Хитник

— Ну? — заинтересовался Федул, — чего веселишься?

— Да вот, представил себе, как вы в стельку пьяные гоняете по коридору красные инфошары, а вместо кеглей у вас четыре голых ведьмы, тоже никакие... уржаться можно! — и Глеб захохотал в полный голос.

— Хитник, брателло! — расцвёл гном, — Друган! Живой! Дай-ка я тебя расцелую, — он на коленях просеменил к Глебу и обнял его так, что у парня заныли рёбра: — Не укатали хака крутые запаковки! — Федул, щекоча бородой, звучно чмокнул Глеба в щёку: от гнома ощутимо пахло водкой.

— Эй, отстань, — Глеб с трудом вырвался из дружеских объятий, — потом хака-другана целовать будешь, когда он в своё тело вернётся! Я-то здесь причём?

— И то верно, — согласился гном, сплюнул в сторону и вытер губы рукавом. — Чего-то я от радости увлёкся. Ладно, ты меня уже знаешь, Хитник представил, а тебя-то как зовут?

— Глеб, — поднимаясь на ноги, сказал парень. — Ты откуда здесь взялся?

— Дверь не заперта была, вот и взялся, — рассеянно ответил гном, тоже вставая. — Мы тут на девятом этаже компанией гуляли, я и зашёл на всякий случай другана проведать, а то чёрт-те сколько о нём ни слуху, ни духу! Квартира-то всё ещё за Хитником числится, оплата с расчётного счёта автоматически поступает, я проверял... Говоришь, пиво у тебя есть? Ну, угости, я не против.

Пиво сталось очень кстати: всё ж Федул крепко придушил Глеба, в глотке драло как от ангины. Может, и не стоило пить холодное, того и гляди горло после эдакого усиленного массажа простудишь, но Глебу было всё равно, очень уж жажда замучила.

— Давай, рассказывай, — потребовал гном, бесцеремонно сбросив вещи Глеба с табурета в угол кухни и по-хозяйски устраиваясь за столом, — как ты до жизни такой докатился?

— Я кошелёк с адресной пластинкой возле ресторана нашёл, — пояснил Глеб, — а после...

— Да не тебя я спрашиваю, а Хитника! — с досадой воскликнул Федул, — пусть он говорит, а ты как диктор из телеящика его слова озвучивай, большего от тебя и не требуется. Ах да! Ещё пива давай, — гном стукнул по столу кулаком.

— Хамло ты, Федул, — с горечью сказал Глеб и полез в холодильник за упаковкой.

После пары-другой глотков Глебу заметно полегчало, он прокашлялся и понял, что горло у него больше не болит. Гном тоже подлечился, изнутри и снаружи — первым делом выдул залпом пол-литра пива, а затем приложил неоткупоренную запотевшую банку к макушке, вместо ледяного компресса. Судя по его довольному виду, пивное лечение пошло Федулу на пользу.

— Итак, брателло Хитник, — рыгнув, изрёк гном, — валяй, говори кто тебя в запаковку уделал-то? Кого ты настолько крутого ломануть собирался, а?

— Мага Савелия я ломал, — нехотя ответил Хитник, а Глеб как попугай повторил его слова, деваться было некуда: раз уж взялся за роль переводчика с ментального на русский, то будь любезен озвучивать как положено. Тем более, что кроме Глеба сделать этого попросту было некому.

— Ух ты, — гном в изумлении едва не выронил банку-компресс, — И как?

— Сломал, — коротко ответил Хитник. — Но охранники Савелия взяли меня в серьёзный оборот, еле ноги унёс... Там какой-то дурень в мой канал ввалился, я его вместо себя савельевым ищейкам подставил. — Гном понимающе ухмыльнулся, отнял банку от головы, дёрнул кольцо — нагревшееся пиво выползло пенной шапкой — и выпил до дна, не отрываясь.

— А после я на лепреконовского демона нарвался, — с сожалением признался Хитник. — Тот дурень как раз от него удирал. И, значит, получился взаимозачет: тот за меня погиб, а я за него сел. О как бывает-то! — Глеб тоже выпил пива, в горле пересохло, и продолжил:

— Ты, Федул, смотри об том никому не болтай, — строго предупредил Хитник, — видел, что с моим телом стало? — гном угукнул, вытирая пену с бороды. — Не хочу, чтоб и тебя взяли в оборот... Теперь вот ломаю — ха-ха! — голову, кто ж меня укоротил: савельевы слуги или заказчики?

