Человек дождя ( старая версия )

— Знаешь, — сказал Рен, морщась и прикладывая пальцы к забинтованной голове. Изу постоянно приходилось ловить его за руку, словно непоседливого ребёнка, которому не терпелось расковырять царапину, чтобы посмотреть, что там внутри. — Я всегда мечтал стать детективом и расследовать разные загадочные преступления. Хочу, чтобы у меня было собственное детективное агентство.

— Правда? — Изумо, улыбаясь, коснулся ладонью его щеки.

— Тогда я тоже стану детективом. И что мы будем расследовать?

— Ну не знаю, когда у нас появятся первые клиенты, наверное, они поручат нам какое-нибудь важное дело.

Изу хохотал до слёз.

-Ты будешь самым лучшим детективом, — пообещал он уверенно и шепнул, томно касаясь губами его уха, — мистер детектив, вы знаете, у меня пропало кое-что важное.

— Правда? — совершенно серьёзно подключился Рен. — Тогда это обязательно надо отыскать. И где это может быть спрятано? — он задумчиво прищурился, а затем, подняв палец, вынес неумолимый вердикт. — Придётся провести весьма тщательный обыск.

— Ну не думаю, что в твоём состоянии стоит заниматься работой, — остудил его Изу, но Рен, приподнявшись, обхватил его за руку и опрокинул на себя. — Работа прежде всего. Потом всё остальное.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

— У тебя новое задание, — сказал Огата, выпуская в потолок клубы белого густого дыма. Изу терпеливо ждал, когда пройдёт обычная словесная перепалка, но Огата был слишком разозлён на него за самовольство. И к тому же ему не нравилось то, что Изу сообщил ему.

Босс подтолкнул к нему небольшой пакет.

— Здесь вся информация по делу. Всё как обычно. Задаток сорок тысяч, остальное получишь после выполнения задания. Это лёгкая работа, поэтому тебе не полагается большого гонорара. Риск минимальный. Работу с полицией я возьму на себя.

Изу смотрел на знакомое лицо художницы Азуми, той, что когда-то подарила ему Рена, и ему казалось, что он спит и видит дурной сон.

Затем перевёл вопросительный взгляд на босса.

— Что она сделала?

Огата не торопился с ответом. Курил, разглядывая Изу с непонятным выражением.

— Раньше ты никогда не задавал вопросов? — недовольно заметил он.

— Я отказываюсь, — Изу вернул ему пакет и повернулся, собираясь уйти.

— И раньше ты никогда не отказывался от заданий, — сообщил босс. —

Изу, ты стареешь и теряешь хватку.

Изу молча шёл к дверям.

-Если ты откажешься, — все также медленно и неторопливо сообщил Огата, — то, возможно, следующего задания у тебя уже не будет. Ты готов к этому, Изу?

Изу не остановился.

— "Человек дождя" — удивительно прекрасная работа, — сказал Огата, кашлянув. Изу замер на пороге и, повернувшись, вошёл в комнату и взял пакет.

— Я рад, что мы прекрасно понимаем, друг друга, Изу, — довольно сообщил босс и прибавил, безжалостно раздавив сигару о край пепельницы. — Не делай больше ошибок. Ты и так сделал их слишком много в последнее время. Я простил тебе "человека дождя", но ты засветился. Азуми Морен собирается выставить в центре свою новую гениальную работу. Я думаю в твоих интересах, чтобы тот, о ком ты так печёшься, никогда не увидел её.

* * *

* * *

* * *

* * *

*

Рен пил, не переставая, пил и не пьянел.

— Я не знаю, какая мразь сделала это, — орал он в пустоту, потрясая пустой бутылкой, — но я доберусь до неё! Убью своими руками. Сволочи. Сволочи! — орал он. — Скажи, Тетсуя, кому она мешала жить? Кто осмелился на подобное изуверство. Она собиралась открыть галерею. Её работы... — он зарыдал и запустил бутылкой в свой висевший на стене портрет, а потом подошёл и безжалостно сорвал его, прежде чем Изу сумел остановить его.

