Маруся-2. Попасть - не напасть

Если повезет, ребенок рождается недоношенным. Это и в двадцать первом веке прекрасно практиковалось, у меня так знакомая хвостом вильнула. Ей вообще повезло, она на восьмом месяце была, когда они с мужем в аварию влетели. Не сильно, но роды начались. Машина пострадала, люди целы, но испуг, нервы... Супруг до сих пор уверен, что его сынок родился шестимесячным. Точный-то срок недоношенности ему никто не сказал.

Вот и у Григория Храмова роман случился.

Дочь купца, симпатичная девочка... отец быстро понял, в чем дело, но было поздно. Ребенок уже образовался.

К чести семейства, травить девочку они не стали, выдали замуж, а ребенок родился одаренным.. и способности — проявленные.

В папу.

Правда, отец-in-law* об этом не догадывался, да и ни к чему. И так все неплохо сложилось.

*_ отец в законе, официальный отец, прим. авт.

Сын пошел воевать, заслужил себе уже потомственное дворянство, семья гордится...

Как я поняла, Храмов там тоже лапку приложил, потихоньку. Может, эта помощь и дала ему силы жить дальше?

Признать сына он не мог, даже сказать ему о себе, но все же сын.

Только вот не его.

Но ведь не обязательно же объявляться или официально участвовать в жизни малыша?

Это было просто невозможно.

Фактически, это разрушить чужую семью, влезть в дела чужого рода, подставить хорошую женщину... нет, на такое Сергей Храмов был не способен. Хотя сына ему повидать несколько раз удалось.

И он отправился воевать.

А там...

Время все расставило на свои места и Храмов смог помочь сыну. Втихорца, но серьезно.

Сейчас мне предстояло провести ночь с этим сыном. Интересно, что именно должна бандерша моему супругу? Думаю, немало, за такую-то подставу.

Меня поманили к высоким договаривающимся сторонам, осмотрели цепким взглядом...

— Главное условие — неизвестность?

— Да.

— Хорошо. Элен, вы понимаете, чем рискуете?

Я вовремя вспомнила о своем 'псевдониме' и кивнула головой.

— Вполне.

— Пойдемте, переоденемся.

— Объект хоть издалека покажете? — мрачно уточнила я.

— Покажем...

* * *

Мужчина был весьма и весьма.

Высокий, чем-то похожий на Храмова, с резкими чертами лица, черноволосый и сероглазый, лет сорока. На пальце поблескивало обручальное кольцо, что сразу убавило ему обаяния.

Женатик — в борделе?

Ай-яй-яй...

Обстоятельства, они разные бывают, но как женщина я такого не одобряю. Хотя и сама... гхм.

Душевно ж мы осуждаем других за то, что с легкостью разрешаем себе.

А так — мужчина вполне себе симпатяшный. Встреть я его в том мире, даже не задумалась бы, открыла сезон охоты. Вполне в моем вкусе, ни животика, ни плешки...

На пальце — кольцо с рубином. Маг огня. Тоже — по желанию, можно носить, можно не носить, но если надевать, то вполне определенной формы, квадратный камень, в определенного вида оправе, с гербом твоего юрта.

У магов земли — изумруд, воды — сапфир, воздуха — аметист.

Я такое кольцо никогда не надену, женщинам не полагается.

Внимательно смотрю, запоминаю, потом перевожу вопросительный знак на бандершу. Ты провожает меня в небольшую комнатку. Основная ее принадлежность — кровать. Рядом тумбочка со всяким... секс-инструментом.

— У вашего... клиента особых предпочтений нет, стандартные наклонности, — просвещает меня мадам. — Вы еще девушка?

— Да.

На губах бандерши расцветает улыбка. Явно подзаработает, но мне плевать. Хоть бы и тройную таксу, всякий труд должен быть оплачен. Пусть деньги скрасят ей это принуждение.

— Советую надеть. — Мне протягивают белое платье. Я беру и киваю. — Служанку прислать?

— Не стоит.

— Лицо...

