Он подошел к карте.
— Если бы вы выбрали одну из этих позиций в этом районе — он указал точки, которые советовали мне использовать мои предшественники — вы бы обнаружили автомобили намного быстрее. Тогда вы могли бы выполнить задание и вернуться в лагерь намного раньше. Но вы ждали, пока у вас почти не кончилось топливо. Вы не только подвергли опасности два вертолета, капрал Мэйси, но и опоздали с передачей важной тактической информации вашему командиру.
Я взглянул на него. Черт, я думал он шутит...
Я глубоко вздохнул.
— Ну? — его лицо выглядело так, как будто сейчас вспыхнет.
Я ответил ему медленно и спокойно, как только мог.
— При всем уважении, сэр, я выбирал позиции для разведки годами. Сидя на голой заднице над горизонтом у холма, мы могли бы также таскать вымпел "мы здесь" за собой.
Голова Мика начала двигаться из стороны в сторону. Я не был уверен, просто ли он сомневается в моем подходе или хочет сбежать через трещину в половицах.
Я, не стесняясь, продолжал.
— Если конечно солнце, отражаясь в наших выпуклых фонарях, не выдало бы нас раньше шума, потому что мы располагались прямо по ветру. И я не просто так висел в этом чертовом районе. Я ждал, потому что были все шансы, что первые автомобили были просто авангардом большого конвоя. Я должен был убедиться, что других не было.
Они смотрели в недоумении сначала на меня, а потом друг на друга.
— Сэр... если бы я ушел слишком рано и появились еще машины, я бы по возвращении доложил не о всех силах противника и командир, которому было бы поручено их уничтожить, мог бы быть убит в результате своей собственной засады. Этот конвой шел со скоростью около двадцати миль в час, что позволяло нам своевременно спланировать засаду, сделав мою информацию на 100 процентов точной и очень своевременной.
Герберт был невпечатлен. Знаки, которые он мне подал, сказали мне все: я почти провалился.
За завтраком с другими курсантами я полностью оторвался.
— В настоящем бою, вися выше горизонта над тем холмом, мы были бы сбиты в небе. Инструкторы — суньте их в бой или в поле, обработайте их настоящей тактике и легким дождичком и они растают к черту! У Герберта нет ни одной тактической косточки в его чертовом теле!
Все прекратили есть. Мой приятель-морпех Сэмми, которого я надул в день получения оценок, в конце-концов озвучил, о чем все подумали.
— Ты должен пройти курс, ты птенчик, не учи тактике инструкторов и не объявляй войну системе.
— Ты был козлом, вошь ты лобковая, потому что мы оба не смогли использовать свои НП — сказал Мик. — Мы только скребли пузом по пути, потому что твой план был безопасный. Если бы мы допустили малейшую ошибку, они трахали бы нас, пока наши задницы не закровоточили. Тебе надо бы малость поумнеть, десантничек.
После Фремингтона я летал с тремя разными инструкторами. До тех пор у меня были хорошие оценки. Новым инструкторам было поручено выяснить, что случилось со мной и Гербертом. К счастью, они сочли это случайным отклонением.
Фремингтон преподал мне урок, столь же ценный, как тактика и тактическое мышление. Это научило меня строить отношения с людьми — когда говорить, а когда держать мой большой глупый рот на замке. Никому не нравится умная задница и в своем стремлении попасть в самую гущу событий, я забыл важный ингредиент: смирение.
Крылья вертолетчика по-Палмеровски
Май 1992
Мидл-Вэллоп, Хемпсшир
Как я обнаружил, никого из инструкторов не боялись так, как Дарт Вейдера и никто в Мидл-Вэллоп не хотел оказаться с ним в кабине вертолета, особенно когда дело дошло до экзаменов.
Мы с мистером Палмером уже однажды скрестили шпаги и этого было достаточно. Я не забыл нашу первую встречу: его огромная туша заполнила дверной проем, когда он зашел в магазин за новой парой перчаток, глядя сначала на мой берет, а потом уже на меня. С тех пор, как и все остальные на курсе, я старался изо всех сил избегать его.
