Саргон держал слово. Все официальные визиты — только на боевых кораблях, обычно — самом быстроходном крейсере. Морское свадебное путешествие так и не состоялось. Тогда они, наверное, впервые не поняли друг друга. Саргон был непреклонен, хотя корабль находился в идеальном техническом состоянии, и недавно своим ходом совершил переход на построившую когда-то верфь для мелкого ремонта.
Мечта отправится куда-нибудь на 'Дзиаре' давно уже стала навязчивой идеей Кэретты. В её (фамильном) Приморском дворце есть несколько картин идущей под всеми парами со штандартом императрицы на наклонной фок-мачте яхте. Есть и метровая модель из чистого серебра. Мама почему-то говорила, что 'Дзиара' до сих пор самый быстрый корабль в мире.
Марина только хмуро молчала в ответ. С чего императрица решила, что яхта когда-либо такой была? Роскошь, комфорт пассажиров ну и надёжность — вот что было главным при проектировании и постройке яхты. Угля яхта потребляла неимоверное количество, скорость развивала — как обыкновенный крейсер тех времён. Корабли уже давно ходят преимущественно на нефти. Меркантильный интерес тоже играет роль: 'Дзиара' давно уже превратилась в главную городскую достопримечательность, на неё валом валят приезжие. 'Когда она стоит — приносит доход, стоит сдвинуться с места — одни убытки '— эти слова можно вывешивать перед входом в парк 'Дзиары' на набережной, где яхта пришвартована. Марина всё это и многое другое прочла в справочниках, написанных профессиональными кораблестроителями. Но императрица не верит написанному. Она принадлежит к людям, считающим: 'Я сказала, значит, так и есть!'
К мирренам Кэретта тоже хотела пойти на 'Дзиаре'. Саргон опять не дал согласия; Марина полностью на его стороне: на фоне огромных линкоров 'Дзиара' смотрелась бы как одна из противных хохлатых материнских собачек среди стаи свирепых волкодавов. Хотя разница в размерах была бы не столь впечатляющей.
С кормовой прожекторной площадки хорошо видны идущие строем корабли. За флагманом следует 'Елизавета', далее 'Кэретта ', 'Кэрдин' и 'Дина'. За ними — вторая эскадра. Тоже пять кораблей — линкоры типа 'Адмирал' первой серии. Ещё дальше — пять 'Адмиралов' второй серии. Очередной виток смертельно опасного соревнования. Считалось, что миррены строят шесть линкоров очередного поколения. Оказалось — не шесть, а восемь. Грэды только что спустили на воду 'Адмирала' и собирались спускать трёх других. Если всё идёт как надо, первый корабль в серии сдается точно в срок. У второго — срок постройки меньше, у третьего — ещё меньше. Четыре места на стапелях освобождаются в небольшой срок. Кораблей не может быть меньше, чем у врага. Спешно закладываются ещё четыре линкора. Пусть в других местах уже заложены четыре куда более совершенные 'Принцессы'. 'Адмиралов' можно строить быстрее. И их построили!
Безбрежное море, насколько хватает глаз. Громадные корабли. Природной стихии противостоит равная сила, созданная руками людей. Кажутся игрушечными крейсера и эсминцы. Почти на горизонте виднеется несколько силуэтов довольно крупных судов. Под охраной крейсеров идёт колонна танкеров. Машины линкора за час могут проглотить семдесят, а то и больше тонн топлива.
Ближе к середине похода бледно-зелёная Софи стала выбираться на палубу. Ей всё ещё плохо, и она даже не реагирует на шуточки сестры. Передвигается по палубе, держась за стенку. Подъем на кормовой мостик к отцу, наблюдающему за запуском самолётов-разведчиков сравним с подъемом на горную вершину.
Софи завороженно следит за подготовкой машин к полёту.
Такое восторженное удивление на лице дочери Саргон видел нечасто.
— Можно мне... На месте стрелка...
— Посидеть? — не понял император.
