Артур-ролевик. Лич 3

Максим с надеждой посмотрел мне в глаза и понурился, когда я отрицательно канул головою.

— Нет, дерево не выдержит силы высшего вампира. Опасаюсь, что и железки эти могут спасовать.

Еще пару минут он колебался, смотря то на входной проем, то на свое будущее 'ложе', прежде чем решился на ритуал.

— Давай начинать, — вздохнул он. Что делать нужно?

— Снять одежду. Всю. Трусы можешь оставить.

— Так холодно же!? — воскликнул он, прикасаясь рукой к стальным деталям 'ложа'.

Простудиться боишься? Не волнуйся, тут пару минут потерпеть только.

Медленно, расстегивая каждую пуговицу со скоростью улитки, Максим стащил с себя одежду, оставшись в одних плавках, с желтеньким чупа-чупсом на гульфике. Почти мгновенно кожа у парня посинела и покрылась пупырышками.

— Ей, холодно-то как, — выдавил он трясущимися губами. — Теперь ложиться?

— Угу.

Тихонько матерясь и вздрагивая, когда к телу прикоснулся ледяной металл, Максим растянулся вдоль конструкции. Через несколько минут он был плотно прикручен толстыми ремнями, с пропущенными внутри тонкими стальными тросиками.

— Долго еще? Я замерз так, что губ уже не чувствую, — жалобно поинтересовался Максим. — Артур, эй?

— Сейчас, сейчас, — отмахнулся я от его слов, — подожди немного.

И после этого отдал мысленный приказ зомбированным мужичкам вылезать из своего, скрытого чарами от чужих глаз, угла. У Макса глаза полезли на лоб, когда прямо из воздуха (по его личному впечатлению) появились два бича, распространяя ароматы помойки по всему склепу.

— Оба сняли свою одежду, — вслух произнес я. — И живее, дети Хаоса.

— Артур, ты чего? — заволновался парень и задергался, попытавшись вырваться из пут. Но тщетно, не даром я готовил конструкцию 'ложа' в расчете на силушку вампирскую, для простого человека они неразрушимы.

— Артур! — во весь голос заорал Максим. — Ты что делаешь? Извращенец х..в...

— А за это я с тобой отдельно поговорю после ритуала, — бросил я в его сторону. — И вообще, помолчи, а?

Дальше я не обращал внимания на его крики, которые скоро превратились в тихий хрип — чудик сорвал себе голос, не прошло и пяти минут. Но пока он орал, я наносил крошечные порезы на теле одного из пленных (они, собственно, ими и были). Под конец все раны превратились в вязь небольших, причудливых значков. А дальше я ухватил 'татуированного' за волосы и наклонил над связанным парнем, после чего полоснул ножом по шее, стараясь не задеть артерию — мне не нужно было, чтобы кровь вытекла из тела очень быстро.

Когда багряная горячая жидкость хлынула на Максима, у него прорезался голос, словно второе дыхание, его визг взлетел к потолку и едва не оглушил меня, настолько громок был. Пока лилась кровь, заливая тело будущего вампира, я тихим речитативом проговаривал заклинание. На последних строчках мне пришлось держать умирающего — тот уже не мог стоять самостоятельно.

Когда заклинание закончилось, я позволил себе на несколько секунд замереть, переводя дух. Непривычно, именно что непривычно, а не тяжело, в живом облике творить такие чары. Когда занимался таким ремеслом личем, все происходило много проще.

Мертвое тело бича я откинул в сторону. После этого занялся уже Максимом, почти повторив один в один тот же кровавый рисунок на его теле, что и на доноре. Только первый и последний знаки отличались, ведь мне требовался компьютерщик живым... более-менее.

Точку в вязи чар я поставил точно в сердце в которое ударил узким клинком. Парень дернулся и тут же обмяк: тело его было мертво, но душа еще оставалась на месте, не имея возможности выбраться из бренной оболочки, превратившейся в ловушку.

Дальше отсчет пошел на секунды и каждая лишняя, потерянная мною могла свести всю подготовку на нет...

