Седьмой крестраж

Гермиона привалилась к стене, стараясь отдышаться после нашего побега. Мне тоже было не слишком хорошо. Очень неудачно, что сосредоточенность на учёбе заставляет забыть о физической форме.

— Ну, к счастью, теперь всё позади, — сказал я.

— А-ага, — пробормотала Гермиона.

— Вообще, всё шло очень неплохо. Нас поймали на нарушении лишь из-за этой девчонки, Уизли...

Глаза Гермионы расширились, когда она вспомнила о жуткой судьбе девочки.

— Постой се...

— Мы справились с оборотнем, что почти невозможно для третьеклассников...

— Гарри!

— Мы, правда, не нашли единорога, но это целиком вина Рона, — я запнулся. — Грязные горгульи, мы же забыли Рона! Гермиона, почему ты не сообщила мне об этом?

— Я пыталась...

— Довольно оправданий. Ты в очередной раз безрассудно подвергла нашего друга опасности из-за своей ужасной бесчувственности.

Я склонил голову. Жаль было парня. Он мне нравился... ну, по крайней мере, я нравился ему, а это уже кое-что. Потеряв его, я расстроился почти так же сильно, как из-за того, что мы не смогли приманить единорога.

— Мы ещё можем спасти его, — воскликнула Гермиона. Она поднялась на ноги, её глаза горели гриффиндорской решимостью.

— Нет, Гермиона. Возвращаться за ним уже поздно. Скорее всего, он погиб. И он не хотел бы, чтоб мы обесценили его самопожертвование, добровольно отправившись в пасть оборотню.

Она покусала губы, как будто споря с собой, прежде чем достать что-то из-под мантии. В полумраке брошенной хижины я не разглядел, что это было, и наколдовал Световые чары. На цепочке висели маленькие песочные часы.

Я разинул рот, совершенно по-уизлевски.

— Гермиона, откуда у тебя хроноворот? Ты шпион Отдела Тайн?

Это объясняло всё. Гермиона была пугающе взрослой и никогда не смешивалась с компанией настоящих школьников. Она воспринимала магию прежде всего в теоретическом плане, как будто уже однажды изучала её. Как я узнал ещё в самом начале нашей дружбы, она была ловкой обманщицей. И, наконец, не могло быть простым совпадением, что она поступила в том же году и оказалась в том же Доме, что и знаменитый Гарри Поттер, хотя явно была предназначена для Рейвенкло.

— Нет, что ты. Конечно, нет, — нахмурилась она. — Его дала мне МакГонагал, чтобы я могла посещать все факультативы.

— Постой, ты хочешь сказать, что если записаться на три дополнительных предмета, школа даёт тебе власть над Временем? Им следовало бы рекламировать это, в таком случае, — проворчал я.

— Мне велели никому не говорить. Думаю, что для меня сделали особое исключение.

— Тем хуже! — воскликнул я.

Гермиона только завела глаза, хорошо понимая, что лучше не спорить со мной, когда я так очевидно прав. Она подошла и набросила на меня цепочку хроноворота.

Умелой рукой она повернула его, и мы провалились в прошлое.

* * *

Приземлился я на спину. Похоже, к волшебным путешествиям мне придётся привыкать заново. Ожидая, пока голова перестанет кружиться, я уставился в потолок полуразвалившейся хижины Хагрида. Я заметил, что в нём уже образовалась дыра, — странно, ведь она всего год простояла заброшенной. Возможно, общий упадок замка распространился и на неё.

Заходящее солнце раскрасило небо розовым и оранжевым, и тёплый солнечный луч упал на мою щёку сквозь грязное окно.

— Почему солнце садится? — спросил я.

Гермиона, закусив губу, посмотрела себе под ноги и осторожно ответила:

— Мы вернулись назад во времени. Ты это помнишь, так ведь? Ты не ударился...

— Я в курсе, что мы вернулись во времени; я не дурак. Скажи только, на сколько времени мы вернулись?

— На три часа, — сказала Гермиона.

Я резко сел.

— Зачем?

— Мы должны составить план, естественно, — сказала она свысока, подавая мне руку, чтобы помочь подняться.

