Чумной

Глупее вопроса он не смог бы придумать, даже если бы потратил пару часов. И так видно — плохо. Принцесса плакала, зажав рот рукой.

— Я опоздала всего на минуту, — разобрал он сквозь всхлипывания. — Если бы я отнесла амулет сначала не Калиару, а отцу, он был бы жив...

Розовый круг солнца показался из-за горизонта почти на половину. Бросив еще один взгляд в сторону города, Хану опустился рядом с Эскер. Недолго поколебавшись, он все-таки приобнял ее за плечи и попытался поднять. Девушка подчинилась безропотно, кажется, совсем не задумавшись над тем, что делает.

— П-пойдем, — произнес он.

Особой необходимости в этом не было — просто не хотелось молчать в такую минуту. Как будто его заикающийся голос может как-то успокоить принцессу. Посмеяться бы над собственным идиотизмом, да сил уже не осталось. Вспомнив о лошадях, Хану потянулся в сторону вороного, чтобы взять его за поводья. Тот с коротким и возмущенным ржанием рванул в сторону. Черт с ним. Все равно сейчас его не догнать, а верхом сквозь лес не пробраться.

— Мне доверили Эрган меньше, чем на две недели! А я оставила город без денег. Если бы все не думали, что чума их не тронет, может, смогли бы уберечься!

Чуть крепче сжав пальцы, Хану повел девушку к лесу. Овраг с обвалившимися деревьями, как он помнил, был недалеко от дороги, совсем близко к опушке. Понять, где раньше проходила дорога, было довольно просто — деревья там выглядели свежими и чистыми по сравнению с остальными. Другое дело, что продраться сквозь заросли и ветки куда сложнее.

— Я должна была отдать отцу свой амулет, сразу же, как он заболел. Тогда бы он выжил, но я... струсила...

Голос сорвался. Разобрать слова сквозь рыдания дальше было совершенно невозможно. Хану опять обернулся к городу. По-прежнему пусто. Еще хотя бы полчаса форы — тогда они успеют спрятаться в овраге и, может быть, их не найдут. А может, погоню и вовсе не пошлют — все-таки, король только что умер, а его наследник при смерти. Как точно действует амулет на уже заболевших, Хану не знал, но был уверен, что за пару часов болезнь не пройдет.

Деревья стояли вплотную, сплетаясь ветвями, утопая в кустарнике. Шиповника здесь раньше тоже не было — Арамьер постарался не только спрятать дорогу, но и сделать лес непроходимым. Протиснуться сквозь стволы вдвоем было бы сложно, и Хану, выпустив плечи девушки, осторожно взял ее за руку. Ладонь была теплой, почти горячей, и мягкой. Эскер не сопротивлялась — не до того ей было, наверное.

— Пригнись, — посоветовал Хану. — Т-тут ветки.

Наклонившись, он двинулся вперед, свободной рукой закрывая лицо от ветвей. Почти сразу раздался треск ткани — рукав мантии зацепился за куст. Эскер шла сзади, по-прежнему всхлипывая. Хану не оборачивался — слишком просто было потеряться в этой чаще, начавшейся едва не с опушки.

Овраг он, по счастью, нашел. Расщелина в десяток шагов длиной густо заросла травой. На дне бежал, снова скрываясь под землей, тонкий ручей. Соединяли края оврага стволы трех обвалившихся деревьев, плотно покрытых мхом и мелкими синими цветами. Они медленно, осторожно спустились. Встать в полный рост в овраге не позволяли деревья. Сейчас это было только на руку — легче спрятаться.

— Пришли, — сообщил Хану, нагнувшись и проходя в укрытие. — Н-надо отдохнуть, станет легче.

Ему — однозначно, а вот принцессе, может, и нет. Впрочем, он все равно не мог сделать ничего для нее сейчас, после этой страшной ночи. Сев на землю — в утреннем лесу она была холодной и сырой — Хану достал гримуар из-за пазухи, бережно сложил его рядом и принялся стягивать с себя мантию. Эскер — заплаканная, с распухшими веками и носом — вошла следом, озираясь.