— Я, грешным делом, подумал сначала, что тебя этот хмырь уделал, — Федул подмигнул Глебу, тот в ответ показал ему кулак. А потом оттопырил средний палец; гном усмехнулся и показал в ответ два — крыть Глебу было нечем.

— А что — Савелий? — осторожно спросил Федул, — он как?

— При мне, — непонятно Глебу ответил Хитник. — Я же профессионал!

— Мнээ... А, может, нырнёшь в тело? — рассматривая стоявшую перед ним пустую банку как нечто увлекательное и интересное, нейтральным голосом полюбопытствовал гном, — на секундочку? Осмотреться, понять где твоя голова и назад.

— Они того лишь и ждут, — уверенно ответил Хитник. — Заблокируют меня и выпотрошат — мама не горюй! Что савельевы ребята, что заказчики: я ж в контрактный срок не уложился, чего им со мной церемониться!

— Эт-точно, — нахмурясь, согласился гном и со злостью смял банку, сжав её в кулаке.

— Эй, мужики, вы об чём толкуете, а? — спросил Глеб, отвлекаясь от перевода, — я тут как попка-дурак тружусь, а мне никто ничего объяснить не хочет! Кто такой этот Савелий, что за заказчики и вообще — вы чего делать собираетесь? Не век же мне с Хитником в обнимку жить-то!

— Не век, — кровожадно улыбаясь, сказал Федул. — Хитник, давай-ка мы сущность этого хмыря в астрал к чертям собачьим выкинем, а ты его тело займёшь? Раз всё равно уже в нём сидишь. — О маге Савелии гном не сказал ни слова. То ли забыл, то ли не посчитал нужным.

— Но-но! — отчаянно запротестовал Глеб, — я вам не мусор какой, чтоб меня выбрасывать! У меня конституционное право на существование, вон и паспорт государственный есть, личный... — Глеб с испугу полез в карман брюк за документами, но Хитник остановил его:

— Брось, Федул пошутил. Впрочем, если бы была подобная возможность, я бы ею уже давно воспользовался, — спокойно добавил Хитник и Глеб поёжился от его слов.

— Утихомирься, — подал голос Федул. — Если ты до сих пор не в астрале, значит, не подходишь брателле Хитнику, своим биополем и ментальным планом ему не соответствуешь. Типа полная несовместимость тела и духа, с возможным отторжением последнего. Радуйся и не дребезжи до поры, до времени!... Я вот чего думаю, Хитник: надо или нам двоим выручать твою голову, или искать подходящего донора, в которого ты переселишься, — решил гном. — Гы, искать! Кому я это говорю! Ты ж наверняка заранее для подобных форс-мажорных обстоятельств соответствующее тело себе приглядел, так?

— Приглядел, — не стал отнекиваться Хитник. — Даже пару. Но давно, года два тому назад... Мало ли что с тех пор могло произойти! Я собирался поутру отправиться на твои поиски, но ты и сам вовремя заявился, молодец. Пошли, с инфошарами поработаешь — глянем в официальном канале, что с телами. А то с моего обычника какой прок? — последнюю фразу Глеб озвучивать не стал.

Захватив с кухни табуретки, Глеб и Федул отправились в дальнюю комнатку. Парень, идя следом за гномом, угрюмо размышлял о том, что он, Глеб, вляпался по самое нельзя: то, что Хитник и Федул хаки, мента-взломщики, его не беспокоило — каждый зарабатывает на жизнь как может. Но возможность того, что в итоге могут пострадать ни в чём не повинные люди, Глеба очень и очень смущала. Ведь, по сути дела, готовилось самое настоящее убийство! А как иначе назвать захват чужого тела с окончательным выбрасыванием духа бывшего владельца в астрал...

— Чего пригорюнился? — насмешливо спросил Хитник, — небось решил, что мы убить кого-то собрались, да? Ну ты даёшь!

— Эй, ты уже и мои мысли читаешь? — ощетинился Глеб. — Совсем расхозяйничался, блин, скоро за меня решать будешь, когда и чего мне делать? А вот не дождёшься! Я — сам себе голова.

