На пороге мира

Только тут Харви наконец вышел из столбняка и переглянулся со старпомом. Но вдруг его поразила догадка — "вспышки"!!! "Вспышки" Ђ вот что болталось у того мужика на поясе! А это значит, что... Легкий толчок тряхнул корабль, и додумывать мысль Стивенсу пришлось уже в темноте. На корабле отключились все системы, в том числе и жизнеобеспечение. Теперь, если их не спасут, жить им осталось три дня максимум, потом же... Потом кончится аварийный запас воздуха.

* * *

Константин Сергеевич ждал. Нет, наверное, на свете ни чего, что хуже ожидания. По крайней мере, Костя такого состояния не мог и представить. Он ждал. Он ждал момента, когда, наконец, двери шлюзовой камеры распахнутся, и из них полезут враги. Всё было уже готово: люди проинструктированы, расставлены, "патроны" проверены, двигатели прогреты, отсеки задраены. Оставалось лишь ждать. По всем расчетам, оставалось пять минут. Глаза капитана напряжённо следили за кораблями противника на экранё своего, не раз проверенного истребителя. Этот, устаревшей модели, "универсал" прошёл с Константином Сергеевичем всю Стеллу. Сбит он был только однажды перед самым окончанием войны. Их звено зажали десять "воронов" правоверных и спустя почти минуту боя (огромный, просто не реальный срок!) все три "копчика" горели в Кандиранском болоте. Правда и четыре "ворона" горели рядом, но бой был проигран, и оставалось только ждать смерти. Ну, тем, кто ещё не умер. А таких было четверо: сам Константин, Женька Хитров и два лётчика с "воронов". Женьке оторвало руку, Костю зажало между креслом и панелью, а "посланцы Аллаха" звали помощь на всех частотах. Ведь болото, в которое занесло их всех, находилось глубоко в тылу у правоверных. Хороших лётчиков у мусульман было не слишком много, и поэтому те ими не разбрасывались. А эти двое были явно ассами, и далеко не от слова "задница". Как сообщала рация, помощь им уже выслали. Русским же это сулило одно — украсить своими головами это самое болото. Правда от огня им предстояло погибнуть раньше... Тогда то и появился Лео. Он вылез из камышей, вырубил обоих "посланцев" и вытащил Женьку с Костей. Костя тот день запомнил надолго. Как Лео лечил Женьку, он так и не понял. Вроде бы просто поводил руками над обрубком, и кровь остановилась. Потом промыл рану водой и забинтовал. Дальнейшие три дня и четыре ночи смазались в один неимоверно страшный сон. Подробности за прошедшие семнадцать лет почти стёрлись. К исходу этого срока, они перешли через фронт...

Война кончилась. Спустя три года Костя прилетел на Стеллу и вытащил свою "раненую птичку" из Кандиранских топей. Вытащил и увёз с собой.

И вот теперь Костя вновь сидел в кабине своего "Таракана" и следил за врагом. Яркий луч света, на мгновение вспыхнувший над дальним пиратом вырвал капитана из воспоминаний. Не узнать сработавшую "вспышку" было не возможно. "Вспышки" были главным после солдат кошмаром Стеллы. Такой не слишком большой снаряд взрываясь, как бы "сжерал" всю запасённую в аккумуляторах энергию и заклинивал генераторы в радиусе нескольких метров. Каких либо серьёзных разрушений он не приносил, но солдат попавший в зону его действия оказывался просто голым перед врагом. Не в буквальном конечно смысле, но всё оружие и броня выходили из строя. В первый год это унесло не один миллион жизней. А потом изобрели "шанс" и у попавших в такую ситуацию бойцов появлялась надежда. "Шанс" был разработан русскими, и был до того прост в конструкции, что его надёжность била все мыслимые рекорды. По крайней мере, взрыв "вспышки" он даже и не замечал. А представлял он собой что-то вроде ручного эспандера. И принцип действия имел тот же. Но похож был больше на кастет, из-за отверстий под пальцы. "Шансом" прямо на поле боя можно было заряжать "патроны" или, подключив через специальный переходник на прямую к активному скафандру, поддерживать его в активном состоянии даже во время миномётной атаки "вспышками".

