Черная рысь-1. Искусство выживания

— Частичная?

— Анна, давай не сейчас? Меняем кафе на самый дорогой ресторан Рима, договорились?

Он точно был гипнотизером. Гипнотизером со стереотипным мышлением, который думал, что словами "дорогой" и "ресторан" сможет меня подкупить. Но ему попался крепкий орешек. Я собиралась следующим вечером танцевать фламенко на площадях Барселоны. Дарин, будто прочел мои мысли, произнес:

— Нам придется взять под контроль выезды из города, чтобы ту, из-за кого ты пострадала, поймали как можно быстрее. Лично я не участвую в операции и хочу провести этот день с тобой, так что же?

— Мне не нужны твои деньги,— отрезала я, сохраняя последние капли самообладания.

— Тогда Колизей?— улыбнулся он.— Хотя искусствоведу, наверное, осточертели эти руины.

— Откуда ты...?

— Диего рассказал.

— Ну, и трепло! Но сознаюсь, что ни разу не была в Колизее.

Понеслась по кочкам и ухабам маленькая каретка лжи. Разумеется, я была в Колизее, сотни раз, я даже разведала черный ход через подпольную раздевалку, где в древние времена гримировали артистов.

— Шутишь?— удивился Дарин.

— Честно. Все руки не доходили: преследования, знаешь ли.

— Тогда я заеду за тобой? Не уверен, что ты захочешь теперь появляться одна на улице.

— Ой, спаситель, не льсти себе,— подыграла я, хотя на самом деле успела пожалеть, что отказалась доехать с ним до дома. Гнев на Дарина постепенно сходил: когда продумываешь план мести, не остается места для гнева.

— Готово,— оповестил Дарин, завязав и вторую руку заодно. Я напоминала мумию с обмотанными по локоть бинтами. По-моему, он перестарался — не так сильно я поранилась, но правой ладонью, кстати, напоролась на острый камушек. Дарин помог мне встать на ноги, поддерживая за локоть. Мало-помалу тело начинало регенерировать, но только дома я могла запустить этот процесс в полной мере.

— Подай, пожалуйста, сумку,— я указала на бедный "LV" около стены.

— Конечно,— он принес мне поклажу,— держи.

Двумя здоровыми пальцами я вытащила ключи.

— Тебе придется многое мне рассказать,— предупредила я перед тем, как зайти в подъезд,— потому что у меня скопилось несчетное количество вопросов.

— Сомневаюсь,— криво улыбнулся Дарин, провожая меня до двери,— девочка, я тебе не смазливый вампиреныш, вываливающий все дерьмо наружу при первой возможности.

— Но я хочу знать!

А точнее, хочу услышать то, что уже сама знаю, но из его уст. Нет ничего страшнее, чем вывернутая наизнанку душа, и кто первый этого добьется — тот выиграл. Азарт так и плескался в крови: я любила соревноваться.

— Анна, все, что тебе надо знать — пока ты помогаешь мне, я спасаю тебя. А остальное... помнишь поговорку? "Меньше знаешь...?"

— Ничего не поняла,— я замотала головой, прикидываясь дурочкой.— Чем помогаю? Я хочу это знать и имею право!

— Хочешь, значит? Сказать тебе, что я хочу?— лицо его приблизилось вплотную к моему, обдавая его горячим дыханием. Нервное трепыхание в груди очнулось после долгого глубокого сна, и я сглотнула. Рано. Дарин прищелкнул языком, улыбнувшись еще шире, удачно поддев мое любопытство.— Спокойной ночи, Анна. Завтра в пять, и не опаздывай.

С этого момента я приняла его игру. Я твердо решила потакать дурацким прихотям Дарина, только чтобы проникнуть в стан врага и стать своей среди чужих. Принимая его правила, я максимально тянула время, завоевывала его доверие, заставляла себе верить. Марионетка в чужих руках, до каких-то пор точно знающая, что она делает и для чего. Я боялась связываться с логикой — она меня подводила, боялась сводить все к банальной интуиции — ей и вовсе нет веры, а, не зная мотивов и планов ищеек, я боялась детального расчета своих действий. Зато старалась изо всех сил. В общем-то, так я и докатилась до того, что согласилась на свидание с дьяволом, зная, что через него открыт путь к источнику моих проблем.

