Честь и Польза - 3

И пусть оказавшиеся в портфеле Розы документы относились к разряду для внутреннего пользования и серьезной ценности не представляли, прессе это было не важно. Намертво вцепившись в нарушение режима секретности, газетчики требовали жертвы, и она была им принесена.

Некоторые советники отговаривали премьер министра от подобного шага, уверенно предрекая новые требования, как со стороны прессы, так и оппозиции. Однако зажатый стальными тисками обстоятельств, Макдональд был вынужден это сделать.

— Лучше отдать часть, чем потерять все остальное — говорил он в ответ советникам, чьи мрачные предсказания оказались пророческими. Отхватив палец, тайные противники Макдональда стали устами послушных им газет требовать отставки всего правящего кабинета.

Многие доброхоты принялись давить на премьера, подталкивая его к этому шагу.

— Джеймс, пока ещё есть шанс достойно выйти из всей этой неприглядной истории. Неизвестно, что раскопают молодцы из контрразведки в деле этого русского. Дай бог, чтобы там ничего не было, но если окажется, что он действительно шпион, твое падение неизбежно — тихим доверительным голосом говорили они, сокрушенно покачивая головой.

Именно такие разговоры, исходящие, от людей которых премьер министр давно знал и знал в основном с хорошей стороны, были для Макдональда особенно тяжелы и трудны. Сколько стоило ему сил их выслушать, но продолжать идти выбранным курсом трудно представить. Ибо тяжесть этой ноши мог испытать только человек, попавший в подобную ситуацию.

Многим сторонним наблюдателям казалось, что судьба премьера решена и в самое ближайшее время он объявит об отставке и направит свое прошение королю. Однако день шел за днем, несмотря на все усилия, контрразведчики не нашли никаких доказательств о шпионской деятельности Львова и Макдональд не распустил свой кабинет.

По личному распоряжению премьер министра, русский посол в Лондоне господин Мартов получил разрешение на встречу с задержанным соотечественником. Выходя из дверей тюрьмы, он потряс прошением, поданным Львовом в адрес британского премьера. В нем, он просил Макдональда проявить милосердие и добрую волю и разрешить ему венчание со своей возлюбленной в тюремной церкви.

Сообщение об этом произвело настоящий взрыв. Желающих попасть на это действие было не меньше, как если бы в церкви соединялись браком особы королевской крови или семейств банковских тузов. В виду не приспособленности тюремной церкви для большого количества людей, начальник разрешил провести свадебный обряд в одной из ближайших к тюрьме церквей, куда пускали строго по пропускам.

Особое внимание в этом бракосочетании было уделено репортерами не столько Львову, сколько его невесте. Потеряв ребенка, она простояла всю службу с пылающими глазами, каменным лицом и не ответила ни слова на вопросы журналистов. Но как только Энн стала миссис Львовой, выйдя за порог церкви, она громогласно объявила, что намерена подать иск в суд на неправомерные действия агентов МИ-5 в отношении неё.

Оплаченный на деньги российского посольства один из лучших лондонских адвокатов Бенджамин Мейсен рьяно взялся за дело пострадавшей матери. И чем громче были призывы в его адрес отказаться, тем прочнее была его хватка на горле злополучных агентов. Мейсен был полностью уверен в своем успехе, а скандальная слава только увеличивала его популярность и гонорар.

Пользуясь тем, что небо больше не посылало ему новых испытаний, Макдональд перешел от обороны к нападению. Через день после венчания Львова, не дожидаясь окончания расследования, премьер пригласил в себе в резиденцию Мартова и имел с ним важную беседу. По её окончанию, Макдональд собрал журналистов и заявил о необходимости нормализации отношений между Британской Империей и Россией. И в качестве первого шага на этом поприще, премьер министр видел заключение большого торгового соглашения между двумя странами.

Сказать, что слова Макдональда произвели фурор, значит, ничего не сказать. Его слова вызвали настоящий шок, как для журналистов, так и для многих политиков.

Отвечая на вопрос репортеров, верит ли он что Львов шпион, премьер заявил, что ответ на это может дать только МИ-5.

— В их распоряжении осталось ровно 24 часа, по истечению которых, при отсутствии доказательств господин Львов должен быть освобожден. Так предписывают британские законы.

— Но если потом выясниться, что Львов шпион, вы будите спать спокойно!? — гневно выкрикнул репортер "Дейли Телеграф", но премьер с достоинством улыбнулся ему в ответ.

— Я, как и все вы надеюсь, ставлю превыше всего исполнение законов. Это краеугольная основа британского общества и империи, делающая равными простого рабочего и клерка с премьер министром и королем. Если окажется, что Львов шпион — его арестуют и предадут суду, если нет — то его адвокаты не останутся без работы, а кое-кто лишиться службы — многозначительно пообещал Макдональд.

Пока акулы пера на разные лады обсуждали ответы премьер министра в отношении Львова, вершителей судеб из Сити взволновало намерение Макдональда подписать с Москвой большой торговый договор.

