Гарри Поттер и рефлексия

— Шпион, значит, — одобрительно отозвался Энтони.

— Шпион, — с гордостью подтвердил Зак.

Когда Гарри с Энтони вернулись в общежитие, к Гарри подошёл дежурный и подал записку.

— Из совятни, — пояснил он.

Гарри развернул криво оторванный клок пергамента и прочитал:

"Дарагой Гаре! Фсуботу посли абеда ты буш свабодин. Прехади папить са мной чайку часа фтри. Хачу услышыть аттибя пра перву ниделю фшколи. Пашли атвет с савой. Хагред."

— И что это такое? — раздражённо спросил он в никуда. — Вот с чего бы?

На вопросительный взгляд Голдстейна Гарри просто сунул ему обрывок. Тот пробежал пергамент глазами.

— Что ж тут непонятного? — Энтони хмыкнул. — Хагрид хочет прикормить тебя. Может, он и тупой. Может, он мало чем отличается от обожаемых им животных. Но приручать он умеет.

Гарри вдруг рассмеялся, невесело и безудержно.

— Так вот оно что! — выговаривал он между приступами смеха. — А я-то гадал... веришь, нет, Энтони, всю голову сломал... чем они думали, когда посылали ко мне не человека... а вот этого Хагрида... а он-то, оказывается, приручать умеет!... вот оно что... как к зверёнышу...

— Не бери в голову, ты же не приручился, — сказал тот, когда Гарри немного успокоился. — Не хочешь — не ходи, никто тебя не заставит.

— Верно, — выдохнул Гарри. — Сейчас я пошлю ему... "атвет с савой".

И он написал Хагриду, что пока еще очень мало знает, а преподаватели очень строгие, поэтому ему нужно много заниматься и времени распивать чаи у него нет.

Нет — и не будет.

14. Мальчик, которому испортили праздник

— Главное — это уверенность. — внушал Голдстейн. — Никакое колдовство не терпит неуверенности, никакие артефакты, а мётлы — особенно. Обращайтесь с метлой, как с частью вашего тела, забудьте и думать, что она может не подчиниться. И чувствуйте её изнутри, вчувствуйтесь в неё своей магией, чтобы был контакт...

Они шли на стадион вчетвером, Энтони, Гарри, Зак и Джастин. Гарри и Джастину предстояло впервые в жизни сесть на метлу, Энтони давал им последние ценные указания, Зак с умным видом поддакивал. Перед ними на стадионе занималась слизеринско-гриффиндорская группа, попавшаяся сейчас навстречу.

— Привет! — махнул им Драко. Неизменные Винс и Грег рядом с ним тоже согласно кивнули в знак приветствия. Глядел Малфой задорно и шкодливо, словно после удачной гадости. — А что у нас сейчас на полётах было...

До конца перемены было еще далеко, и они остановились поболтать.

— Представляете, Лонгботтом навернулся с метлы! — Драко спешил поделиться новостью, пока его не опередили. — Метла сразу не стала его слушаться, а потом и вообще сбросила. Он — плюх! — как мешок, руку даже сломал.

— Ну, здешние мётлы... — фыркнул Зак. — Странно, что другие на них усидели.

— Да можно справиться, даже запросто, — весь вид Малфоя изображал — "как это, я — и не справлюсь?" — Пока Хуч отводила Лонгботтома в медпункт, я даже полетал немного. Этот тюфяк напоминалку уронил, а я её на крышу раздевалки закинул.

— И зачем? — иронию в тоне Голдстейна не услышал бы только глухой.

— Да красных подразнить. — Глаза Малфоя довольно сощурились, словно у кота, стащившего отбивную. — Вы бы видели, как они взбесились! Уизли с Томасом чуть с кулаками на меня не накинулись, но я им указал их место. Тогда они меня всяко обозвали, и я вызвал Томаса на дуэль.

— Ты сделал — что? — Энтони выглядел сильно шокированным. — Я не ослышался? Ты. Вызвал. На дуэль. Грязнокровку из трущоб?

Он тут же спохватился, с неловкостью глянул на своих спутников и побагровел до ушей. Драко тоже смутился, но по другой причине.

— Да не пойду я на эту дуэль, — поспешно сказал он. — Вместо этого сдам их Филчу, и Филч их поймает.

— С чего бы ему их ловить? — поинтересовался Зак.

— Так дуэль-то я назначил в полночь, в зале наград.