В конце месяца мое везение наконец кончилось.
После возвращения из Девона, у меня было несколько дней полетов перед Финальным Экзаменом на Управление — решающий день, когда я либо заработаю свою крылышки, либо меня вышибут с курса. Во-первых, была задержка из-за подготовки международного показа боевой техники, огромного слета, обычно организуемого ВВС, но на этот раз проводимого в Мидл-Вэллоп.
МПБТ (или КМПБТ, как он известен сегодня — ему добавили титул Королевский), это крупнейшее авиашоу в Европе. Сотни военных самолетов принимают в нем участие, от старинных "Харрикейнов" и "Спитфайров" до современных истребителей и ударных вертолетов. Это организационный кошмар, потому что десятки тысяч наблюдателей стекаются на мероприятие и трафик нужно перенаправить вокруг южной половины Англии. Выстраивание такого количества летательных аппаратов это огромная работа, организация которой падает в значительной степени на основную базу; нам, курсантам, сказали что мы — "рабочая группа", ребята на земле, ответственные за рулежку и стоянку для прибывающих пилотов. Главным был никто иной, как мистер Чоппер Палмер.
Все стонали.
Я знал, что не помогу делу, слоняясь вокруг в краповом берете на голове и парадными крылышками десантника на рукаве, так, как будто они были единственным, что было важно, прежде, чем я понял, что аксессуары десантника не обязательно лучший способ стать пилотом ААК.
За день до показа, я шел к диспетчерской вышке, взглянуть с высоты птичьего полета на процесс, ориентируясь перед началом шоу. Когда я переходил от окна к окну, ориентируясь на местности и задаваясь вопросом, как же мы разместим все самолеты, то поворачиваясь, я увидел маленькую женщину среднего возраста, ведущую важный разговор с одним из диспетчеров. Я прислушался, потому что услыхал, как она сказала, что несколько ее сыновей были десантниками.
Я больше не думал об этом до тех пор, пока когда она собралась уходить и попрощалась, диспетчер рядом со мной не ответил "До встречи, миссис Палмер".
— Миссис Палмер? — спросил я, когда она исчезла из поля зрения — Жена Чоппера?
— Она самая — сказал диспетчер — Милая, правда?
Она была такой. Прекрасно на самом деле. Что-то, что мне было очень трудно совместить с ее огромным мужем и его жуткой репутацией. Но потом до меня начало доходить. Возможно, при нашей первой встрече Палмер не пытался вывести меня из себя; возможно, я неправильно понял этот взгляд. Если у него было несколько сыновей в десантниках, возможно, это было чем-то еще — родственными чувствами, может быть? Иисусе. Может ли быть, что репутация Чоппера не была всем, что было о нем известно? Может он был обычным парнем, в конце концов? Как еще у него могла оказаться такая очаровательная жена?
Вооружившись этой еретической мыслью, я покинул контрольную вышку и отправился за угол на брифинг. Мои однокурсники уже ждали.
Я встал в строй как раз перед тем, как появился Палмер, грому подобный. Его глаза встретились с моими и казалось, они смотрели сквозь меня. Он выдал мне снова эту тонкую улыбку и прогремел:
— Так. Мне нужен заместитель. Кто будет моей второй парой глаз?
Тишину можно было бы резать ножом. Никто не сказал ни слова. Единственное, чего не хватало — так это музыкальной темы из "Плохой, хороший, злой".
Из ниоткуда, я почувствовал что поднял руку.
— Я, сэр! — сказал я.
Палмер что-то прорычал и помчался прочь в сторону ангаров.
— Что он сказал — спросил я Сэмми.
— Он сказал: "Спасибо, болван ты. Ты упустил свой шанс пройти курс. Ты можешь стать пушечным мясом прямо сейчас".
— Серьезно. Что он сказал на самом деле?
— Он сказал: "Десантура, десантура в небе, живое доказательство что дерьмо может летать".
