Улан 2. Наследие предков

— Рад, что вы приехали, принц, — встретил он Рюгена прямо у порога своего особняка.

— Может, на ты? — Предложил Владимир, не любивший европейского "Выканья". Голицин засмеялся:

— Мне говорили про тебя, что ты прост в общении, но не думал, что настолько.

Вместо ответа попаданец развёл руками.

Особняк русского посланника правильней было бы именовать дворцом. Что уж говорить, если весьма престижную улицу, на которой стоял особняк, называли уже Голицынштрассе*. Самому герцогу Померанскому и его свите отвели отвели покои по соседству с хозяйскими и прикрепили слуг. Первым делом помылись и отдали вещи в стирку и чистку.

Два дня отмокали и отъедались, затем начались визиты. Марии-Терезии в настоящее время не было в Вене, так что оставалось только ждать и восстанавливать старые знакомства. Первым делом — к приятелям-воякам. Здесь Владимир немного играл — человека, далёкого от интриг и решившего навестить боевых приятелей. Но именно немного, поскольку в основе именно таким и был, да и многие военные принадлежали к знатным семьям и имели весьма серьёзные связи. А самое главное — через них можно было решить какие-то вопросы и провести аккуратный вброс нужной информации без особого официоза.

Старый приятель, ранее служивший в кирасирском полку Модены, встретил его тепло. Пусть по формальному рангу он был ниже — всего лишь бароном, но его реальное влияние в столице могущественного государства с лихвой перекрывало это, так что встретились на равных, без чинов.

— Изображаю из себя дипломата, — уныло пожаловался принц собеседнику, — а какой из меня дипломат...

— Не прибедняйся, — хмыкнул барон, — всем известно, что ты человек умный и образованный, да и как руководителя тебя хвалят.

— Не прибедняюсь, это несколько разные вещи, — отхлебнул вина, блаженно посмаковал и развалился в кресле.

— Ну..., — протянул Зейтц, — это да, ты же торопыга, да и к придворным увеселениям равнодушен. Не совсем даже понятно, зачем тебя сюда прислали.

Рюген хмыкнул и с иронией посмотрел на приятеля...

— Ладно, в общих чертах понятно, — засмеялся тот, подняв руки, — ты лицо, напрямую заинтересованное в том, чтобы избежать конфликта на Балтике, да и к императору близок.

— Не только на Балтике, — честно ответил Померанский, — но и конфликта вообще. Сам помнишь — в конфликте выигрывает тот, кто наблюдает за ним со стороны. Ни нам, ни вам не нужно усиление Пруссии или очередного вмешательства Франции в наши дела.

— Не нужно, — согласился барон и наклонился поправить кочергой угли в камине, — ну так не лезьте в Польшу.

— Легко сказать! Была бы она нормальным государством — да, заключил договор и хватит. А так... С королём заключили, а магнаты его не признают — и лезут разорять русские земли. Я уж не говорю про скотское отношение к православным. А сейчас и вовсе — с Турцией союз.

— Это да..., — протянул Зейтц, — Польша...

На этом разговор о политике прервался — каждая сторона высказала, что хотела. Рюген дал понять, что Россия не нуждается в Польше и заинтересована разве что в русских землях, населённых православными, да и то — скорее вынужденно. Барон озвучил позицию Австрии — не трогайте Польшу. В общем, "Высокие договаривающиеся стороны пришли к предварительному соглашению" и Вольгаст не сомневался, что в ближайшее время разговор будет передан дословно по назначению.

Закончив с политикой, спустились в зал, где уже начали собираться гости — в большинстве своём действующие и отставные вояки, знакомые бывшему улану. То и дело слышались приветственные возгласы, смех, звон шпор и слова:

" — А помнишь!?"

Пройдясь по залу и вдоволь погрев своё эго (генерал-аншеф и кавалер такого количества орденов, да почти самовластный властелин — это ого какая карьера!), пообщавшись с друзьями и приятелями, вояки по приглашению хозяина прошли с столовую.

Высокие стулья с вычурными спинками, белоснежные скатерти, игра свечей и услужливые лакеи, неслышными тенями оказывающиеся рядом в нужный момент.

— Ого! — Восхитился Владимир, — как ты их вышколил. Я такой уровень встречал всего несколько раз, да и то...

Довольно подкрутив ус, барон приосанился и ответил:

— Кадровая политика, друг мой. Ты чиновник и собираешь дельных клерков, я же скорее политик, вот и играю на других инструментах.

Дальше... Дальше был торжественный обед, плавно превратившийся в пьянку.

— Голова, — простонал Андрей и сочувственно хмыкнувший Рюген протянул ему кружку с пивом. Да, именно сам — информация нужна была как можно быстрей, а что добывал её офицер свиты путём совместной пьянки с нужным человеком, так это ему только в плюс — добыл же.

Жадно присосавшись к кружке и выхлебав её в несколько могучих глотков, мужчина на минутку прикрыл глаза.

— Отошёл? — Спокойно сказал Владимир.

— Ваша све..., — вскочил Андрей.

— Не суетись, — махнул рукой принц, — спокойней. Результат есть?