Я улыбаюсь. И снимаю маску. Это с волосами я сделать ничего бы не смогла, они ни под один парик не влезут, а вот черты лица поменять куда как проще.

Не лицо. Вторая маска из краски. Макияж а-ля Клеопатра. Эффектно увеличенные глаза, причем я сильно подчеркнула их зеленым. Так что нужный оттенок они приобретут, особенно в полумраке.

Правильно нанесенные пудра и румяна легко поменяют очертания скул.

А губная помада легко изменит контур губ, тут главное брать что-то стойкое, чтобы по всему лицу не размазать в процессе. Хотя мало кто будет целовать шлюху.

Не в упрек мужчинам, просто так оно и есть.

Поменять прическу, да и сами волосы можно поменять на один вечер, ладно уж. Я вымыла их с басмой, и они стали угольно-черными. Плюс распрямить их под ту же Клеопатру.

Очень нарочитый макияж, скрывающий личность.

Бандерша одобрительно оглядывает меня и кивает.

— Хорошо.

А никто и не сомневался, что хорошо.

Получилась этакая экзотическая смуглая красотка. Ничего общего с Марией Горской.

— Надеюсь, умывать девушек у клиента привычки нет?

Тетка улыбается, понимая, что я нервничаю.

— Таким извращением он точно не страдает. Ждите.

Что мне еще остается?

* * *

Платье садится почти по фигуре, подгоняется достаточно легко, застежками. Снять тоже несложно.

Развязать пояс, расстегнуть две застежки, на плече и на бедре — и остаешься голой, как палец.

Не надевать же под него корсет и панталоны?

Я молча сижу на кровати и жду. Полчаса, сорок минут... интересно, зеркало напротив — с двусторонней прозрачностью? Искренне надеюсь, что за нами никто наблюдать не будет. Неприятное ощущение.

По той жизни знаю, что некоторым это доставляет удовольствие, но не мне. Наверное, я другие книги читала, или у меня другие вкусы.

Дверь открывается.

Светильники дают мягкий приглушенный свет, я поднимаюсь навстречу гостю.

Вблизи он лучше, чем издали. Выше меня почти на полторы головы, широкие плечи, улыбка...

— Однако! Какой сюрприз...

Я молча склоняюсь в поклоне. Меньше слов, больше дела.

— Откуда ты родом, девочка?

— Из Египта, господин.

— И как твое имя?

— Лейла, — выбираю я вполне интернациональное.

— Хм... подойди ко мне, Лейла.

Игра начинает меня забавлять. Медленно подхожу, опускаюсь в поклоне на колени так, чтобы волосы закрыли лицо, стою и жду.

Меня поднимают очень осторожно. Мягко, бережно...

— Ты красивая девочка...

Горячие руки скользят по моему телу, в голове приятно шумит, ноги слабеют...

— Мне позволено будет раздеть господина?

— Да...

Я послушно раздеваю мужчину. Параллельно пользуюсь знаниями еще из той жизни. Здесь коснуться, здесь погладить, словно невзначай, что-что, а таких сведений в интернете было много. Почему бы и не просветиться, если ты хочешь доставить удовольствие себе и партнеру?

У этого мужчины явно нет проблем с потенцией.

Потом касаюсь застежки, смотрю вопросительно, и получаю ответный кивок. Можно.

И белое платье падает к моим ногам полупрозрачным облачком кисеи.

Дальше...

Дальше все получается, как нельзя лучше.

Единственная ехидная мысль мелькает на краю сознания. В кои-то веки мужчина платит за то, чтобы его поимели. Редкая практика, нет?

* * *

Да...

Для первого раза — более, чем достаточно.

Из кровати меня не выпускали часа три, не меньше. И удовольствие я получила. Эгоистом мой партнер не был, обо мне позаботился, неприятных впечатлений у меня не осталось.

Просто — много. Сила трения, она все же есть. И натерло мне достаточно сильно. Это в тот момент не заметно было, а когда запал прошел — засаднило.

Уснул он, как собственник. Не выпуская меня из рук.

Я лежала тихо, пока мужчина не расслабился окончательно, потом коснулась его щеки.

Запоминая.

Нос с горбинкой, тень от густых черных ресниц на щеках, высокие скулы, синеватую щетину, которая уже пробивает себе дорогу, твердый квадратный подбородок... не знаю, кто была его мать, но от родителей он взял самое лучшее.

Спи, мой первый мужчина.

Я даже не знаю, как тебя зовут, да и не надо. Ни к чему.

Если только потом случайно столкнемся, но и так, вряд ли ты узнаешь в княжне Горской — невольницу Лейлу.

Накидываю белую хламиду, вытаскиваю из шкафа свое платье и покидаю комнатку. Искупаться и поспать.

Других желаний у меня нет.

Ах да...

Касаюсь ладонью живота.

Хотите — верьте, хотите — нет...

Я буквально ощущала под пальцами биение теплого живого сердечка.

С одного раза?

Хм... с первого. Но — не с одного, это уж точно.

Предохранение?

Обычно о нем заботятся в борделях. Мужчины пользуются определенными изделиями, здесь их делают из овечьих кишок. Надежность низкая.

Дамы проверяются у врачей, последствия... ликвидируются.

Заклинания? Противозачаточные?

Это, простите, из области сказок. Вмешиваться в функционал организма можно, но сложно, дорого и доступно не каждому встречному. Уж точно не пойдет такое заклинание в массовое производство.

Почему? Да потому же, что и противозачаточные таблетки. Еще в той жизни у меня была знакомая... пропила курс. За три месяца сменила сорок восьмой размер на пятьдесят второй. Потом рассказывала, сколько надо сдать анализов.

Люди — уникальны, организм у всех различный. Что одному хорошо, второму и на уши не налезет.

Так что подобрать общее заклинание для всех просто не получится. А исследовать каждую проститутку частным образом...

Ага, два раза.

Так что забеременеть оказалось несложно, как и предвидел Храмов. Программа-минимум выполнена.

Теперь домой.

Только вот переодеться бы где...

* * *

Долго искать — где, не пришлось. Слуга ждал меня под дверью, проводил в комнату, где показал мне на таз и кувшин с водой. Я быстро обтерлась губкой и принялась одеваться.

Храмов вошел, когда я застегивала последние пуговички.

Бессонная ночь далась супругу тяжело.

Под глазами залегли синие тени, лицо осунулось...

— Машенька?

— Можем уезжать, — просто сказала я.

И получила в ответ счастливую улыбку.

— Да?

— Да.

— Слава Богу!

Я не могла выказать такой же энтузиазм, но пусть человек порадуется.

— Едем?

— Да.

* * *

Дома пришлось попотеть, смывая краску как с лица, так и с волос. Последние до конца так и не отмылись, ладно, не за один раз. Все равно в прическе оттенок особо не видно.

Арина помогала мне, болтая без умолку.

— Нил всю ночь беспокоился.

— Да?

— Да. Как вы уехали, так нервничал, хныкал, ничего кушать не хотел...

— Солнышко мое маленькое...

Я переживала, и малыш нервничал.

— Потом, вроде как успокоился, даже уснул. Но спал все равно плохо, крутился...

Пеленать ребенка я сильно не давала. Пусть дрыгает лапками. Сильнее будет. Да и не нравились змеенышу коконы из пеленок, свободы хочется.

Вот и сейчас он лежал на кровати, сучил ножками, пробовал переворачиваться. А потом еще поползет, еще и на зуб все будет пробовать...

Интересно, как дальше будет?

Сейчас-то я его таскаю спокойно, и вес так невелик, и я в форме. А позднее?

Месяца с третьего мне бы уже тяжести не таскать... даже такие любимые и обаятельные.

Ладно, разберемся. Аришка поможет.

— Маша, у тебя все в порядке?

— Более чем.

— Тебе точно не причинили вреда?

Я покачала головой.

— Аришка, все в порядке. Вас тут никто не обижает?

— Нет. Нас просто... стараются не замечать. Обидно даже.

