Дрэгар. Возвращение домой

— Не уничтожит. Хотел бы — уже давно сделал. Чаша была у него еще год назад, но вместо того, чтобы использовать ее во зло, он спас Дрэгар. Аль'мед, тэр-мэр приручил ее! А теперь по просьбе Верховного Магистра магов везет ее назад на Восточный материк, чтобы спрятать, скрыть навсегда!

— Невероятно... Но можно ли во все это верить?!

— Именно поэтому я и предлагаю Проникновение.

— Хорошо. Я согласен. Но ритуал с тэр-мэром пройду я.

— Нет! — вскинулась льаноэ.

— Да, и не спорь. Если ты готова рискнуть собой, то и я готов. Я не могу подвергать тебя опасности! Мы либо станем вечными врагами, либо ближе нас не будет никого!

Аль'мед шагнул к девушке и крепко обнял. Меньше всего ему сейчас хотелось думать о третьем варианте — мрэки настолько сильны, что он может и не пережить Ритуала.

"Что ж, будем надеяться, что Зуль не ошиблась в нем!"

Когда они вернулись в Зал Совета, ничто не говорило о споре, разыгравшемся между ними.

Ярослав ждал возвращения Главы со странным волнением. Ему странно было думать, что они БОЯТСЯ его, что отец или другие предки воевали с "солнечными".

"Война... И здесь когда-то были враждующие стороны. Глупо. Неужели я мог всерьез думать, что войны прерогатива землян?! Но ведь теперь они живут мирно?.. Хотя... наверное, жажда власти и вытекающая отсюда жажда крови есть в каждом живом существе, считающим себя разумным. Один народ сменяет другой. На смену могущественным мрэкам из Восточного леса вышли Дети Солнца, вытеснив конкурентов на другой материк. И те угасли там... Как? Почему? Что привело к гибели целого народа?! Смогу ли я когда-нибудь выяснить причину? Знаю лишь, что приложу для этого все силы. Ведь узнать правду — самая главная причина, по которой я согласился отвезти Чашу назад. А уж потом желание обезопасить весь Дрэгар и его обитателей. Вот такая "низменная" правда! Эгоистично? Может быть. Но я-то знаю, что артефакт теперь не опасен. Пока я его хозяин. А вот правда о предках... о семье... это действительно важно для меня!.. Странно. На смену "лесному народу" ведь тоже пришли. Люди. И вернули "солнечных" в родной Восточный лес, откуда они когда— то появились. Неужели и их ждет исчезновение?! Но тогда кто придет "по души" людям?!"

В его мысли ворвался голос Зуль'ши. Яр так задумался, что и не заметил как льаноэ и ноальэ вернулись в Зал Совета.

— Мы обсудили возникшую проблему. И вынесли единственно возможное решение. Правда, оно будет небезопасно для обеих сторон.

— Я не очень хорошо понимаю, о чем вы, льаноэ.

— Мы не можем напасть без видимой угрозы. Как и просто так поверить потенциальному врагу. Поэтому, мы предлагаем Проникновение.

— И что это такое? Ритуал какой-то? — "Что-то везет мне в последнее время на ритуалы! Как бы ненароком не угодить на какой-нибудь ритуал Жертвоприношения!!!"

— Разве вы... — вскинулся было Аль'мед, но тут же сам себя перебил: — Все время забываю, что вы — тэр-мэр и мало что знаете... Проникновение — это магически вызванный контакт разумов. Полное взаимопроникновение. Я и вы... мы сольемся, откроем друг другу все, что находится здесь, — ноальэ коснулся пальцами лба, — и здесь, — и перевел их к центру груди.

— "Солнечные" считают, что в груди находится средоточие всех внутренних сил и энергий любого живого существа, — зашептала Яру на ухо Изиза. — Центр всех его поступков.

"Душа..."

— Так в чем же опасность? — все еще не очень понимая, поинтересовался Ре'мьеро.

— Мы будем друг перед другом абсолютно открыты. При желании каждый может попытаться подавить волю и подчинить сознание другого.

— Вы даете слово, что не попытаетесь напасть на меня? — через некоторое время спросил Ярослав, неотрывно глядя на яркие тени разноцветных стекол, пляшущие от пронзающих витражи лучей солнца. Взвесив все "за" и "против", он не нашел другого выхода выпутаться из сложившейся ситуации без вреда для всех сторон.

— Я? Да, даю. Но только пока вы не попытаетесь сами. Надеюсь, что я могу верить вам. Из этого ритуала мы либо выйдем самыми верными друзьями, — Аль'мед чуть грустно улыбнулся, — либо... не выйдем совсем.

Зуль'ша вздрогнула при последних словах юра. Внимательно посмотрела на него, с трудом переведя взгляд на сестру. Словно переспрашивая ее: "А будет ли оно того стоить?!" Аиша улыбнулась и чуть кивнула головой. Льаноэ перевела взгляд на тэр-мэра.

— Я буду следить за проведением ритуала. Надеюсь, вы оба будете достаточно искренни и открыты.

— Что ж, отдаю себя в ваши руки, — Мстиславский чуть грустно улыбнулся.

— Яр... — в глазах Аиши плескался страх.

— Не волнуйся, солнышко! Все будет хорошо, — говоря эту дежурную фразу, Ярослав абсолютно не был так спокоен и уверен, как хотел показать.

* Серанде — главное здание в Альсгаре. Оно служит местом всех важнейших событий в жизни Детей Солнца. Здесь проходят заседания Главы, суд и прочие разбирательства административного характера. Кроме того, в Серанде живут льаноэ и ноальэ, есть также учебные корпуса, самая большая в мире библиотека древних рукописей и легендарный живительный источник. По легендам людей в нем купается льаноэ, чтобы подпитываться у Матери Природы ее живительной силой. На площади перед Серанде всегда проходят Обряды Единения и прочие праздники.

Глава 11

...В голове роились самые сумасшедшие, глупые и абсолютно не относящиеся к происходящему мысли. Почему-то вспоминалось детство, прочитанные когда-то давно запоем книги, шалости, взбучки, Земля...

Ярослав, Аль'мед, Зуль'ша и настоявшая на присутствии Изиза расположились в небольшой круглой комнатке (Яр заметил, что в Альсгаре все помещения имели форму круга) с наглухо занавешенными окнами. В комнате были лишь два глубоких кресла, в которых и устроились ноальэ и тэр-мэр, и низкая жаровня, пред которой на коленях примостилась Зуль'ша. Хранительница осталась у дверей, тщательно наблюдая за происходящим. Не то чтобы девушка не доверяла "солнечным". Она просто отвечала за Яра и была обязана защитить его любой ценой, для того чтобы он закончил начатое — освободил Самбро, а заодно и весь остальной мир, от Чаши Вечности.

Аишу вообще не впустили, и ей оставалось лишь нервно мерить шагами соседнюю комнату под невозмутимыми взглядами грентов.

— Я разведу огонь, а вы пока постарайтесь расслабиться, — негромко произнесла льаноэ.

Ярослав судорожно вздохнул, пытаясь успокоить бушующие эмоции.

"Решение принято и назад дороги уже нет!.. Интересно, как это — позволить кому-то проникнуть в тебя, в твой разум?! Хотя... что гадать! Скоро я это выясню!.."

Ре'мьеро посмотрел на ноальэ. Тот сидел напротив, закрыв глаза, и казался совершенно расслабленным.

"Либо друзья, либо враги... Или хуже того — смерть...Что ж, посмотрим..."

Зуль'ша достала небольшой мешочек, развязала и бросила щепотку прямо в разгорающееся пламя. То вспыхнуло, сменив цвет на зеленый. По комнате поплыл сизый дымок. Льаноэ что-то забормотала, на этот раз ссыпав в огонь целую горсть. Пламя потемнело. У Яра закружилась голова, а в горле запершило. "Солнечная" начала чуть раскачиваться в такт бормотанию, потихоньку приобретающему мелодичность, периодически бросая в жаровню новые порции каких-то трав из разных заранее подготовленных мешочков. Огонь все больше чернел, дым клубился вдоль стен и под потолком, все больше заполняя собой комнату. Ярослав почувствовал какой-то странный терпкий запах. Картинка вдруг стала терять четкость, расплываться. Он почувствовал резкую нехватку воздуха.

"Наверное, эти травы имеют наркотическое свойство..." — это было последней мыслью, промелькнувшей в голове и тут же растаявшей, как клочок тумана от сильного порыва ветра.

...Тьма... Пронизывающий ветер... Гул где-то совсем рядом...

Яр судорожно вздохнул — холодный воздух обжег легкие.

Пустота... Вокруг — пустота.

И вдруг... боль! Дикая, всесокрушающая, выворачивающая наизнанку боль...

Сознание словно раскололось на две части. В одну из них сплошным потоком хлынули образы. Ворвались, ведя себя как дома. Чужие. Совершенно непонятные образы. Целые сцены. Из чей-то жизни. Чьей же? И вдруг он понял. Аль'мед. Ноальэ. "Солнечный". Вот хозяин этой скользящей перед глазами жизни.

Ярослав видел все его глазами. Добрая, любящая мать. Строгий отец, требующий от сына отдать всего себя учебе, ведь ему суждено нести гордое имя ноальэ. Он впервые почувствовал, что значит быть чьим-то сыном. Отстранение остальных детей — он ведь избранный! Одиночество. Смерть матери... Боль, горечь утраты. И снова чувство безграничного одиночества. Отец окончательно отстранился от сына. Двадцать три, по меркам "лесного народа" еще совсем ребенок. Он отдал всего себя тренировкам, пытаясь хоть так заслужить внимание отца. История, этикет, политика, традиции, ритуалы и многое другое — все что нужно знать для правильного правления небольшого древнего, но обособленного народа. Меч и лук — вот его друзья на долгие годы. Пока однажды он не увидел ЕЕ. Она стала его светом. Его надеждой. И он удесятерил усилия, чтобы быть равным ей. Знакомство и вскружившие голову надежды. И вдруг скандал с ее матерью, потрясший устои всего их маленького государства! И она отдалилась, обособилась от всех. И снова одиночество на бесконечные десять лет. А потом смерть отца, его удивлению, не принесшая ожидаемой боли. Лишь глухую печаль. Он никогда не был хорошим отцом. Лишь замечательным ноальэ. И тогда Аль'мед дал клятву — никогда не забывать о том, что он в первую очередь "солнечный", а уж потом ноальэ. Его коронация. И ее глаза. Такие бездонные желтые глаза. Он тонул в них как ребенок. И упивался счастьем, возможностью быть с ней. Любовь кружила ему голову. Истинная, настоящая любовь. И он добился ее, сделал своей. Наконец-то, он обретет семью. Скоро, совсем скоро она станет его эйго. И его одиночество будет позади...

Боль...

Вторая половина сознания лишь отдавала. Его воспоминания лились прямиком к ноальэ, наполняя "солнечного". Заставляя того, переживать всю его жизнь, всю боль и радость, потери и приобретения, все его знания, умения, все недостатки и слабости, все достоинства, таланты и возможности, желания... Воспоминания о его друзьях, их шалостях, их жизни и их смерти. Чувство вины, мучавшее его до сих пор. Одиночество...

Вот оно, то главное, что их объединяло. ОДИНОЧЕСТВО! Они оба слишком хорошо знали смысл этого слова.

И новый мир. Новые люди, ставшие неожиданно близкими. Новая цель. А главное, правда! Та правда, которой так не хватало в его жизни. Его отец. Пусть только образ. Но такой родной, любящий, близкий. И его исчезновение, принесшее новую боль и тоску. И ОНА, исцелившая его душу. Девушка, залечившая все раны, давшая надежду. И...любовь! А потом снова потеря. Память исчезла, и лишь сны напоминали о правде. Сны, что приносили радость и заглушали пустоту, поселившуюся в сердце. И вдруг, оказалось, что его сны — правда. Что ОНА действительно существует. И любит. И ждет. И этот мир, такой родной, хоть и почти незнакомый. Его мир. Здесь его жизнь. Его будущее. Его судьба.

Боль...

Сотни вспышек терзают мозг...

Тысячи иголок вонзаются в тело...

Миллионы когтей разрывают плоть...

Боль...

Тьма...

Пустота.

Глава 12

Гул мешал. Тревожил. Бередил что-то. Нарастал.

Потом пришла боль. Она заполнила собой все. Ломая, выкручивая, выворачивая наизнанку...

Крик разорвал тишину комнаты. Ярослав резко сел, пытаясь придти в себя. Воздух с трудом проталкивался в легкие. Все тело ломило. В ушах гудело, в горле стояла горечь, а глаза жгло огнем, отчего те постоянно слезились.

— Вот, дьявол! — просипел он и закашлялся. — И отчего всегда должно быть так хреново?!

Яр попытался сесть, но боль накатила с новой силой и он, застонав сквозь зубы, снова откинулся на подушки. Ре'мьеро огляделся. Он находился в небольшой комнате с большим настежь распахнутым окном, из которого открывался фантастический вид на ночной лес. Кроме большой кровати здесь обнаружились комод, стол и пара кресел. И никого.

"Похоже, ритуал закончился. И, судя по тому, что я в состоянии соображать и управлять своим телом, Аль'мед сдержал слово и не покусился на мою волю. Вот только где все? И где я? В гостевой? На камеру-то это не очень похоже..."

Внезапно дверь распахнулась и в комнату вошла Зуль'ша. От ее приветливой улыбки Яра накрыло такой волной нежности, что сердце пропустило несколько ударов. А по губам расплылась "улыбка идиота".

— Так странно видеть в чьих-то глазах то, что я всегда видела лишь у одного человека, — девушка смущенно опустила глаза.

Он же только сейчас начал понимать странность своего поведения, своих чувств.

— Что это? Что со мной? Неужели я...

— Полюбил меня? Разлюбил Аи'шу? — льаноэ подошла ближе и присела на краешек кровати. — Вовсе нет. Не переживай. Просто в тебе все еще говорит сознание Аль'меда. Вот откуда эти чувства ко мне. Вы слишком долго были одним целым, чтобы не возникли какие-либо последствия. Но это ненадолго. Эмоции вскоре уйдут. Останутся лишь знания, воспоминания, возможно, инстинкты. В этом есть свои плюсы. Например, теперь ты можешь использовать его навыки, что перешли к тебе вместе с воспоминаниями. Ну, а он твои. Кроме магии, конечно. Мужчины "солнечных" не умеют пользоваться Силами.

— А скоро это пройдет? — все то время, что Зуль'ша говорила, Яр не мог оторвать от нее взгляда. Чувства переполняли его и одновременно с радостью несли тревогу. Он никогда не думал, что сможет испытывать нечто подобное к кому-то, кроме Аиши. И это пугало его.

— Мы точно не знаем. Последний раз Ритуал Проникновения проходил почти тысячу лет назад. Но я думаю, последствия пройдут за день или чуть больше.

— Думаешь?

— Почти уверена. А сейчас, если ты в состоянии, я хотела бы отвести тебя к Аль'меду. Он тоже пришел в себя и очень хочет тебя видеть.

— Конечно, — Ре'мьеро машинально сел, совсем позабыв о недавней боли. Но та больше не беспокоила его, оставив лишь гул в ушах и горечь во рту. Осторожно опустив ноги на пол, Яр встал. Оправил одежду, натянул лежащие рядом с кроватью сапоги и повернулся к "солнечной":

— Идем?

Та с улыбкой кивнула и направилась к выходу. Идти оказалось не далеко — всего несколько увитых зеленью и цветами коридоров, пара накрытых плетенными куполами полян, служивших местным гостиными и комнатами отдыха, несколько пролетов вверх по лестнице и один изящный мост между башенками Серанде и он перед дверью в комнату ноальэ.

Зуль'ша постучала и, не дожидаясь приглашения, распахнула дверь. Аль'мед стоял у окна, устремив задумчивый взгляд в небо, но, едва они вошли, сразу же развернулся.

— Рад тебя видеть, Ярослав, — "солнечный" улыбнулся открытой, дружелюбной улыбкой, не дающей сомневаться в правдивости слов. — Проходи.

Ре'мьеро не мог справиться с той непонятной гаммой чувств, что владели сейчас его душой. Но одно из них сейчас перекрывало все остальное — чувство единства. Яр смотрел на Аль'меда и словно видел себя. Он мог предвидеть все, что делал или говорил ноальэ. Каждый жест, каждая фраза, каждое движение губ и выражение лица, взгляд — все это словно свое собственное.