Координаты были указаны с точностью до метра, но всё равно пришлось долго искать тайник, шлёпая по мелкой воде и тыча палкой в дно, потому что десантники позаботились спрятать его под водой и даже присыпать галькой. Наконец мы нашли его — герметизированный кофр с резиновыми шарами амортизаторов по углам. Мы устроились на удобной, широкой плитообразной глыбе, что поднималась из воды в полутени горы. При нашем приближении с этой плиты посыпались в воду чёрно-синие змеи с крохотными рудиментарными передними лапками (Аудрор сказал, что они безобидны).

Внутри кофра мы обнаружили спальный мешок, аптечку, пистолет, походный нож, планшет, спутниковую рацию, семь пакетов суточных рационов, комплект полевой формы синевато-зелёной камуфляжной расцветки (рубашку, штаны, разгрузочный жилет, широкополую шляпу и ботинки с высокими голенищами), несколько упаковок одноразового белья и всякую нужную мелочёвку типа батареек, зажигалок и бритв. Заботливые десантники дополнили стандартную комплектацию кошелём имперских аргиров, фляжкой с каким-то крепким алкоголем и коробкой презервативов. Одной Чете известно, как последнее сочеталось с предостережением против контактов с аборигенами.

— Держи! Как договаривались, — я вручил Аудрору свои старые вещи и принялся стаскивать ботинки, чтобы переодеться в новое. — Пистолет тоже твой.

— Лучше это. — Аудрор показал на нож. Его глаза горели. — Патроны кончатся, а это... это вещь навсегда! — Я охотно вручил ему нож и портупею с ножнами. — Я вернусь! — пообещал мой спутник и умчался в мангровый лес.

Я разделся, немного поплескался в нагретой Светилом воде и переоделся в полевую форму, которая оказалась лёгкой и удобной. Хотелось есть, но первым делом надо было наладить связь. Я подключил планшет к рации, повозился в настройках — и вот он, канал связи со спутником! Наконец-то! Прежде всего я хотел связаться с циклером, ведь там наверняка рвали и метали. Успокоить родителей, что я жив и здоров, и отчитаться перед Оргкомитетом Сделки.

Увы — антенна прямой связи с циклером осталась в спускаемом аппарате. Наверняка были какие-то хитрые способы связаться с ним через спутник, но пока я видел только один выход: послать письмо на циклер через местную инфосеть.

По стандартному общекосмическому протоколу я вышел в сеть со скучным названием "КелакТелекомГраф". Она здесь принадлежала правительству, как и единственный провайдер "КелакТелеком", и раздавалась бесплатно. Через местный поисковик со столь же унылым названием "КелакТелекомПоиск" я нашёл и установил приложение с совсем уж дурацким названием "Космодруг". Написал и отправил письма (не было ни аудио-, ни видеосвязи, ни даже чата в реальном времени), и получил ответ приложения: "Ваши письма поставлены в очередь, ожидаемое время отсылки — в течение суток".

Я был неприятно удивлён. Здесь что, миллионы желающих пообщаться с циклером? Или вся связь идёт через единственную ржавую антенну на чердаке у криворукого радиолюбителя? Или, что самое вероятное, все письма проходят цензуру? Дома никогда не возникало таких проблем. Рядовому пользователю КелакТелекомГрафа, в роли которого я сейчас выступал, явно не полагалась такая же хорошая связь, как гаранту Сделки. Я задумался, как получить положенные мне привилегии по части связи, но тут вернулся Аудрор с охапкой хвороста.

— Нож как у самого Господа Экуменарха, — сообщил он счастливо. — Режет-рубит вообще всё!

