Дракон на полставки

— Ты меня научишь? — получилось оживленнее и требовательнее, чем хотел, но я был слишком потрясен увиденным, поэтому не мог сдержать собственных восторгов.

— Звонить на Глубину? — невинно поинтересовался Звезда.

— Ага, — я обошел Катьку, хитро улыбающуюся, посматривая то на меня, то на него. Плюхнулся за противоположный край стола и, подперев щеки кулаками, немигающим взглядом уставился на мужчину. Он мне улыбался. Пока улыбался. Но как там дальше пойдет, было сложно предугадать.

— Посмотрим, как вести себя будешь, — так и знал, что просто так не согласиться. — Кстати, что ты скажешь на то... — но дальше я уже не мог его слушать, потому что весь мой слух был обращен на другое. Кажется, это Фил. Так, стоп. Что он делает?! Он что, с ума сошел?!

Звезда

Только я собирался развить тему, как Пабри посерел лицом и сорвался с места, как ошпаренный. Кинулся в коридор. Разумеется, я помчался за ним, вслед за мной понеслась замешкавшаяся Катька. Куда этого ребенка понесло? — это все, что я успел подумать, прежде чем влететь за Пабри в гостиную и обнаружить там Фила. В истинной форме. Но жутко мне стало не от этого, а от того, что в своих огромных мохнатых лапах домовой, как в купели, держал Стопку. Девушка была без сознания. Да, что же это такое?! Я ведь только на разведку их послал. Никаких прямых столкновений с потенциальным противником. Поэтому у нас первыми всегда шли тонкоступы. Они заходили в сон подозреваемого, через заднюю дверь. То есть не на прямую сразу к нему, а через сны связанных с ним людей, в отличие от грязноступов, которые всегда нахрапом ломились прямо через парадный вход. Поэтому тонкостыпы — Дамка и Стопка были у нас чем-то вроде разведчиков, а грязноступы — Кладенец и Хлыщ — главной ударной силой. И сразу возник вопрос. Если Стопка тут, то где Дамир, черт побери?!

Возле девушки, которую домовой, парящий прямо в воздухе, удерживал навесу, суетились Пабри и Катька. Последняя почти тут же умчалась на кухню за аптечкой. Мальчишка остался держать Стопку за руку. Причем, зная, что он дракон, могу предположить, что в этот конкретный момент, он делился с ней силой. То, что Пабри был мальчиком отзывчивым и всегда был готов помочь, было очевидно с самого начала. Я в это время насиловал телефон, который, как всегда бывает после связи с Глубиной, отчаянно не желал переключаться на обычный режим и связывать меня со Святозаром. Если Дамка остался в том странном сне, подсунутом нам въедливым драконом, раскопавшим те истории болезни, и если мы с ним сейчас будем нырять за сноходцем, а мы будем, это даже не обсуждается, мне будет необходима поддержка грязноступов. После случившегося я без них туда соваться не хочу. И Дамку не вытащим и сами с Пабри застрять можем.

Все-таки дозвонился. К тому времени Стопка открыла глаза и попросила воды. Катька, вернувшаяся в гостиную с аптечкой, помчалась обратно на кухню. Вернулась со стаканом воды, протянула девушке, но его перехватил мальчика и сам напоил её. Только после того, как Айсидора сделала глубокий вдох и посмотрела на всех нас куда более осмысленным взглядом, Фил опустил её на диван и с легким хлопком исчез, словно его и не было.

— Теперь пару дней будет свою прежнюю форму в яви из Сноземелья восстанавливать, — с сожалением произнес Пабри, переживающий за приятеля.

— Это ты его туда отправил? — спросил, нажав отбой, после нескольких ключевых фраз, призванных сказать Кладенцу, где именно мы их будем ждать в мире снов.

— Я думал, что раз ты меня не услышал, то, может, его... — пробормотал Пабри и вдруг замер. А потом сильно переменился в лице. Вскинул голову, — Так ты их все равно туда отправил? Мне сказал одно, а сам... Это был ты, да?

— Да, — не стал лукавить, наблюдая за тем, как Катька суетиться вокруг Айсидоры, обратился к последней, — Что произошло?