— Ненавижу, ненавижу! — рычал он. Изу, обхватив колени руками, сидел на полу и смотрел, как он крушит мебель. Предупреждение было слишком прозрачным: Азуми узнала кто он такой. Он повёл себя неосторожно, позволив Рену познакомить себя со знаменитой художницей. Азуми сфотографировала его и нарисовала его портрет.

Он убил её тихо и безболезненно, она даже не успела ничего понять. Она даже не поняла, что в образе Тетсу к ней пришла смерть. А может быть поняла, потому что... Что-то такое начало появляться в её глазах, когда он одним резким движением погасил их свет навсегда. А затем он поджёг мастерскую.

Об этом загадочной убийстве трезвонили все газеты. Но его так и не удалось раскрыть.

Ни одно из его дел никогда не было и не будет раскрыто. Он понимал, что устранение художницы не пройдёт бесследно. Но у него было алиби. Рен где и когда угодно готов был подтвердить, что в ту ночь его любовник был вместе с ним. После чудесной ночи, полной нежности, Рен уснул как убитый и проснулся далеко за полдень, когда Тетсу был рядом с ним. Но гораздо хуже было не это. Гораздо больше Изумо беспокоило внимание полиции. И хотя его новые данные были безупречны, и любая служащая тихой скромной компании, где он работал, готова была хоть под присягой подтвердить его личность, всё же Изумо понимал, что он под наблюдением, и это было хуже всего. И теперь ощущение какой-то обречённости не давало ему спокойно спать по ночам. Оно преследовало его как в кошмарном бреду, и даже потрясающая улыбка Рена начинала казаться жуткой и полной болезненного смысла, не принося ему больше привычного облегчения и покоя.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Рен вошёл в комнату. Он был бледен как полотно, и Тетсу, приготовившийся сказать что-нибудь приветственное, замер не в силах ничего произнести.

К приходу любовника он приготовил шикарный ужин и закупил лучшее вино. На столе горели свечи, и остывала курица, фаршированная грибами. Он лично занимался готовкой, потратив на приготовления к торжеству почти весь день. Сегодня Рену исполнялось двадцать три года. Они собирались отметить это событие вдвоём.

Рен медленно двигался к нему, и глаза у него были отчаянные и жуткие, как у раненного зверя. В руках у него был холст. Не раздеваясь, Рен прошёл по дорогому ковру прямо в ботинках и молча положил его перед своим любовником. А затем упал на диван, как-то по-детски обхватив себя за плечи, посидел так несколько секунд и закрыл голову руками.

Изу посмотрел на рисунок, выполненный Азуми, который он уже видел несколько дней назад. Это была её последняя работа, и надо признать, сделана она была мастерски. Только название у неё было не "Седой волк", как когда-то хотела назвать свою работу Азу, а "Истинное отражение".

Он, улыбающийся и добродушный дурачок Тетсу, стоял перед огромным зеркалом во весь рост и смотрел на своё отражение. И непонятно было где реальность, а где отражение, потому что из зеркала на него глядело его настоящее лицо, лицо убийцы. Холодные жестокие глаза, чуть прищуренные и оскаленные в волчьей усмешке губы. Он не улыбался, но отчего-то его настоящее лицо было превращено умелой и правдивой рукой в хищный безумный оскал, и его белые как снег волосы делали это ощущение ещё более сильным.

— Тетсу, — спросил Рен, не поднимая головы. — Азуми сказала мне, что у тебя глаза убийцы. Азу пообещала мне показать твоё настоящее лицо. Это должно было быть нашей шуткой. Нашей... — он застонал, мучительно пытаясь выдрать свои волосы. Затем поднял лицо, искажённое непередаваемой словами мукой боли.

— Тетсу, — Рен почти прорыдал его имя. — Скажи хоть что-нибудь. Скажи мне сейчас хоть что-нибудь. Почему? — закричал он отчаянно и жутко. — Почему Азуми увидела тебя таким? Почему она умерла? Скажи мне хоть что-нибудь. — Он вскочил и, обхватив Изу за плечи, принялся трясти его изо всех сил.

— Её убили! — орал он яростно, и из глаз его, не переставая, лились слёзы. — Почему, скажи мне? Скажи, Тетсу, кто ты такой? Почему? — он разжал руки и, медленно ударяя его в грудь, опустился на колени. Изумо стоял молча, не в силах проронить ни слова. Если бы он мог убить Азуми ещё раз, он бы сделал это гораздо мучительнее, но ничего мучительнее было сделать уже нельзя.

