Цена правосудия (продолжение Дорогого подарка)

— Мы также можем осмотреть галерею славы, находящуюся неподалеку от Пантеона.

Его проигнорировали; шевалье подъехал поближе и повторил погромче, но герои, павшие за Аргас смертью храбрых, не волновали рокуэльцев никоим образом. Дворянин прикинул, чем бы еще занять весь выводок, пока подростки не нашли себе занятия сами, но было поздно. Идальго решительно нацелились на ворота резиденции.

— Мы хотим ее осмотреть, — напрямик заявил Фабиан обомлевшему компаньону.

— Что?! В смысле... что? Это невозможно, — промямлил Хью. — Туда нельзя!

— Ну так и не ходите, — отрезал Бьяно.

— Но послушайте! — Хью повернулся к Рамиро, который казался ему самым разумным из всех. — Вы что, не понимаете, к каким последствиям для герцога это приведет? Если вас обвинят в тайном проникновении в резиденцию Совета, то все решат, что вы сделали это по приказу его сиятельства! Его и так уже... подозревают! И любая ошибка приведет к черт знает каким последствиям!

Рамиро серьезно выслушал, кивая на паузах, и аргассец уже было возликовал, но...

— Но мы же не будем ничего ломать и устраивать там оргии. Мы просто посмотрим, — так же серьезно глядя в глаза шевалье, ответил Ибаньес. — Не волнуйтесь, мы не заставляем вас идти с нами.

Рокуэльцы объехали аргассца и направились к воротам.

— Молодые люди! — взвыл шевалье; ощущение, что он находится среди сумасшедших, усиливалось с каждой секундой. — Прекратите сейчас же! Дон Эрбо, я запрещаю вам это делать!

Дон Эрбо обернулся и показал компаньону средний палец. Хью побагровел. Рамон не предупреждал, какой подарочек ему достанется!

— А ну назад, сопляк! — заорал шевалье, в духе своего покойного родителя. — Уши оторву!

— Ух ты! — восторженно вздохнули идальго, остановившись перед воротами. Восторгаться было чем — сооружение могло выдержать десяток ударов тараном, и, вероятно, взрыв мины. А Фабиан не мог отвести глаз от большого плоского диска из яшмы, который весь искрился от заклятий.

— Зуб даю, оно молнией бьет, — восхитился полукровка.

— А что для этого надо сделать? — тут же заинтересовался Родриго.

— Пнуть, — предположил Хуан. — Или кинуть что-нибудь.

— Надеюсь, вы не собираетесь этого делать? — холодно осведомился Хью, схватив лошадь Бьяно под уздцы. — Счастливо оставаться, мы едем домой.

— А ну отвали, — прошипел Фабиан, выхватив пистолет.

Должно быть, Хью как-то странно переменился в лице, потому что после секундной паузы благородные кабальеро закатились от хохота. Миро положил ладонь на запястье полукровки, деликатно отводя дуло от физиономии аргассца, а Дануто ловко высвободил уздечку из руки шевалье.

— Все, достал он меня, — выдохнул полу-оборотень. — Сейчас превращу в гусеницу и...

— Бьяно, — мягко сказал Рамиро. Маг наклонился к Хью, прошипел ему в лицо несколько слов свистящим шепотом, и аргассец почувствовал, что цепенеет. Фабиан торжествующе улыбнулся и повернулся к друзьям.

— Мда, ворота штурмом не возьмешь, — протянул Родриго, почесывая подбородок. — Но здесь должна быть еще какая-нибудь дырка, хотя бы для подвоза продуктов.

— Или для вывоза отходов, — сказал Хуан.

— Я не буду лезть через сток для отходов! — вознегодовал Даниэль, но не успел Хью облегченно вздохнуть, как кареглазый идальго добавил: — Ну разве что в самом крайнем случае.

— Слышите, ребята? Ищем калитку для повара, Дань в кружевах и не хочет их пачкать, — ухмыльнулся Руи.

— Этот камзол стоил, чтоб ты знал, пятнадцать полновесных золотых рем, а пятна с тафты плохо выводятся, — с достоинством ответил Даниэль, одернув зеленую полу.

— Чистюля, — хохотнул дель Мора. — Салфеточки прихватить?