Через полчаса я покинул склеп, в котором остались лежать два мертвых обескровленных тела и еще одно мертвое лишь номинально. Пару дней Максиму нужно дать привыкнуть к своему нынешнему состоянию. А еще лучше будет продержать его с недельку, чтобы психика изменилась окончательно, и из ревнивого и эмоционального человека он превратился в беспринципного и кровожадного высшего вампира. Смерть она меняет мировоззрение, вытягивая из души все мерзкое и темное. Через неделю паренек взахлеб будет тянуть кровь прямо из живого человека, не обращая внимания на его агонию. Ну, и поработать нужно будет, заставить уяснить его тот факт, что с этого мгновения Максим принадлежит мне от кончиков ногтей, до последнего пятнышка на ауре.

Убитых бичей я первоначально рассчитывал утилизировать, превратив тела в прах чарами. Но потом решил не разбрасываться материалом, который в этом мире достать не в пример сложнее, чем в том же Лирасте. Крутится в голове одна идейка насчет химер. Нечто вроде дуршилов, на которых я раскатывал в другом мире вместе со своими слугами-вампирами. Похожие, но созданные не только из костей, но и плоти. Церберами будут и силой первого удара, если влипну и меня попытаются загнать в западню.

* * *

Я еще внизу почувствовал странное изменение в некрополе кладбище. Но тогда списал на последствие проводимого ритуала. Но когда поднялся на поверхность, эти изменения должны были, по идее, чуть приглохнуть... ан нет. Ощущение неправильности, чего-то лишнего, только усилились.

'Чертовщина какая-то, — пронеслось в голове. — Чертовщина, хм...'.

Машинально вспомнив определение, которое мне некогда дал Семен о происходящем на кладбище, я тут же сделал стойку.

Ночь выдалась темная — новолуние, да еще маленькие тучки бродили по небу, закрывая свет звезд. Фонарей на кладбище отродясь не водилось, хотя, я бы их ввел в обязаловку, учитывая, что может твориться в условиях магии в таких местах. Я едва видел на пару метров впереди себя, передвигаясь больше по памяти и на ощупь, касаясь ладонями шершавых от старой потрескавшейся краски, прутьев могильных оград.

Ночное зрение чуть помогло, но слабо, не давая возможности видеть дальше десяти метров: все прочее скрывалось за плотной зеленоватой дымкой явно магического происхождения.

— Что за черт? — пробормотал я и инстинктивно, больше на голых рефлексах, чем действуя осознано, накинул на себя 'щит мертвых'. Вовремя.

Что-то выскользнуло из тумана и в один миг преодолело расстояние между мною. Я ощутил, как удар, в который нападающий не пожалел вложить сил, прогнул мою защиту, едва не достав до тела. Ответное заклинание задело нападающего краем, не особо тому повредив. Лишь разъяренное хрипение пополам с клекотом было мне ответом. Наугад я крест накрест полоснул по туману в той стороне. Чары должны были уничтожить все живое и неживое: органика ли или призрачная магоплазма просто распалась бы на молекулы.

Но новый удар, только на этот раз со спины, показал, что я промахнулся или враг гораздо сильнее меня. Я закружился, стараясь предугадать откуда последует очередное нападение.

— Ты кто? — негромко крикнул я, адресуя фразу туману. — Ну, отвечай же!

В ответ лишь тишина. Так и хотелось добавить '... и мертвые с косами...'. Жаль, что обстоятельства к шуткам не располагали.

— Что молчишь или боишься меня? Покажись, хоть будет что потом нарисовать на могильной плите... упс.

Туман вдруг зашевелился, словно где-то заработали мощные вентиляторы, и резко скакнул назад, открыв еще метров пятнадцать. И на самой краю на границе с туманом стоял он — местный Хозяин. Скелет ростом под три метра с изгибом позвоночника больше подходящим прямоходящему ящеру, чем человеку, удлиненным и сплюснутым поверху черепом с сильно выдающейся вперед челюстью и горящими ярко-алым глазами. Две руки едва ли не касающиеся лодыжек с тремя пальцами, каждый из которых был увенчан здоровенным когтем. Две ноги с вывернутыми назад коленными суставами и толстым хвостом, упирающимся в землю.