— Что ты делаешь? — глухо спросила она.

Она, похоже, успокоилась немного — или просто устала. Голос от слез был все еще хриплым.

— Спина, — коротко пояснил Хану. — Надо снять, пока совсем не присохло.

— Точно, — рассеяно отозвалась Эскер. Мыслями она, судя по всему, была все еще не здесь. — Прости, я и забыла, как тяжело тебе пришлось. Тебе помочь?

Хану кивнул, хоть и должен был, наверное, отказаться. Поднимать руки было все еще слишком больно. Присев рядом, Эскер осторожно, будто боялась, что ее заподозрят в неладном, взялась за края мантии и помогла снять ее. Взявшись так же за подол рубахи, она потянула его вверх. Хану зашипел сквозь зубы — ткань успела крепко присохнуть к ранам. Девушка испуганно отдернула руки.

— Прости, я... буду осторожнее.

— Давай сразу. Одним движением, — пробормотал он в ответ. Резко расхотелось раздеваться, но оставить все, как есть, и начинать медленно срастаться с одеждой, было бы неправильным решением.

Эскер кивнула, и, снова взявшись за ткань, рванула ее вверх. Хану взвыл, когда рубашка отделилась от тела, и быстро, почти с отвращением, стянул ее. Та была твердой от крови — такая уже не отстирается. Скомкав ткань в руках, он некоторое время молча сидел, тяжело дыша.

— Кровь опять пошла, — тихо произнесла Эскер. — Надо промыть, здесь много грязи.

Хану смолчал. Выудив из внутреннего кармана белый платок с вышитыми инициалами, принцесса намочила его в ручье и осторожно, будто собиралась кормить бешеного пса, провела им по одному из следов от хлыста. Ничего не сказав, Хану поморщился. Сидеть здесь, в тени и без одежды ранним утром было холодно, и ледяная вода это никак не облегчала.

Принцесса водила платком по его спине, постепенно смывая кровь, грязь и остатки рубахи. Ее дыхание все еще было сбивчивым — похоже, она готова была разрыдаться снова в любой момент.

— Амулеты т-только защищают от заразы, — пробормотал Хану наконец. Он не сразу решился сказать это — напоминать девушке обо всем, когда она едва успокоилась, не хотелось. — Если б-бы ты успела отнести королю амулет за минуту до смерти, он в-все равно бы не выжил.

Эскер замерла на мгновение, держа руку с платком совсем близко от раны. Хану молча ждал, что она скажет. Попытка утешить ее, сняв хотя бы часть вины, которую девушка себе приписывает, вышла не самой удачной.

— А Калиар? — тихо спросила Эскер. — Он выживет?

— Не знаю, — честно признался Хану. — Наверное, если был не слишком болен.

Девушка вздохнула, судорожно и прерывисто. Сквозь густую листву на землю падал узор из света. Едва слышно журчала вода, чирикали неподалеку птицы. Ни лошадей, ни голосов людей слышно не было. Вот и хорошо. Хотелось спросить, зачем вообще принцесса спасала брата, который обвинил ее в заговоре, надо было узнать, почему решил спрятаться Арамьер, но на все это не осталось ни сил, ни внимания. Хану опустил голову ниже, сжимая в руках измазанную в крови рубаху, чувствуя, как вязкая мгла заполняет голову.

Они двинулись в путь снова незадолго до вечера. Хану проспал бы и дольше, но оставаться на ночь в овраге, когда даже нет возможности развести костер, или идти в чаще в темноте, рискуя заблудиться, не стоило. Эскер не спала вообще — не смогла.

Дальше они снова продирались сквозь лес, лишь изредка останавливаясь на отдых. То, что они пришли, Хану понял не сразу. Поляна вокруг дома чародея уже не выглядела идеально ровной — деревья подступали к стенам вплотную, карабкались на крышу, закрывали темные окна. Шумящий в кронах деревьев ветер пах близким дождем.

Хану подошел к дому медленно, продираясь сквозь вездесущий шиповник. Эскер осторожно шла за ним, правой рукой касаясь рукояти меча. В окнах было темно, не доносилось ни звука — даже птицы, и те замолчали перед грозой. Поднявшись на крыльцо, Хану распахнул дверь и несколько секунд вглядывался в царящую в коридоре темноту.

