Время пригорода

— Беги! Пока тварь переваривает, она медлит! Беги!

Раздираемый двумя личными ипостасями Коннор подчинился приказу того, кто имел право командовать им во время пути, и бросился по пустынной улице, в темноту — туда, где он может спрятаться от всех. Найти потом магов сопровождения нетрудно: он запомнил личные особенности Джарри, призрачные отличительные знаки мага. А потому мчался со всех ног, куда глаза глядят — лишь бы подальше от места происшествия. Задыхаясь от суматошного бега, он миновал один дом, затем второй. Здесь — перекрёсток. И Коннор, прежде чем завернуть к нему, оглянулся в надежде: может, хватит? Может, здесь постоять, дожидаясь, пока маги прикончат тварь?

Он ещё только инстинктивно пригибался, не понимая, почему хочется согнуться так, словно ему на плечи вот-вот сбросят страшную тяжесть, а руки взметнулись кверху, стреляя из имплантатов-пулемётов по слепяще сияющему голубому покрывалу, плавно падающему на него с крыши ближайшего к нему дома...

В секунды машина в мальчишке рассчитала, что защититься оружием невозможно.

На тех же инстинктах Коннор, чья специализация — некромантия, мгновенно собрал все силы смерти, которые были рядом и вокруг, и закутался в прочнейший кокон, блокирующий от посягательств любого врага. Ночной Убийца сбил мальчишку с ног, но не сумел содрать с него блокирующий кокон, чтобы сожрать. Разъярённая тварь принялась катать закрывшегося Коннора по ночной дороге, стараясь резкими движениями нарушить необычайно прочные стены настоящей капсулы, но уязвимое место в защите найти не сумела. Мальчишку швыряло по дороге, и только защита вокруг него, толщиной в два пальца, не давала ему превратиться в отбивную.

Поначалу Коннор закрыл глаза, потому что выдерживать вид резко "падающих" зданий и подлетающей к глазам дороги было очень уж неуютно. Тошнило. Но спустя секунды выяснилось, что падать с закрытыми глазами ещё страшней... Потом началось головокружение, и все силы Коннор пустил на то, чтобы остановить рвоту. А позывы были такие сильные...

Когда он, жёстко сосредоточенный на себе, наконец очнулся, то оторопел: он лежал на дороге — чистой от Ночного Убийцы. Сел. Огляделся. Вокруг никого. Коннор проверил пространство: рядом только пустота. Тварь ушла, не сумев выгрызть его из силового кокона... Прежде чем покинуть блок-кокон, мальчишка считал информацию с его стенок. Хмуро сомкнул брови: этого ему не говорили! Магические машины, оказывается, реагируют на магию! А конкретно эти, Ночные Убийцы, обычно путешествуют по пригороду парами! Неужели его самоуверенные создатели (или те, кто над ними) посчитали, что их творение, человека-машину, в этих условиях успеют без проволочек довезти до полигона?

Для начала Коннор попробовал определиться, куда он попал и далеко ли до магов сопровождения. Он был уверен, что они уже справились с Ночными Убийцами и теперь ищут его. Пора идти им навстречу... Чтобы сконцентрировать внимание, мальчишка шмыгнул ближе к первому попавшемуся зданию и, прижавшись спиной к его стене, увитой вьющимися растениями (хотя бы с одной стороны точно не должно быть опасности!), тщательно прослушал доступное ему пространство. Везде пустота. Разве что в паре домов шевелятся и бегают мелкие живые существа, но они ему не нужны. Надо бы выйти на дорогу и пустить по ней сигнал для Джарри, иначе... Коннор посомневался, но вышел из своего недолгого убежища.

С каждым шагом он жёстко просматривал пространство вокруг себя. Но город в этом месте пустовал. И мальчишка сообразил, что заблудился. Прикинув обстоятельства, решил идти обочиной дороги и короткими бросками, по которым его не должны засечь магические машины, рассылать магию зова. Вскоре дорога вывела к реке, и Коннор, вспомнив карту города, догадался, что он ушёл далеко от своей охраны.