— У тебя не голова, а ведро пустое, — повысил голос Хитник, — ни хрена не знаешь, не понимаешь, но быстро и решительно делаешь глобальные выводы. Из тебя, братец, получился бы отличный государственный деятель, несомненно! — Хитник коротко хохотнул, посерьезнел. — Мысли твои я не читаю, но общее эмоциональное состояние ощущаю, куда ж деваться... Никто никого убивать не собирается: тело донора мне нужно только для того, чтобы выручить своё собственное! Я ведь ничего толком не могу сделать, пока болтаюсь при тебе как собачонка на привязи — ни с хак-инфошарами поработать, ни заклинания применить, ничего! На время мне донор нужен, понимаешь? А как только я верну своё тело, так сразу же освобожу донорское и восстановлю из астрала его духовную составляющую. Тем более, что обычники мне не подходят, работать можно только с магиками... с ведьмами да колдунами. Усёк?

— Усёк, — воспрянул духом Глеб. — Магиков можешь обрабатывать хоть пачками, мне за людей обидно было!

— Да ты, я вижу, конкретный шовинист, — насмешливо сказал Хитник, на том разъяснительная беседа и закончилась.

Пока Глеб толковал с Хитником, Федул сгрёб ногой банки из-под пива под раскладушку, отодвинул кресло с безголовым в дальний угол и уселся на табурете перед огненно-красными шарами. Деловито потирая ладошки, гном спросил:

— Ну-с, кого сперва искать будем? — Глеб сел рядом, сообщил:

— Девица Авдотья, двадцать девять лет, ведьма. Проживает... — Глеб назвал совершенно незнакомый ему адрес — видимо, из тайной, закрытой для обычников части города — и уставился на огненные шары: пляшущие в них золотые искры завораживали, притягивали взгляд. Казалось, ещё чуть-чуть, и Глеб увидит в мельтешении огоньков нечто удивительное, важное, отчего вся его жизнь изменится кардинально и навсегда...

Крепкий подзатыльник вернул парня к действительности.

— В шары не глядеть! — свирепо произнёс гном, вновь садясь на табурет и вытирая ладонь о свитер. — Замагичешься сознанием в астрал, и что мне тогда делать? Чёрт с тобой, но брателло Хитник! У тебя очки есть? — Федул мельком глянул на шары. — Хочешь любоваться — любуйся, но через стёкла.

Глеб вспомнил о тёмных очках — тех, что он надевал, когда играл на гитаре в подземных переходах — достал их из нагрудного кармана рубашки и нацепил на нос. Шары враз стали гораздо тусклее, но зато теперь золотые искры в них воспринимались обыденно и неинтересно: ну, искры, ну, мельтешат. Взгляд колдовские огоньки больше не притягивали.

— Говоришь, девица Авдотья? — переспросил гном, скабрезно ухмыляясь. — Хе-хе, в этом что-то есть! Гм, любопытно, а что женщины чувствуют в некоторые... ээ... особые моменты своей личной жизни? Узнаешь — расскажешь? — Федул ехидно засмеялся. Хитник выругался, а Глеб с удовольствием его озвучил, кое-что добавив от себя — в отместку за подзатыльник.

— Всё, хватит лаяться, — поскучнел гном, — приступаю к работе, — и положил руки на инфошары. В тот же миг золотые искры метнулись вверх, к ладоням Федула; между шарами с сухим треском проскочила фиолетовая молния и в комнате неожиданно запахло сиренью.

— Есть контакт, — довольным голосом сказал Хитник, — у меня запаховой сигнализатор входа в систему... Ага, вот и экран, — на стене, напротив Федула, возник зелёный квадрат: большой, не менее чем метр на метр; по экрану пробежала рябь тёмных помех и тут же появилось изображение — цветное, объёмное.

Девица Авдотья более не была девицей. На фоне здания со всё объясняющей надписью "Дворец бракосочетания" стояли, в окружении празднично одетого народа, гренадёрского роста невеста в просторном свадебном платье и низкорослый (по сравнению с ней) жених: судя по серой морде и красным печальным глазам — орк. Лицо невесты лучилось счастьем, чего нельзя было сказать о женихе; мадам Авдотья крепко прижимала к себе грустного спутника жизни, видимо, чтобы не удрал. А ещё невеста была на седьмом-восьмом месяце беременности.

— Позавчера зарегистрировались, — глянув на мерцающую в углу экрана дату, весело доложил гном. — Что скажешь?

— Отпадает, — быстро ответил Хитник, — ещё чего не хватало! Нафиг, нафиг, больно надо!

— Ну, смотри, — похихикивая, сказал Федул, — когда ещё такая возможность представится, самолично тайну материнства познать...

— Не язви, — сердито оборвал его Хитник. — Лучше поищи-ка колдуна Венедикта, тридцать два года, проживает на окраине, в Западном микрорайоне, — Глеб продиктовал адрес.

В этот раз объёмной картинки не было: весь экран занял список с выделенными красным цветом там и тут словами. В первую очередь в глаза бросалось: "разыскивается", "опасен", "применение оружия"; Хитник, обнаружив те слова, лишь огорчённо хмыкнул. Глеб же вникать не стал, пускай гном разбирается! Гном и разобрался.

— Ты знаешь, оказывается твоего донора ищет не только милиция, — озабоченно сказал Федул, рассеянно теребя бороду, — но и вся западнорайонная братва. С гарантированным летальным исходом, нды-ы... Будем искать дальше того Венедикта или как?

— Тоже отпадает, — уныло ответил Хитник. — Всё, приплыли. Больше кандидатур у меня нет.

— Ну и ладно, — не огорчился гном, вскакивая с табурета. — Сами управимся!

— В каком смысле? — насторожился Глеб. — Сами — это как?

— Во-первых, отыщем, где спрятана голова брателлы Хитника, — охотно стал перечислять Федул, для наглядности загибая пальцы на руке, — во-вторых, проникнем в логово мерзавцев. А в-третьих, украдём ту голову, устроим заварушку и под шумок удерём. Хотя, возможно, будет драчка с применением оружия... Ты в чём больше горазд — на саблях махаться или из пистолета стрелять? Про магическое оружие не спрашиваю: ясен пень, ты в нём ни в зуб ногой.

— Ой, — сказал Глеб, медленно снимая очки и глядя на Федула несчастным взглядом, — сабли... н-нет, не умею.

— Значит, из пистолета. Не бойся, — гном ободряюще похлопал Глеба по плечу, — я дам тебе парабеллум. Хороший, пристрелянный!

— Спасибо за доверие, — мрачно произнёс Глеб, — тронут до слёз.

А что ещё тут можно было сказать?

Глава 5

День был солнечным и жарким: от поляризованных стёкол в громобойном окне веяло горячим воздухом как от прогретой печки. С учётом пока ещё работающих батарей отопления, в комнате стояла поистине африканская жара — хоть лимоны-бананы в кадках выращивай.

Собственно, Глеб и проснулся от той духоты. Полежал, бесцельно глядя в высокий потолок, потом вспомнил, где он и что вчера произошло, потом — как они с гномоэльфом Федулом усидели ещё по упаковке пива и отправились спать лишь когда за окном забрезжил рассвет. Ещё Глеб вспомнил, что они договорились через часик отдыха двинуть в поход "в одно место", где им — как туманно пояснил гном, — возможно, помогут с розыском головы Хитника. А, может, и не помогут, но подскажут, к кому обратиться.

Судя по высоко стоящему в небе солнцу, часик отдыха несколько затянулся.

Глеб, охая и держась за голову, побрёл в туалет: всё же пиво у Хитника было знатно хмельное и для организма утомительное, особенно ежели пить его упаковками. Сделав все необходимые дела и даже почистив в ванной зубы пальцем, предварительно намазав его зубной пастой, Глеб пошёл будить Федула. Хитник, наверное, тоже ещё спал — во всяком случае, голоса он не подавал; как можно разбудить ментально существующего духа, Глеб не знал и потому решил не суетиться: когда проснётся, тогда и проснётся.

Гном Федул просыпаться не хотел — в комнате, освещённой лишь инфошарами, было темно как в зашторенной птичьей клетке. Лежавший на раскладушке гном на все увещевания Глеба отвечал скупо и односложно, не открывая глаз. Утомившись слушать всякие "пошёл в!..." и "пошёл на!..." Глеб не долго думая перетащил раскладушку из тёмной комнаты в соседнюю, напротив, с не заколоченным окном — в ту, где он и сам ещё не был. Оставив лежанку с гномом посреди солнечного квадрата, Глеб огляделся: эта комната тоже напоминала свинарник, который если и прибирали, то лишь на глобальные всенародные праздники. Скажем, на Новый Год, или... нет, скорей всего, только на Новый Год. И то не каждый раз.