Она даже рта открыть не успела, её от меня загородил своей тщедушной тушкой Пабри, грозно сверкая глазами и шипя, как всамделишный змей.

— Это ты виноват! Выгнал меня, а я знал... знал, что там эти медузы водятся!

— Медузы? — искренне удивился. О чем это он?

— Да! — воскликнул дракон, — Тот, кто создал цветик-семецветик, нашел способ защитить его от постороннего вмешательства.

— Цветик-семецветик? — холодно, уточнил у него.

— Он прав, — вмешалась Стопка, закашлялась и снова подняла на меня взгляд. — Этот сон похож на ромашку с разноцветными лепестками, было шесть лепестков. Теперь семь. Мы думали, там естественный промежуток между секциями, пошли через него, там нас и накрыло...

— Он пытается заполнить пустое место. Но до этого, все, кто бывал там, успевали сбежать, так как это были обычные спящие люди, просыпаясь, они исчезали и все. Меня медузы тоже попытались туда загнать, но я отбился. Если бы ты не выпендривался и сразу... — зло продолжил он, но я подошел к нему и положил руку на плечо. Все совершают ошибки. Идеальных людей не бывает. Главное, вовремя это признать.

— Я сожалею, — сказал и сжал плечо мальчишки. Его глаза в этот момент так доверчиво распахнулись, что это непроизвольно вызвало улыбку. — Давай теперь попробуем вместе. Святазар и Виктор нас прикроют.

— Я с тобой? — тут же уточнил мальчишка, преданно заглядывая мне в лицо. Впервые подумалось, что не так уж мне и хочется, чтобы он повзрослел. Таким открытым и невинным он мне тоже очень нравится. Где еще в наше время встретишь такое чудо? Современные дети в его возрасте уже не такие. Не возьмусь судить, плохо это или хорошо. Но, как не странно, в случае с Пабри мне нравилось.

— Идем, — шепнул ему и отвел в спальню. Забираясь в кровать со своей стороны, пояснил, — Здесь моя личная точка входа. Самая стабильная для меня.

— Я понял, — кинул Пабри и послушно лег рядом. В дракона он превращаться не стал. Просто протянул руку, коснулся моего плеча подушечками пальцев и закрыл глаза.

Погружение было быстрым и безболезненным. Для него это было так же естественно, как дышать, я же давно уже привык засыпать и просыпаться в любой момент по своему собственному желанию. Мы парили в звездном пространстве. Но не долго. Стоило мне почувствовать, как вокруг меня обвилось гибкое, драконье тело, началось полноценное движение. Кто из нас не летал во сне? Именно на этом чувстве еще с детства было замешано мое перемещение по миру снов. У каждого путешественника по снам свои ориентиры и способы передвижения. У меня такой. Я пронзаю мнимое пространство без ракет и шатлов, только лишь посредствам собственного тела, что в мире снов совершенно не мешает мне достигать скорости света и даже больше.

Где-то на середине пути, когда в отдалении уже появился тот самый сон, который Стопка и Пабри назвали цветиком-семицветике, к нам присоединились грязноступы. Колоритная парочка. У обоих в Сноземелье были весьма специфические воплощения. Святозар выглядел сейчас как двуручный меч с широченным лезвием, на котором, сложив лапки восседал белоснежный кролик с белоснежно-розовым ушами и кокетливым бирюзовым платком на шейке, повязанным уголком. Да, Хлыщ — тот еще пижон. Разумеется, Пабри тут же полез вперед, чтобы рассмотреть их обоих поближе. Зараза Хлыщ ловко увернулся от драконьей лапы, вознамерившейся его за уши оттаскать, и вспрыгнул мне на плечо, так что Пабрик ухватился только за ледяную гарду Кладенца. Она на самом деле была ледяной. Из цельного куска льда. Откуда Святозар взял образ такого клинка, я не знаю. Но доподлинно известно, что путешественники по снам, что сноходцы, что сновидцы, что веятели, обладают незаурядным воображением. Так что, скорей всего, подобный образ Кладенца Святазар Кладищев придумал сам.