— Радуйся. Слуги просто не знают, как себя с вами вести, а господа, значит, внимания не обращают. Вот и проблем будет меньше.

— А обратно мы скоро поедем?

— Со дня на день.

Арина расслабилась.

— Хорошо. Скорее бы...

Я тоже так думала. Ну ее в болото, ту столицу. И на вечеринки меня не тянет, и в магазины... а вот в Лощинку хочу. И в горы. И вообще....

Хочу в Березовский.

Но надо дождаться Романова.

* * *

Игорь Никодимович появился после обеда. И выложил передо мной несколько фотографий.

Здесь они есть, хотя и дороги. Дагерротипы, слышали?*

*— историю пересказывать не буду, долго, кому интересно, погуглите Луи Дагера и Нисефора Ньепса, прим. авт.

Здесь они назывались ньепсами. Время выдержки одного ньепса — минут двадцать. Людей так фотографировать сложно, человек — не статуя, а вот мертвецов...

Милонега я узнала сразу.

— Кто это его так?

— Неизвестно.

Я вздохнула.

— Тут я тоже ничем не помогу. Уж простите...

— Мария Ивановна, где и как вы с ним познакомились?

Я подумала пару минут. А потом ехидно улыбнулась.

— Игорь Никодимович, а вы не хотите проехаться со мной к Горским?

— Простите?

Такого предложения глава КГБ (ладно, охранки, но я переиначила для себя) уж точно не ожидал. Я улыбнулась еще раз.

— Я раньше вела дневник. И готова отдать его вам, если вы обещаете не обнародовать мои девичьи секреты.

Романов фыркнул.

— Мария Ивановна, вы так готовы... доверить их моей службе?

— Ничего предосудительного я не делала. И к алтарю шла девушкой, — отозвалась я. — К тому же, Игорь Никодимович, это идеальный способ избавиться от шантажистов.

— Что?

— Чем больше людей в курсе твоих секретов, тем меньше желающих тебя ими шантажировать. А тут все ваше учреждение в курсе будет, куда уж больше...

Романов хмыкнул. Понял, что я шучу...

— Может, мне и будет стыдно за детские глупости. Но пусть лучше мне будет стыдно сейчас, чем больно потом.

— Что ж. Если ваш супруг, Мария Ивановна, не возражает...

— Не возражает, — кивнул Храмов, который так же присутствовал при разговоре.

— Тогда мы можем поехать прямо сейчас.

Так мы и поступили.

Единственное условие, которое поставил Храмов — взять с собой хотя бы Ваню. Я и взяла, чего тут спорить?

Нил удобно устроился в слинге, обнимая меня за руку, которой я его поддерживала. Детка моя...

Все, я готова, можем ехать.

* * *

Лицо папаши, когда мы заявились с Романовым, торжественно извлекли мой дневничок, и глава охранки прижал его к сердцу, надо было видеть.

И глаза...

Я навеки сохраню это в своей памяти. Жаль, рисовать не умею, еще бы и нарисовала. Вот чертить, план здания набросать, это пожалуйста, а чтобы человека, там, или собачку, цветок красивый...

Это — не мое.

Многое мне бы высказал князь Горский, но тут лучше не вякать. С Романовым шутки плохи, это все знали. А потому...

— Мария, передай супругу, я хотел бы приехать сегодня.

— Может быть, завтра, папенька? Мой супруг себя не слишком хорошо чувствует... он слегка утомился.

Намек мужики поняли. И князь кивнул, мол, завтра приеду.

Я передала приветы сестричкам и откланялась.

У меня были еще два дела. И оба хотелось осуществить без свидетелей.

* * *

С Романовым мы расстались за воротами особняка. Ваня посмотрел на меня.

— Маш, куда теперь?

— На почту.

На почте я много времени не провела. Просто сложила в деревянные ящички побрякушки, которые некогда позаимствовала у дам в больнице, и отправила по нужным адресам. Благо, узнать их несложно, в Альманахе и такое печатают.

Да и чего скрывать?

Где живет князь Горский?

В резиденции Горских, ясно же!