— Мастер! — неуверенно позвал он.

Никто не ответил. Хану сглотнул, рукой нащупывая под мантией спрятанную книгу. Похоже, учитель совсем не хотел, чтобы его нашли.

— Мастер Арамьер! — повторил Хану чуть громче.

Даже если в доме кто-то был, он не собирался отзываться. Войдя внутрь, Хану свернул в свою комнату. Окно плотно закрывали ветви деревьев, отчего свет сюда почти не попадал. Подойдя к сундуку, он поднял крышку и долго искал внутри трут и огниво. Эскер в коридоре плотно прикрыла входную дверь и задвинула засов.

— Господина Арамьера здесь нет?

Хану кивнул, доставая огниво. Обжигая пальцы, он разжег огонь и запалил лампу, стоявшую возле сундука на полу. Теперь можно было оглядеться. Встав на ноги, он вышел в коридор и поднял лампу повыше, освещая полки. На них по-прежнему стояли расставленные колбы, банки и шкатулки, но, приглядевшись, он понял, что некоторых из них недостает.

— В чем дело? Люди Калиара не могли добраться сюда раньше нас. Кроме того, мы бы давно их услышали...

Хану молча покачал головой. Он начинал догадываться. Начал еще вчера, когда оказалось, что мастер зачем-то отправил его в город за жертвой, вместо того, чтобы как можно скорее провести ритуал самому и исправить ошибку ученика.

Медленно, распахивая каждую дверь, оглядывая каждый уголок следующих комнат, он двинулся дальше. Исчезли стеклянные сосуды для элексиров и котел, который Арамьер, если верить его словам, делал когда-то сам. Пропали несколько десятков книг из библиотеки на втором этаже. В спальне чародея недоставало двух сундуков, в кладовке в подвале не было части продуктов. Все еще ни говоря ни слова, Хану вернулся в уже осмотренный кабинет, поставил лампу на опустевший без книг и свитков стол и рухнул на диван. Когда-то, когда он только начинал обучение, мастер застал его одного в своем кабинете и долго гонял потом молниями, крича, чтобы он не смел портить его мебель своим присутствием. Кое-что с того времени поменялось, но, как оказалось, этого "кое-чего" было слишком мало. Глупо было надеяться на большее — маг слишком часто давал понять, что ученик для него — никто.

— Что происходит? — не выдержала Эскер. Во время осмотра он не перекинулся с ней ни словом. — Где Арамьер? Объясни!

Хану поднял голову, криво улыбаясь. Эскер застыла, нахмурившись, плотно сжав побелевшие губы. Светлые волосы растрепались после похода по лесу, на рукаве камзола виднелась прореха, к штанам прицепились несколько колючек. Зато сейчас она наконец-то снова походила на себя — ту, которую он помнил по их ночной прогулке вокруг города.

— Арамьер сбежал, — сообщил он. С лица не сходила улыбка — будто в побеге чародея для них было что-то смешное.

— Что?!

— Сбежал, — повторил Хану. — Понял, наверное, что не может ничего сделать с чумой, или... Погоди-ка.

Поднявшись, он выудил из-за пазухи гримуар, подошел к столу и сложил книгу на него, под свет лампы. Быстро пролистав страницы, он остановился на той, где был описан ритуал защиты, и несколько секунд внимательно разглядывал буквы и шов.

— Что ты делаешь? — раздраженно спросила принцесса. Похоже, ожидание ее злило.

— Хотел проверить, — отозвался Хану. — Думал, может, он с самого начала не собирался ничего делать, вписал заклинание на пустую страницу или вшил лист. Нет, оно здесь давно, чернила старые, и нитка потемнела.

Эскер быстро подошла к нему и заглянула из-за спины.

— Я даже не знаю такого языка.

— Это Чёрва, язык древних. На нем давно никто не говорит, — пояснил Хану, как будто это сейчас интересовало кого-то из них.