Так как я собрался за Чоппером Палмером, Сэмми придержал меня за рубашку:
— Ты с ума сошел, Мэйси?
— Наверное — сказал я, высвобождаясь.
На самом деле, я чувствовал себя счастливее, чем когда-либо. Моя догадка — и она была основана на некоторых, весьма солидных доказательствах из первых рук — говорила что можно было ставить фунт против ломаного гроша, на то, что Палмер вовсе не был тем "тесаком", которым пытался себя представить. И поскольку в той игре в рулетку, которая определяла, какие инструкторы будут назначены нам для нашего заключительного экзамена на управление, был хороший шанс, что я получу мистера Палмера, я подумал, что — в отличии от Фремингтона — время потраченное на разведку не будет выброшено на ветер.
Часть меня все еще не могла поверить в то, что я это делаю. Я чувствовал себя цирковым артистом, который сует свою голову в пасть льву.
Когда я его догнал, Палмер начал ставить мне административные задачи. Когда он делал это, он взглянул на мой берет и сказал мне то, что я уже знал — что один из его мальчиков был Парашютно-десантном полку.
— Он в Белопером первом или Грязном Третьем, сэр? — спросил я. 2 парашютно-десантный батальон отправил белые перья 1-му парашютно-десантному, не попавшим на Фолкленды, а 3-й парашютно-десантный, откровенно говоря, постоянно нуждался в стирке.
Он улыбнулся.
— Думаю, ты надеешься что это будет твой Пустомельный Второй — он знал что я был из 2-го парашютно-десантного батальона, из-за синего аксельбанта, который я одел на плечо.
Я собирался ответить, когда увидел тень, мчащуюся по земле между ангарами. Я взглянул вверх. Первым прибывшим на выставку, стал вертолет. Я не мог сказать, какого типа. Я поднял руку и прищурился, глядя против солнечного света.
Когда машина остановилась на своем последнем заходе, я получил свои первые впечатления от взгляда на нее. Это была самая уродливая вещь, из всех, что я видел — большая, темная и угловатая, напоминающая опасное первобытное насекомое. Она медленно зависла прямо перед башней и висела в воздухе. Затем, нос опустился, кивая толпе зевак, выстроившихся в ряд, что бы посмотреть на него, и машина подкралась к аэродромному оператору, с двумя оранжевыми лопатками, перед тем, как, наконец, опуститься на землю.
Чоппер Палмер выругался на выдохе. Все что я уловил, было что-то про янки.
— Сэр?
— Полетишь так со мной, Мэйси и я пропущу тебя через фенестрон твоей "Газели".
— Что это такое, сэр? — спросил я, пытаясь уйти от темы оказаться с ним возле вертолета.
— Это — сказал Чоппер Палмер, с оттенком восхищения в голосе — вертолет Армии Соединенных Штатов, Эй-Эйч-шестьдесят четыре Альфа. Ты должен был в состоянии сказать, по неортодоксальному заходу, что он не отсюда. Он также известен как "Апач".
Это был первый боевой вертолет, который я видел. "Апач", как я знал, был одним из четырех вертолетов, участвующих в конкурсе Министерства Обороны Соединенного Королевства, на оснащение первым в истории Британской Армии специальным ударным вертолетом.
В настоящее время, Армейский Авиационный корпус, был оснащен двумя типами вертолетов: "Газель" и "Рысь" (не учитывая специальные "Газели" и А109-ые, используемые САС).
"Газель", как правило, использовалась для обучения, связи и разведки, но могла также использоваться для аварийной эвакуации и переброски нескольких легковооруженных пехотинцев, в общем, это была полезная, но ограниченная в возможностях машина.