Азуми достала его из могилы. Сколько копий своего рисунка она успела сделать, перед тем как умереть? Если только одну, то значит, сейчас он просто уничтожит её и всё. Если таких работ несколько, значит, он потеряет свою жизнь. И ему нужно срочно что-то придумать для того, чтобы...

Он посмотрел на рыдающего Рена и впервые не увидел в нём "человека дождя". Рен никогда не плакал, даже на похоронах Азуми Морен он не проронил ни единой слезы. Сейчас он рыдал, и его восхитительная улыбка, сводящая его с ума, исчезла, смытая безумными горькими следами.

Рен поднялся, справившись с собой. Он всегда был сильным, его Рен. Глаза у него были мокрыми, но что-то сломалось внутри него. Изумо хотелось протянуть руки и заключить его в объятия и исправить что-то, что, кажется, уже невозможно было вернуть.

— Я не буду спрашивать тебя ни о чём, — внезапно сказал Рен, и Изумо с радостью и облегчением внезапно увидел в нём прежний свет. Он улыбался, стоя под проливным дождём, улыбался, когда рухнул весь его мир.

"Мир прекрасен" — говорила его улыбка, но, сколько в нём боли". И теперь Изумо, наконец, постиг горький истинный смысл неразрешимой загадки "Человека дождя".

— Уходи, — сказал Рен тихо. — Уходи навсегда, и я не буду тебя ни о чём спрашивать. Просто уходи.

— Рен, — позвал Изумо отчаянно, понимая, что сейчас рушится весь его мир.

— Я никогда не смогу быть таким как ты, Рен, — прошептал Изумо отчаянно. — Я никогда не смогу стать другим. Я хотел... Хотел стать лучше, измениться... Мир никогда не станет прекрасным, если в нём не будет тебя.

Рен отшатнулся от него со страхом.

— Ты безумен, — прошептал он с запоздалым пониманием. — О чём ты говоришь? Это ты убил Азуми?

— Нет, — Изумо шагнул к нему, пытаясь прикоснуться, но Рен отшатнулся назад.

— Я безумец, — согласился он и проговорил горько. — Я всегда мечтал найти "человека дождя" и спросить его: "Почему?" Но когда я нашёл тебя, мне больше не нужно было узнавать ответ. Я солгал тебе. Рен. Я не тот, за кого выдаю себя. Я — не Тетсу. Я — Изумо, убийца. Азуми смогла увидеть правду и поэтому она должна была умереть. Её работа погубила её, Рен. Я не желал этого, но у меня не было выбора. Если бы я отказался, они убили бы тебя.

— Уходи, — прошептал Рен, отталкивая его от себя. — Уходи, Тетсу, я не желаю этого слышать.

— Рен, ты любишь меня? — спросил Изумо отчаянно. — Скажи, что ты всё ещё любишь меня.

— Я люблю не тебя! — заорал Рен. — Я люблю Тетсу, но теперь его никогда не будет со мной, — он всхлипнул, пошатнувшись. — Изумо, уходи. Я не желаю видеть тебя. Я люблю тебя, и поэтому уходи. Видеть тебя теперь слишком невыносимо. Я не смогу вынести этого. Я не смогу... — он снова опустился на колени, закрывая лицо руками и раскачиваясь из стороны в сторону, словно сломанный маятник внезапно давших сбой часов.

— Когда ты любишь, — проговорил Изумо, — то не имеет значения ничего. Ничто не может помешать этой любви. Я был для тебя готов на всё. Я и сейчас пойду на всё, Рен. Но я не могу уйти. И отпустить тебя я тоже не могу. Останься со мной, или я заставлю тебя остаться, — он шагнул к Рену, безжалостно топча ногами упавший рисунок, подхватил его одной рукой, поднимая с пола. — Ты полюбил Тетсу, — проговорил он, поднимая сопротивляющегося любовника на руки. — Но Тетсу никогда не существовал. Рядом с тобой был я, Изу. И я навсегда останусь с тобой, даже если ты никогда не сможешь принять меня. У нас нет другого пути.

