Чаганов: После войны

* * *

Проводив экономистов и сделав сто отжиманий, возвращаюсь к письменному столу, заваленному бумагами:

'А вникать в 'частности' всё-таки придётся, — перебираю с десяток пришедших за пару дней документов от руководства Закавказской федерации и первых секретарей ЦК, входящих в неё республик,— понимаю их, опасаются — вдруг я если и не сдам назад, то просто откажусь от принятия ответственных решений и тем самым пущу ход событий в Закавказье на самотёк. А обстановка в регионе требует быстрых решений — во-первых, истекает срок вывода нашего 'ограниченного контингента' из северных районов Ирана. Обе стороны наша и английская порядком задержались с этим, нарушив решение Тегеранской конференции, но как бы то ни было, а последний британский солдат покинул юг Ирана уже месяц назад. Наш МИД старался как мог затянуть этот вопрос на переговорах с британцами, пытаясь увязать его с пересмотром конвенции Монтрё о режиме черноморских проливов. Турки, опираясь на поддержку англичан и американцев, лавировали, не говоря ни да, ни нет, но после того как узнали о болезни Сталина, резко пошли в отказ. Иранское правительство, глядя на Турцию, также осмелело — меджлис отказался ратифицировать договор о совместной разведке и эксплуатации нефтяных месторождений — потребовало незамедлительного вывода советских войск с территории страны. Однако если их и в самом деле вывести, то Демократическая республика Азербайджан и Мехабадская республика курдов, созданные всего год назад, вряд ли продержатся хотя бы пару месяцев. А без них исчезнет рычаг влияния на иранские власти в вопросе поставок нефти в Европу — англичане или американцы возьмут её под свой контроль. То же самое произойдёт и с черноморскими проливами, по которым эта нефть кратчайшим путём может быть поставлена на рынки Клирингового союза... Кстати, что за уродское название, надо подумать как его лучше обозвать — может быть ЕврАзЭС? Впрочем, не суть'...

Поднимаюсь и иду к большому напольному глобусу — 'родному брату' сталинского, который на днях пришлось по частям затаскивать в кабинет через окно:

'Вот он, тот самый 'занесённый меч' над нефтяной 'житницей' Ирана провинциями Хузестан и Керманшах... а также Басрой и Кувейтом — Курдская Мехабадская республика и провинция Южный Азербайджан. Какое там расстояние, по прямой километров 300? Не больше. Генеральный штаб ждёт моего решения на начало больших военных учений в Закавказье, одним из заданий которого является '300-километровый глубокий рейд танковой дивизии' по местности напоминающей эту — редкие горные дороги — или, быть может, восточную Турцию... Да, 'Мехабадский меч' может быть относительно легко направлен не только но Юг, но и на Запад — у курдов есть претензии на территории не только Ирана, но и Ирака с Турцией... Ну хорошо, допустим нам удаётся склонить Иран к поставкам нефти в ЕврАзЭС, что дальше? Как доставить её туда из Персидского Залива? Всюду на пути нефти встают англичане — Суэцкий канал, Черноморские проливы и даже если решиться на поставки вокруг Африки и Европы, то всё равно везде они. Что остаётся? Железные дороги. Это будет дороже. Хотя... как насчёт Трансиранской железной дороги? Из Хузестана нефть по ней попадает на берег Каспийского моря. Здесь её встречают нефтеналивные суда класса река-море, построенные в Германии и начинают сой путь — из Каспийского моря в Волгу — из Волги по каналу Волга-Дон, который будет сдан в эксплуатацию в этом году— в Азовское море — оттуда в Чёрное и дальше в Дунай. Лет на пять-десять вперёд — вполне себе вариант. Однако уже понятно, что решение это временное из-за ограниченной пропускной способности канала и железной дороги. С ростом потребления нефти в Европе этот маршрут точно не справится. Не плохо бы к нему добавить Ливийскую нефть, о которой, в отличие от иракской и саудовской, сейчас ещё никто не знает. Военно-морская база в Триполитании — вот действительно стратегическая цель, которую нам надо достичь причём желательно путём переговоров с англичанами. Что же предложить англичанам взамен? Скажем, вывод наших войск из Ирана и отказ от поддержки антибританских сил на Ближнем Востоке? Возможно, как вариант, однако маловато будет, ведь к этому ещё надо добавить свободный проход наших военных кораблей через черноморские проливы в военное время и нейтральный статус Турции, иначе зачем нам такая база, которую в случае любого военного конфликта можно заблокировать на законных основаниях. Получается, чтобы точно добиться результата, к каждому прянику надо приложить кнут. Итак решено — начинаем учение в Закавказье, а также'...

Глава 3.

Вашингтон, Белый дом, Овальный кабинет

30 сентября 1946 года, 14:30.

— Господа,— президент Дьюи пытается справиться с охватившем его волнением,— я созвал это внеочередное заседания Совета национальной безопасности, чтобы вы могли заслушать экстренное сообщение директора Центрального разведывательного управления. Прошу вас.