— Нет... Взлететь! — такой смеси мольбы и восторга в жизни не видел много чего повидавший император.
Саргон посмотрел на бледное лицо дочери. Восторженный взгляд карих глаз не может оторваться от самолёта. Император думал недолго. Плевать, что Кэретта не одобрит. Зато Софи будет счастлива! Он ещё не забыл, как впервые в жизни увидел самолёт. Наверное, он сам когда-то такими же глазами смотрел на обтянутый полотном, весь в хитросплетениях растяжек, биплан, как Софи сейчас смотрит на дюралевую летающую лодку. Когда-то он был счастлив, просто коснувшись машины. Тогда он решил, что обязательно будет летать. Мечта сбылась. Он стал пилотом. Весьма неплохим.
— Лети, — сказал он дочери.
И она молнией срывается с места. Запуск отложен на несколько минут — Софи подбирают комбинезон. Лётчики на летающих лодках почти все невысокие, так что подходящий размер нашли без труда.
Марина запуск разведчика наблюдает через прицел зенитного автомата. Злится. Жалеет, что не может дать очередь. Ей самой как-то не пришло в голову попросить прокатиться на самолёте. Хотя вчера удалось посидеть в пилотской кабине. Не этой машины, другой, стоящей в ангаре, Марина все бортовые номера запомнила. С утра похвастаться перед Софи не удалось. Теперь и вовсе не получится.
А любая вещь, сделанная Софи, тут же теряет всякую привлекательность для Марины. Она ненавидит быть второй. Софи, словно специально, не может не быть первой.
Разведчик стартует. Сделав несколько кругов над кораблями, успешно приводняется. Марина к тому времени перебирается к крану для подъема и спуска машин. Больно уж хочется посмотреть, в каком виде Софи из кабины доставать будут. Целую или по частям.
К огромному разочарованию, на приставную лесенку Софи выпрыгивает весьма лихо. Довольная-предовольная. Буквально сияет от восторга. Словно подменили её. Утром полутруп напоминала, а сейчас вон какая. Лётчица выискалась!
Софи замечает Марину. Весело смеясь, машет ей шарфом.
Марина морщится, словно наевшись кислятины. Софи будто ничего не замечает. Размахивая шарфом, бежит к кормовому мостику.
Марина провожает её взглядом, мысленно желая сестре разбить нос где-нибудь на рельсах или на трапе.
Сама Марина никуда не пошла. Остается досматривать, как разведчику складывают крылья и на специальной тележке отвозят машину в ангар.
Кортик Марине выпросить так и не удалось, зато получила штык-нож с ножнами от автоматической винтовки морпехов. Тут же нацепила полученный от них же матросский ремень и прицепила к нему ножны. Наличие столь неоднозначных дополнений к наряду вызвало одобрительную ухмылку отца и шоковое состояние матери.
А тут ещё Тайфун сунул нос в адмиральский салон. Жил он тут раньше и иногда заскакивал по привычке. Воспользовавшись разгорающейся ссорой, Марина быстренько убежала. А отец вскоре появился на ходовом мостике. Он не особенно удивился, обнаружив там Марину. Ходовой мостик, радиорубка, боевые посты и кают-компания — те места, где по определению не могла появиться Кэретта.
Море спокойное, на небе ни облачка.
Саргон и Марина стоят на нижнем ярусе мостика, наблюдая за зарядкой команды.
Подходит вахтенный офицер.
— Ваше Величество, Вас немедленно просят подняться на ходовой мостик.
— Что случилось?
Офицер ответил одним словом:
— Идут...
Марина, разумеется, увязалась за отцом.
Выше этой площадки — только ажурные антенны радаров.
Марине нравится сюда забираться. В обычные дни тут никого нет. А на площадке установлено много очень мощных биноклей, через них интересно смотреть на другие корабли и просто на море.
Сейчас на площадке много народу. Марина сразу увидела Сордара и командующего эскадрой адмирала.
— Где?
— Идут навстречу. Обнаружены разведчиком с крейсера. Скоро будут видны на радарах.