Результат был — Австрия намеревалась побренчать оружием, оказывая Польше адресную финансовую и дипломатическую помощь, но воевать настроена не была. Максимум — небольшие стычки. Офицер свиты пил вчера не просто так, а с дальним родственником из интендантства и выяснил, что военные склады к войне не особо готовы, а сами военные настроены весьма нейтрально.

Суть в том, что предстоящая компания России хоть и затрагивала политические и экономические интересы Австрии, но поскольку основные боевые действия обещали развернуться против турок, то отношение было скорее даже сочувственным — с турками они и сами регулярно воевали, с переменным успехом. Ну и отношение к полякам..., а точнее — к польской шляхте, было скорее негативным. Признавая за ними храбрость, австрийцы откровенно презирали шляхтичей за постоянное предательство национальных интересов ради копеечной выгоды лично для себя.

Спустя неделю после приезда Рюгена вернулась Мария-Терезия, а ещё через два дня его пригласили во дворец. На это раз не было никакого бала или празднества — обычная прогулка по саду.

— Я слышала о вас много противоречивого. По словам одних — вы один из фаворитов русского императора, по словам других — не входите в число особо приближённых, — нейтральным голосом сказала женщина.

— Правы и и те и другие, — так же нейтрально ответил принц, — я действительно один из фаворитов, но скорее меня можно было бы назвать другом — большую часть серьёзных постов император предпочитает раздавать родственникам — своим или жены.

Всего несколько предложений, но смысла в них таиться немало — это вопросы и ответы об уровне власти и осведомлённости гостя...

— Как вы оцениваете ситуацию с Польшей, — так же нейтрально продолжила Мария-Терезия.

— Ваше Величество! — с ноткой паники сказал Владимир, — ну вспомните же — я всё тот же улан, что и несколько лет назад! Да, судьба забросила меня достаточно высоко и смею надеяться, что неплохо справляюсь со своими обязанностями, но дипломатия?! Просто спрашивайте всё, что хотите — и обещаю, что говорить буду максимально честно и открыто, если только вопросы не коснутся государственных тайн!

Женщина заливисто расхохоталась и стукнула его по плечу сложенным веером.

— Хорошо, не будет дипломатии. Но всё же, что там с Польшей?

Выдохнув, Владимир честно сказал:

— Скверно. Что такое польские магнаты, вы и сами знаете — вам они тоже немало горя принесли. Ну а то, что они с Турцией связались и пообещали ей Подолию и Волынь**, это уже...

— Понимаю, — склонила голову императрица, — такой сосед никому не нужен. Но вы не боитесь? Турция всё-таки сильна.

— Лёгкой прогулки не будет, — согласился принц, — но на русской стороне Миних, Румянцев, Суворов... Да и русские солдаты, сами понимаете...

Мария-Терезия понимала — Семилетняя война отгремела только-только.

— Так что насчёт Польши?

— Как вы понимаете, здесь мой голос не будет решающим и если что-то изменится...

— Понимаю, продолжайте, — сказала она и раскрыла веер, прикрывая лицо.

— Польше как государству придётся стать меньше или вовсе прекратить своё существование, — выпалил Померанский. Веер дрогнул и мужчина продолжил:

— Лично я бы просто обкорнал её, вернув России исторические области. Что-то досталось бы Австрии... Возможно, ещё каким-то государствам. Но ни в коем случае не делил бы её полностью — просто урезал бы. Возможно — поделил бы на несколько государств и пусть между собой гонором меряются, а не к соседям лезут.

— Спасибо, — с ноткой грусти сказала императрица, — я бы так же поступила...

Здесь был "толстый" намёк на неудачную внешнюю политику Петра — и намёк справедливый. Если в России он действовал более-менее гладко, то в делах Европы слишком уж прислушивался к мнению многочисленных немецко/шведских родственников. А это были даже не десятки, а сотни мелких властителей и их ближайших родичей, которые дёргали его со всех сторон, прося заступничества, помощи, денег... И ведь заступался, помогал, давал деньги... И увяз в этом змеином клубке.

Ну и Шлезвиг — родовые владения оставались его собственностью, но не российской. Вроде бы и хорошо, патриотично — кусочек весьма "вкусный" и позволил бы сбросить доминирование Дании в Балтике. Проблема в том, что доминирование маленькой страны в отдельном регионе Европой воспринималось не столь болезненно — можно при желании и приструнить. А вот если сюда шагнёт огромная Россия... Европа ляжет ей под ноги.

Пётр не мог не понимать этого, но продолжал нервировать властителей, приплетая вопрос Шлезвига где можно и нельзя, портя отношения с множеством стран. Ну и немецкие родственники, ведущие свои традиционные интриги, но теперь уже в них влезала и Россия... В общем, можно считать внешнюю политику страны провальной.

Правда, австриячку нельзя было назвать "чистенькой", она и сама изрядно постаралась, чтобы создать столь запутанную ситуацию. Ну да как обычно...

— А вы бы как поступали на месте Петра? — Задала Мария-Терезия неожиданный вопрос. Попаданец задумался на несколько секунд...