Он сложил костерок — я помог разжечь его зажигалкой, — насадил сомика на ветку и стал жарить прямо в чешуе. А я тем временем решил выйти на конференц-связь. Некоторое время никто не отвечал. Потом включилась Звива Окенден и закричала так, что даже Аудрор услышал голос из моих наушников:

— Лотмер!!! О Всеблагая Чета! Наконец-то! Какое счастье! Вы не представляете! Не представляете, какой тут хаос творится, какое безумие! Это ужас, это катастрофа планетарного масштаба! И это всё я, всё я! Зачем, зачем я сказала вам выйти из корабля! Я не перестаю себя казнить, я... Лотмер, я в отчаянии! Не представляю, как я могу загладить эту вину... я в Золотой Столице, верчусь как сумасшедшая, постоянные переговоры, ночь не спала, я на стимуляторах... это заметно, да? Лотмер, о Чета, как я счастлива, что вы живы! Как ваша рана? — спохватилась она.

— Не опасная, заживает. Я тоже рад слышать вас, Звива, — вполне чистосердечно сказал я. — Что за драка произошла там, у корабля?

— Да, да, вы же совсем ничего не знаете... Но ради милости Четы, скажите, что с вами было? Почему вы упали?

— Обморок из-за непривычного ощущения гравитации. Дисфункция вестибулярного аппарата, довольно редкая. Сейчас всё в порядке. А вот почему меня пырнули копьём?

— Сейчас, сейчас... с чего бы начать... Ваша камера работала, я всё видела. Когда вы упали, случился страшный переполох. Эпарх, видимо, решил, что вас атаковали ксеномахи... мы раньше не знали, потому что не интересовались этой провинцией, но литименские аристосы — все ксеномахи, и литименская тагма враждебна эпарху, но по протоколу он был обязан взять её в сопровождение... Короче, эпарх приказал тагме сложить оружие, тагматики отказались, тогда он скомандовал гвардейцам атаковать тагму, а телохранителям — защищать его и вас, но у гвардейцев возник разброд. Тут началась свалка, полный хаос, неразбериха, я не анализировала видео как следует, не было времени, но в итоге эпарха и кентарха убили, тагматики одолели гвардейцев, кто-то из их офицеров напялил плащ и доспехи кентарха, а дальше вы знаете.

— Дальше я ничего не знаю.

— Да, да, конечно, простите... Мятежники захватили резиденцию эпарха — никто не сопротивлялся, Литимен полностью в их руках, — а в резиденции есть рация для связи со Столицей. Мятежники передали по рации, что эпарх изменил, что решил отложиться от Планетархии и продать Литимен Консорциату, но они его разоблачили и убили, а сами свято верны планетарху и своей присяге. К сожалению, имперской радиосетью управляет ставленник ксеномахов; он позаботился о том, чтобы вся Планетархия узнала о событиях именно в этом освещении. И вот что в итоге: половина империи убеждена, что мы хотели захватить Литимен, а вы были нашим эмиссаром. Позиции филоксенов резко ослабли, в том числе при дворе; ксеномахи их называют предателями и призывают к погромам, филоксены готовятся защищаться, и при малейшем неосторожном движении с нашей стороны здесь ВСЁ рванёт, вы понимаете, Лотмер, по всей империи вообще ВСЁ. Мы делаем всё что можем — наша делегация, — мы пытаемся добиться приёма у планетарха, донести до него правду и получить разрешение применить войска для вашего спасения, потому что такие решения принимаются только на высшем уровне. Я лично пустила в ход все свои связи, все нити, все рычаги, но ситуация очень-очень сложная. При дворе сейчас в силе молодая планетархиня, аскеты-киновиты старых канонов и цветные синтагмы гвардии, а это всё непримиримые ксеномахи. На улицах Столицы атмосфера такая, что мы, делегаты, не вполне уверены даже в собственной безопасности. И это ещё не худшее...

— Рыба готова, — сказал Аудрор, но я отмахнулся.

— Ещё и осознанцы влезли и подливают масла в огонь. Они поддерживают ксеномахов, точнее, народную фракцию ксеномахов. Есть такое низовое полурелигиозное движение, у них своя очень радикальная, чтобы не сказать безумная, повестка, но сейчас тактический союз с ксеномахами-аристосами, и вот именно эти ребята ориентируются на северян. В общем, сегодня утром выступил сам Светило-Вождь и пригрозил, что если Консорциат вмешается во внутренние дела Планетархии, то Свободные Колонии не останутся в стороне и не потерпят такого нарушения Кромнекского пакта — и это будет, повторяю дословно, Вторая и Последняя Освободительная война за окончательное уничтожение тирании корпораций Консорциата. Ни больше ни меньше, Лотмер, вы понимаете? А знаете, что ЕЩЁ ХУЖЕ?

— Вообразить непросто, — пробормотал я, но Звива, кажется, не услышала.

— Ваш Оргкомитет обвиняет нашу сторону в срыве Сделки. В том, что мы не смогли обеспечить безопасность гаранта. Ваши угрожают, ссылаясь на параграф 3.6 Предварительного соглашения, что если вы погибнете по нашей вине, они заберут весь флард и не дадут нам больше ни одного фаба. Наши ещё не успели отреагировать, но предсказать реакцию несложно. Оппозиция обрушится на правительство — сорвали, мол, Сделку; рухнут все ценные бумаги, завязанные на фабовые фьючерсы, а это по сути весь финансовый рынок; ну а правительство будет вынуждено грозить циклеру войной и, не исключено, действительно воевать... Теперь вы понимаете, Лотмер? Теперь вы понимаете масштаб бедствия?

Звива наконец выговорилась и шумно перевела дыхание.

— В этой ситуации мне кажется, — я медленно взвешивал каждое слово, — что вы явно недостаточно делаете для моего спасения.

— Поверьте, Лотмер, мы делаем всё возможное в тех рамках, которые нам поставило правительство. Если за вами до сих пор не выслали всю воздушную пехоту Админкосбеза — это только потому, что правительство до сих пор не решило, что хуже — война с империей плюс северянами, или же война с циклером. Идеальный вариант — если вы выберетесь сами, при поддержке только имперских властей и филоксенов. Это решит все проблемы, просто вообще все.

— Спасение утопающих?...

— Лотмер! — В голосе Окенден зазвучала мольба. — Я прекрасно понимаю, что с вашей стороны это выглядит как предательство, как циничное бросание в беде ради каких-то политических выгод, но поймите и вы нас! В наших общих интересах, и планеты, и циклера, и всего космического сообщества, чтобы этот кризис разрешился максимально быстро и безболезненно. Мы делаем всё, повторяю, возможное и невозможное, но многое сейчас и в ваших руках. Лотмер, я обещаю — когда всё закончится, мы вас по-настоящему щедро вознаградим, мы компенсируем весь физический и моральный ущерб в скольки-хотите-кратном размере. Мы — это правительство Консорциата, это Большая Четвёрка, и это лично я, потому что я, конечно, виновата перед вами как никто другой. Вернитесь оттуда живым, Лотмер. Пожалуйста. Ради себя и ради всех нас.

Похоже, она собиралась закончить на этой патетической ноте, но я поспешил вставить:

— Звива, мне нужна прямая связь с циклером.

— О, Лотмер, это не ко мне, я не по технической части. Свяжитесь с Вервелем, а лучше с самим Гегланцером... Если будут вопросы по аборигенам — обращайтесь всегда, но сейчас я не могу больше говорить, простите, у меня встреча с великим евнухом. Мы с вами обязательно ещё свяжемся и поговорим в более спокойном режиме. Мне действительно жаль, Лотмер, простите ещё раз. До связи. — Против её имени высветился статус: "Вышла из конференции".

Я стащил с головы гарнитуру, передохнул, вытер пот. Надо было опомниться. Прийти в себя после этого урагана эмоций и шквала информации. И, кстати, утолить голод.

— Рыба ещё осталась? — спросил я.

— Держи. — Аудрор протянул ветку с насаженной половиной сомика, запечённого в собственной чешуе. — Это была твоя женщина?

— Нет, — я удивился. — С чего ты взял?

— По голосу показалось, что она к тебе неравнодушна.

— Поверь, её чувства сильны, но это не любовь.

Я отодрал чешую и осторожно попробовал рыбу. Вкус был непривычный и восхитительный.

— 9. Потрясающее приключение

Я как раз доедал сомика, когда по конференц-связи позвонил генерал Гегланцер. Я торопливо вытер руки о штаны и ткнул пером в планшет: "Принять".

— Где вы, Сланк, и в каком состоянии? — без предисловий спросил администр космической безопасности.

— Около Сорханда. В порядке, рана почти не беспокоит. — Я глянул на Аудрора, который сидел без дела и со скуки постругивал ветки ножом, и сказал: — Завёл себе помощника из местных.

Гегланцер отнёсся к этому спокойно.

— Уверены в его надёжности?

— Нет, но я знаю, чем его мотивировать. Мне нужно идти в Кразмен, верно?

— Да. В той провинции нет ксеномахов. Тамошний эпарх Венантрис дружествен и достоверно информирован о вашем прибытии.

— Я могу выйти с ним на связь?

— К сожалению, у эпарха есть только имперская рация, а это УКВ и открытый эфир. Но в ближайшее время мы направим в Кразмен нашего связиста. Вероятно, вам требуется также связь с циклером?

— Конечно.

— Сейчас вам вышлют код доступа к прямому каналу.

После той бури, что обрушила на меня Звива, трезвая и деловая беседа с Гегланцером была как освежающий душ для мозгов. Я доел рыбу, откупорил фляжку, глотнул неизвестного мне крепкого напитка с привкусом ягод желтяники, угостил Аудрора.

Беглый раб поморщился, но обошёлся без комментариев.

— Что дальше, Лотмер? Куда подашься?

— В Кразмен. — Я нашёл этот город на карте. Столица соседней провинции, сотня километров на юг. — Ты ведь оттуда?

— Да, — сказал Аудрор. — Значит, нам с тобой дальше не по пути. Жаль. Интересно было послушать твои сказки.

Я помедлил, подбирая выражения.

— Если ты проводишь меня до Кразмена...

— Смеёшься? — Аудрор хмыкнул. — Меня поймают, вернут Виндриолу и в лучшем случае отправят назад на каменоломню, только уже в кандалах.

— Подожди, я не договорил. Если ты проводишь меня до Кразмена, в награду я сделаю тебя свободным человеком.

— Я и так свободный человек.

— Да, но не по законам Планетархии. Я уверен, что смогу убедить Виндриола продать тебя мне и, конечно, тут же освобожу. Тебе больше не придётся прятаться в лесах, как зверю. Хочешь — отправляйся спокойно и безбоязненно на север, хочешь — на юг, хочешь — оставайся в империи, разве плохо?

Аудрор задумался. То и дело он поглядывал на меня искоса, с подозрением. Судя по всему, предложение было заманчивым, но он не доверял мне до конца.

— Напиши документ, — сказал он наконец. — Был бы ты из наших, я потребовал бы клятвы именем Экуменарха, но я слышал, что у вас уважают только документы. Напиши на летьянмере, чтобы я понял, и поставь свою подпись и печать — или что там у вас вместо подписи и печати?

Никаких проблем. Я взял из кофра второй планшет, черкнул расписку, что обязуюсь выкупить и освободить Аудрора, раба Виндриола из Кразмена, закрепил электронной подписью и вручил ему планшет. Аудрор постарался проявить выдержку, подобающую сыну аристоса, но всё-таки заметно просветлел лицом.

— За твою свободу! — предложил я, и мы выпили ещё по глотку из фляжки. — Пойдём, здесь уже жарко.

Действительно, Светило поднималось к полудню, его овал уже почти принял горизонтальное положение, и наша плита вышла из полутени. Была и другая причина не засиживаться. Вервель передал координаты кофра в открытом эфире, так что моё местонахождение с точностью до метра было теперь известно всем заинтересованным сторонам. В том числе — заинтересованным в моей смерти, точнее, в срыве Сделки, который бы спровоцировала моя смерть. А это были, между прочим, не только северяне, но и консорциатская оппозиция и стоящие за ней компании, недовольные гегемонией Большой Четвёрки. Я попытался надеть кофр, как рюкзак, но раненое плечо так дёрнуло болью, что пришлось попросить о помощи Аудрора. За один аргир он согласился поработать моим носильщиком.