— Я предпочитаю выглядеть как дворянин, а не как свинья, — фыркнул дон Арвело. — Чего и тебе желаю, — добавил будущий пастырь, окинув выразительным взглядом расстегнутый до ремня камзол Родриго, пожеванную сорочку и отсутствие половины пуговиц. Потомок хадизар презрительно сощурился на аккуратный костюм приятеля с белоснежными кружевами.

"Может, они подерутся и никуда не пойдут", — подумал Хью, но друзья прощали друг другу и не такие шпильки. Обменявшись парой тычков (от одного Даниэль едва не слетел с коня), кабальеро вновь сосредоточились на воротах.

— Через сток лучше не лезть, — задумчиво протянул Рамиро. — Если мы хотим там прогуляться, то лучше чтобы от нас ничем не разило.

— О боги, да мы идиоты! — вдруг закричал Фабиан, хлопнув себя по лбу.

— Говори за себя, — буркнул Хуан.

— Конечно, идиоты! Помните, я вам рассказывал, как залез к Робийярам?

— Ну?

— Ну! Повторим фокус?

Хью замычал, но, увы, на большее оказался неспособен. Рокуэльцы переглянулись, прикинули предложение Фабиана так и этак, и Миро решил:

— Стучи.

Хуан дернул веревку колокола у ворот. Шевалье замычал изо всех сил и даже смог судорожно дернуться, привлекая внимание к своему мнению. Идальго взглянули на компаньона, фыркнули почти в унисон и перенесли все свое внимание на лицо привратника, показавшееся в окошке. Он бдительно осмотрел всех шестерых и осведомился об имени, звании и цели визита благородных господ. Миро выдвинулся вперед, перечислил всех поименно, кроме Хью, и сказал, что им необходимо увидеть комиссара Месмера по делу его сиятельства герцога Рокуэльского.

— А это кто? — спросил страж, указывая на аргассца.

— А мы не знаем, — мстительно отозвался полу-оборотень. — Он не с нами.

— Сударь, кто вы и по какому делу? — обратился к онемевшему дворянину привратник. Хью несколько секунд хватал ртом воздух, силясь произнести хоть слово, но...

— Больной, неверное, — кивнул привратнику Хуан.

— Проезжайте, — раздалось после недолгого колебания, и неприступные ворота медленно раздались в стороны. Родриго ворчал, что это слишком просто и нудно, но Фабиан хитро подмигнул ему и многозначительно кивнул на резиденцию Совета. Потомок хадизар просиял.

Резиденция Совета Араны охранялась не хуже крепости на неспокойной границе. Прежде, чем рокуэльцев допустили во внутренний двор, им пришлось миновать с полдюжины защитных барьеров, и Фабиан был уверен, что еще столько заклятий они просто не заметили. В сопровождающие привратник отрядил молодого мага, который раздражающе любезно улыбался и не сводил с кабальеро глаз ни на минуту. Под его присмотром идальго оставили лошадей на конюшне и проследовали к тяжелым дверям, где к ним присоединился еще один маг — постарше.

"Мда, свильнуть будет трудно", — подумал Фабиан, пока их провожали к кабинету Месмера.

— Прошу вас, это приемная. Господин комиссар отсутствует, но скоро вернется, — один из волшебников запустил юношей в приемную, поклонился и отбыл вместе с коллегой.

— Странно, почему они никого не оставили за нами приглядывать, — пробормотал Даниэль, озираясь по сторонам.

— Балда! — фыркнул Фабиан. — Здесь прорва следящих амулетов и заклятий.

— Тогда как мы отсюда выйдем? — спросил Родриго. — Не будем же мы ждать этого, как его?

Полукровка почесал в затылке. Вопрос был не из легких, а ответа все почему-то ждали от него. Мальчик обошел приемную и остановился у стола, который, наверное, занимал секретарь. Сейчас секретаря не было, на столе стояла только чернильница, лежал лист бумаги и несколько использованных перьев. Идальго взял их и задумчиво покрутил в руках.

— Вообще-то, — протянул он, — есть такое заклятие... Вот берешь какую-нибудь вещь, которой человек часто пользовался, колдуешь, и пока она у тебя с собой все защитные чары будут принимать тебя за этого человека. В общем, берите по перу.

— А нас никто не засечет? — усомнился Хуан.