— Спасибо, господин президент,— Даллес привычным движением попраляет очки, съехавшие на нос,— господа, после заседания вы получите полный текст сообщения. Сейчас же позвольте мне остановиться на основных его моментах. Из заслуживающего доверия источника нам стало известно, что русские начали подготовку к проведению испытания водородной бомбы...

— Что? Как водородной бомбы? Это точно?— Наиболее экспансивные, из дюжины участвующих в совещании генералов, адмиралов и штатских вскакивают на ноги с длинных белых кожаных диванов, стоящих друг напротив друга.

— Да-да, господа,— продолжает директор, дождавшись когда стих гул в кабинете,— тот самы надёжный и весьма осведомлённый источник, который год назад абсолютно точно указал нам местоположение ядерного полигона русских в Казахстане примерно в 250 милях восточнее города Караганда, неделю назад сообщил, что русские начали значительное расширение испытательного полигона и строительство испытательной башни...

— Почему вы считаете, господин Даллес,— криво усмехается председатель Объединённого комитета начальников штабов генерал Эйзенхауэр,— что вышка сооружается именно для водородной бомбы?

— Потому, господин генерал,— бесцветным голосом продолжает тот,— что об этом нам прямым текстом сообщил тот же источник. Кстати, о том, что строительные работы по расширению испытательного полигона и в самом деле идут, свидетельствуют фотографии, полученные нашим высотным разведчиком. Самолёт получил повреждения над этим пустынным районом от зенитной ракеты русских и едва сумел пересечь советско-китайскую границу в Синцзяне. Нам удалось опередить русских и найти самолёт первыми, однако лётчик погиб от потери крови.

— Господин директор,— подаёт голос, невозмутимо сидящий в кресле справа от президента госсекретарь Джон Даллес,— у вас есть какие-то соображения относительно личности этого загадочного источника?

— Только самые общие, господин госсекретарь,— столь же официально отвечает брату глава ЦРУ,— во-первых, похоже, что нашего источника совершенно не интересуют деньги, и во-вторых, он будет сообщать только о том, о чём сочтёт нужным. Иными словами, он и дальше собирается игнорировать наши вопросы. Не думаю также, что он поддастся на какой-либо шантаж с нашей стороны...

— Господа, давайте не будем отвлекаться на частности,— бросает ревнивый взгляд на братьев вице-президент Брикер.

— ... Конечно, господин вице-президент.— Невозмутимо кивает головой Директор.— Наши специалисты по России, анализируя события последнего месяца после прихода к власти в Кремле нового лидера, считают, что Чаганов представляет наиболее радикальные силы в политбюро, которые в противостоянии с Америкой до конца. Новый премьер в основном опирается на людей, которые сделали стремительную карьеру под его руководством в военной промышленности, секретной службе, а также при его покровительстве в армии. Этим на их взгляд обусловлены последние решения Чаганова, которые направлены на причинении нам максимального ущерба в войне с Японией на Тихом океане и в Юго-восточной Азии. По данным нашей разведки им даны указания руководству Коминтерна по активизации подрывной деятельности в свободной от диктатуры Кремля странах Европы, в Китае и Ближнем Востоке. Будущие испытания водородной бомбы также лежат в рамках этой политики по изоляции и запугиванию наших союзников. Наши аналитики уверены, что следующий год станет критическим для США. Либо нам удастся переломить негативные тенденции на международной арене, либо в скором будущем нас ожидает незавидная роль второстепенной державы, вытесненной с мировых рынков сырья, товаров и капиталов, и, как следствие, испытывающей экономический кризис и внутреннюю нестабильность...

— Господин директор,— вновь не выдерживает вице-президент,— не надо играть в Кассандру. Мы все регулярно получаем доклады Управления Оценок. От вас Совету Национальной Безопасности нужны конкретные предложения по исправлению текущей ситуации, а не расчёсывание зудящих ран.

— ... Перехожу к конкретным предложениям, господин вице-президент,— едва заметно улыбается глава ЦРУ,— ... но перед этим позвольте мне, господа, всё-таки сделать несколько предварительных замечаний относительно нашего главного противника — России. Как было правильно отмечено, все мы регулярно получаем доклады подписанные доктором Лэнжером из Отдела общественных оценок, где рассматриваются результаты, к которым могут привести те или иные стратегии правительства. Сотрудники ООО могут себе это позволить — у них нет никаких административных обязанностей, их задача размышлять над мировыми проблемами, порой эти размышления уводят их в мир грёз, где США по прежнему является 'градом на холме'. Мы же Центральном разведывательном управлении работаем в 'поле' и каждый день сталкиваемся с действиями противника, мы на своей шкуре ощущаем как стремительно меняется ситуация в мире. Штаты по прежнему являются безусловными мировыми лидерами в промышленном и сельскохозяйственном производстве, допускаю даже что это лидерство в результате боевых действий в Европе и Азии стало более убедительным, однако нельзя игнорировать и то, что наш противник вырвался в перёд в фундаментальной и прикладной науке, что позволило ему создать такие передовые образцы военной техники, которые изменили не в нашу пользу ситуацию на поле боя. Это — реактивные самолёты, зенитные ракеты, радиолокационные станции и, конечно, ядерное оружие. Чем глубже наши сотрудники вникают в причины столь стремительного и трудно объяснимого с точки зрения здравого смысла рывка Советов из болота вековой отсталости к сияющим вершинам передовой науки, техники и культуры, тем чаще у них возникает вопрос — а не заключили ли коммунисты сделку с дьяволом? Иначе объяснить появление у них в столь короткий срок — не более 10 лет — сверхчистых материалов и сплавов, оптических генераторов, твердотельной электроники, мощных вычислительных машин и вероятно чего-то ещё, чего мы ещё пока не знаем — невозможно...

