— Ваше величество, — турецкий язык главаря нападавших был ужасен, но достаточно понятен, — вам нужно спешить. Времени мало и его нельзя терять. Нас ждет пароход, который отвезет всех нас к тем, кто сохранил верность своему законному повелителю и готов с оружием в руках не только вас защитить, но и вернуть трон.
А потом были спешные сборы и бегство к ожидавшим их шлюпкам, которыми и перевезли всех на борт стоящего поодаль сухогруза "Кениг Соломон". И все это время, молодая наложница была деятельна и собрана. Именно она добилась должного порядка среди перепуганных женщин. Да и с партизанами она говорила так, как говорить имеет право только командир. Даже главарь относился к ней если не как к начальству, то как к равному по значению соратнику. Правда, о чем говорила Улвие с ними, никто из спутников султана понять не мог. Язык общения не понимал никто, а турецким языком среди партизан мало кто владел.
Дальнейшее путешествие по морю длилось целую неделю. И было это путешествие терпимым для одних и мучительным для других. "Кениг Соломон" шел без груза, с одним балластом, что позволило разместить необычных пассажиров в судовых трюмах, заранее подготовленных для перевозки столь необычных людей. И всю эту неделю, молодая наложница провела возле султана. Который озабочен был вовсе не любовными утехами.
— Улвие! Кто эти люди? И откуда ты их знаешь?
— Мой повелитель, я не знала раньше этих людей. Просто разрывая поданную на обед лепешку, я обнаружила в ней записку на французском языке. И в этой записке было написано, что нас скоро освободят.
— Где эта записка?
— Я уничтожила ее, чтобы она случайным образом не досталась нашим врагам.
— И все-таки: кто эти люди?
— Жители Палестины, мой повелитель. И именно в Палестине нас ждут. Мы плывем в Хайфу.
Когда пароход дошел до Хайфы, Абдул-Гамид к этому времени пришел в себя и относясь к своей спасительнице вполне благосклонно, принялся строить планы на дальнейшую жизнь. В Хайфе его ожидала торжественная встреча. И встречали его вооруженные до зубов резервисты Палестинского Корпуса. Кто это такие? А это бывшие солдаты Второй Закаспийской Туземной дивизии. Те самые, родным языком которых был идиш. Так свергнутый султан обзавелся собственной армией. Нужно сказать, что помимо евреев, под знамена его новой армии начали стекаться добровольцы из разных арабских общин и хоть и нехотя, малочисленные в этих краях турецкие гарнизоны. Блистательная Порта стояла на пороге гражданской войны.
Много позже, наши агенты на Ближнем Востоке все-таки сумели узнать подноготную чудесного спасения султана. Все оказалось и сложно и просто одновременно. Красавица Улвие не всегда носила такое имя и не всегда была мусульманкой. Долог и тернист был ее путь в постель султана. Ее природным именем было Эсфирь, а местом рождения — Бобруйск. Именно оттуда и началась ее одиссея, когда отец решил со всей семьей переселиться в Палестину. По прибытии в Хайфу, эмигранты в обязательном порядке проходили карантин, где на двенадцатилетнюю в тот момент красавицу обратили свое внимание некие люди. О чем они говорили с ее отцом и матерью, что им обещали, Эсфирь так и не узнала. Ее просто продали этим людям, заверив ее в том, что отныне она ни в чем не будет знать нужды. Конечно, страшные подозрения насчет истинных намерений покупателей посетили ее. Но ведь не могли ей врать мама с папой! К счастью, ничего страшного не произошло. Незнакомцы ее привезли во Францию и определили в некий закрытый для посторонних пансионат, где предстояло получить достойное образование и воспитание. Все воспитанницы этого пансионата были ее соплеменницами и как поняла Эсфирь, были отобраны не просто красивые но и неглупые. А дальше была учеба, совмещенная с дрессировкой. Девушкам изначально объяснили, что подобно древним героиням еврейского народа, им предстоит способствовать привлечению союзников из числа знатных и влиятельных мусульман. Что ради этого, они наделены правом (и обязанностью) внешне принять веру гоев, оставаясь в душе своей истинными иудейками. В общем, при покровительстве французских Ротшильдов формировался институт еврейских жен, с целью увеличения влияния зарождающейся Израильской Империи.
Про формирование института еврейских жен мы знали, но считали, что это сработает еще не скоро. Если конечно вообще сработает. Как ни крути, но Восток — дело тонкое и рушить самые хитрые планы он тоже умеет. Но сейчас выдумка Ротшильдов сработала. Правда, не так, как хотели сами Ротшильды. Потому что сионисты оказались не совсем простыми.
— Скорее всего, сионисты опасались, что младотурки захотят отжать у них столь выгодный нефтяной бизнес, — объяснял мне Константин Семенович, — и они правы в своих подозрениях. А терять плоды своих усилий им очень не хочется. А потому, они будут всячески изображать верность законному повелителю и подбивать арабов на бунт против турок. Кстати, я бы не исключил и их возможную работу среди армян.