— Вы представляете себе, во что нам обойдется нормализация отношений с русскими!? — гневно вопрошал Стоуна Гизи, яростно потрясая сухенькими кулачками. — Я уже не говорю о тех средствах, что мы потратили на дискредитацию Макдональда, и как оказалось напрасно! На чей счет прикажите их списать?!

— К сожалению, Макдональд оказался не совсем тем человеком, которым мы все привыкли его считать — раздраженно произнес Струн, не меньше других разозленный постигшей его неудачей. — Нужно признать, что в чем-то мы серьезно просчитались.

— И это все, что вы можете сказать!!? Только, к сожалению, мы просчитались!? — от праведного гнева банкир сильно побагровел.

— Успокойтесь, а не то вас хватит удар и тогда никакие деньги вам не помогут! — рыкнул на него Стоун. — Макдональд успешно отбил наши удары и только! Игра ещё далеко не кончена, смею вас заверить.

— Если это так, то скажите, что вы намерены предпринять для исправления положения? — поинтересовался Клейторн. — Я видел черновик большого договора и не испытал особого восторга от этого чтения. От его подписания в большей степени выигрывают русские, которые получат широкий доступ ко всем технологиям.

— Да, скажите нам, что вы собираетесь делать. Ведь это была ваша идея сбросить Макдональда руками прессы! — сварливо напомнил Гизи.

— Перестаньте прыгать и брызгать слюной, у меня новый костюм! — с истинным достоинством лорда молвил Стоун. — Что касается большого договора, то я сам не в восторге от его содержимого. Паритетные отношения с русскими могут быть только в самом крайнем случае, когда у нас не будет иного выбора. Поэтому я сделаю все, чтобы премьер, никогда его не подписал.

— Мы это уже слышали раньше! — с негодованием всплеснул руками Гизи, нервы которого сильно сдали от бесконечного ожидания и отрицательного результата.

— Так услышьте это в последний раз!

— Прошу вас, пояснить свои слова, — потребовал Клейторн, — слишком большие суммы поставлены на кон.

— По этой самой причине, я не могу сказать больше, чем уже сказал. Надеюсь, что вы меня понимаете господа.

— Мы понимаем вас, но в нашем распоряжении слишком мало времени. Сегодня двадцатое число, а на тридцать первое назначено подписание, этого чертова договора!

— Я не хуже вашего понимаю, всю сложность положения и каждый божий день смотрю в календарь, господа! Но хочу напомнить, что торопливость — могильщик хороших замыслов и идей, так говорил кто-то из великих людей. Для решения возникшей перед нами проблемы мне нужно семь дней.

— А если утром восьмого проблема будет по-прежнему не решена!?

— Тогда утром тридцатого числа на русского посла будет совершенно покушение или неизвестный бросит бомбу в здание посольства — отчеканил Стоун с такой холодной яростью, что никто не решился задавать дополнительные вопросы и требовать каких-либо гарантий. Все было до конца ясно и понятно.

Каждый новый день после этого разговора тянулся для заговорщиков невообразимо долго. Казалось, что каждый час, каждая минута и даже секунда были созданы из резины и только и делали, что тянулись и тянулись.

Каждый вечер, они ложились спать с надеждой, что утром их разбудят радостные вести, но ничего не происходило. Завтрак, полдник, чай, и обед проходили, а посыльные и телефоны так и не дарили им долгожданных известий.

Апогей напряжения пришелся на последний день. Злой как тысячи черт Гизи выплеснул накопившееся за неделю негодование на личного парикмахера, пришедшего его побрить. Вежливое пожелание доброго дня вызвало у банкира сильнейший приступ гнева, который буквально вышвырнул бедного брадобрея со всеми его инструментами из просторного кабинета Гизи.

Каждый час, отсчитанный стоявшими в углу массивными часами, неудержимо ухудшал настроение финансового магната, и неуклонно поднимал кровяное давление. Слуги и домочадцы боялись попасться Гизи на глаза, тем более потревожить его каким-либо вопросом.

Был уже вечер, когда банкиру сообщили радостную весть — премьер министра внезапно случился приступ и его срочно госпитализировали.

Несчастье случилось сразу после вечернего чая, когда Макдональд отправился в кабинет, чтобы ещё раз просмотреть текст будущего торгового соглашения с Москвой. Неожиданно для всех, ещё минуту назад крепкий и спокойный человек, Макдональд вдруг стал громко кричать и в бешенстве швырять во все стороны всё, что только попадало ему под руку.

Сбежавшие на шум домочадцы в страхе жались по углам, не узнавая в охваченном гневе человеке, прежнего Макдональда. Только вмешательство дворецкого и повара, коих матушка природа не обделила силой, положило конец этому бесчинству. Силой они уложили хозяина на диван, а тем временем, жена, срывающимся от ужаса голосом вызвала по телефону врача.