— Малфой, — заговорил Энтони, немного отошедший от конфуза. — Пойдёшь ты туда, не пойдёшь — всем уже плевать, а вот кого ты вызвал, тебе двадцать лет вспоминать будут. Что означает вызов, тебе напомнить? Вызывают только ровню, Малфой, только ровню.

— Я объясню всем, что это была подстава, — тем не менее веселье на лице Драко сменилось растерянностью и испугом.

— Попробуй, потом расскажешь. — Голдстейн явно не сомневался, что Малфоя ожидает провал.

Перемена заканчивалась, и они разошлись.

— Ты всё-таки поаккуратнее... с языком-то, — дружески посоветовал ему Зак, когда они отошли от компании Малфоя. — В этой школе нет ни одного чистокровного преподавателя, и если кто-то из них от тебя это слово услышит...

— Да знаю я, случайно вырвалось... — пробормотал Энтони. — Парни, извините... за это самое слово. До Хогвартса мы только так и говорили, а здесь приходится переучиваться. Я имел в виду — выходцы из Большого мира, это Нотт хорошо придумал. А оно как-то выскочило...

— Ничего, понимаю, — ответил Финч-Флетчли, потому что извинение предназначалось в первую очередь ему. — От некоторых привычек в самом деле трудно избавиться.

— Например? — спросил его Зак.

— Например, звать афробританцев ниггерами... — поколебавшись, ответил тот. Зак рассмеялся первым, остальные подхватили.

— А почему выходцы, а не маглорожденные? — спросил Гарри, кое-что уже узнавший о здешнем социуме. Сам он не был маглорожденным, но к выходцам из Большого мира относился, если расценивать буквально.

— Магл — само по себе оскорбительное слово, так что разница небольшая, — нехотя объяснил Энтони. — И правильнее будет не маглорожденные, а сквиборожденные, потому что от маглов волшебники не рождаются. У волшебника... хм... который родом оттуда, в общем... хотя бы один родитель — всегда сквиб, но чаще оба. Сквибы как-то чуют друг друга, даже если не знают о магии.

— У вас магия, как у нас деньги, — заметил Джастин. — Чем больше этого ресурса, тем выше человек на социальной лестнице. И нувориши у вас тоже не котируются — нужен род, традиции, связи. Всё как у нас.

— Похоже. — Энтони облегчённо выдохнул — промашку ему простили. — Но и деньги здесь кое-что значат, уж я-то знаю. Джастин, Гарри, вы давайте поаккуратнее с мётлами, а то вон даже Лонгботтом с этого хлама свалился. Но не бойтесь — если что, мы с Заком подстрахуем.

Отлетали благополучно, никто не упал и не расшибся. Голдстейн со Смитом буквально пасли своих неопытных друзей, да и мадам Хуч, под свежим впечатлением от происшествия в предыдущей группе, стерегла учеников бдительнее, чем дракон свои сокровища.

Летать Гарри понравилось.

Осенние дни пролетали, как одно мгновение. Гарри быстро втянулся в новую жизнь — не без помощи друзей, но и себе он был обязан многим. Навык общения со взрослыми добрыми женщинами легко перенёсся на девушек, поэтому Гарри отлично ладил с ними — особенно со старшекурсницами, хотя и с ровесницами он был дружнее своих сверстников. Он запросто мог выпросить поблажку у старосты или уговорить однокурсниц прикрыть их с Энтони вылазку на опушку Запретного леса, куда их затаскивал Зак. Сам он тоже не отказывал девушкам в мелких просьбах — например, сдавал за них книги в библиотеку, взятые на вечер.

Новая жизнь нравилась ему больше, чем прежняя. Подаренные тётей Петунией учебники валялись нетронутыми, и каждый раз, вспоминая о них, Гарри говорил себе, что до конца учебного года еще много времени. Гораздо интереснее были библиотечные книги по магии, которые он читал запоем, одну за другой. Система магических наук разворачивалась перед ним и складывалась в единую картину.

Гарри стал отличником и приносил своему факультету много баллов. Флитвик был доволен его успехами в чарах, профессор Спраут была в восторге от его умения обращаться с растениями — сказывались часы, проведённые на Петуньиных клумбах. МакГонагалл искала, где к нему придраться, и не находила. Даже мадам Хуч признавала, что любая, сколько угодно старая метла слушается его, как родная. Недоволен им был только Снейп, всегда находивший, к чему придраться, даже если было не к чему — но то был Снейп, злобная предвзятая тварь, которая придиралась ко всем подряд.