— Хозяин могил, — произнес я вслух, рассматривая необычное создание. Мне доводилось слышать о таких существах, когда знакомился с магической историей и феноменами этого мира. Кладбище, на котором зарождался Хозяин или, как его еще называли — Костяной Дракон, блокировалось и более никогда не принимало покойников.

Чтобы уничтожить Хозяина могил, требовалось с полдюжины сильных магов и едва ли не локальная войсковая операция. И всего этого у меня не было. В одиночку тягаться с этим сложновато, учитывая, что в распоряжении этого существа вся энергия кладбища, которую он использует напрямую, а не перегоняет через себя.

— Ну, пободаемся, — сквозь зубы произнес я и шагнул вперед. Одновременно с этим атаковал и дракон. Оба наших удара совпали, но вот по результату сильно разошлись: защита не выдержала и меня отбросило назад, спиною точно на одну из гранитных плит. Хозяину тоже не поздоровилось, но такому существу отсутствие одной руки нескольких ребер не помеха, вон уже поднимается и вот-вот восстановится.

И я бы поднялся, только что-то не получается, да и дышится тяжело... колет при малейшем вздохе и приходится хватать воздух мелкими и частыми порциями, точь-в-точь как запалено дышащая собака. По ходу, ребра мне поломало и обломками повредило легкое, плюс черепно-мозговая... Не обладай я повышенным жизнелюбием и не имея знакомства со Смертью, уже валялся в коме или вовсе в виде остывающего тела. А так, все вижу и даже могу побороться... нет, фигушки — очередное заклинание, на которое с трудом насобирал сил, лишь заставило качнуться Хозяина и на пару мгновений замедлить.

— Су...а, будь я личем и тебе бы не поздоровилось, — со злостью пробулькал я, плюясь кровью. Да, мертвое тело имеет кучу преимуществ перед живым — сильнее, неуязвимее, мощь заклинаний больше на порядок. Да мне бы эта ходячая куча костей доставила бы проблем не больше, чем возня с кокосовым орехом, пожелай полакомиться сладким соком.

Вспомнил свое прошлое тело, которое перенесло все тяготы мира Лираст, его малый вес, тонкую, пергаментообразную кожу на костях скелета. Как наяву ощутил, что вместо мягких подушечек пальцев нарастает плотная сухая... пленка, наверное, или нечто вроде, сквозь которую легко чувствуются голые плюсны. А через долю секунды мир мигнул, сменив картинку мрачноватого вида с плохой видимостью на идеальную, не испорченную темнотою и дымной пеленой.

Вместо боли — злость и голод. Злость на живых, которые находятся совсем неподалеку и излучают спокойствие, умиротворенность. Спят? Да, да эти жалкие ничтожества спят, отдыхают совсем рядом со мною. Ничего, не долго им еще пребывать покое, скоро, очень скоро их жизненная энергия утолит мой голод. Вот только уберу помеху с моего пути...

Высокая фигура в нескольких метрах впереди, вдруг ускорилась, оказавшись совсем рядом, и попыталась пробить мне живот свой когтистой лапой. Жалкую попытку убить себя я прервал обычной оплеухой с вложенной толикой силы. Трехметровый скелет отлетел на одну из оград, которая прогнулась до земли под весом создания. Подняться он уже не смог: я оказался быстрее его и оказавшись рядом, ухватил кладбищенскую тварь за загривок и как следует встряхнул. Ребра, ключицы и конечности осыпались по ноги снежными хлопьями, словно качнул еловую лапу в зимнем лесу. Едва коснувшись земли, они истаивали, превращаясь в черные хлопья невесомого праха.

Позвоночник с черепом не долго пребывал в моей ладони. Вот он окутался густым зеленым сиянием и вместо части скелета в руку удобно лег посох — изящное тело из позвонков, небольшой череп ящера с огромными клыками и десятками острых зубов, черное основание в виде трехгранного жала. В памяти заворочались воспоминания, что некогда я владел более грозным оружием, и этот посох не идет со старым ни в какое сравнение. Им можно было убивать богов...