Хлыщ у меня на плече попытался что-то спросить, я им с напарником мало что успел объяснить в телефонном разговоре. Но тут нам навстречу полетела целая стая медуз. Это были именно медузы. Огромные куполообразные, полупрозрачные тела и щупальца, отдаленно напоминающие клочки фигурно обкромсаной тюли. Разумеется, никто из нас не горел желанием сталкиваться с ними. Поэтому я изменил траекторию полета и попытался облететь всю стаю сразу, но она почти тут же разделилась, часть полетела на нас с кроликом, а часть на Пабри, который все так же держался за необычный меч.

— Идите без нас, — вдруг крикнул Пабри и что-то сделал. Я не успел увидеть что. Яркая вспышка и... медуз больше не было. Путь был свободен, но ни дракона, ни меча рядом с нами в обозримом пространстве не наблюдалось. Опять этот ребенок за свое! Это что еще за самоуправство, а?!

Глава восьмая

Главное — хвост!

Пабри

Пузырьковая тональность... Даже не знал, что такое бывает. Но, если верить Кладенцу, на уровне Глубокого сна она встречается сплошь и рядом. Именно здесь человеческие сны становятся по-настоящему объемными. Разумеется, не все. Но есть такие, в которые не только сам создатель возвращается снова и снова, но и куда могут залетать другие люди. У каждого сноходца или сновидца есть такой сон. Полностью объемный, живой, настоящий — как охарактеризовал его Святозар. Их принято называть личными снами или сокращенно — ЛИСами. У него, к слову, тоже есть такой лис. Именно в него мне каким-то непонятным для нас обоих образом удалось попасть, пока мы в том пузыре куковали. Попробую объяснить попорядку.

Вначале была эта тональность. Мы очутились в большом белесом пузыре с мягкими стенками. Я попытался проткнуть его хвостом, за что получил не хилый такой разряд. Больно! Это потом Кладень мне объяснил, что это за штука такая. Оказывается, если кто-то по-настоящему талантливый создает лиса слишком быстро, так, что окружающие его контуры иных сновидений не успевают перестроиться и привыкнуть к его существованию, в мире снов запускается механизм отторжения захватчика, коим воспринимается такое вот неожиданное образование. Чтобы смягчить эффект резонанса, вызываемый им, Мир Снов активизирует внутренние резервы, на основе которых и появляется пузырьковая тональность, которая постепенно глушит резонанс, давая возможность окружающим контурам перестроиться и привыкнуть к тому новому, что затесалось между ними. Выглядит это так, словно сон-вторженец со всех сторон начинает обтекать поток пузырьков, в один из которых мы с Кладнем и угодили.

Чтобы скоротать время, я принялся выспрашивать у него, как он познакомился со своим напарником. Мне, действительно, было интересно это узнать. Ведь я не много не мало, а претендую в напарники Звезды. Поэтому, решил, что мог бы разжиться какими-нибудь полезностями на основе чужого опыта. Оказалось, что их с Хлыщом вариант мне не подходит. Просто я не такой, как эти двое, да и Звезда тоже. Не то чтобы я их осуждал, просто это странно и неправильно как-то, что они вместе во так, не только с дружбой, но и с любовью. Хотя, это их личное дело, как они там живут и как любят. Ведь никто никого не насиловал, не принуждал. Так что все нормально, я так считаю.

Когда пузырь вдруг словно разрезали снаружи, сняв его верхнюю часть, честно поспешил спрятаться за спиной Кладня. Не то чтобы я так сильно боялся, что Звезда снова примется меня жизни учить, просто инстинктивно как-то получилось. Я дружить с ним хочу и работать, а не ссориться и пререкаться. Хотя, бывают такие моменты, вот как тогда, когда он сделал вид, что не услышал меня, а сам Дамку со Стопкой на разведку отправил, как тут не поспоришь? Теперь буду знать, что этому парню не всегда можно верить на слово. Так вот, я-то спрятался, но Звезда меня быстро оттуда выцарапал и, как не странно ругаться не стал. Просто спросил у Кладня, чем мы тут занимались, что у меня такой вид зашоренный. Пока оперативник отвечал, Звезда протянул мне руку. Я возликовал и поспешил принять свой естественный облик, чтобы всем телом обвиться вокруг него.

— Хочешь сказать, — обратился к напарнику Хлыщ, когда тот коротко рассказал о моей странной способности видеть прошлое лисов, — он заставил твоего лиса укусить себя за хвост?

— Чертовски верно сказано, — бросил на это Кладищев.

— Потом разберемся, — отрезал Звезда и вдруг обратился к расслабленному и успокоившемуся мне, — Нам нужно Дамку спасти.

— Вы что, уже определили, в каком он лепестке?

— Да. Хотя, прежде чем заниматься самодеятельностью, кое-кто мог бы и предупредить, что они регулярно меняют цвет и по нему ориентироваться не стоит.

Конечно, он меня пристыдил, но виду я не подал. Вот еще! Он сам виноват, что все так вышло. В следующий раз будет умнее и не станет от меня отмахиваться. Правда, он, похоже, прочитал то, о чем я подумал, по моей морде, поэтому тут же сказа:

— Ладно. Раз ты у меня такой весь из себя гениальный, может, знаешь, как его оттуда вытащить. Мы его уже растолкали, он осознал, что попал во враждебно настроенный сон, поэтому готов к сотрудничеству, хотя и плохо помнит себя и нас. Есть какие-нибудь предложение?

Если он думал меня тем самым на беспомощности подловить и развеять миф о моей гениальности, не на того напал! Конечно, я знал, как вытащить Дамку. Хорошо, что они его уже отрезвили слегка, если бы он сопротивлялся и не хотел выбираться из того маленького рая, в котором очутился, было бы сложнее. А тут, нам всем поможет хвост.

Звезда

Дракон мне достался с выдумкой, но к ней прилагалось полпуда вредности. Мелкий пакостник — как его по-другому назвать? И ведь умный, зараза, этого не отнять. И когда-нибудь при должном воспитании может стать хорошим подспорьем в нашем деле. Но сейчас эти его выкрутасы за какие-то два дня знакомства уже успели меня достать. Что же будет дальше? Возможно, привыкну, а возможно и удавлю малолетнюю зверушку, не удержусь. И все-то ему неймется!

Решив, что в компании Кладня мальчишка не пропадет, мы с Хлыщом попытались найти Дамку. Подлетели к цветку, принялись заглядывать в его лепестки. Только сердцевина оставалась непроглядно черной, все остальные ответвления этого странного сновидения имели свой цвет, но были полупрозрачны. И, пожалуй, самым неприятным, на мой взгляд, открытием стало то, что он не был похож на классического лиса, подчиняющегося давно известным законам. Это было что-то новое. Ранее неведомое. Поэтому действовать приходилось на свой страх и риск.

Кто-то может решить, что сны — настолько тонкая материя, что неподвластна никаким законам. Это не так. Исследованием сновидений люди занимаются давно. С незапамятных времен существовали шаманы, которыми именно через сны пытались найти различные пути решения, пообщаться с духами предков, отыскать подсказки, по которым можно найти выход из самой безвыходной ситуации. Сначала сноходцы и сновидцы были чем-то вроде маленькой касты, которая, в реальном мире обитая в различных странах, собиралась вместе в мире снов. Но с ростом численности населения земли, мир снов начал разрастаться. С каждым годом он становится более объемным и самостоятельным. Теперь уже сложно сказать, с чего все начиналось, но как бы там ни было, различные службы по управлению сновидениями существуют сейчас во всех странах. Наше агентство является подведомственным подразделением департамента снов. Но при этом мы имеем право заниматься и частными заказами тоже. О существовании такого департамента мало кто знает. В общеизвестных реестрах его не найти. Так спокойнее для всех. Вряд ли в ближайшее время в какой-либо стране официально признают существования полноценного мира внутри мира, коим являются наши сны. Это никому невыгодно. Тем не менее, кроме таких ломовых лошадок, как мы, есть всевозможные НИИ и другие научные образования, которые занимаются исследованием снов. Их законов и особенностей. Исключения из общих правил встречаются редко. Все потому, что большинству людей в рамках определенного уровня воспитания и социального развития свойственна некая стандартность мышления, мало кто способен выходить за пределы общепринятого восприятия даже во сне. Отсюда определенного рода закостенелость наших сновидений и все те законы, которым они в большинстве своем исправно подчиняются. Тот, кто создал этот сон, скорей всего, гениален. Не потому что его лис так хорош, хотя и это тоже. А потому что сложно придумать что-то настолько принципиально новое.