— Ну в Европы бы точно лез, — честно сказал он, — хотя и поменьше. Так — на Балтике себя обезопасить, да границы от Петербурга отодвинуть. Чёрное море сделал бы безопасным для своих торговцев. Польшу бы по Буг "откусил". А так... Да Сибирь бы начал осваивать более активно, да Юг России, с Персией торговлю более активно вёл...

— И всё? Принц, вы же военный! — С ноткой иронии сказал она, — вам полагается быть воинственным, как Александр Македонский.

— Кем полагается?

Снова заливистый смех, от которого она как будто молодеет лет этак на тридцать и становиться понятно, почему придворные до сих пор восхищаются красотой императрицы...

Разговор свернул на тему воинов и солдафонов, где попаданец порадовал императрицу переведёнными на немецкий афоризмами из двадцать первого века:

" — Сапоги нужно одевать на свежую голову, копать отсюда и до обеда" и прочих бессмертных произведений "классиков".

— Странный вы человек, принц, но общаться с вами — одно удовольствие, — сказала она на прощание.

После разговора с Марией-Терезией Владимир задержался ещё на три дня — налаживал новые контакты и восстанавливал старые. Но не только — почему-то Рюген посчитал нужным вспомнить и записать одно из красивейших музыкальных произведений — "Венский вальс" Штрауса. Впрочем, на этот раз ему суждено было войти в историю под именем "Русский"...

Голицынштрассе* — как и в РИ.

Пообещали ей Подолию и Волынь** — как и в РИ.

Глава девятая

Прояснив вопрос с участием Австрии в войне, Владимир отправился в Петербург, но так-как спешки не было... Спешки не было потому, что в разгорающейся войне ему не нашлось места — свои таланты полководца он оценивал достаточно скептически — на фоне Румянцева и Суворова. Способности снабженца тоже не понадобились — несмотря на то, что основную работу по подготовке складов выполнил он, генерал-квартирмейстером назначили Александра Воронцова.

Вариант далеко не самый лучший, но впрочем — и не худший. Пусть брат императрицы и был мудаком, но мозги на месте, так что если постарается, то с задачей справится. Обидно, разумеется — отстранили-то его тогда, когда подготовка была практически завершена...

Так что отправив письма, в которых подробно расписывались самые важные разговоры, Грифич отправился в Штральзунд. Город в новых, материковых владениях, располагался прямо напротив острова Рюген, как бы запирая его. Основная часть торговли шла через него, так что о новом владетеле здесь более-менее знали.

Кареты встречали прямо у ворот города. Нарядно одетые члены магистрата стояли с традиционным золотым ключом.

— Приветствуем нашего властителя! — Дружно выкрикнули они. Толпа горожан загудела, обсуждая Рюгена и его свиту. Еле заметно вздохнув, Владимир улыбнулся и взобрался на небольшой помост.

— Мои верные подданные...

Речь была короткой и так сказать — программной. Пообещав максимально покровительство торговле, науке и образованию и порадовав крепкими связями с Российской империей. Пообещал не увеличивать налоги, на что горожане завопили нечто вовсе уж восторженное.

Поулыбавшись и помахав рукой, герцог спрыгнул с помоста и вопросительно посмотрел на обер-бургомистра.

— Короткий обед в магистрате, а вечером приём, — быстро проговорил он. Важно кивнув, Померанский снова сел в карету и проследовал в магистрат, поглядывая в окошко. Город... Небольшой, но ничего так — симпатичный и ухоженный.

Обед был и правда короткий, на скорую руку — лёгкие закуски. Хм... Изучили уже привычки своего нового владыки... Устроившись в предоставленном особняке и как следует помывшись, отправились на приём.

... — Налоги уменьшать не буду, — отрезал Владимир, — но и увеличивать тоже. Возможно, через какое-то время часть налогов отменю — из тех, что мешают развитию, а часть доходов перенаправлю на иные нужды.

— Ваша Светлость, — осторожно начал один из купцов, — а как быть со льготами для предпринимателей? Мы слышали, что в Вольгасте и на Рюгене вы многим даровали льготы.

— Даровал — временные тем, чьё хозяйство разорила война и постоянные — тем, кто так или иначе занимается образованием или благотворительностью.

Видя жадные взгляды окружающих, Померанский усмехнулся мысленно и продолжил словно бы нехотя:

— На типографии льгота будет, но не постоянная. Если выпускаете что-то образовательное или научное — налогов чуть меньше, если рыцарские романы для глупых девиц, налоговых скидок не будет. По частным школам: налог с них буду брать минимальный, единственное требование — хорошо учить и какую-то часть учеников — бесплатно.

— Но Ваша Светлость! — Возмутился один из окружающих, — моя школа принимает только людей из хороших семей и они немало платят не только за обучение, но и за то, чтобы в одной аудитории с их детьми не оказались дети грузчиков!

С укоризной посмотрев на возмутителя спокойствия, принц медленно сказал:

— Вас никто не заставляет. Хотите льготы — берите бесплатных учеников, нет — не берите.

Недовольный владелец частной школы отошёл, сделав вежливо-унылую гримасу. Рюген же продолжил: