Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Уроки некромантии


Статус:
Закончен
Опубликован:
13.05.2010 — 13.05.2010
Читателей:
1
Аннотация:
Первая книга трилогии.
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава
 
 

Я не могу, думал Марвин. Он застыл на коленях, чувствуя, как плащ потихоньку тяжелеет, пропитываясь грязью. Обхватил рукоять двумя руками — они почти не дрожали. Поднял лицо, чтобы не видеть жертву.

На втором этаже, в шаге от провала стоял маленький ребенок, чудо в кудряшках, и безотрывно смотрел прямо на него.

Ханубис очертил рукой в воздухе сложную фигуру, бросил несколько слов на незнакомом языке. Где-то совсем рядом вспыхнуло драконье пламя.

— Давай!

Марвин опустил руки, нажал изо всех сил. Человек вдохнул еще один раз и умер.

Обрушилась тьма. Голодная ярость, боль, слепящий нескончаемый ужас...

— Уходим!

Ханубис снова тащил его куда-то. Остановились на углу, возле горящего дома, среди суетящихся, растерянных людей. Некромант махнул рукой, указывая в небо...

... гибкая черная тень, черная, как сама тьма, взмыла над домами, почти вертикально вверх — туда, где заходил в пике красный дракон, безмятежный в своей губительной мощи. Черный рванулся наперерез, метя прямо в подставленное горло. В следующий миг драконы сцепились в воздухе, как пара разъяренных котов, изгибаясь, молотя друг друга хвостами и лапами, хлопающими крыльями поднимая ветер.

Из красно-черного клубка выпала человеческая фигурка и рухнула на мостовую. Дракон потерял своего всадника.

Танец смерти в небе длился не дольше минуты — минуты, растянувшейся на целую жизнь. Красный дракон был могучим зверем даже среди своего племени, но черного питала иная Сила, он не боялся боли и смерти и шел напролом. И когда красный отпрянул, чтобы защитить брюхо, черный ударил хвостом, изогнулся и вцепился красному в глотку, не обращая внимания на когти, рвущие его грудь. Они рухнули вдвоем — черный сверху.

В следующий миг он снова поднялся в воздух. Сквозь разорванное мясо грудины белели кости — но он описал круг и устремился на восток, откуда доносились встревоженные драконьи крики.

— Вот так, — сказал Ханубис. — Давай нож.

Марвин посмотрел на руки, будто впервые заметив в правой трехгранный кинжал. Ладони были в крови. Рукава тоже пропитались кровью и теперь неприято липли к коже. Протянув оружие учителю, он попытался оттереть кровь, но без толку.

В горящем доме с шумом рухнули балки. Люди, выстроившись в цепочку, передавали друг другу ведра с водой, пытались погасить пожар прежде, чем он перекинется на соседние дома.

Ханубис огляделся — и уверенно направился туда, где несколько человек суетилось рядом с лежащими телами и надрывно плакала женщина.

— Я — врач. Что у нас тут, милейшие?

Время до утра тянулось как страшный сон. Марвин что-то делал, передавал ведра, помогал растаскивать камни. Сознание выхватывало из происходящего лишь отдельные картины. Румяная женщина в косынке, крутящая колодезное колесо. Старик в ночной рубашке, сующий всем подряд бутыль с гномьей водкой. Большой кусок обугленной плоти, лежащий посреди улицы. Стайка малышей, жмущихся к стене. Юноша в венитских доспехах, в одиночку растаскивающий завал, не замечая текущих слез. Холодный дождь, бьющий по лицу. Сгоревшие изнутри книжные лавки, зияющие пустоты на месте дверей и горы пепла внутри. Конный отряд королевской стражи — красные пятна на черных мундирах. Бригада мужиков, судя по одежде — северных лесорубов, раскидывающих камни, бодро распевая похабную песню.

На рассвете Марвин оказался на площади Висельников. От ратуши и прилегавших к ней архивов осталось лишь пепелище. По нему бродили голуби.