Я попробовал встать сам, упал, и повторял это, пока не смог удержаться на дрожащих ногах.

— Что нам планировать? Мы схватим Рона и убежим, вот и всё.

— Гарри! Мы не должны выходить на оборотня без правильной подготовки, — пожурила она меня, направляясь к двери.

Она оказалась заперта, и Гермиона открыла её "Алохоморой". Мы оставили дверь слегка приоткрытой и направились в лес.

— И всё-таки, зачем нам подготовка? Он же будет слишком занят, пытаясь съесть нас.

— Я... что?!

— Прошлых нас, Гермиона. Не тормози, — я вздохнул. Тяжело, когда нет интеллектуальной ровни.

— Но ему же на понадобиться за нами долго гнаться: всего несколько минут...

— Правильно, поэтому мы и бежали. Всё это уже произошло. Но не отвлекайся от темы: ты перенесла нас на три часа назад, и я теперь буду на три часа старше и ближе к смерти. Ты убиваешь меня, Гермиона, точно так же, как ты уже убила Рона, — закончил я с ухмылкой.

Она ударила меня по плечу, воскликнув:

— Я не убивала Рона!

— Нет, это произойдёт лишь через три часа. И, с формальной стороны, его убьёт Люпин.

— Он не умрёт, — возразила Гермиона. — Мы спасём его!

— А можно пойти с вами?

Я резко развернулся; позади нас стояла Уизли.

— Чего? — пискнула Гермиона, засовывая хроноворот под мантию.

Уизли вызывающе задрала подбородок.

— Вы отправились в прошлое, чтобы спасти Рона от профессора Люпина в форме оборотня, а я хочу помочь.

— Откуда ты узнала это?! — требовательно спросил я. — Ты использовала легилименцию? Гермиона, не смотри ей в глаза!

Рыжая нахмурилась в очень уизлевском замешательстве.

— Нет-нет. Я просто услышала ваш разговор. Так можно с вами пойти?

— Нам как раз не хватает одного Уизли... — сказал я. — А ты не знаешь, случайно, о Тёмной магии твоей семьи?

Её глаза ярко загорелись:

— Нет, но, кажется, я уже близко подобралась к ней.

— Хорошо, значит, ты справляешься лучше Рона.

В этом был смысл, учитывая, что она единственная дочь и седьмой ребёнок в семье. Семь — магическое число. Нет смысла заводить семерых детей, если не собираешься дать седьмому особые силы.

Гермиона смотрела на нас, разинув рот.

— Ну что, я иду?

Я подумал.

— А как у тебя с Оглушающими?

— Я не знаю этих чар, — призналась она.

— Тогда ты вполне годная замена Рону, — заверил я её.

Гермиона к тому времени уже оправилась от шока.

— Твои родители действительно сказали, что владеют Тёмной магией? — спросила она ровным голосом.

— Не напрямую, — Уизли пожала плечами. — Но они делали вполне определённые намёки. Я бы и не догадалась, наверное, если бы один друг не рассказал мне, в чём дело.

— Этот друг — Гарри? — спросила Гермиона, скептически приподняв бровь (под густой шапкой волос).

— Это не я.

— Это не он, — согласилась Уизли.

— Тогда кто это был?

— Я... это был один старший мальчик. Он уже закончил школу. Вы его не знаете, — пробормотала она, покраснев.

— Вот видишь, Гермиона, даже старшеклассники со мной согласны.

Она лишь вздохнула.

— Ну, что теперь будем делать? — спросила Уизлетта.

— Наверное, мы можем ещё раз поискать единорогов.

* * *

— Это был позорный провал, — проворчал я, когда мы направились, наконец, к тому месту, где Люпин напал на нас. — Я говорил вам, что нужен был Рон.

— Прости, Гарри, — сказала младшая Уизли.

— Считай себя неохотно прощённой, — великодушно ответил я.

— Но не всё же было плохо? — продолжила Уизлетта. — А как ты проклял Грима, лишь только его увидел, я до сих пор поверить не могу!

— Да, — согласился я. — Это было великолепно.