Глава 5

Я дождалась, пока сверкающий чистотой вороновый седан скроется за поворотом, и набрала код. Пересидев в подъезде где-то час или около него, я решилась выглянуть за дверь: за ней никого не было. Тогда я, окончательно ошалев от страха и безумного желания попасть домой, в свой неприступный замок, подхватила с пола сумочку и дала деру по мертвым улочкам Рима.

Не помню, как добралась до квартиры, мало того, когда проснулась утром, этот факт только навеял мысли о том, что кошмары отныне заполняют каждые мои сны. Сквозь занавеску пробивались теплые лучики весеннего солнца, и я блаженно потянулась в кровати, поднося руки к лицу, чтобы откинуть выбившиеся пряди волос. "О Господи! Бинты!"

Я резко села. Не сон. Как в кинофильмах, ей богу. Кисти замотаны в белую марлю несколькими слоями. Распутав узлы у запястий, я осторожно потянула за бинт, освобождая руку. Чистая, без единой царапины, ладонь. На правой заметила крошечную точку, оставшуюся от угла камня. Не более того. Глубоко вздохнув, я поняла также, что ребра, если и были травмированы, за ночь срослись и не давили на грудную клетку, как вечером. Я поднялась с кровати и прошлась вдоль комнаты до окна. Мышцы болели как после долгой тренировки в спортзале, но никак не после стычки с ищейками в темной улочке.

Выглянув в окно, я кинула взгляд на место, похожее один в один на то, где вчера меня подстерегли ищейки. Легкое чувство дежа-вю. Серо-желтые, белые с оттенком розового, каменные дома отливали солнечным светом. Безоблачное небо выгодно подчеркивало старину римских жилищ, перенося обитателей на века в прошлое, в исторический роман. Я словно видела синьорин в вычурных пышных платьях: они вышагивали по брусчатой дороге под кружевными зонтикам в сопровождении синьоров в черных фраках. Овечки, прячущие под вуалью волчьи глаза.

На данный момент улица хоть и была заасфальтирована, и по ней проносились легковые автомобили (где они пропадали вчера?), но антураж римских улиц не оставлял равнодушным ни одного туриста, жителя и заблудшего странника. Сердце Италии много лет привлекало своей неповторимой атмосферой художников, писателей и прочих творческих личностей со всего мира. И я смотрела на город, к которому привыкла, который стал мне родным, навеки пленил сознание. Это притом, что улица перед домом по сравнению с живописными центральными площадями, набережными и цветущими парками казалась блеклой и скучной, идеальной для преступления.

Я вытащила из сумки телефон. Без четверти девять. Никогда так рано не вставала по доброй воле. В квартире было делать совершенно нечего. Уборкой я занималась по выходным. Находясь в четырех стенах, я чувствовала себя ущербной. Даже затертые до дыр "Унесенные ветром" не смогли отвлечь от тяжелых мыслей относительно новых проблем, появившихся в городе вместе с ищейками. И я совсем не думала о предстоящем свидании. Хотя если подумать... У меня все переворачивалось внутри, когда я начинала строить догадки.

В горло ничего кроме кофе не лезло. Против обыкновенного температура поднялась до тридцати восьми — я сверила по градуснику. Так случалось каждый раз, когда организм восстанавливался после серьезных повреждений. И при лихорадках, конечно же. Не страшно, со мной не было бдительного врача, который приковал бы меня к кровати и поставил диагноз без симптомов болезни, поэтому я забросила сумку на плечо, накинула плащ (к счастью, он легко отчищался от грязи тряпкой) и вышла из квартиры.

Жизнь — зебра: черные полосы закатывали меня в рулон, а их белых эквивалентов все никак не было видно. В этом я убедилась снова, наткнувшись на спину Фортуны, когда открывала почтовый ящик, до которого давно не доходили руки. Пальцы сжали письмо, что покоилось на дне, и вытащили его на свет. Я разорвала конверт. Прочитав первые строки, поспешила сесть.