Кондитория Скляжевского выстояла. Точнее, не так. Выстоял лишь фасад, большая часть дома обрушилась, став кучей камней и щебенки. Марвин подошел и долго стоял, глядя на оплавленные, сорванные ставни, на ослепительно сияющее в рассветных лучах стекло витрины, на уцелевший, несмотря ни на что, передний ряд столиков. Белели скатерти, чинно стояли элегантные резные стулья.

Потом он вернулся домой. Там все было в полном порядке, только пахло гарью.


* * *

Он рухнул на кровать и заснул. Во сне он видел те же улицы, озаренные пламенем, чувствовал запахи дыма, металла и крови. Он вспомнил о ребенке, ждущем его в разрушенном квартале, и побрел туда. Небо горело; с каждым шагом в горло вливался животный, панический ужас. Но нужно было идти дальше. Он шел.

Улицы запутались под немыслимыми углами, и Марвин никак не мог найти нужный переулок. Он шел и шел, мимо пожаров, мимо растерянных, плачущих людей, мимо изуродованных трупов. Он искал ребенка, но не мог даже определить направления, в котором должен идти. Но он же не мог пропасть навсегда, — он обязательно должен найтись. Может быть, выйдет навстречу? Возможно, в том дворе...

Он свернул за угол, и вдруг посреди пустой улицы увидел Орну. Ее кольчуга переливалась драконьей чешуей, высокие сапоги неслышно ступали по камням мостовой. Она, не замечая Марвина, шла к сваленным у колодца трупам. Затем склонилась над ними, придирчиво изучая...

Потом она встала на колени и зубами вцепилась в шею одному из них. И замерла, впившись, высасывая кровь.

Марвин шагнул вперед. Она подняла голову, обернулась, вытерла губы тыльной стороной ладони. Глаза ее сверкнули.

— Довольна? — громко спросил он. — Такая ночь сегодня... сытная.

— Этого недостаточно, — возразила она, вставая. — Недостаточно для возмездия.

— Зато достаточно для утоления жажды?

Орна смерила его нестерпимо долгим взглядом.

— У тебя нет права осуждать меня, человек, — нараспев сказала она. — Ты ничем не лучше меня. Я есть то, чем сделали меня судьба и мой выбор, ты же здесь добровольно. И руки твои в крови по твоей собственной воле.

— Я просто хотел защитить свой город!

— А я просто хочу жить, — эхом отозвалась Орна, его малышка Орна.

Он подошел ближе. Она встала в трех шагах от него, глядя в упор кристально чистыми глазами, но никакая Сила в мире не вынудила бы его преодолеть еще оставшееся расстояние, коснуться ее...

— Я хочу жить, — повторила Орна. — Или умереть — но жить я хочу больше. Знаешь ли, что это значит — быть мною? Я в тюрьме, стен которой мне не коснуться. Я — ничто, я — миф, я — только воспоминание. Искорка сознания в пустоте, бескрайней пустоте... Что мне осталось? Побираться по чужим снам? Принимать те образы, что соизволят мне разрешить человечки?

— Я хочу жить, — говорила она. — И мстить. А если не мстить, то хотя бы свидетельствовать. Я желаю, чтобы этот город захлебнулся кровью, чтобы он сгорел до основания. И если есть на то моя воля, то да будет так!

— А я? Я для тебя просто еще один человек? Орна...

Она не ответила, только взглянула на него так, что он отшатнулся.

Ниже по улице вспыхнул и запылал дом. Взревело пламя. Никто из них не повернул головы. Они продолжали смотреть друг на друга.

— Уходи отсюда, — сказала она наконец. — Мне немного осталось, но эта ночь — моя, и ты ее у меня не отнимешь.

— Ты хотела бы убить меня, да? — Марвин понимал, что теряет ее, теряет навсегда, но не мог просто уйти — или позволить уйти ей... — Давай. Я не стану сопротивляться.

Она медленно улыбнулась своей неправдоподобно красивой улыбкой.

— Это очень хорошо, что ты разрешил.

Потом резко развернулась на каблуках и ушла, не оглядываясь.