Малый мир очень скоро стал ему ближе, чем Большой. Может, если бы Гарри проживал в элитном обществе и учился в элитной школе, если бы у него в перспективе намечался Итон, как у того же Финч-Флетчли, он и пожалел бы о поступлении в Свинарник, а так... даже если здешнее образование было не лучше, чем в рабочей школе, здесь, определённо, жилось веселее по сравнению с унылым провинциальным городком, каким являлся Литл-Уингинг.

Наступил Хеллоуин. Праздник всякой нежити и нечисти — и, по совместительству, день гибели его родителей. Гарри совсем их не помнил и слишком привык осуждать их за беспечность, чтобы скорбеть о них, поэтому с удовольствием приготовился поучаствовать в скудных местных развлечениях, какими являлись праздничный ужин и обещанное преподавателями выступление призраков. Но если ужин почти что состоялся, то праздничное выступление было сорвано нечистью, неизвестно откуда вылезшей побродить по коридорам замка.

Тролль.

Старосты быстро построили учеников и развели по общежитиям. Хотя Гарри уже читал про троллей, по описанию трудно было представить, насколько они опасны в реальной жизни. Но судя по тому, что даже отъявленные авантюристы вроде Зака безропотно дали увести себя, соваться посмотреть на тролля не стоило. Совсем.

По пути в башню Энтони рассказал ему, что тролли питаются с охоты, что они чутьисты и невероятно быстры, что не нужно обманываться их неуклюжей внешностью, потому что они крайне опасны. И что люди тоже входят в рацион троллей, если им не повезёт оказаться поблизости.

Остаток вечера они всем факультетом провели в гостиной, рассказывая страшные истории.

На следующий вечер их отловил Зак, выглядевший непривычно серьёзным.

— Парни, помощь нужна, — сказал он. — Особенно твоя, Гарри, ты с девчонками ладишь.

— А что случилось? — спросил Энтони.

— Во-первых, скажите, у вас вчера на факультете ничего чрезвычайного не произошло?

Гарри с Энтони переглянулись.

— Нет, — покачали они головами.

— И тролль никого не покалечил?

— Да никого. А почему ты спрашиваешь?

— Сегодня у нас один третьекурсник — Седрик Диггори, может, слышали о таком? — так вот, ходил он с утра в медпункт, ему вчера в суматохе пальцы дверью прищемило. Подходит он, значит, к кабинету Помфри и слышит через дверь, как она с директором разговаривает. Говорит ему, что сама она хоть и волшебница, но от смерти не лечит, и что девочку могли бы спасти, если бы вовремя отправили в Мунго. Седрик сообразил, что случайно не то подслушал, и поскорее сбежал оттуда, пока не застукали. Подождал неподалёку, а затем вернулся, когда увидел, что директор прошёл обратно из медпункта. И лицо, говорит, у директора было очень озабоченное, когда он уходил.

— А мы тут при чём? — поинтересовался Энтони.

— Я думал, днём объявят... ну, если случилось что из-за этого тролля — а ничего, тишина, — пояснил Зак. — Нужно дяде сообщить, вот я и выясняю. В Слизерине я уже спрашивал, у них всё в порядке. У вас, значит, тоже?

Гарри и Энтони дружно закивали.

— Остаётся Гриффиндор, а у меня там знакомств нет. Я их и в лицо не знаю толком, пересекаемся же только на истории. Гарри, ты можешь выспросить Падму, что там произошло? Она ведь может узнать у своей сестры? Я тогда здесь подожду.

Энтони остался с Заком, а Гарри отправился искать Падму. Вернулся он где-то через полчаса.

— Ну что? — встрепенулись оба. — Она что-нибудь знает?

— Ничего там такого не случилось. У них только одна первокурсница бросила учёбу и вернулась домой, и больше ничего.

— Но, может, это её? Тролль? — предположил Энтони.

— Падма говорит, что её еще до ужина домой отправили, потому что на ужине её не было. Самый младший Уизли обидел её на уроке чар, она расплакалась и убежала — наверное, после этого она пошла к декану и отчислилась из школы. Она, говорит, и прежде ни с кем не ладила.

— А как её зовут? — спросил Зак. Гарри нахмурил лоб, припоминая.

— Гейнджер какая-то. Из Большого мира, как вы говорите.

— А кто у них там Гейнджер?

— За Бинсом записывала, вроде бы она, — походя уточнил Энтони.— Не прижилась, значит.

— Наверное, — согласился Зак. — Помфри с Дамблдором могли о чём-то давнем разговаривать. Сам я этот разговор не слышал, а Седрику, наверное, показалось невесть что, после вчерашнего-то. Но дяде я всё равно напишу, тролль же.