— А если и так? — пожал плечами Даниэль. — Мы скажем, что пошутили или развлекались со скуки.

Однако с заклятием все прошло гладко — никто не прибежал хватать рокуэльцев за руку, и они, вооружившись перьями, вошли в кабинет Месмера. Замок на двери был магический, а потому открылся сразу, как только "опознал" в юношах секретаря комиссара. Разве что замигал удивленно.

— Фуф, колдовские замки — шутка ненадежная... — самодовольно начал было герцогский воспитанник и осекся: перья задымились, воздух в кабинете сгустился, и в следующую секунду с потолка полыхнуло ослепительно-синим, все вокруг загрохотало и затряслось.

— Ложись!! — завопил Фабиан, накрывая друзей, как зонтиком, первым пришедшим на ум защитным заклятием. То, что оно сработало куда-то не в ту сторону, полукровка понял сразу, но ослепленный синим светом и оглушенный грохотом, не смог сообразить, что именно пошло наперекосяк. Когда же светопреставление в отдельно взятом кабинете завершилось, и подросток поднял голову, по его друзей рядом не было. Только сваленные в четыре кучки оружие, одежда и обувь напоминали об их присутствии.

— Дань? Хуан? О боги! — Бьяно вскочил; кабинет Месмера лежал в руинах, на шум наверняка мчались маги-охранники, но полукровке было не до этого. — Миро! Руи! Где вы?!

Словно в ответ одежда Даниэля зашевелилась: под ней что-то ползало. Фабиан кинулся к ней, но прежде, чем он успел что-либо предпринять, из сапога Родриго вылез желтоглазый, черный, как уголь, котенок.

— Мяу? — спросил он, оттопырив большие треугольные уши.

— Боги! — выдохнул Фабиан. — Руи!! Это ты?!

Котенок вздрогнул, припал к полу и резко, но грациозно обернулся. Идальго схватился за голову. Что он наделал?! Но времени на то, чтоб предаться отчаянию, не было, и полукровка, схватив друга за шкирку, сунул его в карман.

— Прости, Руи, у меня нет времени на объяснения, надо найти остальных.

Фабиан затряс камзол Даниэля, чутко прислушиваясь к звукам извне. За дверью кто-то еле слышно копошился, как мышь, но пока без каких-либо последствий для заваленной мебелью двери. Кабальеро вытряхнул из рукава камзола бело-рыжего котенка и легонько похлопал по спинке. Зверек открыл глаза и тонко мяукнул, прислушался к сказанному, потрясенно уставился на свои лапы, огляделся, взмяучил от ужаса и порскнул влево и вверх. Перед полукровкой только мелькнул бело-рыжий росчерк — и впечатлительный дон Арвело уже висел на шторе.

— Дань, у нас нет времени на истерики! — раздраженно прикрикнул Фабиан, хлопая ладонями по одежде Рамиро. — Эй, Ибаньес! Ибаньес, ты живой?! — шлепок пришелся по чему-то мягкому, оно злобно зашипело, и юный волшебник вытащил из штанины Миро еще одного кошака черно-белого окраса.

— Мяу, мяу! Мяу-у? Мяяя-у!! — возопил Миро, когда понял, что стал счастливым обладателем пятнистой шкурки и полосатого хвоста.

— Извини, Миро, я не нарочно, — обалдевший друг отправился в другой карман, а Фабиан погнался за перчаткой, которая резво продвигалась в сторону шкафа. Пока мальчишка ловил ее, мебельный завал потихоньку расползался.

"Черт, надо торопиться!" — ругнулся подросток, но перчатка бегала очень резво и под конец забилась под перевернутый секретер, дрожа всем телом. Фабиан кое-как вытащил ее за палец — внутри обнаружился Хуан в облике упитанного золотистого котенка. Глаза зверька были выпучены, на умильной мордочке застыло выражение тихого ужаса.

— Сиди тут, — Фоментера присоединился к Рамиро в левом кармане, из правого вылез неугомонный Родриго — единственный, кого смена облик привела в детский, непосредственный восторг.

— Руи?! Не зли меня! Дань, слезай! — паренек потеребил штору; будущий священник поглубже запустил коготки в ткань и отрицательно мотнул головой.