— Но я не останусь с тобой!!! Я никогда не буду! — Рен отбивался от него, но Изу было смешно и жалко его. Рен никогда не умел драться. Он скрутил его без усилий и, затащив его в спальню, легко стащил с него одежду.

— Я, кажется, забыл тебе сказать, — прошептал он, заключая бьющегося любовника в свои объятия,— одну маленькую истину, которую я познал рядом с тобой: когда любишь кого-то... то не имеет значения, кто из вас двоих будет подчиняться. Я подчинялся тебе, Рен, потому что люблю тебя, и теперь ты подчинишься мне. Не бойся, Рен, я не сделаю тебе больно. Я ведь знаю теперь, как это бывает. У нас нет выбора, Рен, у нас нет никакого выбора. Ни у меня... Ни у тебя.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

— Изу, ты сможешь стать прежним? — Рен сидел рядом с Изумо на кровати, поджав под себя босые ноги. Голова Изумо покоилась у него на плече.

— Если бы я мог, — с тяжёлым вздохом отозвался Изу. Он курил и стряхивал пепел на ковёр, но теперь и ему и Рену было на это наплевать.

— Как только я откажусь работать на организацию, меня убьют. Но перед этим они доберутся до тебя. Я хожу по лезвию бритвы, и теперь это лезвие стало удивительно тонким.

— Это из-за меня? — глухо спросил Рен. Изу, затушив сигарету, привлёк его к себе.

— Я сумею защитить тебя, даже если это будет стоить мне жизни. Если понадобиться, я покончу с собой для того, чтобы они оставили тебя в покое. Но я боюсь, что теперь даже моя смерть ничего не изменит. Они знают о тебе. И пока я подчиняюсь их условиям, ты будешь жить. Наёмный убийца не должен иметь близких. Это первое правило, и я нарушил его, связавшись с тобой.

— Ты сожалеешь?

-Я сожалею только о смерти Азуми. Я полюбил тебя ещё задолго до того, как мы встретились. Именно она подарила тебя мне. Я никогда не думал, что всё так обернётся.

Рен закрыл его губы поцелуем.

— Я люблю тебя, Изу — прошептал он. — Даже если это так больно, я люблю тебя. Я бы так хотел изменить всё! — простонал он. — Но ничего изменить невозможно, и надо принять это. И от этого мне больно.

— Мне бы хотелось подарить тебе весь мир, но теперь я способен подарить тебе лишь только боль, — прошептал Изу потерянно.

— Не говори так. Прошу тебя, не говори, — Рен закрыл его рот ладонью. Изу, перехватив ладонь, бережно поцеловал его пальцы. — Забудь обо всём. Когда нет сил изменить, остаётся лишь сожалеть и просить прощения. Но лучше просить прощения, чем сожалеть.

— Я тебя сильно поранил?

— Забудь об этом, — прошептал Рен, обнимая его.

— Я чудовище, — простонал Изу. — Азуми была права. Я — чудовище, Изу.

— И в то же время ты — Тетсу. Она ошиблась, — губы Рена дарили покой и очищение от всей грязи мира. Может ли существовать на свете другой такой Рен? Никогда. Потому что не может существовать никого похожего на него.

— Рен, я могу просить тебя, — прошептал Изумо дрогнувшим голосом и с силой сжал плечо своего возлюбленного, не в силах выносить его всепоглощающего света.

— Да.

— Подари мне свою улыбку, Рен.

— Улыбку "Человека дождя"? — Рен на мгновение улыбнулся, и Изумо с замиранием сердца ощутил былой далёкий отблеск, приправленный теперь бесконечной горечью.

— Просто свою улыбку, Рен. И тогда у меня будет весь мир.

— Знаешь что, — Рен выпрямился и посмотрел на Изумо долгим проникающим взглядом, затем он кивнул совершенно серьёзно, заставив Изумо на мгновение испытать страх.

— Я обещаю тебе, Изу, — сказал Рен. — Когда-нибудь мы придумаем способ, как освободиться от всего этого. И когда ты станешь свободным, я научу тебя улыбаться.

— Если бы я мог стать свободным. Ты не прав, Рен. Не у каждого человека есть выбор. Потому что выбирать между вот жизнью и смертью, это удивительно не справедливо, ты не находишь?