Экзорцисты

— Угу, то-то я смотрю, у охраны иногда красивые сапоги пропадают с носками вместе.

— Ну, носки это уже отпечаталось от меня при заклинании. Посетительниц же они не трогают?

— Не хватало еще, — хохотнул демон и провел когтями по потолку, а потом нарастил по десятку сантиметров на палец и подпрыгнул.

— Шикарно смотримся, — потешался маг, представляя, как выглядит разодетый демон под потолком, из которого сыпалась мелкая каменная крошка. Ноги свисали в воздухе, а вот руки и хвост не давали Каиду упасть и быстро перебраться через глубокую яму, которая вела в кабинет к императрице. — Так что там с Элли?

— Ну, она...пришла...и...попросила... — рассказывать было сложно из-за пыли, которая падала на лицо демону, да и ногти не железные. Пальцы быстро устали и теперь нещадно болели, напоминая хозяину, что наедаться перед физическими нагрузками нежелательно, а удерживать на пальцах далеко не хрупкое тело и вовсе самонадеянно.

— Ты ползи, не отвлекайся. Куда хвостом нос чесать?! Сейчас задница твоя перевесит, и в дыру свалимся. Терпи!

— Да не могу я терпеть, чешется же! Пф...Пф-ф-ф-ф-ф! — остановившись на половине, Каид попытался сдуть с лица часть пыли и незнамо откуда взявшееся перышко.

— Да, что-то с перьями под слоем пыли я жестоко придумал...

— Жестоко, это если я вместо одной песенки для Элли принесу мелодию, чтоб тебя окольцевать! — зло бросил Каид, оттолкнулся от потолка, перевернулся в воздухе и приземлился ногами на теперь уже деревянный пол прохода.

— А вот тут поподробней!

Пока демон рассказывал о просьбе Элли, большая часть пути была пройдена.

— Ну и что это?

— Стена. Дальше идем?

— Я вижу, что стена. А у стены что?

— Гора носков и пустая чашка с термосом. Тут мы допили остатки чая и пошли дальше. Точнее, я пошел. Или пополз?

— Ты меня спрашиваешь? Я вообще потом штаны свои не нашел.

— Ты их не нашел потому что мы потом к твоей любовнице поперлись, — вспомнил маг и внутренне вздрогнул. Вот что он точно запомнил, так это шикарный скандал, которым их разбудили с утра пораньше. Как оказалось, потенции большая доза чая с глюкогенными веществами была не помехой. Мало того, Ричард показал себя во всей красе и умении, некоторыми из них, как оказалось, Каид не обладал. С утра был концерт на тему "Где ты такому научился, очень нехороший и неверный мой будущий муж" после чего был ответный монолог на тему "Да лучше почить в тишине, покое, с мозолями на ладонях и одними мечтами о женском внимании, чем повязать хвост с очень... недостойной особой, у которой уровень собственного достоинства длиннее достоинства камеша, узревшего самку".

— Не напоминай, — скривился демон, продолжая рассматривать гору носков, которые насобирались за десятилетия воровской деятельности магически усовершенствованных крыс. — Где твои зверушки?

— А ты волшебное слово не сказал.

— Кис-кис-кис, — послушно прошептал Каид. Хрипловатое "кис-кис" вызвало шевеление кучи носков, из которых вылезла "крыса". Ричард, будучи в порядочном поднятии духа, решил скрестить кошку с мышкой и получил стражей, которые охраняли библиотеку днем и ночью, питаясь ворами, другими грызунами и домашними обедами охраны, которые легко тырились из шкафчиков, вместе с носками. Последние предметы гардероба крысы складировали на месте явления своего бога как дары. Место явления было изначально отмечено парой портянок с гербом императорского дома и той самой чашкой из-под чая.

- Покорми их, а? — попросил Ричард, пощекотав мохнатое пузико главной, самой сильной и самой зеленоглазой крысе.

— Носков на них не напасешься, — пробормотал демон и уселся на пол, пересадив крысу себе на колени. Сапоги, которые он так долго и тщательно шнуровал, пришлось стягивать, чтобы дать тварям еще одну пару реликвий.

— Все, дети мои, я вами доволен и пошел дальше. Чтите мои заветы, тырьте носки и грызите пятки воровские, — шутливо фыркнув в мордочку крысы на прощание, Ричард снова отдал тело хозяину.

Дальше по коридору было тихо и спокойно. Темные стены с запахом плесени и сырости, иногда встречались рогатые и хвостатые кости, да и только. А вот за последним поворотом препятствие все же осталось.

— Это, кажется, мы последним придумали.

— Ты придумал. Я к тому времени был уже в отключке.

— Можно подумать мне легче пришлось. Хвост еще твой, — маг досадливо поморщился, вспоминая сколько раз случайно порезался, пытаясь словить непослушный орган за самый кончик двумя пальцами. Почему-то это казалось Ричарду высочайшим мастерством — зажать тонкое лезвие с двух сторон и не отпускать свободолюбивый хвост друга. — Так, что мы имеем?

— Никого мы не имеем, а тебя, извращенец я попрошу заткнуться на тему как иметь что-то, а не кого-то, — не утерпел Каид.

- Сам такое слово. Правильно тебя мамочка назвала — ни стыда, ни совести, ни управы на твою морду рогатую. Я линию на полу имел в виду. То есть не имел, а...тьху. Подразумевал. Вот только никакого плетения я на ней не вижу, и даже дымки нет от вашей магии. Только светится, как белый холодный огонь (у нас фосфор — Прим. Авт.).

— И что делать?

— Пройти по ровной белой линии. Думаю, в том состоянии для меня это было самой сложной задачей.

— А что будет, если оступиться? — полюбопытствовал демон, поигрывая носком сапога с камешком.

— Не суйся, я колдовал напевая "останутся рожки да ножки и **й без обложки", — тут же припомнил Экзор.

— Может перелететь? — засомневался демон.

— Да пошли уже, — отмахнулся Ричард и быстро пробежал по белой линии.

— Назад сваливаем через парадный с наглой рожей, типа проверяли охранную систему, — решил Каид, отпирая двери в свой кабинет. — Здравствуй, мама...

Тихий шепот чуть не разбудил спящего императора, на груди которого сонно моргала императрица.

— Привет, Кадди, — нежно улыбнувшись, демоница поправила хвостом сползающее одеяло. Если напрячь глаза и присмотреться, то в мигающем свете магических огоньков это самое одеяло окажется церемониальной мантией императора демонов, сшитой из маленьких кусочков шкурок всех тварей Темного мира. От крысы и до самих демонов. Скальп для накидки снимали, кажется, со старого казначея. Тот и так был лыс, так что пришлось бороду и усы отрезать на подол. — На работу вернуться хочешь?

— Я на пару минут забежал, — так же тихо ответил демон и подошел к родителям поближе, стараясь не наступить на осколки и мелкую каменную крошку на полу. Страсть демонов часто не знала границ разумного и уж точно не считала убытка.

— Что стянуть хочешь? — как бы невзначай спросила демоница, накручивая на ноготок пепельный локон мужа.

— Песню, — не стал отпираться Каид. Лишь прищурился пытливо. Что мамочка учудит? Разрешит увести одну из своих драгоценностей, накажет, заставит сочинить свою песнь?

— Для себя?

— Нет.

— Для своего человеческого дружка?

— Нет.

— Для своей Элеоноры?

— Не совсем.

— Для ее сестрички?

— Не совсем, — в который раз усмехнулся Каид.

— Хм, значит, девочки что-то замыслили? — насторожилась демоница и блеснула алыми глазами. Вот только против императрица ничего не имела, что было заметно по хищной улыбке. — Тебя послом послали или сам пошел?

— Сам.

— Стыдно за то, что с проходом сделал? — захихикала женщина и тут же притихла, чуть завидев тень на лице мужа. Тонкие изящные пальцы заскользили по щеке, убрали непослушную прядь с лица, обвели контур губ и легко коснулись лба. Император снова спал.

— Мне не стыдно, — усмехнулся демон, присев рядом с родителями.— Ты ведь не краснеешь после каждой игры в дознавателя и вора в моем кабинете? Отец так вообще в последний раз претензию предъявил, что у меня полы холодные и одеяла нет.

Каид замолк и снова посмотрел на родителей. Вся империя думает, что правящая чета ненавидит сына, вся аристократия знает, как мать любит подгадить жизнь и унизить свою плоть и кровь, каждая темная тварь в курсе, как император недоволен чуждым политике отпрыском. Им так выгодно. В их обществе не принято любить детей. Ими гордятся, их продвигают по службе и выбивают им титулы, но их не любят. Страна бы не поняла всей той нежности и трепета, которые царили в семье Императора. Между мужем и женой — это ясно, но баловать наследника лаской и заботой? Людские замашки!

Пусть думают. Пусть видят ненависть в решении отца лишить его всяких привилегий и на десятилетие оставить простым телохранителем при любимой женщине. Пусть читают презрение в приказе матери лишить его сомнительного счастья бывать при дворе и заниматься наукой и искусствами в своем маленьком, по меркам аристократии, доме. Пусть...пусть... но придет вечер, в закрытой гостиной соберется императорская семья, и бал будут править любящие улыбки и нежные взгляды.

— Не уходи от ответа, — снова шепчет мать. Притворно серьезная, но с блеском неподдельного интереса и капельками веселья в глазах. — Зачем песня?

— Да расскажи ей. Женское любопытство — страшная штука, а женская жалость нам будет только на руку, — подал голос Ричард и снова спрятался в недрах сознания демона.

* "Каиди", в отличии от "Каида" совершенно приличное слово и переводится как "Дикий зверь, преданный только своим". Обычно под "своими" подразумеваются родители и избранница. "Каиди" среди темных тварей большая редкость и уже почти легенда.

Осторожно подняв с пола заваленное кресло и скинув с его отцовские штаны, Каид удобно устроился и начал рассказ. Казалось, демоница вообще спит, как и муж, но как только сын дошел до просьбы о песне, тонкий хвостик раздраженно дернулся и недовольно забил кисточкой о мантию. По опыту Каид знал, лучше сразу рассказать матери как можно больше информации и подать ее под вкусным и правдоподобным соусом, а то мамочка разойдется и так задурит голову, что появится риск разболтать куда больше, чем хотелось бы.

— Хм... у меня пара вопросиков, Каиди, — начала было демоница, но тут же замолкла.

Император просыпался медленно — когда его жена была рядом, он мог себе позволить такую роскошь. Обнять любимую чуть сильнее, дразнящее провести по ее спине кончиками когтей, оставляя еле заметные красные полосочки на смуглой коже, переплести хвосты и чуть прикусить ушко, а потом поцеловать. Жадно, страстно, откровенно.

— Кхм... — не утерпел Каид, в груди которого начала разгораться жгучая зависть.

Родители даже не подумали сделать вид, будто засмущались. Напротив. Ласки прервал император и с очень большой неохотой. Показной такой. Не даром они с женой уже год специально дразнили сына, добавляя ему решительности разобраться со своей Элеонорой.

— Здравствуй, Каиди, — сонно пробормотал демон и цепким взглядом прошелся по одежде сына. И, судя по вмиг посуровевшему лицу, не только по одежде.

— Мы тебя разбудили, прости.

— Ничего. Давно тебя не видел, — с намеком ответил император и бросил короткий взгляд на жену, а потом снова посмотрел на сына ну о-о-очень укоризненно. Да, матери в последнее время приходилось разбираться с библиотекой самостоятельно. Императрица никогда не признается, как ей тяжело, даже взгляда тоскливого не бросит... а вот стукнуть по дурной голове может.

— Ты сам сказал — без невесты не возвращаться. А невесты пока нет, — грустно улыбнулся демон.

— А что надо, чтобы была?

— Одна песня из библиотеки.

— Забирай, — зевнул император, и прикрыл глаза, будто собрался снова спать, только в глубине черных омутов блеснуло пламя. Кажется, спать никто не собирается.

— Что??? — императрица вцепилась в плечи любимого и заорала так, что уснуть ему уж точно не грозило.

— Мам, ну слово императора — закон. Я пошел, — забрав с пола ключи от залов библиотеки, Каид поспешил из кабинета в обширный холл с дюжиной дверей, стараясь не улыбаться, как последний счастливый дурак.

У него обязательно будет такая же семья. Обязательно. А сейчас демон просто достанет песенку для Элли и заберет себе Нору. Хватит ей дурить, а ему прятаться.

— Возвращайся в свой мир. За Норой в теле твоей девочки надо присматривать, — когтистая рука решительно взялась за створку.

— Без проблем, но Нора в своем теле с Элли проблемы решает.

— Вот шаварка! — почти восхищенно прошептал Каид. Чуть погладив старое дерево, пропитанное проклятиями и заклинаниями, демон задумался. — И все равно возвращайся — песню взять легко, но очень больно.

— Чтоб я пропустил иголки на нашу хвостатую задницу? Пошли уже, — перехватив контроль над телом всего на мгновение, Ричард успел открыть дверь, ступить шаг и сделать вдох. Всего один короткий судорожный вдох густого туманного воздуха. Сладковатого, с нотками пряности. Влажного, липкого, дурманящего.

— Я-а-а-ад... — протянул Ричард с блаженной улыбкой на лице и осел на пол. Ноги не держали, голова кружилась, а в груди... Легкие поглощали отравленный воздух, наполняли им кровь. Билось сердце, лихорадочно и спешно разгоняя по артериям и венам, по самым маленьким капиллярам яд.

— Даже в виде песен, даже будучи просто комками эмоций и звуков в магической оболочке, она все равно сочится наружу. Слишком концентрировано, что-то. Надо будет завтра вентиляцию проверить, а пока просто посидим, скоро привыкнем и пройдет, — полушепотом пообещал Каид.

На другой стороне просторной залы раздавалось раздраженное шипение сквозь зубы. Стоило разогнать туманную дымку перед глазами хорошим ударом затылка о дерево двери, как стало ясно, что под действие паров любовных песен попали еще два демона.

— Так, а вот они не из этой песочницы, как я понимаю, — даже не думая понижать голос, заключил Ричард.

— Нет, сейчас будем биться лопаточками, — в тон ему ответил Каид и снова занял тело.

— Мы можем взять каждый свое и уйти, — заискивающе улыбнулись незваные гости.

— Может, просто свалите тем же ходом?

— Мы оставили в этих каидовых лабиринтах двух друзей, так что без добычи не уйдем, — оскалились демоны. Дурман прошел теперь и в их головах. Впрочем, таково уж свойство этого яда — затаиться в организме на время, чтобы сразить новым приступом, когда совсем не ждешь.

— А вот выражаться не надо. Накличешь, — ласково улыбнулся Каид и потянулся к ближайшей корзине.

Через пять минут из-за двери в залу с любовной песней вышел демон в чуть дымящихся одеждах, но с о-о-очень довольным выражением на чуть помятом лице и светящимся клубком песни в кармане.

— Хорошо подрались, — заключил Каид, проходя по коридору и здороваясь с работниками. Охране достался отдельный привет и наводка на двух неучтенных посетителей в зале с песнями о любви, ну и за халатность прилетело, конечно. Не заметить сигнал о взломе охраняемого коридора из-за симпатичной демоницы за окном, это они зря. Еще и сам сигнал ослабили, сделав его потише. Дураки...безработные.