Хроники Небесных Светил (Общий файл)

Рафлия оглядела площадь и устремила взгляд вдаль. Там, в темных сумерках высился дворец. Тонкие шпили и высокие колоннады стали сверкать, словно драгоценный камень. Дворец ноомов был значительно изящнее и выше, чем замок даакхов.

— Эльфийские слезы,— пояснил Тэкар.— Здесь еще есть алмазы, камни, поглощающее лунный свет и отражающие его, а там — светлячки.

Он указал на банки, где лениво шевелились светлые точки.

— Лунный город в темноте особенно красив,— возвышенно продекламировал один из стражников.

— А, да, да. Я читала, что ноомы — патриоты до костей,— насмешливо фыркнула Кларисса.

Стражник набрал в грудь побольше воздуха, видимо собирался начать дискуссию, но под строгим взглядом своего командира, насуплено сдулся и отвернулся в сторону. Кларисса еще раз фыркнула и вгляделась вдаль.

— Ну, наконец! Здесь нас хоть встречают!— довольно сказала она.

— Мы намного ответственнее, чем даакхи,— натянуто ответил командир.— Мы заранее приготовились к встрече.

Впереди, у самых ворот замка, стояла небольшая процессия. Хотя, в снующих вокруг крестьянах, которых стало еще больше с наступлением ночи, встречающих было трудно не заметить. Среди корзин с белыми яблоками, картофелем, банок с медом и напитками, серебристые плащи процессии слабо светились.

— Мы должны успеть до начальной молитвы,— обеспокоено сказал один из стражников.— Скоро появится Луна, и ворота замка закроются.

— Я с тобой согласен,— кивнул Тэкар.— Мы уважаем чужие традиции.

К путникам подошли четыре фигуры в плащах.

— Приветствую вас, служители Стихий,— проговорила высокая стройная женщина с резкими чертами лица и орлиным профилем.— Я рада приветствовать вас в нашей скромной обители. Мы в великой печали обратились к вам с надеждой на помощь.

Эта женщина выражалась слишком витиевато, уставшие путники были не в силах вникатьв хитросплетение её говора. Манго, раскрыв рот, изумленно слушал речь встречающей.

— Меня зовут Старлия, я советница луноликой императрицы Лили.

— Приветствуем и мы тебя, Старлия,— начал Тэкар.— Мы скорбим о вашей печали и сожалеем о ваших невзгодах. Мы с радостью сделаем все, что в наших силах.

Путники спешились и направились вслед за Старлией и тремя другими женщинами.

— Это моя свита,— пояснила советница.— Вы успели вовремя, сейчас начнется встреча Луны, и вас могли не пропустить во дворец...

Рафлия слушала её вполуха. Среди собирающейся толпы крестьян блеснуло что-то алое. Невысокая фигура спрятала сферу в сумку и уставилась на девушку немигающим взглядом черных, как маслины, глаз. Девушка поежилась, но посмотрев вновь в ту строну, никого не увидела. Только через несколько мгновений Рафлия поняла, что это был гоблин. И от этого открытия ей стало пуще прежнего не по себе.

Старлия завела путников в просторный холл. Путники замерли от восторга и не сумели сдержать восхищенных возгласов. Они словно оказалась на звездном небе. Эльфийские слезы и множество различных камней перемешиваясь друг с другом, полностью устилали пол, потолок и стены. Небогатая, но удобная обстановка холла располагала к себе намного больше, чем помпезная роскошь в солнечном замке. Здесь было множество инструментов, статуй и картин. Как поняла Рафлия, ноомы были людьми искусства.

— Императрица Лили не сможет сегодня принять вас,— тем временем говорила Старлия, ведя путников по коридорам, освещенными приглушенными лампами.— Император Роммар у себя в опочивальне, а принц изволит спать. Вас отведут в обеденный зал, а потом покажут ваши комнаты. Завтра утром императрица примет вас в малой гостиной.

Старлия довела их до высоких светлых дверей. По бокам от них стояли два стражника с высокими алебардами.

— Прошу.