— Авианосное соединение?
— Пока не обнаружено.
— У нас?
— Все разведчики в воздухе, авиагруппы готовы к вылету.
— Доклад с РЛС. Приближаются одиночные самолёты. Высота — триста и две тысячи метров.
— Эскадрильи прикрытия?
— В воздухе. Имитируют заход на перехват.
Огромная шестимоторная летающая лодка идёт низко. Один из биноклей, не отрываясь, следит за ней. Марина знает — некоторые бинокли — объективы фотоаппаратов или кинокамер. Уже через несколько часов снятое ими будет пристально изучать флотская разведка.
— 'Кашалот', — говорит Сордар, — базовый разведчик. Скорее всего, из эскадрильи ТF-5. Если справочники не врут, у него дальность до полюса и обратно.
Все мирренские самолёты, вне зависимости от официальных обозначений, у грэдов именуются в честь представителей животного царства, у мирренов ситуация аналогичная, только как обозначения используют имена, вперемешку и грэдские, и мирренские.
— Разведчик с 'Кэретты'. Запрашивает разрешение.
— Принимаем! Заодно и поглядим, как у тебя принимают самолёты.
Сордар усмехается. Императорский приз 'Лучший корабль флота' в прошлом году линкор получил вовсе не из-за фамилии командира. 'Владыка морей' может нести на борту до десяти самолётов-разведчиков. Сейчас на нём семь, так что место в ангаре имеется.
Площадка круговая, при необходимости можно видеть всё происходящее на корме. Никто смотреть не стал. Хотя Марине очень бы хотелось посмотреть, как машину краном поднимают из воды, ставят на тележку, складывают крылья и по хитросплетению рельсов, имеющих шуточное название 'приморская-сортировочная', везут в ангар. Ничего из этого увидеть сегодня не удалось. Но Марина особенно не переживает — поход будет долгим, ещё и не такое удастся повидать.
Сейчас Марина смотрит туда же, куда и взрослые — вперёд.
Докладов поступило только два:
— Приводнился!
— Поднят на борт!
Люк лифта распахнулся. В длинном чёрном кожаном плаще, черном бархатном берете, и с непременной тростью появляется Кэрдин.
— Как ты сюда попала? — в разговорах даже на публике, Саргон и Бестия давно уже обходятся без званий и чинов.
— Прилетела на разведчике. Исторические моменты стоит видеть своими глазами.
— И ты здесь? — не особенно удивилась Бестия, — Что же, правильно, хорошенько смотрите, Ваше Высочество, и запоминайте! Сейчас делается история!
А Марина представила лицо мамы, когда та узнает, что на корабле Кэрдин. Марина прекрасно знает — у сына Бестии и у неё — один отец.
— Приняли вызов. Сейчас крутятся.
— Кто?
— 'Мурены', пятой или шестой модели.
— У нас 'Сотки'?
— Да. Третьей модели.
— Это последняя эскадрилья на них?
— В первом соединении — да.
— Случись что, 'Сотки' пятой серии будут для них неприятным сюрпризом.
-Так и они наверняка не последнюю серию 'Мурен' гоняют.
Силуэты, появившиеся вдали, не выглядят ни грозными, ни страшными. Силуэты всё ближе.
— Кто головной?
— 'Тим IV'. Похоже, первая и вторая дивизия линкоров нас встречают.
— Не думал, что они успеют закончить его модернизацию.
— А они успели. Башни среднего калибра сняты, вместо них — зенитки установлены.
— Мы тоже успели кое-что сделать, — Сордар гладит ограждение мостика, словно любимого волкодава.
— Охранение авианосного соединения передает: объявилась 'Божественная восьмерка' в полном составе.
— Надо было думать, что они объявятся. 'Адмиралы' где?
— Скоро появятся!
— Пятдесят один выстрел. Всё как положено.
— Не все, — Сордар необычайно угрюм, — приспускают флаг командующего эскадрой. Поднимают вымпел принца крови... Вот паразиты!