"Рысь" Мк7 был противотанковым вертолетом, вооруженным управляемыми ракетами по каждому борту. Ему серьезно не хватало мощности и он тяжко страдал, когда приходилось перебрасывать даже небольшое количество солдат. Так же сильно мешала необходимость в бортстрелке, что уменьшало грузоподьемность и ограничивало доступ одной дверью. Приходилось выбирать между ракетами и десантом — он не мог тащить все сразу. И его Трубозапускаемые — Оптиконаводимые — Витой парой управляемые ракеты TOW были эффективны, как об стену горох. Предполагалось, что это будет нашей первой линией обороны от вражеской бронетехники, но если бы они когда-нибудь столкнулись с плотными рядами советских Т-72 на равнинах Западной Германии, их бы попросту вырезали. И уроки недавнего конфликта в Персидском заливе, говорили о том, что они были бы не намного лучше даже против некоторых хуже оснащенных армий, которые там присутствовали. Пока управляемая ракета TOW наводится вручную на цель, они были сидячими утками.
В результате этого, появился и набрал обороты стимул к оснащению Армейского Авиационного Корпуса специальным ударным вертолетом, изначально приспособленным для этой роли и "Апач" стал главным претендентом. Он боролся за контракт стоимостью более 2 миллиардов фунтов стерлингов (и это только за сами вертолеты, не включая симуляторы или связанные с ними оборудование), против трех других машин: франко-немецкого "Тайгер" от"Еврокоптер", локализованной английской версии американской "Кобры" от "Белл", названой "Ядовитая Кобра", и "Рууивалк", "Пустельгой", уродливой тварью из Южной Африки. Присутствие "Апача" на шоу было признаком того, что конкуренция накаляется.
Я никогда не видел ничего подобного. Я был полностью загипнотизирован.
Позже, я просил мистера Палмера, могу ли я взглянуть на него поближе. Он сделал даже лучше: он прямо подошел и спросил, не могу ли я посидеть в нем.
Пилот, выглядевший скучающим, в зеркальной паре солнцезащитных очков, был только рад угодить. Секунду спустя, я бросил свою камеру в траву и потащил себя в заднюю кабину — место пилота.
Оглядываясь внутри кабины, я увидел, что это был мир далекий от маленького, хрупкого, пластикового, аналогового мира моей "Газели". "Апач" был огромным, прочным и вместо обычных приборов, он большую часть своих данных выводил на дисплеи в центре приборной панели.
— Улыбнись, сынок — я увидел, как Чоппер Палмер направил на меня камеру.
Я не был уверен, что сделало меня счастливее — то, что сидя в этой машине, я поклялся себе, что однажды на ней полечу или знание, что Чоппер Палмер не был Темным Лордом.
На месте наводчика-оператора впереди доминировал большой металлический блок, нависающий над дисплеями, который выглядел помесью перевернутого перископа и чем-то, вы можете найти на пип-шоу с поминутной оплатой.
— Это — сказал мне мой табакожующий техасский друг — это то, что мы называем ПОН (ORT) — прибор оптического наблюдения. Если твои глаза засунуть в ПОН, он позволит тебе увидеть врага с использованием оптики прямой видимости.
Он показал мне на розовую линзу, которая закрывала правый глаз:
— Посмотри сюда — а затем указал на дисплей — или сюда, на них ты увидишь все, что видит "Апач".
Он сплюнул часть табака.
— Ты можешь видеть картинку с радара, изображение, проецируемое тепловизионной системой наводчика, или его дневной камерой, тепловизионной системой пилота... ну и дерьмо, сынок... любое из них, в любой момент, по щелчку переключателя.
— Веселье закончилось, капрал Мэйси — сказал Чоппер — Мы должны заняться рулежкой.
Он ушел, снова заставив меня бежать за ним.
Через три дня после окончания шоу, мы вернулись в класс, готовясь к нашим последним вылетам перед ужасным Финальным Экзаменом на Управление.
Как мы узнали накануне, это должно было быть в конце июня. Уоррент-офицер 2-го класса Бэтман занимался совместной программой полетов курсантов. Он пытался избежать сведения в пару конкретных курсантов с конкретным офицером по авиационным стандартам, если у них была веская причина с ним не лететь. Плотина прорвалась.