Когда доктор прибыл на квартиру Макдональда, приступ уже прошел и виновник происшествия обессиленный лежал в спальне на кровати, куда его перенесли по просьбе жены. Осмотрев больного, врач диагностировал приступ на фоне сильного переутомления и настоятельно требовал госпитализации больного с государственный стационар, что и было сделано.

Не желая усложнять положение своего мужа, миссис Макдональда постаралась замять этот случай, виновницей которого была горничная Мэри Фергюсон. Она проработала в доме Макдональдов больше трех лет, и к её работе не было никаких нареканий. Мэрии верой и правдой служила своим хозяевам, но случилась так, что она влюбилась в Энтони Хопкинса.

Именно этот молодой человек уговорил подмешать в чай хозяина дома щепотку "сыворотки правды", что заставляла людей совершать добрые дела.

Дело в том, что у бедняги Мэри не было никакого приданного. Девушка исправно откладывала из своего жалования шиллинги и пенсы, но к её огромному сожалению деньги копились очень медленно, а время неумолимо шло вперед.

Однажды, набравшись смелости, она обратилась к миссис Макдональд с просьбой прибавить ей жалования, но та сказала, что не может без мужа решить этот вопрос и попросила подождать. Тогда как черт из табакерки и появился мистер Хопкинс, который и открыл наивной девушке простой и действенный способ получить кусочек своего личного счастья.

Не сразу, Мэри решилась на этот шаг, молодой человек был настойчив и злополучная шепотка дьявольского сбора, без остатка растворилась в чашке Макдональда.

Когда хозяина увез санитарный автомобиль, девушка со всех ног бросилась к Энтони, чтобы рассказать о случившемся и потребовать от него подтверждения своей невиновности. Она так спешила, что плохо смотрела по сторонам и угодила под машину, которая спешно скрылась во мраке и тумане вечернего Лондона.

Документы того времени.

Из сообщения специального корреспондента газеты "Известия" от 21 июля 1927 года.

Совершающий ознакомительную поездку по стране президент России посетил строящийся Харьковский тракторный завод и имел встречу с трудовым коллективом первой линии мероприятия. В ней приняли участие, также вновь назначенный генеральный директор завода гражданин Максимов Г.О. и губернатор Харькова гражданин Захарченко В. И. Состоялся теплый обмен мнений по поводу будущего возводимого комбината, его значимости для губернии и всей страны в целом. В своей речи президент особо подчеркнул важность скорейшего ввода завода на полную мощность для быстрого решения вопроса создания колхозов и совхозов.

— Стальной конь должен прийти на смену крестьянской лошадке и чем быстрее это произойдет, тем крепче и прочнее станут на ноги наши колхозы. Тем скорее будет решена проблема дешевого хлеба, способного быстро и вдоволь накормить всю страну — сказал президент и с ним согласились все присутствующие.

После посещения Харькова, президент России отправился в Сочи на отдых, где пробудет до средины августа.

Специальный корреспондент "Известий" Симонов С.П.

Из раздела официальной хроники газеты "Известия" от 31 июля 1927 года.

Сегодня депутаты Государственной Думы рассмотрели и конституционным большинством приняли внесенное президентом России предложение об изменении в Конституции Российской Республики в разделе IV пункте 7 относительно статуса вице-президента России, по упразднению этого поста в структуре управления государства.

Согласно принятому изменению с 1 августа 1927 года данная должность подлежит упразднению, как излишняя высокооплачиваемая бюрократическая единица. В случае невозможности президентом России исполнять свои функциональные обязанности, его полномочия автоматически переходят к премьер-министру страны, который будет исполнять их на период подготовки выборов нового президента.

Глава V. Пасьянс с червовыми валетами.

Легендарный крейсер "Варяг" торжественно доставил премьер-министра Молотова к берегам Италии в сопровождении двух эсминцев Средиземноморского флота в средине августа. Вначале предполагалось, что высокий гость отправится в плавание на борту более грозного и величественного корабля. Однако потом президент отказался от этой мысли, остановив свой выбор на "Варяге". Визит Молотова был больше важен для Москвы, чем для Рима и Сталин посчитал лучшим не дразнить Муссолини мощью и количеством калибров. Итальянцы такие вспыльчивые и легко обидчивые люди.

Весь Неаполь высыпал на территорию порта встречать делегацию из далекой России, чьи посланцы столь высокого уровня были редкими гостями солнечной Италии. Темпераментные южане громкими криками приветствовали появление "Варяга" на синей глади Неаполитанского залива. Сотни собравшихся на берегу людей стали оживленно обсуждать русский крейсер и сопровождавшие корабли, азартно тыча в их сторону руками и при этом бурно не соглашаться с мнением соседа.

Поглощенные этим занятием они безжалостно теснили кордоны карабинеров, что пытались удержать в неприкосновенности пространство с оркестром, ротой почетного караула и автомобилем Пеьтро Томази. Желая выказать дань уважения к гостям и подчеркнуть преемственность связей с Россией, Муссолини поручил встречу Молотова бывшему послу Италии в Москве, а ныне сенатору Итальянской Республики.