потолок смутно тлел, розовато-фиолетовый, как рассветное небо, а пол походил на карту — весь в каких-то узорах, но вот что они значили — Вайми никак не мог понять. Он всё ещё вздрагивал от пережитого напряжения: ещё до сна он тщетно пытался высвободиться из какой-то чуждой, умирающей глыбы. Это походило на роды — долгие и мучительные. Он помнил... не руки, чье-то присутствие, помощь, которая позволила ему освободиться. Это существо стало близким ему, словно мать, но он совершенно не помнил его, точнее, её — поскольку это, несомненно, была она. Думая о ней, он осмотрелся.

Комната оказалась совершенно пуста, лишь в дальнем её углу парил дымчато-золотой светящийся шар диаметром в полметра. У него было четыре громадных, темно-синих глаза. Моргнув несколько раз, Вайми сообразил, что у него тоже есть глаза. Он попытался посмотреть на себя — и увидел такую же сферу, над которой они поднялись на гибких псевдоножках.

Понимание хлынуло в него, подобно потоку. Он стал симайа, но не мог в это поверить. Вайми поднялся к потолку, потом спустился к полу. Он мог двигаться совершенно свободно, но чувствовал инерцию и вес. Не имея сейчас рук, он ощущал гибкие полотнища силовых полей, в которых парил и на которые опирался. Слух его как бы раздвоился: одна его часть по-прежнему воспринимала звуки, другая...

В него хлынул целый океан шумов, по большей части совершенно непонятных. Чьи-то голоса — немыслимое множество их, сливавшееся в неразборчивый гул, какие-то сообщения — и безошибочно узнаваемое присутствие Йэннимурской Сети. Но громче всех звучал один, очень знакомый ему голос. Вайми бросился к сияющей сфере, которая уже плыла, струилась, обретая более привычный ему вид.

— Вайэрси!

* * *

Не удержавшись, юноша налетел прямо на брата и какие-то мгновения буквально купался в исходивших от него волнах дружелюбия и любви. Это было гораздо выразительнее любых, даже самых теплых слов, хотя в информативном плане явно бесполезно.

Вайэрси как-то помог ему принять привычный вид. Вайми безумно понравилось встать на пол своими ногами и смотреть на мир только одной парой глаз. Но больше ничего не изменилось — он по-прежнему слышал слитный гул квантовых голосов и чувствовал силу тяжести не только как вес, но и как кривизну. Было слишком много отличий, которые он ещё просто не успел осознать. В нем появились совершенно новые ощущения: например, вернув себе форму юноши, он решил, что это мешает думать. Не слишком, а так, чуть-чуть, и вообще, быть круглым гораздо удобнее — так он становился более связным, что-ли.

— Вайэрси! Что случилось? — голос Вайми теперь был беззвучен. Он уже понял, что пользоваться новообретенной второй речью гораздо удобнее. Можно не только говорить, но и посылать друг другу целые потоки образов. Именно так Вайэрси помог ему вернуть прежний вид — просто принять какую-то форму, захотев этого, юноша, увы, не мог. Надлежало вообразить её сперва в мельчайших подробностях, а потом тщательно сохранить их в памяти. Самой сложной оказалась отделка поверхности — так, чтобы не только на вид, но и на ощупь она ничем не отличалась от его прежней кожи.

— Мы вытащили тебя, брат, — если ты ещё не догадался.

— А Дайна? Остальные?

Вайэрси не двинулся, но Вайми ощутил исходящий от него импульс. По левой стене комнаты вдруг словно потекла вода, и сквозь её слой проступило изображение: бездна пространства, неизмеримая чернота, проткнутая иглами бесчисленных звёзд. Там, на расстоянии, которое Вайми не мог определить, висело нечто странное — смутный, туманный шар из множества смятых, разорванных слоев, весь клочковатый, растрепанный, зеленовато-белый. Сердцевины его юноша не видел — слои газа накладывались друг на друга, пока взгляд не тонул в смутной белесой мгле. Непонятно как чувствовалось, что это облако, казалось бы, неподвижное, на самом деле раздувалось с огромной скоростью.

