Стальные крылья. Ч2. Призрачная угроза

— Господин Андерсен, Господин Михальсон, мы рады приветствовать вас в Японии. — Начал было глава принимающей делегации, но заготовленной речи было не суждено прозвучать.

— Достаточно, Иши-сан. Мы здесь строго по делу.

— Как скажете. Но вынужден вас огорчить тем, что по распоряжению академии, доступ к задержанным вы получите не ранее чем послезавтра, с семи утра. А пока она проходят процедуры в связи с...

— Да-да, мы вкурсе. Пацан их укоротил. Жаль что не на голову. Ну а пока проедем в гостиницу. Перед допросом я хочу выспаться.

Поздний вечер. Гостиница Континенталь.

В люксовом номере, на две односпальных кровати, при приглушенном свете беседовали двое.

— Думаешь, отдадут? — Копаясь в ноутбуке, уточнил Андерсен. — По закону имеют полное право отказать.

— Попробовать никто не мешает!— Ядовито улыбнувшись парировал Иозеф Михальсон, что всё это время не прерывал медитативной чистки любимого глока. — Уверяю тебя, нам есть что предложить.

— Ну попробуй! — Иронично усмехнулся собеседник. — Его многие пытались купить.

— А причём тут он? Я о Ивамото говорю.

— Друг мой, а ты в курсе, что с недавнего времени эти двое помолвлены?

Недоумённая тишина тут же показала, что нет.

— Кхм. Откуда информация?

— Отсюда — Слегка усмехнувшись, Александр повернулся к окну. — Он только договор о помолвке заключил, так местное министерство уже через пять минут знало. А спустя где-то десять минут, информация дошла и до нас.

— Рисковый малый.

— Мягко сказано!

— Андерсен, хорош темнить! — Мелкий собеседник раздраженно клацнул затвором. — Кто там еще с ним обвенчался?

— Кроме нашей разлюбезнейшей Ивамото? Шинононо-младшая, Олькотт, Дюнуа и Хуанг Лининь, которую местные зовут не иначе как Рин.

Многозначительная пауза напряженной тишиной заполнила вечерний номер. Но если светловолосому гиганту, было откровенно забавно, то вот его меньшему коллеге было не до смеха.

— Получается, что у него в невестах четверо пилотов с доспехами и глава академии в придачу?

— Именно. Добавим сюда, что его машина это улучшенная версия того самого рыцаря, а у Шинононо Хоки вообще подарок от сестрички, и в итоге получаем этакий семейный отряд, способный без особого напряга потягаться с кем угодно. Видел же, как их дружная семейка поломала тех двух? Просто песня! Мы этих гадин который год уже ловим, да только людей теряем, а тут в пять минут уложились. Красота!

— И чему ты радуешься? — Язвительно уточнил Йозеф, отложив вычищенный пистолет на прикроватную тумбу. — Фактически у мальчишки в руках оружие массового уничтожения, при этом 'Белая броня' его частная собственность, что начисто отсекает возможности отзыва НД через запрос страны-владельца. Можно, конечно, попробовать инициировать запрос на национализацию его машины, как оружия, недопустимого к частному владению, да и про Шиноно Хоки стоит подумать...

— Отличная идея! Надежная как швейцарские часы. — Ухмыльнулся голубоглазый гигант, перебив в воодушевлённо-саркастичном тоне. — И запрос мы сделаем от имени США, как главного мирового демократа и защитника справедливости. Ты ведь не хуже меня знаешь, что именно твоя родина это наисправедливейший арбитр, что желает всем только добра, не так ли? Правда, после такого нам придется переписать Аляскинский договор, так как в нынешнем нет ни слова, про запрет на владение НД частным лицом, но когда вас это останавливало? Ну а после станет еще веселее — за Оримуру и его близких тут же встанут горой Японцы и сама Академия, ну и, вероятно, еще кое-кто по мелочи впишется: тот же Китай, или Франция с Англией. Русские, опять же с ним что-то мутят, так что не исключаем и их. Не говоря уже о его новой семье и их родственниках.

