Подарки судьбы. Часть 5.

Главарь прошел к стойке и заказал вина. По тому, как почтительно ему подавали, становилось очевидно, что его тут отлично знают и побаиваются. Подхватив кувшин, он направился к Мэрлину.

— Это мое место, я всегда здесь сижу, — заявил он громогласно, бухая сосуд на стол.

Повелитель посмотрел на него с некоторым интересом. И жестом остановил начавшего было подниматься Лохана.

— Я не знал, что тут занято. Но, похоже, сегодня тебе придется нарушить традицию. Мы уже начали есть, — сказал он спокойно.

Учитывая полупустой зал, его позиция была вполне оправдана, а претензии вновьприбывшего несерьезны.

— Еще чего, — бросил тот, грубо спихнул плотника с лавки и уселся, широко расставив ноги. Наверное, хотел узнать, как далеко простирается терпение "аристократа".

В зале стало заметно тише. Даже ложки по тарелкам теперь звякали как-то иначе, выдавая напряжение публики перед готовым разразиться на их глазах скандалом.

— Уйди, — посоветовал Мэрлин ровным голосом.

— Черта с два, — наглец вытащил из ножен короткий меч и демонстративно положил его рядом с собой. Стало ясно, что он ждет дуэли.

— Убирайся, — повторил Повелитель, используя более доходчивое выражение.

— Что, слабо за оружие взяться? Назови свое имя и дерись, — потребовал главарь на весь зал.

Дуэли между демонами были делом обыденным, хотя и не слишком частым. Правила достаточно широко варьировались. Обычно, если противники друг друга не знали, полагалось назвать свое имя или статус. Главарь рванул у ворота рубаху, выставляя напоказ медальон.

Рассмотрев его, Мэрлин, наконец, все понял. Тот, кого он поначалу принял за местного забияку, нахального и глупого, хотевшего покрасоваться и укрепить авторитет, оказался попавшейся к ним с Хором в сети добычей. И ему позарез было нужно, чтобы Повелитель послал за шпагой. Или не послал, если на данный момент у него таковой не имелось.

— Много чести, — произнес Мэрлин высокомерно. И одним небрежным щелчком пальцев вдребезги разнес кувшин и выбил из под главаря лавку.

Тот был несколько растерян, но не сдался.

— Ах, ты так, — пробасил он, поднимаясь на ноги, — Получи.

Пущенный им разряд Повелитель поймал, зажимая в кулаке, а потом отослал назад хозяину, усилив раз в десять. Судя по тому, как главарь после этого трясся, снова оказавшись на полу, эффект был рассчитан верно.

Обстановка вокруг накалилась. Перепуганные клиенты таверны, в подавляющем большинстве, смешанные, забыли о тарелках, спеша убраться с линии возможного огня. Бармен, пожилой усатый дядька в кожаном фартуке, полез под стойку, якобы что-то ища. Спускавшаяся с лестницы уборщица выронила ведро и грязный поток хлынул вниз, обдав брызгами наименее расторопных посетителей.

Главарь явно предпочитал магии оружие. Снова приняв вертикальное положение, он схватился за меч и встал в стойку. Прорычал что-то, приглашая продолжавшего сидеть Мэрлина к бою, показательно врезал по столу, выбив фонтан щепок. Начал обходить его, смещаясь вправо и вдруг застыл, вытаращив глаза.

— Ты ищешь это, не правда ли? — ехидно усмехнулся Повелитель, откидываясь на лавке и отводя полу плаща. Сзади за пояс у него была заткнута шпага. С любой другой точки о ее присутствии просто невозможно было догадаться. Складки длинной и широкой королевской накидки полностью скрывали ее от любопытных взглядов.

Несколько секунд бандиту понадобилось на осмысление услышанной фразы. После чего, доперев, что игра окончена, он бросился бежать, прорубая себе дорогу мечом. Пострадал какой-то смешанный ротозей, схлопотавший удар плашмя и вешалка у двери, о которую он споткнулся.

Оглядев поле битвы, усыпанное черепками и залитое вином, в котором плавали щепки, Мэрлин брезгливо поморщился и все-таки пересел.

Стражу, скорее всего, вызвал кто-то из посетителей, чьи ряды после произошедшей в таверне свары значительно поредели. Повелитель слышал возню у коновязи и топот копыт, удаляющийся в сторону поселка. Но аппетита это ему не испортило. Заказав вторую порцию баранины, он спросил у Лохана, скромно ограничившегося одной тарелкой и сейчас, как всегда, молча сидевшего напротив:

— Пойдешь на рудник стропильщиком?

— Пойду, господин, коль возьмут, — без эмоций согласился плотник.

— Куда они денутся? — засмеялся Мэрлин, — Правда, там в ближайшее время намечается значительное пополнение рабочей силы, но с моей протекцией тебе место гарантировано. И с заработком не обидят.

Лохан вдруг часто заморгал.

— Ты хочешь отпустить меня, господин? — сообразил он.

— Мне рабы не нужны. И без них забот хватает, — поделился Повелитель.

Обалдевший плотник поклонился, чуть не стукнувшись лбом о стол. Вообще-то не мешало бы встать перед поклоном, но сил, чтобы это сделать, у него не нашлось.

И тут в дверях показалась стража. Двое рядовых и сержант с нашивками службы Наместника выглядели внушительно, черная форма была подогнана по фигуре, а мечи блестели накладками сталита. Металл этот, кстати, недешевый, как раз и добывался в местных рудниках. Его часто добавляли в сплавы для прочности и иногда использовали как украшение, подчеркивая качество оружия.

Сержант огляделся, оценивая результаты учиненного погрома, часть из которых к его приходу успели ликвидировать, недовольно дернул губой и направился к бармену. Собственно, делать ему тут было нечего, разнимать некого, да и ущерб оказался минимальным. Но, раз уж приперлись...

Бармен затараторил приглушенной скороговоркой, косясь на Мэрлина через зал. Мол, поспорили клиенты, бывает, но приезжий начал магией швыряться, господина надзирателя уложил. А надзиратель, ну да, тот, что над плавильней главный, он же уважаемый, начальник. Нехорошо это. И надо бы приезжего-то проверить. Нет, не он первый начал. А, может, и он, бармен не следил, его дело вино разливать.

Прервав поток льющихся на него сведений, сержант развернулся и пошел к указанному столу, гулко топая сапогами. От этих звуков Лохан совсем сжался. С появлением стражи он и так сидел, втянув голову в плечи, и бросал на Мэрлина затравленные взгляды, будто искал поддержки. Наверное, демонов в форме он в жизни никогда не видел.

Но сержант на него даже не посмотрел, все внимание сосредоточив на хозяине.

— Именем Наместника, назови себя, — приказал он громко.

— Именем Повелителя...иди к черту, — беззлобно отозвался Мэрлин и вновь сосредоточился на бараньей косточке, которую обгладывал.

Сержант запнулся. Сказанное означало, что перед ним наделенный полномочиями чиновник из метрополии, с какой-то официальной миссией, а возможно, с проверкой. Грубить в таком случае не стоило. Но показать, что дело здесь поставлено не абы как, и порядок силами местной стражи поддерживается на должном уровне, не мешало.

— Объяви свой статус, — озвучил он прописанное в уставе для подобных случаев требование.

— Спорим, если я его объявлю, ты упадешь? — усмехнулся Мэрлин, наконец оставляя в покое кость.

Это уже было хамство. Сержант действовал в рамках закона и оскорблять его в качестве представителя власти не пристало никому. Строго посмотрев на приезжего, он открыл было рот, но тот поманил его пальцем. Расстегнув крючок у ворота шелковой рубашки, он повернулся так, чтобы видно было только сержанту, и подтянув цепочку, показал медальон. Сержант выкатил глаза и действительно упал. На колено.

Жестом велев ему встать, Повелитель отвел стражника в сторонку. И долго шептал что-то, наклонившись к самому уху. Тот кивал, под конец отдал честь и прихватив своих топтавшихся у двери помощников кинулся выполнять распоряжения. А Мэрлин, на ходу застегивая рубашку, вернулся к столу. У него появилась слабая надежда, что теперь, наконец-то, удастся закончить ужин.

Лохан с уходом стражи воспрял духом. Да и поведение хозяина прибавило ему уверенности. Желая все же удостоверится, что им ничего не грозит, он решился спросить:

— Господин, ты очень важный демон?

Повелитель приподнял бровь, оценивающе оглядывая плотника.

— Да, Лохан. Я король, — ответил он, безмятежно улыбаясь.

Мэрлин рассудил, что риска нет. Во-первых, плотник был крайне не болтлив. А во-вторых, они хорошо поели.

Тем, как сработала запущенная им властная машина, Повелитель, в целом, остался доволен. Пока не поднимая шума, как и было велено, сержант привлек из казармы еще пятерых солдат и они оцепили квартал, в котором жил надзиратель. А потом нагрянули с обыском к нему домой. Сам хозяин отсутствовал, зато краденого добра нашлась целая куча. Включая серебряный подстаканник из парадного сервиза Наместника и картину "Арахна верхом на вурдалаке", принадлежавшую управляющему рудниками. Тот очень сокрушался, когда она исчезла со стены в гостиной, говорил, что она старая, да и просто девица на звере его вдохновляет. На что, правда, не уточнял.

Отправив изъятые ценности на временное хранение в казарму под охраной, сержант явился в "Ковер" для получения дальнейших указаний.

— Я знаю, где он прячется, — сообщил Хор, поставленный Мэрлином в известность о текущем состоянии дел, — Я проведу. Мне все равно там кое-что забрать нужно.

Он пристегнул к поясу возвращенную ему шпагу, по привычке обшарил глазами комнату, проверяя, не забыл ли чего, и отметил, что на вешалке у двери больше не висит меч. Время сохранения Повелителем инкогнито подходило к концу. А напоследок он захотел порезвиться. Во всяком случае, в аресте главаря Мэрлин собирался принять личное участие.

— Их может быть много, — предупредил его разведчик.

— Тем лучше. Меньше виселиц придется ставить, — отозвался тот и повернулся к переминавшемуся на пороге сержанту, — Но учти, надзирателя брать живым.

В лесу за отвалом было темно, хоть глаз выколи и свечной огонек в окошке маячил издалека.

— Вот дурак, уж не светился бы, — заметил Хор, приближаясь к дому Вада. По дороге он все время прислушивался и сейчас мог утверждать с уверенностью, что главарь все-таки скрывается один.

— Точно, дурак, — согласился Мэрлин, обнажая меч, — Я не понимаю, почему он не свалил до сих пор.

— Ему деваться некуда. Пока совсем не стемнело, он к Воротам боялся соваться, а потом вы на подходе стражу выставили. По дороге разъезды шныряют. А по лесу ночью далеко не убежишь. Да он и не знает наверняка, куда бежать-то, — брезгливо скривился разведчик.

— Ну, допустим. Хотя, в лесу-то как раз можно затеряться, — привел разумный довод демон.

— Ага. Навсегда. Тут вурдалаков — пруд пруди. Это к поселку они не подходят. А чуть дальше — сколько хочешь.

— Но здесь-то чего ему делать? — все пытался развеять Мэрлин свое недоумение.

Хор приостановился и ответил, больше не желая скрывать правду:

— Он ждет проводника.

До Повелителя дошло быстро. И кем мог бы в данном случае быть проводник, и что означает сделанное разведчиком признание. Едва заметно кивнув, уведомляя, что обо всем догадался, "Ну ты и гад" он больше не повторил. Напротив, в его взгляде, брошенном на Хора, сквозил намек на восхищение.

Стражники, тем временем, со всех сторон окружили дом, а сержант, приосанившись, постучался. Отклика не последовало, если не считать таковым поднявшуюся внутри возню. Повторная попытка проникнуть в жилище пристойным образом тоже провалилась и дверь пришлось выбить. Проявив нетерпение, Повелитель сотворил чересчур резкий жест и она с треском влетела в сени вместе с косяком.

Главарь держался поразительно нагло. Не дослушав сержанта, объявлявшего об аресте языком официального протокола, он уселся на стул посреди комнаты и заявил:

— Не имеешь права. Ты меня со швалью не равняй. Мало ли, что у меня дома нашли. Я уже месяц там не был, все на службе пропадаю. Можешь соседей спросить, они подтвердят. А что там кто-то воровской притон устроил в мое отсутствие — твоя забота. Лучше нужно за порядком смотреть, — и не снижая напора, продолжил, переводя взгляд на Мэрлина, стоявшего в проеме с мечом в руке, — Или это ты меня обвиняешь? В чем? В краже? Так у тебя все на месте. А сосунок врет. Пусть попробует подтвердить под присягой. А коли нет, и говорить не о чем. Что сброд смешанный слушать.

Главарь выдохнул, закончив заранее продуманную речь. При озвученном им раскладе его и под стражу-то никто не взял бы до суда. Раз он все отрицает, расследование затянется, по крайней мере, на несколько дней. Пока еще соберут доказательства, свидетелей опросят. Он успеет смыться.

Не учел надзиратель только одного. Вернее, не мог учесть. Мэрлин неожиданно сделал шаг вперед и сунул ему под нос рукоять своего меча.

— Я обвиняю тебя не в краже, — произнес он с плохо скрываемым презрением, — Я обвиняю тебя в нападении на короля.

Когда пребывавшего после этого заявления в прострации главаря связали и выволокли вон, в комнату, наконец, прошел Хор. Выдвинул нижний ящик комода, пошарил внутри, ища скрытый механизм тайника. И сунул подмышку вывалившуюся ему прямо в руку шкатулку.

— Имей ввиду, максимум через четыре часа он всех сдаст, — сообщил до того в молчании наблюдавший за его действиями Повелитель.

— Этого достаточно, — сказал разведчик. И сочтя, что благодарить при посторонних не к месту, протолкался между стражниками и скрылся в темноте.

Дальнейшее его не касалось.

Наместника среди ночи поднял Первый помощник, седовласый, морщинистый, чинный и почтительный до отвращения, смахивающий скорее на дворецкого, чем на высокое должностное лицо. Он достался ставленнику метрополии от предшественника и обоснованного повода удалить его не нашлось. Хотя порой и очень хотелось. Но сейчас помощник растерял весь свой обычный лоск. Нарушая все мыслимые протоколы да и просто элементарные правила приличия, он ворвался в спальню и глядя на шефа лихорадочно горящими глазами, заверещал:

— Скорее, скорее, вставай! Там Повелитель надзирателя притащил. Злой, как черт. Сейчас такое будет... Ты почему меня не предупредил? Мы бы концы подчистили, все бы в лучшем виде... а теперь...

— Какой Повелитель, Холд? Какой надзиратель, какие концы? — спросоня ничего не понял Наместник и уже сев на постели, внезапно застыл, — Повелитель? Сам?!

Холд отмахнулся с обреченным видом, демонстрируя, что шеф, по его мнению, безнадежен, и бросился вон, путаясь в складках косо накинутого плаща. Наверное, побежал концы подчищать.

Что в его резиденции происходит нечто неординарное, Наместник мог бы заметить по нарастающему гулу испуганных голосов, хлопанью дверей и звяканью клинков благополучно проспавшей событие внутренней охраны. А в передней, развалясь на диване и закинув ногу на ногу, действительно сидел король. По лицу его иногда пробегала тень, но однозначно сказать, что он в ярости, было бы преувеличением. Просто его строгие черты, когда он о чем-нибудь отстраненно думал, приобретали излишнюю резкость и это вводило окружающих в заблуждение.

Рядом с диваном по струнке вытянулся сержант. А в углу у двери в окружении троих рядовых стоял на коленях надзиратель с потухшим бессмысленным взором и связанными сзади руками. Его мыслительный процесс остановился, похоже, еще в доме Вада, когда он увидел королевский меч, и восстановится ли когда-либо эта функция предсказать сейчас не взялся бы никто.