Обеденный зал оказался просторным помещением с колоннами и сводчатым потолком. Как и в остальных комнатах, зал был погружен в полумрак. Немногочисленные масляные светильники не могли заглушить яркого, лунного света, бьющего сквозь высокие прозрачные окна.

— Как в склепе,— тихо проворчала Кларисса, но так, чтобы никто её не услышал.

Столы были уже накрыты. Ужин был изысканный, но не такой шикарный как у Людовика. Зато и тут чувствовалась практичность ноомов, уже после нескольких блюд аппетит был удовлетворен и казалось, что есть не захочется как минимум еще несколько дней. Тихая музыка, приглушенный свет и сытый ужин усыпили Рафлию. Она незаметно задремала, опустив голову на руки.

Разбудил её Манго, неуклюже вставший со стула. Другие путники выглядели не лучше, чем заспанная девушка.

Старлия куда-то ушла. По комнатам монахов провели слуги, причудливо одетые в рубашки, короткие штаны и гольфы.

Рафия оглядела свою комнату. Она была простая, но удобная. Неширокая кровать под легким, газовым балдахином, большой камин, стены покрывала темная ткань с блестящей крошкой, имитирующей звездное небо. Вся мебель была тонконогой и резной, сделанной из необычного белого дерева. Напротив двери, во всю стену было окно. Лунный свет свободно проникал в комнату, посеребривая предметы. Лишь перед ярким светом камина, он бледнел и таял. Тяжелые шторы видимо закрывались днем, дабы не пропускать слишком яркого солнечного света.

Рафлия поспешно вымылась и юркнула под мягкое одеяло. О следующем дне она предпочитала не думать. Когда девушка почти заснула, перед её взором как — будто вновь вспыхнул багровым необычный шар, и в неё вновь вцепился взглядом гоблин.

5 глава.

Яркий солнечный свет больно слепил глаза. Рафлия попыталась прикрыть их, но не смогла. Её словно не существовало. Бесплотное тело не могло защитить от яркого режущего света. Постепенно, из ярких лучей появились очертания лица, но они были размыты и смазаны. Лишь два прозрачных, янтарных глаза, ярко блестели на темном лице. Они словно насквозь видели девушку, заставляя её сжиматься от страха.

Вдруг, совсем рядом скрипнула половица. Рафлия резко села, щурясь на утреннем свете, бьющем в открытые окна. На кровати, виляя роскошным хвостом, стоял большой серебристо белый кот. На молочно белой мордочке, словно две луны, горели глаза.

— Ну, а ты как зовешься? Лунатик?— улыбнулась Рафлия, поспешно одеваясь и ежась от утренней прохлады.

Кот обиженно фыркнул и улегся на одеяле, впрочем, не сводя с девушки взгляда.

Только сейчас, Рафлия заметила, что на боку кота, скрываясь в длинной шерсти, алеет небольшой порез. Девушка прикоснулась к белой шерстке кота и покачнулась — от раны шел странный жар. Кот зашипел и отпрыгнул в сторону. Рафлия, не обращая внимания на жар, схватила его и быстро наложила водный бинт.

Тут постучали в дверь и, воспользовавшись моментом, кот скрылся. В комнату вошел бодрый Манго.

— Проснись и пой!— он махнул рукой, призывая Рафлию.— Наша лунозадая императрица соизволила принять нас в малой гостиной!

— А как же император Роммар?— Рафлия направилась вслед за Манго.

— Тебе что, этой тиранки Лили мало?— скептически спросил монах Воздуха.— Он же болеет. Старый же уже стал. Говорят, скоро помрет, а пока не вырастет их сын, будет править эта Лили вместе с советом. У них запрещено, чтобы женщина стояла на престоле без присмотра Совета Лордов.

— А сколько лет их сыну?

— Тринадцать. А ей тридцать один. В восемнадцать лет родить, представь? Роммару уже за восемьдесят. Вот ведь ненасытный!

— О чем говорите?— к ним подошли Кларисса и Тэкар.

— Об интимной жизни императора,— деловито доложил Манго.

— Очень интересно,— фыркнула Кларисса, поправляя сумку с бумагами и перьями.