— Вот умеешь ты испортить настроение. — Недовольно сжав губы, признал низкорослый брюнет. — Хотя, родственники тут причём? Та же Чифую давно уже не летает, а всякие семейные бизнесы, как у Дюнуа или Олькотт, странам первого мира не ровня.

— Может и не ровня. Но, во-первых ты забыл еще кое-кого ... а именно Табанэ. Никто не знает где она, и чем располагает. Вот только тот факт, что её разработки опережают всю земную науку на многие века — не подлежит сомнению. И в случае прямого конфликта, где под угрозой окажутся близкие ей люди, не выставит ли она несколько сотен беспилотных машин четвертого поколения, по сравнению с которыми 'Сумеречный гигант' будет смотреться как кофемолка?

— А во вторых, что помешает той же Табанэ создать еще одного 'Белого рыцаря' для той же Чифую?

— Хм. Ты серьезно?

— Вполне. Эта девочка влияет на мировую политику одним своим существованием. Более того — все попытки захватить её в плен кончались одинаково — заказчики и исполнители исчезали. Бесследно. Посему трогать эту 'хрупкую заиньку' себе дороже...

Академия. Тот же вечер. Кабинет ректора.

В тайной комнатке, вольготно развалившись в кресле, два нечужих друг другу человека вели непринужденный разговор.

— ... хорошо, допустим. А что уже известно про наших гостей?

— Официоз, да и того не густо. — С печалью в голосе констатировала Саша, вольготно восседая на моих коленях. — Старший в паре Александр Андерсен. По происхождению англичанин, но живёт в Италии, тридцать пять лет, холост. По вероисповеданию католик, но без фанатизма, происходит из семьи потомственных инженеров и управленцев, однако выбрал стезю дипломатии и миротворчества. На должности инспектора ООН уже 6 лет. Умен, ироничен, неподкупен. По слухам — прекрасный стрелок и отменный фехтовальщик.

— Ранее общались?

— Не особенно, но плохого про него не слышала. Что же касается второго, то вот тут могут быть проблемы. Иозеф Михальсон, следователь спецотдела Интерпола, что подчиняется напрямую ООН. Так как ранее интерпол был под США, то многое с тех времен тянется и по сей день. Назначен два года назад, более ранняя деятельность засекречена. Из общего тоже немного — гражданин США, патриот, таскает с собой наградной глок.

— А у нас тут еще их гражданка на сохранении лежит. Просто одно к одному. Впрочем, ладно. Каковы их полномочия и когда начинаем?

Задумчиво поглядев в сторону окна, Саша с неохотой призналась.

— Допрос назначен на послезавтра. Касательно их полномочий, те строго только в рамках декларированного мероприятия. Приказать ни тот, ни другой нам не могут, как и забрать террористок.

— Провокаций ждём?

— Скажем так ... не исключено. — Зарывшись мягкой ладонью в копну непослушных волос, та медленно перебирает кончиками пальцев по затылку, отчего сладкий холодок мурашками стекает вдоль спины. — Но и ты любимый, не нагнетай, а то знаю я тебя!

— Как можно? Мы за дружбу народов! Как гриццо, первый тост за холокост!

— Вот-вот!

Весь последующий день был настолько рутинный, что даже странно. Сестра, предварительно порешав свои дела, вернулась в летний лагерь. Татенаши-тян тоже не задержалась, хотя и не преминула в самом конце повиснуть у меня на шее, провоцируя на ругань девчонок. Что же касается моего новообретённого семейства, то невесты хором высказали своё 'фе' при попытке отправить их обратно. Так что дорогих гостей мы ждали все вместе. Единственное, в чем им отказали, так это в праве присутствовать на допросах. А на следующее утро, едва только стукнуло семь, оба-двое тут как тут. Один — высокий, мощный, с ежиком светлых волос, изрядно пронизанных сединой, круглыми очками зеркального стекла и в белой брючной паре. Обманчивую медлительность двухметрового дяди легко было спутать с неуклюжестью, но фехтовальные уроки сестры ясно давали понять, что его показная расхлябанность легко сменится серией точных и сильных выпадов. Второй — мелкий, темноволосый, в сером, как влажный асфальт костюме и черных матовых очках. На контрасте со своим спутником он смотрелся как хорёк, рядом с волкодавом. Сходство усиливали мелкие движения пальцев и недовольно поджатые губы.