* * *

К рассвету стало ясно, что враг отступил и не вернется. Ночной налет оставил свой след на лице города — сгорели ратуша, суд, пострадали многие конторы и склады. От огня погибли три храма Отрина, часовня Вениуса, а также и храм Аравет с прилегавшей к нему больницей. По счастью, удалось остановить пожар в Золотом квартале, а вот трущобы все еще продолжали гореть, несмотря на сильный дождь и усилия жителей.

Теперь, когда улеглась паника, когда был закончен бой со стихией, горожане стали собираться на рыночной площади — там, где билось сердце Геронта. Промокшие, грязные, лишившиеся крова или близких, стояли они в то утро перед своим королем.

Эрик Седьмой Геронтский обладал талантом появляться именно там, где он был нужен больше всего, и в том самом качестве, что требовали нужды момента.

Из-под черного плаща дивно блистала кольчуга истинного серебра, тяжелый меч свисал с седла, узкий обод держал седеющие волосы. Вороной жеребец плясал под ним, шалея от запахов дыма и крови, но Эрик держался в седле с грацией прирожденного наездника, доблестного рыцаря. Деянира, ждущая поодаль, среди королевской свиты, наблюдала за ним с почти материнской гордостью. Такие чувства он вызывал у нее с самого знакомства, — а странно, ведь он тогда уже был королем, она же — соплячкой, только окончившей Школу. Да и потом, он же старше... на два года? На три? А он сильно устал за последние три недели, лицо осунулось... а привал еще нескоро.

Люди обступали его со всех сторон, рассказывали о бедах, протягивали детей, просто протискивались, чтоб разглядеть поближе. Гвардейцы хмуро наблюдали за этим, но ни один не осмелился вмешаться — их хорошо учили. Эрик же выслушивал каждого. Деянира тоже прислушивалась, занося в память то, что могло быть важным: архивы, контора дома Ринальди, три амбара с зерном... на месте эльфов, чем жечь все подряд, куда лучше было бы направленно обрушиться на Белый Город, по пути подпалив королевские конюшни. Или, того лучше, ударить по лагерю к югу от города — место там открытое, да и магов в войске пока почти нет. Ух, обошлось. Теперь эльфы утратили свое главное преимущество — внезапность, — а что ни говори, драконы только кажутся неуязвимыми. Вот тебе и секретное оружие... но откуда же они взялись, во имя пяти стихий и проклятой Бездны?

Фогт плакал, — маленький, лысый, утонувший в пышной бобровой шубе, — плакал, в который раз перечисляя утраты: подшивки судебных актов, пять лавок грааргской Торговой компании, в тюрьме задохнулся от дыма десяток солдат... Деянира украдкой зевнула, скользнула взглядом по лицам соседей: герцог ор-Либен с раздраженным видом теребит бороду. Давний неприятель Гильдии, уже совсем старик, но крепкий, еще лет пятнадцать протянет. А вот и вениты... полный доспех, 'меч-солнце' золотится на плащах, сквозь дыры забрал явственно веет благородной яростью и всесокрушающей мощью... Интересно, как они друг друга узнают при полном облачении? Тот, что повыше, видимо, сам магистр, а остальных и не признать... Ну, не больно и хотелось. Отец Варнаульф и мать Береника, в отличие от прочих пешие, едва заметны среди пышных силуэтов придворных, — неуловимо похожие на пару цепных бульдогов... профессиональный отпечаток, что ли? Впрочем, будешь тут сжимать челюсти — три храма Отрина, храм Аравет, больница...

Эрик выпрямился, вскинул руку. Все звуки стихли, как обрезанные заклятьем, и стало слышно цоканье копыт переступающих коней. Король заговорил, глядя в лицо своему народу, и голос его разносился над площадью.

— Геронтцы! Этой ночью нам был нанесен удар в спину. Подлый, предательский удар. Враг пришел под покровом ночи, надеясь сломить нас. Враг принес на нашу землю огонь и смерть. Но мы прогнали его!

Я скорблю вместе с вами и сочувствую вашей боли. Но я скажу вам как воин и как король: мы победили! Эту битву мы выиграли все вместе — каждый из тех, кто боролся с пожаром, кто заботился о слабых, кто смог преодолеть свой страх. Имена погибших сегодня не будут забыты, ибо каждый из них погиб как герой, так, как подобает храброму!