— Ах, надеюсь, мы ещё не опоздали, — беспокоилась Гермиона. — Та лужайка довольно далеко, и луна тогда не светила... Так что я не уверена, где это место вообще... О, вот оно! Прячьтесь, нельзя, чтобы они нас видели.

Она спряталась в кустарнике, пока мы с Уизлеттой стояли, вглядываясь сквозь деревья.

— ... в прошлом году загремел в больничку? — высокомерно произнесла одна из тёмных фигур (наверное, Гермиона).

Я поднял волшебную палочку и произнёс: "Акцио Уизли!"

Уизлетта упала на меня, испуганно вскрикнув, а Рон полетел спиной вперед, иногда ударяясь об деревья. Он затормозил на траве в футе от меня, а вдали мы с Гермионой убегали от Люпина.

Рон тупо уставился на нас.

— Гарри?

— А кто же ещё? — сказал я. — Ты что, ожидал увидеть единорога?

— Ну, отлично, — он тихо засмеялся от облегчения. — На секунду мне показалось, что вы просто бросили меня там, ребята.

— Рон, мы никогда так не сделаем, — заверил я. — Ты наш лучший друг, и, честно говоря, я не ожидал, что ты обвинишь нас в предательстве.

Гермиона обняла его и расплакалась у него на плече.

— Видишь, ты расстроил Гермиону, — нахмурился я.

Он повернулся к нашей запасной Уизли:

— Постой, а ты как здесь оказалась?

— Она уже три часа с нами. Смотри по сторонам.

— Это правда, — согласилась младшая Уизли.

Лицо Рона перекосилось от замешательства:

— Но...

— Хватит об этом. Нам надо убраться подальше, прежде чем вернётся оборотень.

* * *

Думаю, мы все почувствовали себя немного лучше, вернувшись в замок, где наши шансы убиться (либо искалечиться) вернулись к обычному, чуть менее тревожному уровню.

— Я рад, что всё закончилось, — ухмыльнулся Рон.

— Да, — согласился я, — но мы так и не нашли единорога.

— Я уже сказала, что извиняюсь, — пробормотала Уизлетта таким тоном, который выдавал опасную близость к мятежу.

— Видишь? — Рон положил руку на плечо Гермионы. — Мы даже не потеряли баллов за нарушение.

Именно этот момент выбрал Северус, чтобы появиться из теней под лестницей, сверкая глазами. Он всегда чуточку перебирал с театральностью.

— Так, так, и что у нас тут? Неужели потерянный львёнок решил оказать нам милость своим появлением? И, конечно же, вы в центре событий, Поттер, — он драматически взмахнул рукой в мою сторону, взметнув рукав чёрной мантии.

Гермиона мгновенно сочинила прикрытие:

— Но вы же понимаете, профессор, что мы просто волновались за Джинни...

— И решили пойти за ней, не веря, что учителя справиться с ситуацией. Двадцать баллов с Гриффиндора за типичную гриффиндорскую глупость.

— Это оказалось плохой мыслью, — торопливо сказала она, — но мы нашли её раньше всех.

— А потом нас нашёл Люпин, — добавил я. — Не знаю, сэр, знали ли вы, но оказалось, что он оборотень. Он хотел съесть нас.

— Продолжай, — сказал Северус. Он явно был доволен.

— Он забыл принять своё Волчегонное, потому что он глуп. К счастью, я успел сглазить его Спотыклятой порчей, и мы спаслись.

— Направить атаку на ноги, — одобрительно сказал Северус. — Кажется, вы кое-что запомнили на занятиях. За применение школьных знаний на практике... тридцать баллов Слизерину.

— Эй, нельзя же... — я запнулся. — Вы сказали, Слизерину?

Северус выгнул бровь и промолвил:

— Я раскусил вас, Поттер.

* * *

Дамблдор тяжело вздохнул.

— Ты меня очень расстроил, Гарри.

Он снова вызвал меня в свой кабинет, но на этот раз я, кажется, действительно попал в неприятности. Старательно опуская взгляд, чтобы он не прочитал мои мысли, я подумал, что пора бы уже снова выучить окклюменцию. И сделать уже, наконец, задуманный крестраж.