В кабинете повисает гнетущая тишина.

— ... Невозможно,— как эхо повторяет последнее слово Даллес,— однако вполне определённо можно сказать одно, что за каждым таким научным или технологическим прорывом обязательно отыскивается след Чаганова. В Советской Академии наук среди учёных имеется стойкое убеждение, что именно Чаганов является истинным автором всех этих открытий, его мнение по всем перечисленным вопросам является самым авторитетным и даже окончательным в случае, если необходимо выбрать направление исследований из нескольких возможных. Имеются заслуживающие доверия свидетельства, что Чаганов обладает сверхспособностями. Некоторые русские учёные считают, что он человек из будущего. Можно долго повторять восторженные эпитеты, которые не устают повторять люди, составляющие цвет советской науки и техники. Я всё это говорю, господа, чтобы вы поняли какая страшная угроза нависла над нами, над всем свободным миром. Необходимо в кратчайшие сроки физически ликвидировать эту угрозу, иначе все наши попытки по ликвидации отставания от Советов будут напрасными. Мы должны пойти на это в любом случае, не считаясь с угрозой ответного ядерного удара русских по Соединённым штатам.

Взгляды членов Совета устремляются на генерала Эйзенхауэра.

— Кхм-кхм,— помедлив, начинает тот,— если вы, господа, хотите услышать от меня насколько возможна подобная ситуация, то я, как постоянный военный советник, нахожусь в некотором затруднении. Если вы имеете ввиду собственно территорию Соединённых штатов, то это вряд ли возможно ввиду отсутствия у русских подходящего носителя, способного донести ядерную бомбу до цели. Аляску, по понятным причинам, я не рассматриваю, так как там нет достойных этого оружия целей. Если же говорить о нападении на США в смысле нападения на наши оккупационные войска в Европе, то применение ядерной бомбы просто бессмысленно — русским вполне по силам решить подобную задачу используя обычное оружие. Поэтому я ещё раз хочу напомнить членам Совета, что необходимо срочно усилить наши войска в Европе...

— Чтобы у русских была веская причина ударить по ним ядерной дубинкой,— криво усмехается Брикер.

— ... При всём уважении, господин вице-президент,— не моргнув взглядом продолжает Эйзенхауэр,— я вынужден возразить — ядерные бомбы, по крайней мере те, которые сейчас находятся на вооружении русских, больше подходят для атак крупных городов с большой плотностью населения, чем для ударов по рассредоточенным войскам, в особенности мобильным. В этом случае они становятся просто обычной, но очень дорогой, хотя и более мощной бомбой, которая не способна радикально изменить ситуацию на поле боя. В этом смысле русская сухопутная армия так и останется для нас главной угрозой. В этом смысле более опасным для нас является не гипотетический ядерный удар русских в Европе, а начало сухопутной и воздушной войны с нами в Азии на стороне Японии. Думаю, что мои коллеги начальники штабов военно-морских сил и ВВС поддержат меня в этом.

— Господа, господа,— госсекретарь Даллес несколько повышает голос, чтобы остановить возникшую полемику,— мне кажется, что обсуждение слов директора Центрального разведывательного направления началось преждевременно. Давай дадим ему возможность закончить.

— Спасибо, господа,— Директор кивает брату,— это я виноват, моя последняя фраза о возможном ядерном ударе русских стала этому причиной. Я лишь хотел ещё раз подчеркнуть опасность той ситуация, когда отсутствие экстренных ответных мер противодействия противнику может привести нас к катастрофе. Но мы, конечно, не обязаны действовать настолько прямолинейно, чтобы открыто ликвидировать главу иностранного правительства. Существует множество других опций — например террористический акт под чужим флагом, совершённый тайной германской нацистской организацией. Или, скажем, сторонником оппозиции в верхушке советского правительства. Это всё частности, действительно важным является то, чтобы все мы осознали — отказ от решительных действий приведёт нас к катастрофе...

— Нет, это не частности, господин Даллес,— Брикер хлопает ладонями по коленям и вскакивает с места,— так как подобные действия ведут к глобальным непредсказуемым последствиям, которые мы не можем оценить даже приблизительно. Я категорически возражаю против этого.