Константин Семенович оказался прав. Спустя десять дней после прибытия Абдул-Гамида в Хайфу, лидеры Дашнакцутюна заговорили о необходимости поддержать свергнутого правителя, что поможет избежать дальнейшей дискриминации со стороны мусульман.
Все это хорошо, но не следовало забывать и о немцах с французами. Младотурки — это проект Германии, которые и воспитали турецкую армию. А она вовсе не слабая. Лично я не верил в способность евреев долго сопротивляться ей. Даже если их поддержит арабское и армянское население Порты.
Как выяснилось чуть позже, в планы организаторов побега не входил ни преждевременный Холокост, ни усиление германского влияния в Османской империи. Потому что с балканскими славянами сионисты тоже неплохо поработали. И если поначалу разного рода комитаджи поддержали движение младотурков, то теперь они вдруг заговорили о реализации права на самоопределение для своих народов. Попытка младотурков заткнуть рот своим союзникам, привела к тому, что союзники стали врагами. А став врагами, принялись сами всячески мутить воду. И ведь насколько успешно!
Первыми забили тревогу австрийцы. А вернее, наследник престола эрцгерцог Франц-Фердинанд. Под предлогом посещения клиники доктора Мюллера, он прибыл со своей супругой, графиней Хотинек в Крым и провел несколько частных встреч с Георгием.
Нужно отметить, обсуждать что либо со мной, эрцгерцог категорически не желал, поскольку презирал меня совершенно искренне.
"Стоит ли обсуждать серьезные дела в кампании с этим мизераблем? Человек, который способен лишь занимать трон, не может должным образом править своей империей. Утративший рыцарский дух своих предков и заместивший его духом торгашеским, вряд ли способен обнажить свою шпагу для защиты благородных идеалов. Зато он прекрасно разбирается в делах коммерческих и ростовщических. Благодаря этому, русская армия и флот влачат жалкое существование и не скоро смогут стать достойным противником кому либо. Лишенная, благодаря патологической жадности царя, самого прогрессивного оружия, нынешняя русская армия способна лишь на подавление бунта его поданных. И этого самого бунта, наше ничтожество на троне страшно боится. А потому, стремится его предотвратить способами, неприличными для сильного правителя. Он всячески подкупает свои армию и флот, увеличивая денежное и имущественное содержание солдат и офицеров. Он не стесняется заигрывать с чернью, даря ей всяческие свободы и уменьшая необходимые в делах правления строгости. И все это делается за счет лучшей части населения его империи: благородного сословия, торговцев и промышленников.
Да, за счет ущемления лучшей части населения, он сумел улучшить положение простонародья. Может даже сложиться впечатление, что он добился искренней любви со стороны народа. Но это будет ложное впечатление. Сколь непостоянна народная любовь, видно из судьбы другого коронованного торгаша — бывшего бельгийского короля. Тот тоже пытался купить любовь своего народа щедрыми денежными подарками. И тем не менее, был свергнут этим самым народом и влачит жалкое существование в Африке".
Вот такое мнение сложилось про меня в Европе. При этом, большинство европейских политиков искренне считает, что от Россию развала бережёт диктатура Георгия и его клики. А потому, Франц-Фердинанд решил, что тратить время на беседы со мной — пустое. Лучше о делах говорить с тем, у кого в руках реальная власть. Именно Георгию он и рассказал о возникших проблемах.
Хрупкое равновесие на Балканах вот-вот готово нарушиться из-за внезапно возникшего двоевластия в Османской империи. В данный момент она на грани гражданской войны. Подавить мятеж свергнутого султана, турецкая армия в состоянии. Но только в том случае, если не подвергнется атаке извне. А сделать это, желающих хватает. В первую очередь — это Италия, которая спит и видит, как бы захватить Ливию и обрести базы в Эгейском море. Несмотря на свое участие в войне с Америкой, Италия в состоянии победить слабый турецкий флот на море и высадить десанты в Ливии. И в этом ей готова помочь Греция. Та тоже занята войной в Америке, но ее флот может усилить итальянский. Да и армия располагает достаточными для этого силами.
Беспокоила эрцгерцога и Сербия. Король Мирко, как и все Обреновичи готов дружить с Габсбургами, но найти управу на своих буйных поданных ему трудно. А поданные мечтают о Великой Сербии. Год назад, было предотвращено покушение на черногорского князя Николу Петровича-Негоша. По австрийским данным, покушавшийся на князя шестнадцатилетний юнец, Йован Томашевич, не был одиночкой. За его спиной стояла сербская контрразведка. Есть сведения и о том, что вслед за Николой должен был погибнуть и кронпринц Данило, что окончательно расчистило бы для Мирко Обреновича путь к занятию еще и Черногорского престола и дало бы Сербии выход к морю. Но Черногория что? Это мелочь и угрозы для Двуединой монархии от присоединения ее к Сербии не будет. Хуже другое. Сербы нацелились на полный захват Македонии, с тем, чтобы получить выход к Эгейскому морю в районе Салоник.