На КПП их встречали представители нашей службы безопасности. И там же произошел первый эпизод.

— Добрый день. — Представился высокий, отчего-то приложив руку с сердцу. — Меня зовут Александр Андерсен, мы с моим коллегой Йозефом, прибыли сюда для проведения первичного допроса у задержанных вами террористок.

— И вам здравствовать. — Кивнула Хельга Расмуссен, выполняющая у нас роль главы поисково-спасательной службы и являющаяся одной из сильнейших воительниц академии. — Предъявите документы и сопроводительные бумаги. Если есть оружие, то его придётся сдать на время посещения академии.

— То есть как, сдать? — Возмутился мелкий. — Я офицер Интерпола и в рамках служебных полномочий...

— Секундочку, уважаемый! — Выставив руку, наша валькирия прервала фонтан чужого негодования. — В уставе академии четко прописано кто, когда и при каких условиях может проносить оружие на её территорию. Так как ваше начальство не согласовывало этот момент, то либо вы сдаёте всё что есть, либо на территорию нашего заведения вы не сделаете и шагу.

Скорчив презрительную гримасу, Йозя сдал ствол и три обоймы, после чего, пройдя через рамки, присоединился к коллеге. Который, к слову говоря, пронаблюдал всю сцену с плохо скрываемой усмешкой. За пределами КПП наших гостей официально перепоручили мне, чтобы довёл их до дверей Сашиного кабинета, а заодно присмотрелся к обоим.

— Неужели это сам Ичика-сан? Какая честь! — Иронично, но достаточно доброжелательно поинтересовался Александр, попутно протягивая руку.

Судя по крепости ладони, двуручник такому в самый раз.

— По гостям и встреча. — В той же манере выдаю в ответ. — Хотя вашему коллеге не стоило спорить с охраной. Могли и завернуть.

— Волнуется видимо, все-таки не каждый раз ловят таких преступников. Да еще сразу двоих.

— Повезло. — Желчно выдал мелкий.

— Возможно. — Утвердительно киваю в ответ. — Будь у них хотя бы еще одна напарница, без жертв среди гражданских точно бы не обошлось. Но победа есть победа, не так ли?

— Когда мы увидим задержанных? — Не повернув головы, уточнил Йозеф.

— Сначала беседа с главой нашей академии и только потом допрос. Но вам следует учесть, что девушки не совсем здоровы, поэтому время бесед будет строго ограничено, не говоря уже о методах воздействия. Впрочем, подробности вы узнаете у Ивамото-сан. Что вскоре и произошло. Проводив их до дверей, выслушиваю у Марии дежурную благодарность, после чего меня заверяют что дальше разберутся сами.

Ну а пока меня ждут мои непоседы, неимоверно жаждущие новостей.

Кабинет ректора. Спустя пятнадцать минут от начала беседы.

— То есть как это, не более часа в день? Вы издеваетесь, Ивамото-сан? — Недовольно вопиял интерполовский член. — Или вам их жалко?

— Не в жалости дело. После их выздоровления мы передадим их в руки местных правоохранителей, и там уже пусть власти Японии решают, как с ними поступить.

— А распоряжение председателя ООН говорит обратное. — С мрачным удовольствием возразил следак. — Они являются преступниками с наивысшей степенью опасности и вы ОБЯЗАНЫ передать их нам.

— Да неужели? А вот конвенция 2035-го говорит что нет. Или ваш соотечественник, занимающий пост главы первого комитета ООН, её уже отменил?

— Ивамото-сан, я понимаю, что радость от недавней помолвки могла вскружить вам голову. — Зашел с козырей Михальсон. — но вы же не думаете, что такая страна как Япония сможет удержать членов 'Призрачного отряда' в заключении?