"2, Via Giuseppe Zanardelli

Roma, Italia

15 марта 2012 г.

Анна Фостер,

Уведомляю Вас об истечении срока аренды квартиры по адресу... Продление договора возможно, но ежемесячная палата теперь составляет 500?. Сообщите о своем решении по телефону... В случае отказа прошу освободить квартиру в течение недели.

Cordiali saluti, Alonso Cristobal"

Я согнула листок пополам и спрятала подальше в заднем кармане джинсов. А уже двадцать первое марта! Что же это за наваждение такое? Я могла бы вернуться в бар и танцевать там каждую ночь за лишнюю сотню в месяц. Но это же тупик: в таком случае я не смогу учиться, не получу образования, застряну в "Ди-Эр" официанткой, пока его не прикроют. А через пять лет меня сменит подрастающее поколение — красивое, развратное, свободное — и я останусь на улице или переметнусь к хиппи в фургончик курить травку и жить шведской семьей. Недолго ломаясь, я достала телефон и набрала последний номер в списке.

— Хеллоу,— тонкий девичий голосок донесся из трубки, перекрываемый шумом воды.— Эй, это ты?

— Да, привет. Джей, у меня проблемы...— я пересказала подруге суть в двух словах, но она слушала меня вполуха,— ...ты еще сдаешь комнату?

Джема в деньгах не нуждалась — богатые родители купили ей отдельную квартиру недалеко от торговой улицы и Термини, но жилплощадь казалась девушке слишком большой, чтобы занимать ее одной. Поэтому она время от времени меняла соседей по комнате и потому не скучала по вечерам. Родители ее в основном ни о чем не подозревали, а если заставали незнакомую девушку, хуже — парня (всего у Джемы было два соседа, но их хватило, чтобы ее отец пригрозил продать квартиру), то устраивали жуткий скандал и брали с дочери клятвенное обещание больше не приводить посторонних. Впрочем, Джей не особо волновалась по этому поводу, скрещивала пальцы и устраивала что-то вроде кастинга.

— Эй, не вопрос! Приезжай! Я несколько дней, как призрак, витаю средь голых стен, скоро с ума сойду,— Джема выключила воду, чтобы лучше меня слышать,— когда ты сможешь перебраться?

— А когда можно?

— Хоть сейчас! Дорогая, это отличные новости! Думаю, против тебя даже мама с папой не встанут.

— Джем, тогда на четырех остановимся?

— На четырех чего?— не поняла девушка.

— Сотнях. Просто понимаешь... пять я не потяну.

— Эй, да ты шутишь! Я не возьму с тебя денег!

— Триста, о`кей? И с меня стирка.

— Ерунда, Эй! Сто баксов и хватит, даже не евро.

— Двести пятьдесят, плюс готовка,— поднажала я. Я и так пользовалась дружескими связями, чтобы еще не платить за проживание.— И мне в евро удобнее, снимать без комиссии.

— Уговорила, двести,— засмеялась подруга,— и готовка — я люблю твои блинчики.

— Джей, я тебе так благодарна! Ты сущее золото!

— Уверена, будет весело,— скромно ответила она, пропустив комплимент с золотом, ее любимым металлом.— Тогда я тебя жду.

Джема бескорыстна и добра. Но на сердце у меня остался осадок бедности. Наверное, так всегда бывает, когда богатые друзья помогают материально. Поэтому я решила одновременно поискать подходящее по цене жилье в газете.

Все мое барахло уместилось в один потертый чемодан на колесиках. Кроме продуктов и мелкой утвари я ничего для дома не покупала — пользовалась всем, что предоставлял хозяин. Проверив всю квартиру, не оставила ли на столе или за шкафом чего-нибудь важное, я заправила кровать, задернула шторы и, выкатив чемоданчик в коридор, закрыла на замок дверь, а ключи просунула в щель под ней.