— А разве сербы в состоянии победить турецкую армию, сражаясь против нее в одиночку? — удивился Жорж, — сербский солдат конечно храбр и умен, но ни сам Обренович, ни его генералы должными стратегическими талантами не обладают. Что неоднократно доказывалось в их войнах с Болгарией. Да и вряд ли Сербия сможет выставить на поле боя более 180-тысяч солдат. А этого недостаточно для войны с турками.
Оказалось, что сербы глупостью не страдают и ведут сейчас переговоры с греками и болгарами о создании антитурецкой коалиции. Новостью это для нас не было, ибо в Генштабе болгарской армии хватало у нас информаторов. Более того, на эту тему мы уже беседовали с Радко-Дмитриевым. И результаты беседы нас не радовали. Генерал конечно считал нас друзьями, но преследовать собственных патриотов только за то, что они патриоты, он бы не смог, даже если бы захотел. А он явно этого не хотел. Будучи патриотом свое страны, он просто горел желанием расширить границы своего государства. А мы не могли его осадить, потому что это сразу оттолкнет от нас болгар.
— А что по этому поводу думают румыны? — как бы ненароком обронил Георгий, — насколько я знаю, они спят и видят, как бы отобрать у болгар Южную Добруджу.
Франц-Фердинанд все понял с полунамека, хотя вида не показал. И в самом деле, почему бы не расстроить намечающийся союз, спровоцировав румыно-болгарскую войнушку? В этом случае, союз балканских стран не решится воевать с турками. Ну а разгромить болгарскую армию у румын наверняка получится. 450 тысяч румынских солдат против 300 тысяч болгарских? Почему бы и нет? Правда, румыны решатся на войну лишь в том случае, если будут твердо уверены: Россия останется в стороне от балканских разборок. Поэтому, дальнейший разговор между братом и эрцгерцогом свелся к получению гарантий невмешательства России в эту предполагаемую войну.
Тут Георгий и доказал, что мои уроки не прошли для него даром. Предавать союзника за просто так он не желал, ссылаясь на то, что русское общество такого не поймет. Вот если бы болгары сами напали на румын. Тогда да, Россия их осудит за нападение на православных единоверцев. Но ведь болгары даже не помышляют идти таким путем.
— К тому же, что за это получит Россия?
Этот вопрос Фердинанд проигнорировал и вообще перестал обсуждать с Георгием этот вариант развития событий и перешел на тему Проливов.
У меня давно сложилось впечатление, что европейские политики прекрасно изучили нашу верхушку, а потому знают, какие приманки использовать в разных случаях, если хочешь Россию использовать или заманить в ловушку. Одной из таких заманух был вопрос о Черноморских проливах. Эрцгерцог про это знал и потому решил использовать этот козырь. Начал он издалека. По его словам, Вена ценит то миролюбие, которого придерживается русский царь. Оно действительно благотворно влияет на европейскую политику и позволяет цивилизованным странам идти по пути прогресса. Но нет в мире совершенства. Неуправляемые балканские режимы могут в любой момент нарушить сложившееся равновесие и развязать то самое кровопролитие, которого так боится русский царь. И первыми пострадают те самые христиане, что населяют Османскую империю. Но дело не только в христианском человеколюбии. У турок сейчас настали тяжелые времена. Благодаря жидовским проискам, произошел мятеж в Палестине и Месопотамии. Он конечно будет подавлен, если получится сохранить мир в европейских провинциях. Но сейчас надежды на это мало. Против Восточной и Западной армий султана, численностью не более 300 тысяч человек, в любой момент могут выступить превосходящие по численности силы Балканского союза.
— А разве он существует?
— Вы еще не знаете? Он не просто существует, он еще и действует. Есть тайная договоренность между Сербией и Грецией о создании наступательного союза, направленного против Турции. При этом, Сербия выставляет девять пехотных и одну кавалерийскую дивизии плюс панцерную бригаду имеющую на вооружении дюжину закупленных в Германии легких танков. Имеется и Воздушная флотилия из девяти 'цепеллинов'. Греция же готова выставить восемь пехотных дивизий, панцерную бригаду из шестнадцати легких танков французского производства. Кроме того, греческий военно-морской флот явно превосходит турецкий. Имеется у греков и собственный воздушный флот в составе шестнадцати дирижаблей, закупленных у французов. Сейчас, Белград и Афины всячески пытаются воздействовать на Софию, Бухарест и Цетинье, чтобы усилить свой и без того мощный союз.
— И если это получится, то турецкая армия не имеет никаких шансов на победу. Если бы не мятеж в Азии, то она могла надеяться на переброску подкреплений из восточных и южных провинций. Но сейчас это невозможно до тех пор, пока мятежники не будут разгромлены. В той же Софии это прекрасно понимают и уже готовы дать согласие на участие в союзе.
А дальше Фердинанд начал расписывать сущие ужасы. Вступление Болгарии в войну против турок, значительно усилит Балканский союз. Тем более, что османская армия находится в процессе реорганизации, до конца которой весьма далеко. Поэтому разгром турецких войск будет более чем вероятен. А последствия этого более всего навредят России.