И вот мёртвый, слишком белый даже для плазмы свет этого адского оружия пылал над пиратским кораблём. Пылал не долго — всего-то наверное четверть мгновения, но... Но это означало долгую и без сомнения мучительную смерть всего экипажа. Им предстояло четыре долгих дня бродить в полной темноте своего уже мёртвого корабля без надежды на спасение (кто будет спасать пиратов?) и на исходе четвёртого дня стать на его борту таким же мёртвым экипажем..

Но к чёрту сантименты! Этот взрыв и был тем самым сигналом, который вывел капитана из оцепенения готовности. Тело работало на рефлексах. Осознавать свои действия Костя начал только уже в космосе, несущимся в своём истребителе по правильной классической траектории атаки крупных защищённых автоматическими системами огня целей. Сказался многолетняя муштра училища и такой же многолетний боевой опыт. На самом деле этот отрыв от реальности, по времени составил всего три и четыре десятых секунды, что было совсем не плохо даже для кадровых военных пилотов, что уж говорить о пенсионерах, к числу которых принадлежал Костя. Правда, перерыва в практике у него не имелось: он регулярно занимался на тренажёрах-симуляторах, которые почти полностью имитировали все условия настоящего боевого вылета, да и "птичка" на борту лайнера была отнюдь не для понта (просто не мог Костя жить без своего корабля и плевать из космоса ему на все законы, конвенции, правила и их мнение на этот счёт). Так что "пенсионер" Костя Иванов по кличке Железный Зад, уволенный в запас по очередному сокращению штата с подачи своего непосредственного шефа (бездаря в лётном деле, осознающего это и от того люто ненавидящего по настоящему талантливых людей, но зато исключительно ловко лижущего зад начальству), был пожалуй опаснее многих кадровиков, тем более в схватке за собственную жизнь. И он летел в своём истребителе к кораблю неусловного противника и почти ни о чём не думал, тело всё делало само. Кто думает во время боя гибнет. Это капитан знал твёрдо. И он не думал атакуя главным калибром узлы защитной системы пирата. Пират огрызался вихрями лазерных лучей, тучами противоракет, но Косте было плевать, он не думал, о том что стоит ему напороться хоть на один из лучей или какую нибудь шальную ракету и всё чем станет его "птичка" это облачко быстро остывающего газа. Он не думал, он действовал, и именно по этому пират был обречён. На его обшивке один за одним затихали поражённые точными попаданиями орудийные узлы. Поняли, что корабль обречён и пираты. Они наконец, спустя девять секунд после начала атаки "копчика" пришвартовались к лайнеру, и через распахнувшиеся по приказу гражданской автоматики лайнера створки шлюза бросились внутрь. Там их встретил слаженный залп команды и добровольцев. Все абордажники, на ком были бронекомплекты классом ниже тяжёлых, гибли мгновенно. Те кому повезло больше, просто ослепли на несколько минут от лучей попавших в шлемы и лишились всего находящегося в руках оружия: залп сразу четырёх ручных пулемётов и полутора десятков автоматов в узком коридоре — это страшно! Пираты не ожидали такого приёма и гибли, гибли, гибли... Но остановиться уже не могли — ведь остаться на своём корабле значило погибнуть так же неотвратимо, поскольку за прошёдшие от момента стыковки восемь секунд, бешенный, будто из самого ада вылезший "копчик" уже прикончил все узлы автоматической защиты корабля и готов был заняться двигателями, когда возникло новое зарево "вспышки", только в этот раз в виде полу-шара и над оставшимся пиратом. За ним последовал резкий рывок пиратского судна. Стыковка оказалась разорвана и гражданская автоматика лайнера захлопнула шлюзовые створки так же быстро, как и распахнула их перед этим. Затем с интервалом в две секунды были ещё два зарева "вспышек" и бой кончился. Второй пират теперь был таким же глухим склепом для собственной ещё живой команды. Весь бой занял 28.6 десятых секунды. Если началом его считать первый взрыв. А если прыжок Лео с обшивки пирата, то почти полторы минуты.