— Почему же вы мне карту пригорода не оставили? — прошептал он и передёрнул плечами, услышав свой шёпот. В такой тишине шелест тихих слов прозвучал слишком беспомощно... Коннор вздохнул. Знал — почему. Если старый эльф и рассчитывал, что однажды его странный воспитанник окажется на свободе, то остальные уж точно этого не желали. Поэтому он сейчас в абсолютно незнакомом месте.

Пришлось вернуться к тому перекрёстку, сесть в центре и, собрав все силы, послать во все стороны несколько каналов зова: "Джарри! Где ты? Откликнись — я приду на твой сигнал!" Чёрный асфальт постепенно становился серым, а очертания домов приобрели чёткость... Мальчишка, уставший и разочарованный, сообразил, что светает... И теперь оставаться на виду не стоит. Тем более, что страшно хочется спать.

И, едва он решил спрятаться в любом доме, найти для сна укромный уголок, который можно обезопасить сильными заклинаниями, как ощутил, что пространство вновь дрогнуло. Вскочив на ноги, он поспешно огляделся. С трёх сторон к нему стремительно летели три Ночных Убийцы. Будто по дороге разлились три реки, течения которых собирались встретиться в одной точке.

Человек Коннор испугался. Машина просчитала план действий и пожала плечами: "Некромант всегда может найти силы для нового кокона. Ты в таком месте, что здесь много разрушений и смертей! Прячься!"

... Коннору не повезло. Он и правда оказался в глухом углу пригорода, который буквально кишел магическими машинами. Пока человек плакал от ярости, что он, усовершенствованный, растерялся, машина в нём, соединившись с некромантом, устроила (глаза боятся, а руки делают!) из собранных некромагических сил такую броню, что Ночные Убийцы, даже втроём, так и не сумели добраться до живого. С появлением солнца им пришлось убраться в подвалы. А над одиноким человеком, потерявшим сознание от усталости и невиданного напряжения сил, захлопали сильные крылья, вздымающие пыль и мелкий камень...

Он очнулся в новой темнице. Пострашней той, в которой жил последние годы.

Кто-то неизвестный оказался сильней его настолько, что сумел не только упрятать его в настоящую клетку, но и снять с него непробиваемую (как он до сих пор считал) защиту. Это было непостижимо для мальчишки. Так ошеломляюще, что он в первые мгновения сознания просто оторопел. Тринадцать лет...

Он бы пал духом, если бы странные то ли похитители, то ли кто ещё не ввели его снова примерно в такое же дремотное состояние, в котором он пребывал, пока из него делали машину. Он, снова полусонный, брёл за тем, кто командовал им, отвечал на какие-то вопросы, а потом его снова возвращали в клетку, где он "просыпался". Именно эта болезненная, в полубеспамятстве жизнь заставила Коннора, в очередной раз кратковременно пришедшего в себя, собраться с силами и придумать план побега.

Для начала проверил себя: на себе не нашёл ни капли информации. Тот, кто его посадил в клетку, умело уничтожал все сведения о себе. И клетка была не просто закрыта. Её окружал необычный туман, который не только не давал собирать силы, но и съедал все его попытки собрать силы для побега. Тогда он начал брать силы из тех скудных порций еды, которые ему ставили в клетку, когда он спал. Пришлось стать очень терпеливым, потому что силы в еде были очень слабыми. Понемногу брал и со свечи, которую оставляли для него. А чтобы не сойти с ума от происходящего, в моменты, когда он бодрствовал, он вспоминал время, проведённое в подвале седовласого эльфа. Смутные тени и смутные события постепенно складывались в цельную картину воспоминаний... И однажды он понял потрясающую вещь: те, кто его закрыл в клетке, боятся его! И удивился, как же раньше он не додумался! А ведь всё просто! Даже чтобы поставить ему еду, они наводят на него магический сон!