Кэрдин стоит словно статуя. Только губы чуть-чуть шевелятся.
— Сейчас точно по уставу, дадут тридцать один выстрел, в качестве отдания почести находящемуся на борту принцу крови.
Сордар нервно расхаживает взад-вперед, убрав руки за спину. Он сын императора от первой жены — мирренской принцессы. По мирренским законам он является принцем крови и даже имеет гипотетические права на престол. В очереди наследников он восемдесят девятый. У грэдов правящей династии как таковой не существует. Уже несколько сот лет действует система, при которой император назначает наследника из числа известных военачальников или министров. За четыреста лет было всего два случая, когда императором становился родственник предыдущего. Сам Саргон до назначения наследником был главным маршалом авиации и командующим ВВС. Собственно, выделение авиации в отдельный род войск во многом инициатива Саргона.
О мирренском происхождении Сордара в империи уже давно никто не вспоминает. Зато миррены не забывают, что потенциальный наследник принадлежит к их царствующему дому, и напоминают Сордару об этом при каждом удобном случае. На каждый прием в посольстве по случаю главных государственных праздников (дни рождения императора, императрицы и наследника, а так же день коронации) Сордар всегда получает приглашение. Злится, и пишет вежливый отказ, ссылаясь на занятость делами службы.
Салют гремит. Тридцать пять выстрелов.
— Поднять сигнал. 'Со спуска флаг не разобрал!'
— Неплохо, — сказал Саргон, — Поднять вымпелы императрицы, ненаследного принца и принцесс. Пусть только попробуют притвориться.
С 'Тима IV' вновь забухала пушка. Всё по правилам сорок один залп— императрица, по тридцати одному — салют в честь сыновей императора кроме наследника (будь на борту 'Тима' мирренский кронпринц — грэды бы дали сорок один залп), по двадцати одному — в честь дочерей.
На корабле кипит работа. Матросы собирают из металлических конструкций различной формы каркасы, устанавливают вокруг некоторых палубных устройств и затягивают брезентом.
Корабли идут борт о борт. Наблюдатели, свободные от вахты офицеры и даже некоторые матросы вовсю фотографируют мирренский линкор. На его борту тоже поблёскивают десятки объективов.
========== Глава 2. ==========
Глава 2. Девочка из дворца.
Но в чужой стране всё оказалось почти так же, как дома. Те же скучные церемонии. Только люди вокруг в основном в иных мундирах, да платья у женщин иного покроя. Гвардейцы и то так же 'на караул' берут, и так же нелепы в старинной форме и с современными самозарядными винтовками. Марина даже вспомнила: она из такой винтовки стреляла, но её заклинило на пятом патроне. Почему-то заклинившую винтовку понесли не техникам, а конструкторам. А разговор тогда пошел не о винтовке, а о среднем уровне образования мирренского пехотинца. Что там было дальше, Марине стало не особенно интересно — обычная винтовка, да море патронов — на тот момент это всё, что нужно было Марине для счастья.
Здесь, в чужом дворце даже интересных разговоров подслушать не удалось. С дочерью императора (на пару лет старше Марины) было о чем поболтать, но Марине попадались и более интересные собеседники. Заодно никому не было дела до дня рождения Марины двадцать второго числа седьмого месяца. Отец с самого утра уехал на переговоры с императором Тимом V, а мама второй день была на знаменитом Трёхдневном Балу императрицы. Софи, правда, вспомнила, не забыв добавить: 'Вряд ли кому-либо ещё будет дело до этого, не слишком знаменательного дня'. Сказала и укатила с дочерью Тима V смотреть каких-то особенных оленей, живущих только в одном из императорских парков.
Марине осталось только с хмурым видом бродить по бесконечным анфиладам комнат. Огромные гвардейцы в мохнатых шапках и старинных мундирах при её появлении брали 'на караул'. Марина делала вид, что их не замечает. В библиотеку идти не хотелось. Вечером был салют, Марине сказали, что в её честь, но особой радости это не принесло. Худший день рождения Марины закончился.