Видя, что я не собираюсь отвечать, Дамблдор продолжил:

— Зачем ты всем рассказал о болезни профессора Люпина? Ты, конечно, понимаешь, сколько у него будет из-за этого неприятностей?

— Я не рассказывал всем, сэр, — пробормотал я. — Я только сказал профессору Снейпу. Возможно, ему не следовало доверять, учитывая, что он не смог сохранить в тайне свою собственную ликантропию.

— Профессор Снейп — не оборотень, — сказал он с улыбкой доброго дедушки.

— Он сам мне признался, — возразил я. — Когда я спросил, не нападал ли на него оборотень, он сказал, что да.

Дамблдор кашлянул, — несомненно, пытаясь замаскировать потрясение блеском моей логики.

— Оставляя этот вопрос в стороне, мне доподлинно известно, что ты разгласил секрет профессора Люпина в гриффиндорской гостиной.

— Я не виноват, сэр. Они все спрашивали, где я был, и что я должен был отвечать? Солгать всем? Солгать, как мерзкий слизеринец?

Дамблдор оставил это оскорбление без комментариев. Уверяю вас, он ни за что бы так не сделал, когда я ещё был Ридлом.

— И всё же не следовало портить репутацию хорошему человеку.

Я уставился на него недоверчиво. В таких случаях я, как правило, кротко соглашался, в надежде избежать его гнева ещё на один день, однако он начал вести себя ещё безумнее, чем он обычно притворялся.

— Директор, но он же превращается в хищного монстра и нападает на учеников!

Я совершил много ужасных дел за две мои жизни, но я никогда не убивал ребёнка случайно.

— Ты должен понять, что он никогда бы не тронул ученика, — устало покачал головой директор, — пока он принимает Волчегонное...

— Но он забыл выпить его, сэр, — указал я. — Как вообще можно забыть об этом?

— Это была очень тревожная ночь. Мисс Уизли пропала, а Сириус Блэк всё ещё на свободе...

— Но нельзя же впадать в панику каждый раз, как пропадает ученик! — воскликнул я. — Мы ничего не добьёмся, если будем так поступать. Тех двух хафлпафцев мы так и не нашли, например.

Лично я подозреваю, что виноваты дементоры.

— Даже если так, — сказал Дамблдор, — это был не твой секрет. Ты мог поговорить со мной или с профессором МакГонагал...

— Конечно, ведь наше школьное руководство так любит учителей-убийц, — проворчал я, — вот почему Хагридово царство террора прекратило лишь Министерство, а мне пришлось останавливать Квиррела.

Они, конечно, были ни в чём не виноваты, но Дамблдор этого не знал.

— Возможно, я был слишком снисходителен... — Дамблдор как будто постарел на глазах. Однажды он, наконец, умрёт, и я буду в безопасности.

— Так можно мне идти? — спросил я. — Там, кажется, несколько гриффиндорцев хотели устроить игру в квидич, и я хочу посмотреть.

— Ещё одна важная вещь, — сказал он. — Постарайся не отходить далеко от дома своей тётки этим летом. Ведь Сириус Блэк ещё на свободе.

Я кивнул.

Дамблдор отпустил меня с натянутой улыбкой:

— Иди, мой мальчик. Наслаждайся квидичем...

* * *

Добравшись до гриффиндорской гостиной, я подошёл к своим лучшим миньонам.

— Рон! — рявкнул я. — Мне срочно надо организовать игру в квидич.

Рональд подпрыгнул на диване, как примерный прихвостень, но тут же разрушил впечатление, спросив:

— Но ты же ненавидишь квидич?

— Это вопрос жизненной важности.

— Что может быть важного в квидиче? — спросила Гермиона.

— Дамблдор, — ответил я ровным голосом.

Рон глубокомысленно почесал голову.

— Наверное, я смогу уговорить Дина, Шимуса, и Невилла. Джинни всегда готова сыграть. Близнецы обычно тоже, но они сейчас заняты: хотят вычислить какого-то великого шутника.