Я шел и вспоминал, вспоминал и вспоминал...

Прошел мимо ворот, потом мимо дома, а в памяти зияли огромные провалы, которые не торопились заполняться. Ничего, вот сейчас заберу жизни никчемных созданий и вспомню, непременно вспомню... краем сознания я уловил, что совсем рядом в нескольких метрах сияют искорки живых существ, послышался шорох, словно кто-то решил убежать. Поздно...

Энергия поглощенных жизней прошлась по сознанию бодрящей свежестью, удалось вспомнить, что я — Артур, учусь... нет, учился... теперь работаю смотрителем кладбища... мысли проносились быстро и обрывками, почти не задерживаясь в сознании. Удалось точно вспомнить, что я живой или был живым. Нет, нет — я точно живой.

'Живой, живой'.

Повторяя как мантру это слово, я отрешился от всего, даже на время позабыл про голод.

'Живой, я — живой', — билось в голове.

Очнулся внезапно и едва не упал на землю — ноги едва держали.

— Ох ты ж, — простонал я, опираясь на трость обеими руками. Только благодаря ей я еще не валялся на грязной земле. Странно, вроде бы ничего такого не было. Подобрал, нашел, что ли где-то? Но сил и желания напрягать память не хотелось. Даже ощущение, что недавно, буквально только что, произошло нечто серьезное, почти не взволновало. Вместо этого пришла мысль, почерпнутая в какой-то книге: 'об этом я подумаю завтра'. И я с ней полностью согласился.

Сил идти до съемной квартиры просто не было, благо что совсем рядом стоит мой дом, в котором проведен ремонт и где имеется старенькая раскладушка. Ее я не стал выбрасывать, оставив на всякий случай и вот пригодилось.

Проснулся утром свежим и страшно голодным. Хотелось есть так, что был согласен даже на сухой ролтон — страшную гадость, которую только могло придумать человечество. Раскладушка жалобно скрипнула и затрещала материей, когда я резко сел на ней, сразу после пробуждения.

— Вот же блин, чего это я тут делаю? — недоуменно пробормотал я под нос, осмотревшись по сторонам. До вселения на казенную жилплощадь, я рассчитывал еще пару недель пробыть на съемной квартире. И вдруг просыпаюсь здесь. Да еще спал в одежде. Хотя, учитывая, что ночами еще бывает прохладно, а я большой поклонник тепла, последнее неудивительно. Вот только одежка сильно потрепана, словно я на земле валялся и... кровь, что ли?

Я ковырнул коричневое пятно на рубашке, тянувшееся от воротника до груди, машинально провел по лицу и ощутил коросту запекшейся крови на подбородке.

— Что за черт, вампирствовал я вчера вечером, что ли?

И тут вспомнил про ритуал, который провел с Максом. Но не мог же я там так чудно измазаться в крови. Или...

Я обежал взглядом комнату, но мертвых тел поблизости не увидел, после чего вздохнул с облегчением. Нет, поблизости загрызенных мертвецов не наблюдалось, что уже хорошо. Но когда я попытался встать с раскладушки, то наступил на нечто круглое, валявшееся прямо под ногами у спального, хе-хе, ложа. С трудом устоял, хотя и больно ушиб большой палец на правой ноге.

Слова ругательства замерли комом в горле, когда я рассмотрел предмет. Это была изящная трость из светлой кости с выполненная в виде позвонков с черным трехгранным жалом основания и змееобразной, нет, ящерной головой в навершие.

Вот тут я вспомнил все.

— Я был личем, — потрясено проговорил я. Все происшедшее ночью встало перед глазами, как только что свершившееся. Несколько секунд я стоял и вспоминал, прочувствовал каждый миг ночного события и вдруг вспомнил еще кое-что. Ночью я шел к домам за чужими жизнями и нашел кого-то. Черт.