— Безусловно, особенно когда ты стоишь рядом,— отозвался монах Воздуха.

— Ха!

— Не думал, что принц Даркверд будет присутствовать при этом,— пробормотал Тэкар, прерывая их перебранку.

— А что в этом такого?— полюбопытствовала Рафлия.

— Он еще ребенок, а обсуждать убийства при нем — крайне опрометчиво,— покачал головой Тэкар.

— Так он лучше поймет свой долг и научится правильно решать дела,— из соседнего коридора вышла высокая, стройная женщина, с великолепной осанкой и гордым видом.

У неё были большие серые глаза, аккуратный носик и тонкие губы. Светлые, почти белые волосы ниспадали до колен, сдерживаемые лишь серебряным обручем. Стройная фигура была облачена в светлое, легкое платье, необычного покроя с длинным шлейфом и рукавами. Она ничем не уступала в красоте королеве Дарине. Правда, их черты были разных красот. Лили была неземна и прекрасна, словно лунный свет. А Дарина обладала земной, ослепительной красотой с более яркими чертами.

Позади императрицы шел юноша с золотистыми волосами, приятными чертами лица и необычайно пронзительными яркими голубыми глазами. За ним виднелся птичий профиль Стралии.

— Прошу меня простить, императрица Лили,— Тэкар поклонился.— Я не имел права подвергать критике ваши решения.

— Все в порядке,— императрица говорила сдержанно и отрывисто.— Познакомьтесь, мой сын — принц Даркверд.

Юноша церемонно поклонился и вежливо произнес:

— Мне очень приятно познакомится с вами, надеюсь, вы поможете нам.

— Непременно принц Даркверд. Мои спутники — монах Воды Рафаэль, монах Огня Кларисса и монах Воздуха Манго.

Императрица Лили внимательно вгляделась в лица каждому, словно пытаясь понять, кто чего стоит. Задержалась она лишь на Рафлии и проводнике, держащегося поодаль. Принц Даркверд пытливо уставился на темную фигуру и громко произнес:

— Я рад приветствовать и вас, страж наших гостей.

Все повернулись к проводнику, который изящно поклонился, приложив руку к сердцу. Лили удовлетворенно кивнула и слегка склонила голову в сторону проводника.

— Пройдем в гостиную,— Старлия указала на соседнюю дверь.

Гостиная оказалась такой же, как и другие комнаты — простой, но удобной. Одну стену украшал большой гобелен тонкой работы. На нем были изображены танцующие нимфы в серебряном лесу. Напротив стоял камин, перед ним располагались диван и кресла.

— Первым, с кем я поговорю, будет монах Рафаэль,— отрывисто бросила Лили.— Остальные могут подождать в соседней комнате.

Рафлия поклонилась и поспешила разложить перья и бумагу на столе. Императрица села напротив девушки и посадила рядом Даркверда.

— Кто обнаружил убитого?— начала Рафлия.

— Сперва его нашел солнечный стражник,— ответил Даркверд,— кажется, Морган Кормик. Наш постовой Семюэль Флет, видел, что Морган стоял над телом вместе со своим другом. Они о чем-то спорили но, увидев Семюэля, замолчали. Кэрола Фота — солнечного стражника, который был на службе и не досмотрел, арестовали. К сожалению, закон обязал маму арестовать и Семюэля, до окончания следствия.

Императрица довольно кивнула своему сыну и перевела взгляд на Рафлию, которая быстро записывала слова Даркверда.

— Тело, как я поняла, вы уже рассмотрели,— Лили поджала губы, всем своим видом показывая, что она не согласна с тем, что столь ценная улика лежит у Людовика.

— Да, ваше величество,— Рафлия растерла руку и продолжила.— А к кому именно обратился предводитель вольных?

— Слава Луне, к нам,— вздохнула императрица.— Как вы знаете, вольные — разобщенный народ. Они разделены не только на кланы, но и Яркой рекой, протекающей на их землях. Те, что живут южнее реки — поддерживают дружественные отношения с нами. Убитый пастух был из рода Быстроюрких. Их старейшина потребовал с нас тело своего родича и его убийцу. Но мы до сих пор не можем решить кто это.