Такси ловила долго и так и не поймала; села на автобус, с трудом подняв багаж по лестнице. Пассажиры сочувственно смотрели на меня, мол, бедная девочка, и помочь некому, а вид-то какой болезненный: лицо бледное, пот стекает по вискам, руки побитые. С одной пересадкой я доехала до дома Джемы, выйдя на остановке перед пятиэтажным зданием. Белый камень выложен по периметру медных вставок; одинаковые окна с бурыми ставнями, характерными для жилых домов Рима. Через закоулок я прошла к входной двери, у которой меня ждала Джема, волоча за собой чемодан.

— Эй!— вскрикнула подруга, поманив меня рукой. Прохожие кинули на нее косые взгляды. На Джеме была только легкая куртка поверх махрового халатика, открывавшего загорелые ноги. В десять градусов тепла это был не лучший ее наряд, но девушка, как видно, не успела замерзнуть.— Давай я тебе помогу.

Вдвоем мы подняли ношу на третий этаж по лестнице, так как лифты в Риме работали только в отелях, а обычные жители привыкли к каждодневной зарядке.

Квартира Джемы представляла собой наглядное пособие для начинающих дизайнеров интерьеров. Выдержанные в модерне комнаты поднимали настроение с первого взгляда: только два цвета преобладали — лимонный и безупречно белый, что поначалу напрягало. Просторная прихожая переходила сразу в гостиную с яркими желтыми стенами под покраску, белоснежными навесными потолками, того же цвета широким кожаным диваном у стены с цыплячьими подушками для украшения. Пол покрывал светлый паркет из бамбука, который подруга выбирала сама при ремонте. Дизайн — тоже ее рук дело; прикрываясь высшим образованием, она убедила родителей довериться профессионалу. От них здесь стояла лишь плазменная панель на специальной стойке перед диваном, а коллекцию дисков, которой позавидовал бы кинопрокат, взяла на себя Джема. Шторы, а ля детская неожиданность, были отдернуты, и из окна открывался прекрасный вид на зеленую лужайку, огороженную тротуаром и низкими арочными конструкциями.

— Пойдем,— предложила Джема, потянув за чемодан,— я покажу тебе твою комнату.

Мы прошли вдоль гостиной, и оказалось, что справа от окна в смежной стене были две двери. Одну из них девушка открыла и провела меня внутрь. Новая комната предстала в нежных розово-сиреневых тонах. Двухместная кровать располагалась по центру рядом с высоким платяным шкафом с резьбой под старину. Перед кроватью висело овальное зеркало в фиолетовой рамке. Однажды я прочитала в журнале, что по Фэн-шуй спящий человек не должен отражаться в зеркале, поэтому попросила Джему его перевесить. Подруга не возражала, хоть и сочла мою просьбу странной.

— Давай я помогу развесить твои шмотки.

Прежде чем я согласилась, Джема расстегнула молнию на чемодане и раскрыла его, ужаснувшись. "Шмотки" были ее нервным тиком, как у меня кофе.

— Что?— не поняла я, когда девушка презрительно оглядывала кучку моего добра, в смысле одежды.

— Это все?

Она достала черный свитер-водолазку, в котором я вчера работала. Джема осмотрела его и закинула на кровать подальше, достав следующую вещь — длинную юбку ниже колен, тоже черную.

— Эй, что за ужас? Ты что, монашка?

— Я ношу ее, когда холодно,— оправдывалась я. Подруга гневно фыркнула на меня.

— Нет! Это хлам, Эй! А это что?

Она извлекла из груды голубую джинсовую куртенку с заклепками, повертела ее в руках и кинула на пол.

— Избавляемся от этого, Анна! У тебя есть что-нибудь нормальное?

— Конечно,— я откинула верхний слой одежды и на дне чемодана нарыла пару кружевных блузок, простые однотонные рубашки и, гвоздь программы, прямая черная юбка от костюма из атласа и такие же брюки — из одного комплекта. Эти вещи незаменимы: комбинируя их между собой, я могла каждый день выглядеть опрятно, прилично и по-деловому. Если еще добавить радужный шелковый платок, каких у меня было предостаточно, и лежали они в боковом кармашке, то образ был новым, но без излишков. Любительницу модных брендов такой подход явно не устраивал.