Он сбежал из клетки. Из дома, внутри которой она находилась. Из того места в пригороде, где его держали. Побег стоил огромных сил. Его сила врезалась в чуждую мощь и пробивала её так, как будто Коннор шагал сквозь каменную скалу... Но на свободе он поклялся, что больше никогда и никому не дастся! И в первые дни на свободе он тренировал себя, вспоминая всё, чему его учили. И учился — вбивая в себя практические знания на уровне рефлексов...

... Он проснулся с этим воспоминанием. Открыл глаза, прислушиваясь к тихому дыханию Мирта и сопению двух волчишек, которые спали на пороге между двумя комнатами — брата и двоих своих спасителей. Не двигаясь, Коннор размышлял: когда он решил, что тренировки закончены, он встретил Мирта. Мирт прав. Спасение всех выживших в пригороде — его, Коннора, обязанность. А это значит...

Он мягко поднялся с матраса и бесшумно прошёл мимо волчишек. Ни одна не задышала чаще — ни одна не заметила, что кто-то прошёл рядом.

Коннор встал возле кровати, на которой лежал Сильвестр. Ноздри вспухшего носа дрогнули. Сильвестр с трудом открыл глаза, а потом быстро от бессилия закрыл. Коннор почувствовал его боль... Мальчишка-оборотень лежит третий день. И будет лежать ещё долго. Это плохо, с какой стороны ни посмотри. Поэтому... Хватит ждать. Надо заставить его встать на ноги.

Руки поднялись будто сами по себе, а потом резкое движение — их дёрнуло в сторону Сильвестра, и ладони раскрылись над его головой и над телом. Мальчишка-маг работал совместно с машиной. Некромантия снова пошла в ход: в первую очередь надо было привести в порядок все вены и артерии: именно их увечность мешала заживать всему остальному в теле Сильвестра. Не глядя на оборотня, видя перед глазами пустое пространство, в котором постепенно возникали призрачные тени, Коннор монотонно заговорил, вспоминая одно за другим исцеляющие заклинания. Среди некромантов и некромагов немало целителей. Как это ни странно, но некромагическая сила даёт возможность очищать кровь и вымывать из неё информацию о смерти и слабости. Что сейчас и делал мальчишка-маг. Если раньше его волновала лишь беспомощность Сильвестра и необходимость его защищать, то теперь Коннор нашёл вариант, при котором не придётся тратить слишком много сил только за защиту. Лишь один раз пропустить очищающую силу сквозь тело мальчишки-оборотня, а там, дальше, Сильвестр самостоятельно начнёт выздоравливать.

Левая ладонь Коннора вливала поток некромагической силы в голову мальчишки-оборотня. Правая — ловила её на выходе и, очищенную, пропущенную через руки мальчишки-некроманта, снова посылала её в левую ладонь. Получался своеобразный вихревой круг, который Коннор с каждой секундой уплотнял, собирая некромагические силы отовсюду, куда только мог. Он вслушивался в нарастающее гудение упорядоченного потока, не слыша сначала стонов, а потом и болезненных криков Сильвестра.

... За его спиной вскочивший от странных звуков Мирт держал за шкирки двух волчишек, которые рычали на Коннора и дёргались, пытаясь укусить руку, схватившую их. Мальчишка-эльф с трудом удерживал сестёр Сильвестра, не зная, как объяснить им, что всё, что ни делает Коннор, должно пойти на благо их старшему брату. И одновременно злился на Коннора: почему он не предупредил, что собирается сделать что-то такое, отчего...

Уже испуганный Мирт первым ощутил, как под ногами дрогнул пол — и мелко, но отчётливо задребезжал. Через мгновения эту вибрацию почуяли волчишки и перестали дрыгаться, ошалело поглядывая по сторонам. У всех троих создалось впечатление, что дрожит дом — перед тем как рухнуть...