— А можем ли мы сходить к вольным?

— Нет. Они не согласились принять вас. К тому же, до них несколько сотен лиг. Путь займет несколько дней, а нам надо решить это дело до Праздника Радуги,— выпалил Даркверд и виновато покосился на мать.

— Нам так же приходится ограничивать общение наших граждан с вольным народом,— продолжала Лили.— Как ни крути у них варварские обычаи.

— Скажите, а вы не знаете, есть ли у вольных священные животные?

— Вы про того теленка?— задумчиво спросила Лили.— Священные животные, конечно, есть. Но поверьте, они не таскают их с собой. У них больше распространено поклонение природе.

Рафлия быстро записала ответ.

— У вольных есть свои ценности? Например, золотые или серебряные амулеты, медные украшения или обереги из драгоценных камней?

— Нет. На вольных равнинах нет ни гор, чтобы добывать камень, ни жил с драгоценными металлами. У них все деревянное — и украшения, и боги. Дерево они добывают из обширного леса, где-то в глубине страны.

Лили была просто кладезем знаний. Рафлия только и успевала заменять исписанные листы.

— А могут ли вольные, даакхи или ноомы менять религию и уходить в другие государства?

— Конечно, могут. Только ни мы, ни тем более даакхи не меняем религию — это считается предательством. Зато вольный народ делает это, на то он и вольный. Но если вы думаете, что тот пастух мог быть даакхом или еще лучше — ноомом, то вы ошибаетесь. Он был типичным варваром. Такие рождаются только на вольных равнинах. Даакхи — коренасты и приземисты, мы — высокие и стройные. Вольные так же высоки, но они жилисты и сложены иначе.

— А правда ли, что вольные когда-то жили оседло?

— А это имеет отношение к делу?— подняла тонкую бровь императрица.

— Конечно, нет. Прошу меня простить, ваше величество,— смущенно пробормотала Рафлия. Эта женщина рассказывала столь интересно, что девушка забылась.

— Ничего. Да, они когда-то жили оседло, но не долго — не выдержали груза обязанностей. Вы хотите еще что-нибудь знать?

— Нет, благодарю вас, императрица Лили, принц Даркверд,— Рафлия поклонилась и поспешно вышла.

Когда из гостиной вышла последняя Кларисса, все направились на обед. Императрица Лили и принц Даркверд присоединились к ним.

Рафлия вошла в обеденный зал и увидела, что за накрытым столом уже кто-то сидит. Это был старый, морщинистый, словно сморщенный ботинок, человек. Седые волосы лежали на сухих плечах. Короткая борода была такой же белой, как и волосы. Острый взгляд зеленых глаз был направлен на вошедших. Одет старец был в серебристый плащ с мехом горностая и в просторный балахон. Только по тонкому обручу на голове неизвестного, Рафлия догадалась, что это и есть император Роммар.

Монахи поспешно поклонились, а Лили тепло обняла своего супруга и поцеловала его сухие руки. Принц Даркверд церемонно поклонился и, встав на колено, прикоснулся губами к его пальцам.

— Можете садиться,— голос Роммара тоже был каким-то сухим, похожим на тихий шелест листьев.

Слуги провели гостей по местам. Рафлия с удивлением поняла, что сидит рядом с принцем Дарквердом, напротив сидит императрица, а во главе стола, совсем рядом, император. Вблизи Роммар выглядел еще неприятней — белая кожа, бесцветные губы, выцветшие, но острые глаза. Сейчас император смотрел на девушку, и от этого становилась как-то не по себе.

— Сколько же вам лет?— с интересом спросил Даркверд.

— Двадцать один, ваше величество.

— Вы самый молодой в этой группе, не так ли?— громко спросила Лили.

— Так и есть, достопочтимая Лили,— вместо Рафлии ответил Тэкар.

— Адепт Знар поступает мудро посылая на дела молодых монахов, дабы они могли научиться решать проблемы и набираться опыта,— задумчиво протянул принц.