— Такая страна как Япония, уважаемый, имеет достаточно прав и средств, чтобы удержать любую из этих негодяек столько, сколько будет необходимо. Если же вам так хочется сунуть свой любопытный нос в нашу личную жизнь, то можете обсудить это с моим женихом. Тот их немало укоротил.

— Ха-ха. Браво, Ивамото-доно, браво! — Рассмеявшись в громогласной манере доктора Ливси, встал из кресла Андерсен. — Моему коллеге , действительно, не стоило упоминать не касающиеся повестки вопросы, но мы просто обязаны были сделать всё возможное, чтобы перевезти их туда, откуда их не сбежать, ни отбить не удастся.

— Единственной гарантией их заключения является факт наличия бойцов, уровня Оримуры-сана. В любом ином случае ничто не помешает их коллегам взять тюрьму штурмом. У вас такие бойцы есть? Ну то-то же.

Поставив в споре точку, ректор академии поднялась из-за стола, демонстрируя всем своим видом, что беседа переходит к следующему этапу.

— А теперь, господа, прошу за мной. Перед тем, как вы получите возможность побеседовать с нашими 'гостьями', глава академической медицинской службы Изабелла Розенштальт, должна прочесть вам короткий список того, что не следует делать в адрес искалеченных пациентов.

— Может их еще и пожалеть? — Скрипнул зубами интерполовский хорёк.

— Почему бы нет. У одной нет руки, вторая без ног. А дальше их ждет суд и в лучшем случае пожизненное.

По прибытию в госпиталь, Саша передала уполномоченных в цепкие руки медицины.

— Здравствуйте, господа. Меня зовут Изабелла Розенштальт, и перед тем как допустить вас к нашим пациенткам я обязана ввести вас в курс дела, а также четко очертить границы допустимого. Кроме этого, во время беседы, в соседнем с допросной помещением будет присутствовать один из наших пилотов, поскольку, не взирая на травмы, обе девушки остаются весьма умелыми пилотами.

— Этот один из пилотов, часом не Оримура-сан?

— Именно! А теперь прошу слушать меня внимательно, я постараюсь уложиться в полчаса.

Ликбез был короток и ясен:

Никакого физического воздействия. Максимальная длительность — час. Во время процедуры при себе не иметь техники, способной выходить в сеть. То есть диктофон можно, а вот смартфон уже ни-ни.

Всё происходящее в комнате будет писаться на 3 независимых камеры, и в случае нарушения регламента, процедура дознания будет остановлена, а вам придется давать объяснения. Сами террористки будут в шоковых ошейниках, контролируемых с пульта. Также, для дополнительной поддержки , в соседней комнате будет присутствовать сильнейший пилот академии.

Мелкому следаку, на его вопрос о том, нельзя ли поступиться частью ограничений, предложили приехать в следующий раз. За сим, вопросы были исчерпаны.

Сама же процедура была рутинна до зевоты.

Каждую из них заводили в комнату 5 на 6 с минимум прикрученной мебели, фиксировали в кресле и оставляли с нашими визитёрами. При этом, в обоих случаях говорил исключительно Йозеф, оставляя напарнику роль молчаливого свидетеля, взиравшего на негодяек с нашей стороны зеркального стекла. А вот поведение пойманных мерзавок отличалась кардинально. Рейка издевалась над следователем, то отвечая вопросом на вопрос, то начиная издевательски комментировать происходящее, вплоть до плоских шуток на расовой и гендерной почве. За час ей не было не дано ни единого вразумительного ответа, а вот порядком взбешенный следователь был в опасной близости от рукоприкладства.

На этом фоне, молчащая, как рыба, Мадока казалась более вменяемой, вот только её взгляд, устремлённый в сторону односторонне прозрачного стекла, отчетливо сиял зарождающимся безумием. Девочка была близка к той черте, когда никакая цена не кажется чрезмерной, если удастся уничтожить объект своей ненависти.