— Это Найнер, — бесстрастно сообщил Вайэрси. — Та часть, что осталась.

Вайми, казалось, ударили под дых. Ему не нужно было больше дышать, но несколько секунд он не мог вымолвить ни слова.

— Они все погибли?

— Они ушли. Когда мы начали брать верх, Найнер просто сорвался с гиперплоскости, ушел во вмещающее пространство — в точности, как транслайнеры сарьют. Мы не смогли за ним последовать, и понятия не имеем, куда он делся. Пути, твои и Дайны, разошлись навсегда.

* * *

С минуту, наверное, Вайми молчал. Собственное освобождение потрясло его. Но то, что случилось с Найнером, потрясло его гораздо больше.

Всего лишь одним бессознательным усилием он расширил изображение, заставил его охватить комнату целиком. Среди звёзд, теперь безошибочно узнаваемые, парили корабли Йэннимура, невообразимое множество — рой, туча, неисчислимая орда, собравшая, наверное, десятки тысяч их. Среди них выделялись спиральные звёзды установок Сверх-Эвергет. Их было меньше, но всё равно, очень много — сотни или даже тысячи.

— И всё это ради меня? — наконец спросил юноша.

— Да. Но не только. Ты ещё не знаешь Золотого Народа — мы не прощаем, когда нас лишают любимого нами. Когда такое случается, мы готовы пойти на всё, лишь бы вернуть пропажу — любой ценой, как бы она ни была велика. Тебя полюбили слишком многие. Дело тут, впрочем, не в тебе, а в принципе: если мы не сможем пойти на любые затраты ради жизни одного-единственного ребенка, то какое тогда право мы имеем вести другие расы, учить их? Кто мы после этого? Чем отличаемся от тех же Инсаана?

— А сколько погибло ради моей драгоценной единственной жизни?

— Никого. Найнер, собственно, не сражался с нами. Когда он понял, что против Йалис-порталов ему не устоять, то просто... ушел. По большому счету наша операция завершилась ничем. Мы успели внедриться только в самые верхние слои. Просто чудо, что ты оказался у поверхности — иначе мы никакими силами не успели бы тебя спасти. Вообще-то кое-кто жалеет, что всё закончилось так быстро — слишком много собрано сил. Им было бы гораздо интереснее, если бы в твоих поисках пришлось обшарить всю Вселенную, и это заняло бы пару тысяч лет. Одних эпических историй сколько сочинили бы... Но в общем, все рады, что всё это закончилось здесь и сейчас, и ты оказался достоин затраченных ради тебя усилий — субъективно, конечно.

— Но я ничего, в сущности, не сделал!

— Ты смог вырваться из иллюзий Найнера, вернуть себе цельность. Сделать это, Вайми, можно только одним-единственным способом: надо отвергнуть их все, целиком, без остатка. То есть, умереть. Убить себя. Для такого жизнелюбивого создания, как ты, это требует громадного мужества. Там, где ты оказался, безграничное множество возможностей и мне, например, кажется совершенно немыслимым отвергнуть их все просто ради свободы. Она ведь гораздо менее приятна, Вайми. И она единственая реальность, в которой стоит жить. А там, где ты находился, свободы нет. Лишь её тени, иллюзии, миражи...

— А ещё кто-нибудь спасся? То есть, был спасен?

— Из жителей Тайат — никто. Даже если бы мы овладели Найнером полностью, мы вряд ли смогли бы извлечь их. Они, по сути, растворились в той среде, которой управляют: их уже невозможно отделить. Впрочем, вряд ли их стоит жалеть. Они будут жить в мире, который придумали сами... без конца. Он только не будет настоящим.

— Но кого-то вам удалось поймать?

— Часть свободных сознаний Найнера, наверное, пять или шесть миллионов. Но они доставляют нам больше проблем, чем радости. Они были паразитами Найнера, — существа, слишком свободолюбивые, чтобы жить в мире, сущность которого определяется не только их усилиями. Но паразитизм, знаешь ли, занятие непочетное. Нужна будет масса усилий, чтобы найти способ общаться с ними, и вряд ли им у нас понравиться. А нам пришлось сделать их всех симайа, чтобы сохранить! Как и тебя.