* * *

В шлюзовой камере лайнера только затихли выстрелы. Повисшая тишина казалась оглушительной. Бойцы оглядывали поле боя. Трупы, трупы, трупы... Целые и разрубленные захлопнувшимися створками. Всего около десятка, остальные остались в пиратском корабле. Вдруг тишину эфира разорвало оглушительными в этой тишине звуками исторжения рвотных масс. Камера была всё ещё отделена от остального пространства лайнера, герметично задраенными переборками. Тошнило многих. Почти всех, за исключением трёх ветеранов: Сашки Горбова, Серёги Жабина и Василия Пеплова, да ещё бледной до зелени Анны, которую не тошнило только потому что в программу обучения агентов этот момент входил (успели их в своё время потаскать и по моргам и по скотобойням...). Денисов был во второй команде, ждавшей за переборками, на случай прорыва. То, что творилось внутри до открытия переборок лучше не описывать. Достаточно сказать, что шлем не позволял зажать рот руками, а воздух в камеру закачивался почти минуту, и шлем не позволяла снять автоматика скафандра до полного устранения разницы давлений внутри и снаружи...

Наконец створки открылись. Люди посыпались от туда как горох из порванного мешка. Ветераны выходили после остальных. Анна с ними. Да ещё один малый, тот которого стошнило первым, он только-только поднимался с колен. Он то первым и заметил опасность — один из пиратов, ослеплённых первым залпом и стоптанных своими товарищами оказался в шлюзовой камере, и, придя в себя, подобрал брошенный кем-то автомат и, переведя предохранитель на режим одиночной стрельбы максимальной мощности (только в таком режиме это оружие могло быть эффективно использовано против бронекомплектов средней космической защиты), целился в Анну. Парень это увидел. И бросился на пирата. Последовали шесть или семь выстрелов, среди которых почти утонуло шипение единственного пиратского...

* * *

Лео возвратился на корабль через час, после окончания боя. Капитан впустил его через всё ту же шлюзовую камеру. Увидев трупы, он помрачнел. От беззаботной улыбки, с которой он входил, не осталось и следа.

Ђ Всё-таки я опоздал... Сколько тут длился бой?

Ђ Восемь секунд...

Ђ Хуёво... Из наших кто-то погиб?

Ђ Только один парнишка. Остальные живы.

Ђ Все тела, которые не разорваны в клочья в медблок. Что с парнишкой?

Ђ Одиночное ранение... Точно в сердце...

Ђ Его тоже тащи. И чем быстрее тем лучше! Потом сам приходи и позовёшь корабельного врача. Работа будет...

* * *

Анна в одиночестве сидела в ресторане лайнера и пила коньяк. Странно — за последний месяц уже в третий раз. Анна не была алкоголичкой, больше того — она вела абсолютно трезвый образ жизни (случай на празднике у Кантарски был очень редким исключением, ведь противостоять таланту Верховцевой поить собеседника, могли очень не многие). Но сейчас она пыталась именно напиться. В хлам, до потери памяти и сознания. Напиться... Лишь бы только не помнить... Не помнить этого взгляда, этой улыбки на перепачканном лице. Не помнить. Не помнить... ЗАБЫТЬ!!!!! Но этот проклятый взгляд ни как не хотел забываться! Ну зачем этот мальчишка её спас? Зачем?!!!!!! Зачем она, беспринципная стерва, которая крутит людьми как игрушками, для которой убивать и быть в конце концов убитой — ПРОФЕССИЯ!!! Должна жить, а он умереть! До чего же не справедлива жизнь!

К ней за столик тихо подсел капитан. Он заказал себе виски и молчал, поворачивая стакан в руках. Так вот молча, они сидели долго.

Ђ Анна, не казните себя. Вы в этом не виноваты. Бой есть бой.

Анна молчала, уставившись в свой стакан. Капитан посмотрел на неё, отпил из своего стакана и отставил его в сторону. Какое-то время они снова молча сидели.