... Коннор стоял неподвижно, хладнокровно продолжая пропускать некромагические силы сквозь Сильвестра, время от времени проверяя, хватит ли этих сил на полное освобождение мальчишки-оборотня от следов смерти. Последняя проверка показала — не хватит, и Коннор, просканировав окружающее пространство, потянул силы из ближайших домов и улиц. "Трупов везде полно", — будто цинично напомнили изнутри. На умоляющий крик под своими ладонями он не обращал внимания — это было слишком приземлённо в ситуации, когда Коннор начал работу с некромагией. Как не обращал внимания на подрагивающий под ногами пол, что было естественно, когда потоки некромагической силы, призванные им, прошивали стены здания насквозь.

... Мирт, открыв рот, смотрел на происходящее, забыв о двух примолкших от ужаса волчишек, повисших в его руках. Они — не видели. Они только ощущали на инстинктивном уровне, что происходит что-то жуткое. Но Мирт — эльф, пусть не инициированный, а потому владеющий лишь небольшими силами. Он видел. И видимое нагоняло на него такой страх, что он застыл на месте, парализованный зрелищем: Коннор постепенно закутывался в чёрно-красные вихри, которые мелькали вокруг него бешеным круговоротом, порой полностью закрывая его фигурку, а когда не закрывали, Мирт замечал странное колесо в руках мальчишки — колесо, части которого словно поглощали лежащего и кричащего от боли Сильвестра. Почему Коннор не слышит мальчишку-оборотня?! Почему не остановит круговерчение, которое причиняет Сильвестру страшную боль?!

... С каждым стремительным проникновением некромагического потока в тело мальчишки-оборотня и выходом на поверхность Коннор видел, как этот поток постепенно становится прозрачным...

Внезапно тело неловко повернулось и грохнулось на пол.

Коннор не спеша замедлил ход потока и парой заклинаний уничтожил его. И лишь затем огляделся в поисках Сильвестра. Тот сидел на полу, в углу, образованном кроватью и стеной. Сидел, непривычно худенький и энергичный — судя по тому, как держался, и смотрел ошеломлёнными глазами на Коннора. Мальчишка-маг подошёл к нему и присел на корточки. Дневной свет (спали как обычно — днём) позволил рассмотреть, что Сильвестр и в самом деле избавился от опухолей, что кожа кое-где слегка провисла от слишком быстрого излечения кровеносных жил. Ни малейшего признака смерти в поле мальчишки-оборотня не осталось. Коннор кивнул ему и встал. Посмотрел на кровать. Покачал головой и обернулся к Мирту, рядом с которым стояли две волчишки, обалдевшие настолько, что в первые секунды даже не подумали подойти к старшему брату.

— Я впервые проделал такое. Мне необходимо восстановиться. Пожалуйста, Мирт. Будь добр проследить, чтобы я мог спокойно полежать несколько часов. Проснусь сам.

На кровать он не лёг-таки. Вернулся в ту комнату, где недавно спал, и опустился на матрас. Едва голова коснулась жестковатой ткани, как Коннор уснул.

Он пролежал сутки, и Мирт тихонечко входил к нему в комнату, чтобы проверить, жив ли он. Ведь мальчишка-маг лежал так неподвижно, что становилось страшно всем. Мирт наклонялся к нему, чтобы послушать дыхание, потом пристально всматривался в силы вокруг Коннора и снова молчком выходил и закрывал за собой дверь. В душе он признавался себе, что сон мальчишки-мага слишком страшен для него. Всё время приходилось сомневаться, не умер ли Коннор.

Но сутки спустя Коннор встал. И его первый вопрос был обращён к Сильвестру:

— Вы поговорили с Миртом? Готов ли ты с сёстрами присоединиться к нам?

— Да! — выпалил тот. Он уже успел несколько раз за прошедшие сутки обернуться из человека в зверя, и сломанные кости срослись. Он успел простить Коннора, сообразив (не без помощи мальчишки-эльфа), что именно для него сделал этот маг: не только спас от озлившихся сородичей, но и ускорил выздоровление. Поэтому, глядя на него, он упрямо наклонил голову и подтвердил: — Да, мы пойдём с вами, если ты пообещаешь защитить моих сестёр.