Враг хотел показать свою силу, но показал лишь подлость. И тем он подписал свой приговор, ведь подлость боится чести и погибает от ее руки.

Многие из вас лишились этой ночью всего, что у них было. Но Геронт не падет! Мы отстроим наш город заново. Каждый из граждан Белого Города, каждый купец почтет за честь внести свой вклад в восстановление разрушенного. Мы не оставим на произвол судьбы никого из обездоленных, ибо сила наша в единстве и заботе. Мы увековечим имена погибших, дабы память о них сохранилась навеки.

Я хотел бы сказать вам, что отныне все будет хорошо. Но сказать так — значило бы солгать. Нет. Нам предстоит война. Война с безжалостным, коварным противником. Но я верю в вас, люди Геронта, — ибо я видел вашу храбрость этой ночью! Вы сразили пятерых драконов — слышал ли кто-нибудь о подобном подвиге? Я свидетельствую: вы достойны славы!

Когда-то Эрик Огненный, мой благородный предок, разбил эльфов, хоть завистники и пророчили ему гибель. Здесь заложил он свою столицу. Своей доблестью он добился трехсотлетнего мира! Теперь я спрашиваю вас: будем ли мы достойны своих предков?

Толпа вскричала, в едином порыве подавшись вперед. Эрик был хорошим королем: в тот миг каждый из слушателей ощущал себя больше и значительней, чем когда-либо, — лишь за счет причастности к общей легенде. И, душами воспаряя все выше, многие поднялись над смертным страхом, над усталостью и горем, — туда, где в непостижимой сини небес трепетало огненное знамя, призывая к войне, к вечному подвигу.

— Я верю в вас, народ мой, и знаю: вы не подведете меня. Скоро будет битва. Лицом к лицу мы сойдемся с врагом на поле, именуемом Арсолир. На этом поле Эрик Огненный силой меча принудил эльфов капитулировать. Победим ли мы? О том известно лишь богам. Но я клянусь, — и да услышат боги мою клятву! Я не отступлю, что бы ни встало на моем пути; я не побегу и не сдамся. Я клянусь защищать мою страну до последней пяди земли, до последней капли крови!


* * *

Копыта стучали по камням мостовой. Кавалькада возвращалась во дворец. Начинался новый день.

Эрик закончил разговор с коннетаблем, отпустив его резким взмахом руки. Обернулся, кивнул Деянире. Она подъехала, едва не задев крупом коня молодого дворянина, не успевшего отпрянуть. Склонила голову в поклоне. Лицо короля было спокойным, но руки слишком сильно сжимали уздечку.

— Леди ор-Фаль. Я не успел поблагодарить вас. Ваша помощь при защите города была неоценимой.

— Благодарю вас, ваше величество.

— Гильдии по праву принадлежат туши убитых вами драконов. Я знаю, что одна из них сильно пострадала, будучи эскалированной магом Ханубисом, — но было бы несправедливым потому лишать его законной добычи. Обратитесь к казначею — пусть зачтет пострадавшую тушу в счет взноса Гильдии на реконструкцию.

— Ваше величество, — Деянира почувствовала, что краснеет, — я бы не стала...

— Я просто не хочу оставлять незакрытых счетов. У нас не так много времени. Теперь скажите мне следующее — вы остаетесь в городе на время войны?

— Пока не получу других распоряжений на этот счет. Если вы хотите видеть меня рядом с вами...

— Увы, — кинув на нее быстрый взгляд, он заговорил мягче. — Я хочу видеть вас рядом, но у каждого из нас свои обязанности. События этой ночи вынуждают меня быть осмотрительней, чем мне бы хотелось. Я прошу вас остаться в городе, дабы защитить мою семью. Прошу — как мага Гильдии и как человека, которому доверяю.

Да, правильно. Наследник должен быть под защитой, как же иначе? Тем более, налет может повториться — скорее всего, повторится. Правильно, но как же хочется закричать.

— Я обещаю, насколько это зависит от меня.

Эрик кивнул.

— Хорошо. Спасибо, леди ор-Фаль. Составьте надлежащий контракт, я подпишу.

123 ... 678910 ... 212223
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх