Королевские шутки

Арина не ответила. Сима бестолково топталась на месте, не зная, как вместить в себя еще одну новость, похожую на ложку дегтя. Радость от того, что все идет, как по маслу, куда-то испарилась.

Сима совершенно не так представляла космопорт. Он оказался одним-единственным зданием на окраине Лондона, окруженным комплексом уж совсем небольших строений. Никаких космических судов не было видно, не считая легких межпланетных спасательных катеров и нескольких суденышек портофлота.

— Космический транспорт находится под землей. Наружу его выпускают специальные люки, — объяснила Арина разочарованной подруге.

Сима так же беспрепятственно прошла идентификатор и в космопорту, потому что Сергей Буров до вчерашнего дня имел к нему доступ. Он не одобрил авантюры, которую затеяла его сестра с подругой, но отказать не смог. Команда погрузилась на лифт, который доставил ее под землю прямо на борт корабля 'Зертилиец-14'. Бортпроводник сразу разместил команду по каютам.

Огромные люки на поверхности земли разверзлись. Космическое судно величаво двинулось вверх. Оно плыло по небу бесшумно и бездымно, за ним с удовольствием наблюдали горожане, так же, как четыреста лет назад люди наблюдали за летящим в голубой выси самолетом. Выйдя на высокую орбиту, 'Зертилиец' ушел в подпространство, чтоб спустя несколько часов всплыть около Зертилии.

Спустя несколько часов на спасательном катере следом отправился повар Том Траверс, сильно ощипанный начальством.

В ответ на официальный запрос Анджело Сайенса на новую базу Зертилии ему пришло сообщение, что команда отправилась в экспедицию сразу по прибытии, и в ее составе отныне числится Тимофеева Серафима Андреевна. Повар Траверс, будь он неладен! Но не убивать же его за то, что не смог отказать в просьбе двум взбалмошным красивым девушкам! А кажется, убил бы! Но ведь он и сам не отказал Буровой, которая рвалась на Зертилию, и Траверса надо простить.

Анджело Сайенс мог отозвать ее из экспедиции, но не стал этого делать. У Симы масса проблем, и проблемы эти она носит в душе, не в силах от них избавиться. Она явно пытается убежать от самой себя. Сложно, очень сложно воспринять чужой, непонятный мир, когда свой теряется безвозвратно. А ведь он помог бы привыкнуть, помог бы войти в этот мир, сделать его своим! Его любовь, забота, близость помогли бы. Зертилия для нее такая же чужая и непонятная, как и Земля, но там Сима будет работать, а работа хорошо помогает уйти от себя, перемолоть свои душевные неурядицы. Анджело Сайенс боролся с досадой, нетерпением, обидой. Неужели она отвергла его? Она не ответила согласием, но и отказа не было тоже. Нет, отказа не будет, он не позволит ей отказать.

Забытые чувства словно бы никуда и не уходили. Когда-то давно он испытал тяжелую потерю, которую считал безвозвратной. Нынешнее расставание по сравнению с той потерей — ничто, потому что оно всего лишь временное, но все равно решение не тревожить Серафиму далось нелегко. Он заберет ее, как только экспедиция вернется на базу, отправится за ней сам, а если будет некогда, пошлет Руслана.

Нужно всего лишь набраться терпения и подождать. Время... Что для него значит время?

Глава 6 ПРОВОДНИК

Серый предрассветный туман облепил гигантские заросли папоротника. С круглых листьев зертилийского гингко скатывались капли обильной росы, обещая днем обычную жару. Все живое в древних джунглях замерло в чутком оцепенении, дневные животные еще не проснулись, ночные уже забились в норы и логова. Тишину вспарывал резкий вскрик птероящера, затем снова становилось тихо.

В спящем лагере землян сработала звуковая сигнализация: кто-то проник на территорию, окружавшую лагерь, и, судя по громкому, визжащему электронному звуку, кто-то очень массивный. Люди стали выскакивать из палаток, на ходу натягивая одежду. Из-за стволов, заплетенных лианами и паутиной, приминая кусты, как траву, выступил хищный ящер величиной с двух слонов.

— Это орх! Подъем! — проорал Семен, пытаясь перекричать сигнализацию. Братья Ричард и Питер торопливо свалили палатку и теперь оттаскивали ее в сторону, за деревья. Орх, охваченный сезонным гоном, как огнем, заревел, и его трубный рев перекрыл визг сигнализации. Несколько желтых бивней нацелились на суетящихся людей. Первый бросок не принес результата: 'мелкие твари' разбежались и бегством разозлили орха еще больше. В поле зрения не осталось ни одного человека, и ящер развернулся. Его длинный хвост описал полукруг и смёл две палатки. Люди с воплями разбегались кто куда, но недалеко, стараясь не сорваться в бега и не угодить под хвост или под метровые когти. Орх делал резкие броски, но достать никого не мог, ревел от злости, топтался, а его хвост мотался из стороны в сторону. На зубах ящера захрустела переносная аппаратура. Звук сигнализации оборвался, остался только оглушительный рев рассвирепевшего животного.

Лагеря не стало.

В бока орха впились первые заряды. Ящер дернулся, заревел с новой силой, пошел боком и повалил дерево, люди едва успели отбежать в сторону. Сергей и Семен подступили к животному с двух сторон с ружьями, выстрелили еще по разу и отбежали. Орх задрал голову, громко стеная, и вслепую попер через заросли напролом. Его мощные ноги заплетались, гнутые когти впивались в почву и выдирали большие куски дерна. Сергей и Семен, оставшись позади, старались держаться подальше от хвоста, который рассекал воздух, как бревно в руках сумасшедшего великана. Они переглянулись, и Сергей показал знаком: хватит.

Орх замолчал, постоял в нерешительности, потом развернулся и снова двинулся на людей. Его бока ходили ходуном, из горла с клокотанием вырывался хрип. Голова непослушно клонилась к земле, бивни воткнулись в землю, и животное остановилось. Рыбьи глаза помаргивали. Тяжело вздохнув, орх повалился набок, выворачивая почву бивнями, и его туша заслонила зертилийские джунгли.

— Уснул, наконец, чтоб его разорвало! — сердито проговорил Семен и сплюнул. — Четыре дозы, силен зверь!

Бронированный бок орха неспешно вздымался и рывком опадал в такт дыханию. Люди вернулись в разгромленный лагерь и начали собирать обломки. Коротышка Том поднял разорванную палатку за край, удивился:

— А ведь даже пила не берет!

— Силушка-то богатырская, — откликнулся по-русски Семен. Том его понял, засмеялся.

— Дурная сила, — сказал по-своему Роберт.

— А хрюкает, прямо как скотина в свинарнике, — ухмыльнулся Семен.

— Бешеный какой-то попался. Они же на нас никакого внимания не обращали, — судачили разведчики — так официально назывались участники экспедиции.

— У них сейчас брачный период, вот они и бесятся, — объяснил биолог Роберт. — До сих пор нападений на землян не было, но это вовсе не означает, что у нас тут статус неприкосновенности.

— На свидание пришел, небось, а здесь...

Обсуждение перешло в смех. Из зарослей несмело выбрались Сима и Арина, куда их силой затолкал Том, пока орх вытаптывал лагерь. Они включились в ликвидацию погрома вместе со всеми. Сима обрадовалась, найдя свою гитару уцелевшей.

Когда работа была закончена, Сергей собрал группу и сообщил:

— Смех смехом, а придется нам возвращаться на базу.

— Мы и без палаток обойдемся, — горячо заверила его Сима.

— Без навигации и связи, — уточнил Сергей.

Разведчики зашумели: как возвращаться без навигации? До базы по прямой пять дней, можно легко сбиться.

— Наймем проводника в ближайшем селении, — спокойно сказал Сергей.

Подруги отделились от группы и прямо в одежде залезли в ручей, который тихонько журчал неподалеку. Там они возбужденно обсуждали пережитое.

— Честно говоря, у меня нет ни малейшего желания возвращаться на базу, — призналась Сима, когда они выбрались на берег. Она энергично встряхивалась, как собака. Арина оттянула на себе походную куртку и выкрутила мокрый край.

— Почему нет? — удивилась она. — Отмоемся, как следует в бане, отоспимся, как люди, в нормальной постели. Потом снова в поход.

— Как бы меня с базы на Землю не забрали.

— Да ну, прям! До сих пор никто не трогал. Начальник базы даже бровью не повел, когда ты объявилась вместо повара, будто так и надо.

— Анджело мне сообщение передал, помнишь? Он ждет, когда я вернусь на базу. Вот я и вернусь.

— Но ведь прошло всего два месяца. Или нет? Надо же, со счету сбилась... Вот когда экспедиция закончит работу, тогда и улетишь на свою Землю. Не пойму, чего ты так опасаешься.

— Надеюсь, что ты права. Не могу я вернуться, не готова еще.

В зарослях тяжело заворочалось, затрещало. Девчата вздрогнули и схватились друг за друга. На берег выступил орнитопод — динозавр о двух ногах. Он по-птичьи оглядел девушек с высоты своего роста, поворачивая голову то одним боком, то другим, пересек ручей и углубился в заросли. Вслед за ним деловито протопал детеныш. Завидев людей, он с любопытством вытянул шею, чирикнул, спохватился и побежал вслед за родительницей.

Со стороны бывшего лагеря донеслись крики: девушек звали по именам.

— Уходим, — сообщил Сергей, когда они вернулись.

— А разве здесь никто не остается? — с надеждой спросила Серафима.

— Нет.

Спящий ящер горестно вздохнул, что вызвало среди людей некоторое замешательство и следом негромкий смех.

— Медпомощь никому не нужна? — поинтересовалась Арина, медля укладывать аптечку в вещмешок.

— Все целы и невредимы, — ответил Роберт. Девушки привычно взвалили рюкзаки и двинулись в путь со всеми.

В нескольких шагах от лагеря разведчики увидели птеродактиля на лиане. Древесная веревка не в такт раскачивалась, птеродактиль вскидывал неряшливые крылья и щелкал рогатой пастью. Рядом на ветвях болталась добыча — обрывок палатки, словно флаг, расстрелянный в жарком бою. Семен мстительно поднял ружье со снотворным, но его со смехом остановили.

Долго ли, коротко ли, отряд дошел до ближайшего стойбища. В большой пещере с узким входом-расщелиной обитало племя. Аборигены знали разведчиков из группы Бурова в лицо и по именам, потому что те часто с ними общались. Лингвисты из предыдущей экспедиции некоторое время в этом племени жили.

Вход охранял воин с вонючей сторожевой рептилией под названием выйпет. При виде чужаков выйпет по-кошачьи выгнулся дугой, заворчал и покрылся коричневой с прозеленью пеной. Даже если сбросить со счетов длинную пасть, ощеренную острыми, как шила, раздвоенными зубами, подобраться к входу через пенное, вонючее животное было невозможно. Воин некоторое время рассматривал группу, без тени страха, но с большим любопытством. Затем, ни слова не говоря, исчез в расщелине. У входа остался выйпет.

— Пошел с мамочкой советоваться, — прокомментировал Ричард, морщась от невыносимой вони.

Разведывательные группы, которых Земля одну за другой отправляла на Зертилию, успели неплохо изучить язык и обычаи зертилийцев, живущих первобытно-общинным строем. Разведчики учили диалекты еще на Земле и оттачивали на Зертилии. Исследователей удивляло сходство развития человеческого общества на разных планетах. Сходство эволюций хоть и было объяснимым, все же не могло служить достаточным тому объяснением.

Отряд был любезно приглашен, а выйпет оттащен в сторону. Посередине внушительной пещеры мощно ревел костер, дым уходил в отверстие в стене под потолком. Стены покрывал жирный слой тысячелетней сажи с нацарапанными рисунками, вполне натуралистичными. Динозавры и охотники с копьями — первые исследователи даже чувство дежа-вю испытывали.

Над костром на качественно сработанных стальных копьях висела выпотрошенная туша рептилии, освобожденная от панциря. Туша источала съедобный запах. Племя располагалось вокруг костра. Туземцы носили набедренные повязки и ножи без ножен в кожаных петлях. На лучшем месте, где видно все, что происходит в пещере, на высоком выкорчеванном пне, покрытом сшитыми змеиными шкурами, восседала женщина фундаментального вида, Мать племени. Она сидела с гордо поднятой головой с длинными седыми сальными волосами. Некоторое время она исподлобья разглядывала каждого в отдельности с ног до головы, как того требовали местные обычаи гостеприимства, затем величавым жестом указала руководителю почетное место рядом с собой. Сергей церемонно поклонился, произнес слова приветствия и уселся в ногах Матери. Остальные заняли свободные места на полу.

— Волосатая-то какая, — подивилась на Мать Арина. Антрополог Питер шепнул:

— Она командует диким, воинственным племенем, а для этого необходим избыток мужских гормонов. Потому у нее и волосы растут, как у мужчины.

Вместо дикого, воинственного племени Арина видела женщин, детей и стариков, мужчин было совсем мало, несколько человек. Мать потыкала копьем в бок туши над костром и хрипло объявила:

— Готово.

Немузыкальный баритон заметался между стенами и унесся в отверстие под потолком. Женщины выволокли тушу из пекла, извлекли из нее копья и стали ловко нарезать мясо ломтями. У Арины невольно потекли слюнки. Племя перебралось ближе к костру, хотя и так было жарко.

Мясо оказалось жестковато, но съедобно. Разведчики посолили свои куски и поделились солью с гостеприимным племенем. Туземцы предложили землянам фиолетовые листья, сами они заворачивали в них мясо и ели. У землян от этих листьев слегка поплыли головы. Сима вытерла вспотевший лоб: ну и жарища! Коротышка Том — тот и вовсе сидел насквозь мокрый.

По окончании трапезы Мать вытерла сальные пальцы об космы, шумно почесала волосатую ногу, разомкнула коричневые уста и промолвила:

— Вашу стоянку растоптал свирепый орх. Но вы победили его, и все остались живы. Ваше племя — племя великих охотников. Я горда, что вы — мои гости. Сергей, ты — сильный и мудрый вожак. Не желаешь ли заронить семя? Нам нужна свежая кровь.

Мать удостаивала гостя великой чести, но Сергей вежливо отказался. Мать не осталась в обиде, потому что разведчики высыпали из мешка ножи и жемчуг. Все это добро высоко ценилось на Зертилии, жемчуг часто применялся в виде некоей денежной единицы, а ножам и вовсе цены не было. Предметы из металла дикари покупали или обменивали во владениях феодалов, или 'хозяев', как их называли туземцы. Племя, сидящее вокруг костра, радостно загомонило. Сергей церемонно повесил на шею Матери ярко-красное коралловое ожерелье, и только потом приступил к делу:

— Нам необходим проводник до нашего большого стойбища.

Мать важно кивнула и ответила:

— Мои мужчины ушли на Великую охоту. Они вернутся нескоро. Со мной остались только сторожа, и я не отпущу их. У меня гостит мужчина из земель хозяев. Спросите у него.

С пола поднялся один из мужчин и вышел к костру. Его долговязое жилистое тело, обладающее неожиданно вкрадчивой пластикой, при свете огня показалось змеиным и почти черным. Сергей вмиг почуял хищника, поднялся и напряженно всмотрелся ему в лицо. Оно было не то, чтобы некрасиво, но являло не самое приятное впечатление: длинный нос, треугольные брови, тонкие подвижные губы, впалые щеки — это лицо притягивало и отталкивало одновременно. На голове торчали черные упрямые патлы, кое-как забранные в хвост на затылке. На ремнях висели в ножнах два клинка разной длины, и самострел, напоминающий арбалет. Этот человек даже при скудном освещении сильно отличался от людей племени, которые так или иначе приходились друг другу родственниками. Сергей ощущал исходящую от худощавого дикаря опасность и силу, поневоле встал рядом и выпрямился. Они оказались почти одного роста, зертилиец чуть выше, зато Сергей — шире в кости.