— Мяу, мяу, мяу! — присоединились к уговорам идальго, высунувшись из карманов. Увидев друзей, Даниэль задрожал и вскарабкался повыше. Фабиан зарычал и рванул штору вниз; она рухнула вместе с карнизом, но дон Арвело успел разжать когти и плюхнулся в подставленные ладони полукровки.

— Тупое животное! — гавкнул на друга полу-оборотень и отправил в компанию к Руи; в кармане мигом взбурлил скандал. Сваленные перед дверью обломки веером разлетелись по комнате, но сама дверь устояла, и дон Эрбо кинулся к балкону. На счастье, стекло в дверце было выбито пролетавшим стулом, и кабальеро кое-как выкарабкался на балкон. Единственное, что ему оставалось — это водосточная труба в массивных креплениях, и Фабиан, вспомнив, что он сам — на четверть кошка, сжал зубы и полез наверх. Труба скрипела и шаталась, кабинет Месемера был на третьем этаже, всего этажей было пять с чердаком, а полу-оборотень лез.

— Мряя-уу! — заорал Хуан, высунувшись из кармана.

— Не отвлекай, — чуть хрипловато отозвался парнишка, цепляясь за карниз вокруг крыши. Она, как назло, была покатой, а не плоской, как в рокуэльских домах, но Бьяно на четвереньках пополз вдоль карниза к чердачному оконцу. Дополз и проклял все на свете: архитектор, в идиотском стремлении сделать красиво, окружил и без того узкое окошечко целым кустом маленьких шпилей, колонночек, закорючек и прочей мелкой и скользкой дряни. Они выступали над карнизом, и рискни Фабиан перебираться через них, то его авантюра кончилась бы на сером булыжнике внутреннего двора. Рыча и ругаясь, подросток полез по крыше к люку на чердак. Фигурная черепица скользила под ногами и цеплялась за одежду, грязь тоже не прибавляла приятных ощущений. Люк был заперт на замок, Фабиан оторвал его взглядом, тем же способом поднял крышку, уцепился за край, перевалился внутрь и растянулся на пыльном полу, прищемив котятам хвосты и лапы. Последнее усилие — задвинуть люк и можно наконец развалиться на продавленной софе с разбитой спинкой.

Из правого кармана вылезли Фоментера и Рамиро. Ибаньес уселся на животе Бьяно и принялся рассматривать самого себя, Хуан соскочил на пол и стал исследовать чердак, нервно подергивая коротким хвостиком.

— Простите, — устало вздохнул Фабиан, — я не знаю, почему так вышло.

Он заглянул в левый карман, где наступило затишье. Даниэль забился вглубь кармана, а Руи успокаивающе похлопывал его лапой, время от времени вылизывая ухо друга. Иногда дель Мора вспоминал, что он на три года старше, и принимался трогательно заботиться о Дануто.

— Дань, ну не переживай так, — Бьяно почесал бело-рыжую спинку и нарвался на полный страдания взор. — Феоне тебя расколдует. Ты же меня понимаешь?

Котенок подумал и кивнул. Парнишка вытащил котят из кармана и выпустил на софу.

— Мря! Мря! — вдруг закричал Хуан, подпрыгивая у стены и указывая лапой вверх. Кошаки подбежали к другу и замяукали вразнобой. Фабиан сел и понял, в чем причина такого волнения: в стене было оконце, маленькое, пыльное, занавешенное старой кожанной ширмой, уже больше напоминающей каменную плитку. Парнишка осторожно отодвинул ее и зашелся в приступе чиха вместе с котятами. Применив заклинание очищения, дон Эрбо выглянул в окошко; котята для лучшего обзора разместились у него на плечах, а Даниэль попытался влезть на макушку, за что был покаран щелчком по загривку.

— Черт побери! — ахнул полукровка, узрев посреди двора темноволосого всадника. Тот как раз поднял голову и помахал кому-то шляпой, так что не узнать Виктора Робийяра было невозможно.

— Мяу, мяу, мяу! — возбудился Руи, царапая стекло.

— Тише, я вижу, — шепнул Фабиан, зажимая приятелю пасть. Робийяр соскочил наземь, на несколько минут исчез из виду, пока отводил лошадь на конюшню, потом вернулся и направился к дверям, за которыми и скрылся.