— Арамьер действительно мог такое сделать? Просто... просто взять деньги и сбежать, даже не собираясь выполнять договор?

Хану пожал плечами.

— Ну, он попытался, — попробовал защитить он учителя. — Только... Ха. Если уж сам Арамьер не смог остановить заразу, то мы с тобой точно не виноваты.

Эскер выпрямилась и быстро прошлась по кабинету туда-сюда.

— Ты можешь просто объяснить все, что здесь происходит, или нет?

Снова пожав плечами, Хану захлопнул книгу, бережно сложил ее подальше от лампы и снова сел на диван. Как будто надеялся, что чародей снова придет возмущаться тому, что ученик портит его мебель. Хотя какой в этом толк — теперь.

— Арамьер отправил меня проводить ритуал, — решил объяснить он с самого начала. — Раз он отправил туда меня, значит, был точно уверен, что ошибиться там невозможно. Когда он узнал, что чума все-таки в Эргане, то отправил меня в город, а сам закрыл дорогу и сбежал с деньгами. Значит, даже проведи ритуал он сам, это бы все равно не помогло. А я-то думал, что это я ошибся.

— Куда он сбежал? Он знает, как это остановить?

— Понятия не имею, — развел руками Хану. — Вряд ли знает, он же взял деньги и все ценное и постарался скрыться от королевских солдат. Проще было бы защитить Эрган. Нет, все-таки, сначала он считал, что сможет справиться с мором, иначе сбежал бы гораздо раньше. Ха. Знаешь, что он мне сказал, когда отправлял в город? Велел принести курицу, потому что ему нужна жертва для какого-то ритуала. А в итоге я просто должен был отвлечь на себя короля, пока мастер тут готовиться к побегу.

Запрокинув голову назад, Хану рассмеялся в беленый потолок. Семь лет он потратил зря, надеясь, что окажется упорнее остальных учеников. Семь лет считал, что ему повезло иметь магический дар, и что учитель рано или поздно оценит его старания. Останься он у себя в деревне, может, уже успел бы жениться или обзавестись каким-никаким хозяйством. Хотя, это вряд ли. Там он тоже не был ни на что годен. Лучше бы сразу шел прислугой в замок — им, в отличии от него, хотя бы платили за работу.

Совсем близко пророкотал гром. Следом сверкнула молния, на миг осветив кабинет. Медленно отстегнув перевязь с мечом, Эскер осторожно сложила ее рядом с гримуаром, села рядом с Хану и некоторое время молчала.

— О Сэйе... — пробормотала она. — А я надеялась, что он нам поможет... Если бы я только знала с самого начала, что он за человек.

Снова грохнуло, в этот раз — над самой крышей. Хану не ответил, и Эскер продолжила тихо, срывающимся голосом:

— Выходит, я зря бежала из замка. Только убедила всех в заговоре. Калиар был без сознания, когда я надевала на него амулет, скорее всего, он даже не вспомнит, что я была у него...

— Зачем вообще было его спасать? — хмуро поинтересовался Хану.

— Он же мой брат, — отозвалась девушка, как будто это все объясняло. — Я знаю, он довольно вспыльчивый, но...

— "Довольно вспыльчивый"? Он меня пытать приказал только из-за того, что что-то там заподозрил! Я бы сказал ему про амулеты, если бы он согласился хотя бы полминуты со мной наедине поговорить!

Эскер вскинула голову и развернулась к нему всем телом. В глазах плясали желтые отсветы лампы.

— Прости, я... Он приказал страже ничего мне не сообщать и не выпускать из комнаты. Жаль, что я не успела раньше, до того, как ты убил там всех. Нет, я понимаю, тебе пришлось защищаться...

Хану отвел глаза. Ни говорить, ни вспоминать о произошедшем в подвале не хотелось. Он успел умыться еще днем, у ручья, но сейчас снова будто чувствовал чужую теплую кровь на лице. Громко и разом забарабанили капли дождя по стеклу. Свет молнии озарил Эскер, блеснул на дрожащих в уголках глаз слезах.

— А Калиар наверняка решит, что выздоровел по случайности, — пробормотала она. — Может даже, объявит меня в розыск...