Ђ Капитан, как его звали? — наконец нарушила вопросом молчание Анна. Капитан внимательно посмотрел на неё и ответил.

Ђ Карл Паттерсон.

И снова воцарилось тяжёлое молчание. Когда молчать дольше стало не выносимо, Анна выдохнула.

Ђ Не справедливо!..

Ђ Смерть справедливой не бывает. Она всегда случайна и нелепа! А последние сто десять лет — вдвойне! Так как срок жизни человеку продлили. Да на столько, что вроде бы и срока этого теперь нет. Так какая тут к чертям справедливость?! Смерть — есть смерть! Уж я-то знаю точно — не одну сотню их на своём веку повидал...

Ђ Сколько ему было? Семнадцать? Девятнадцать?

Ђ Шестнадцать...

Ђ Совсем мальчишка!... Ну почему? Почему он?!!! Нас ведь там было десять человек! Почему!!!!!

Ђ Почему? Потому, что он не был трусом, как этот Авель — забился в свою каюту и все три часа там сидел... Вон вышел полчеса назад — спеси-то поубавилось! Или алкоголиком, как ваш муж...

Ђ Кстати, он-то где был?

Ђ Спал.

Ђ Как это спал?

Ђ А вот так. Просто спал пьяный в стельку. Будить мы не стали. Проснётся — сами у него всё спросите...

Ђ Кстати, капитан — что вообще происходило? Вы говорили, что пиратов было два, и что это за рывок, оторвавший от нас их корабль? Странный какой-то бой: вооружились, построились, дали один залп и разошлись... Вам не кажется?

Ђ Очень удачный! Все наши потери — этот парень. При таком соотношении сил — нереальные. Натан и ещё трое смельчаков вышли в астероиды и обезвредили второго пирата. Натана ранили. Сейчас он в медблоке. К нему нельзя. А остальное доделал я.

Ђ Вчетвером — пиратский десантный бот? Не смешно, капитан.

Ђ Трое тащили генератор маскировочного поля, а Линдер — энергобур и миномётные снаряды "вспышка"... Когда уходили, его задело лазером... Тоже нелепость... Он сейчас в регенераторе...

Ђ Допустим. А как со вторым?

Ђ Пойдёмте со мной, Анна, и я вам всё покажу, Ђ сказал капитан, вставая. Анна непонимающе на него посмотрела. Потом на стакан в руке. Скривилась, и отставив стакан в сторону встала со своего места. Выпить она успела не много (ну что тут сделаешь — не лезет в неё спиртное, даже когда душа просит, как говорят русские). Капитан дождался её у выхода и пропустил вперёд. Они долго петляли по коридорам и этажам, как показалось Анне, целую вечность, и остановились в тупике. Анна недоумённо посмотрела на капитана, похоже начало сказываться выпитое и ясность мысли ни как не хотела возвращаться. Какого чёрта он её сюда притащил? Но тут всё более или менее прояснилось. Капитан наклонился и поднял с пола коврик. Под ним оказался люк. Капитан присел на корточки и долго набирал что-то на кодовом замке этого люка. Замок щёлкнул и люк открылся. Анна спустилась вниз первой, за ней капитан. Того что открылось их глазам она явно не ожидала. Посреди просторного помещения, явно части трюма, прямо на полу стоял истребитель. Анна дважды протёрла глаза, но картина не изменилась, хотя и стали заметным некоторые укрывшиеся от неё в начале детали, такие как разбросанные в беспорядке канистры, столы заваленные инструментами, детали, какая-то аппаратура и... мусор.

Ђ И как это понимать? — тупо спросила Анна у капитана.

Ђ Это и есть моя "птичка". Вот с её-то помощью мы и отбились.

Ђ О. Да, да, да... Кажется начинаю понимать... Это вы прикрывали группу Натана, а затем раздолбили оставшийся корабль... Но откуда у вас боевой "универсал" да ещё и при полном вооружении? Какое правительство вам выдало на него разрешение?