— Но почему?

— Есть вещи, которые нельзя обратить вспять. Если чье-то сознание попадает в сверхжидкость, оно уже никогда не сможет воплотиться в живом теле. Точно так же, как нельзя превратить симайа в живое существо. Ты останешься в этом облике навсегда.

Вайми невольно поёжился.

— Я ещё не уверен — понравится ли мне. Пусть это и глупо, но я привык к своему телу. Я... наверное, я просто не хочу меняться. И симайа из меня не получится.

— Почему?

— Мне был дан там, в Найнере, целый мир, понимаешь? И я сам, своими руками, его разрушил. Из-за своей глупой мальчишеской жестокости. Я... не хочу сказать, что мне нравятся чужие мучения, но я старался просто не замечать их, когда мне этого хотелось. И у меня получалось.

— Но ведь ты это понял!

— Когда уже ничего не мог изменить. Если бы не вы...

— Абсолютная свобода воображения необходима для творящего ума. Но умение различать два полюса своих фантазий гораздо важнее. Без него ты вечно будешь терпеть поражения.

Вайми презрительно фыркнул.

— К черту всё это. Где Лина?

— Здесь, Вайми. Как и Неймур, и Анмай, и Маоней. И Найте тоже. В общем, все, кого ты знал в своем племени.

— Когда я смогу их увидеть?

— Хоть сейчас. Но... знаешь, там есть ещё один.

— Кто?

— Ты.

* * *

Какое-то время Вайми молчал. Он знал, что является всего лишь копией другого, настоящего Вайми, и много представлял себе, какой он. Но он вовсе не мечтал увидеть его/себя наяву. И ещё...

— Он тоже любит Лину?

— Как и ты. Прости, но и она его тоже. Они оба очень старые, Вайми. Не такие, как я, но они родились ещё до Катастрофы.

— Им больше восьми тысяч лет?

— Да, — Вайэрси не стал щадить его чувств. — Они будут очень любезны с тобой — но с какой стати Лине бросать любимого ради мальчишки, которого она даже и не знает? Да и она — вовсе не та Лина, которую знаешь ты. Она не прожила тех лет, когда ты и та, виртуальная Лина полюбили друг друга. А вот её больше не существует. Ты сам этого захотел.

— И что же мне делать? — глупо спросил Вайми.

— Лина — не единственная девушка на свете. Стоит тебе только сказать, что ты ищешь подругу, как, боюсь, выйдет свалка. Особенно среди молодых, начинающих симайа, — хотя они и старше тебя раза в два-три. Они все здесь ради тебя.

— Но я не могу!

— Оставайся одиноким, если хочешь. Никто не будет принуждать тебя к любви. Но когда ты увидишь их, ты переменишь свое мнение. Может, это прозвучит грубо, но твоя любимая вовсе не была лучшей из всех девушек Йэннимура.

* * *

Как Вайми ни рвался увидеть своих соплеменников, ему пришлось потратить несколько часов на обучение элементарным для симайа вещамхотя бы просто для того, чтобы не превратиться у всех на глазах в нечто несообразное или, ещё хуже, в такое, от чего все окружающие умрут со смеху. Его новое тело не требовало никакого ухода: ему не нужно было пить или дышать. Но вот есть приходилось, хотя и очень редко: источником его энергии была аннигиляция, а её катализатором — магнитные монополи. Потеря их была невосполнима — без установок Эвергет, по крайней мере. Кроме того, почти половину его тела теперь составляла инертная масса — для питания аннигилятора и для движения в вакууме. Смерть от истощения для симайа была вполне возможна. Она была чрезвычайно мучительной и неприятной, а ещё очень долгой. Она могла длиться тысячи лет, если симайа оставался в космосе, вдали от звёзд и планет, или внутри сферы силового поля, более мощного, чем он мог пробить.

123 ... 6768697071 ... 777879
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх